Цели «Евразийского Движения»:
- спасти Россию-Евразию как полноценный геополитический субъект
- предотвратить исчезновение России-Евразии с исторической сцены под давлением внутренних и внешних угроз --
Администрация Международного "Евразийского Движения" Россия, 125375, Москва, Тверская улица, дом 7, подъезд 4, офис 605, (м. Охотный ряд) Телефон:
+7(495) 926-68-11
Здесь же в штаб-квартире МЕД можно приобрести все книги Дугина, литературу по геополитике, традиционализму, евразийству, CD, DVD, VHS с передачами, фильмами, "Вехами" и всевозможную евразийскую атрибутику. E-mail:
Теория евразийской экономики:
синхронизм трёх укладов, гипотеза Вечности, интеграционный императив
Состояние мировой экономики настолько серьёзно изменилось за последнее время, что требует нового осмысления. Многие широко используемые методы, как марксистские, так и либеральные уже не отвечают тем условиям, в которых мы сегодня живём. Либеральная логика зашла в тупик, альтернативы нет. Отсутствует ясное представление об экономических реформах в России.
Экономическая синхрония как основа евразийской теории хозяйства
С точки зрения философии евразийства, одномерного одностороннего прогресса в истории не существует. Широко распространённое представление о том, что мир движется поступательно, от худшего к лучшему евразийство считает ошибочным. Напротив, развитие мира, и в том числе, экономическое развитие общества, происходит циклически. И даже самые высокоразвитые культуры после цепочки катастроф возвращаются на прежний уровень. Любой прогресс сменяется фазой регресса. При таком подходе, нет представления о том, что модернизация является абсолютным и единственным направлением, всегда непременно – от худшего к лучшему, поэтому сам этот термин «модернизация», в том числе и модернизация экономики, можно поставить под вопрос. Модернизация представляет собой циклическое явление. Она обратима, локальна, может затрагивать лишь отдельные аспекты общества, а может меняться на прямо противоположный вектор.
Многие вещи, которые происходят сегодня на постсоветском пространстве подтверждают это наблюдение: мы видим, что на наших глазах осуществляется архаизация многих экономических процессов. До определённого момента мы развивались в индустриальном направлении, сегодня же в одних областях перешли к прединдустриальному состоянию, а в иных – к постиндустриальному.
Совсем недавно в Астане состоялся саммит стран, входящих с Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). Это событие стало сенсацией. На наших глазах складывается новый стратегический блок.
За 11 лет евразийские интеграционные инициативы развивались в разных форматах – на первый план выходили то одни, то другие факторы. Однако в 2003-2004 годах по евразийской линии в рамках СНГ был нанесен серьезный удар серией "цветных революций", в результате которых в Грузии, Украине и Киргизии к власти были приведены антироссийские и проамериканские правители.
Причем фактор американского вмешательства в эти процессы становился все более и более очевидным. В начале 2005 года стало очевидным, что внутренних ресурсов для интеграции постсоветского пространства в евразийском формате у стран СНГ не хватает и эффективно противодействовать дальнейшему развалу этой зоны и создания вокруг России "санитарного кордона" под завуалированным американским протекторатом с опорой на собственные силы невозможно. Здесь и следует искать истинный смысл события, произошедшего в Астане на саммите стран - членов ШОС.
Москва, Астана и Минск, которые более всего заинтересованы в интеграционных процессах, осознали, что для отражения возрастающего американского вмешательства в евразийскую зону необходимо искать союзников за пределами СНГ. Пекин также яснее осознал, чем грозит для него укрепление позиций США в Центральной Азии, в непосредственной близости к уйгурскому Синь Цзяну и Тибету, где остается угроза этнорелигиозного сепаратизма.
На наших глазах складывается новый стратегический блок. Шанхайская организация сотрудничества была создана как одна из региональных организаций наряду с Таможенным союзом, ЕврАзЭс, ЕЭП и т. д. В основе всех этих интеграционных инициатив лежала геополитическая модель президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Его видение евразийского пространства как основы многополярной системы.
Однако в 2003-2004 гг. по интеграционным процессам в рамках СНГ был нанесен удар серией "цветных революций", в результате которых в Грузии, на Украине и в Киргизии к власти были приведены антироссийские и проамериканские правители. Причем фактор американского вмешательства становился все более и более очевидным. Стало ясно, что эффективно противодействовать созданию вокруг России "санитарного кордона" под завуалированным американским протекторатом только своими силами невозможно. Здесь и следует искать истинный смысл события, произошедшего в Астане на саммите стран - членов ШОС.
Основное внимание сосредоточилось на Китае и такой организации регионального сотрудничества, где бы он участвовал. Ранее к Пекину евразийцы относились с настороженностью из-за демографической угрозы и темпов роста, угрожающих легко поглотить и переварить слабые и не вышедшие еще на стезю уверенного национального развития страны СНГ. Теперь эта опасность отступила на второй план перед лицом геополитики "цветных революций". Ведь угроза смены власти и даже расчленения нависла над Казахстаном, Белоруссией, самой Россией уже всерьез.
(Замечания о шотландском саммите G8 в отрыве от террористических актов)
На саммите лидеров стран Большой Восьмерки в Шотландии обозначены две главные темы: помощь Африке и проблема климата. В научном языке существует особый термин "экстерналитиз" (externalities), который обозначает те области, которые не имеют отношения к основным экономическим и политическим вопросам и тенденциям, то, что лежит на периферии внимания, что-то "внешнее". До "экстерналитиз" у серьезных политиков редко когда доходят руки – ими обычно занимаются различные неправительственные организации, гуманитарные фонды и социальные энтузиасты. "Экстерналитиз" - это не интересно, убыточно, и вообще неприятно и обременительно для серьезных лидеров серьезных стран с серьезными целями и задачами. Но иногда исходя из требований политической корректности надо заниматься и этим.
Инициатором такой повестки дня выступил Лондон. Не случайно и то, что саммит состоится в Великобритании. Англия в этом году приняла председательство в ЕС, и сейчас стремится на разных уровнях выработать стиль своего временного верховодства над Европой.
По сути нынешнее заседание Большой Восьмерки этого своего рода презентация нового английского стиля. Основные моменты этого стиля ясно сформулированы в интервью "Фанйншнл Таймс" английского премьер-министра Тони Блэра накануне его приезда в Глениглз. Блэр не скрывает, что у африканско-климатической повестки дня на саммите будут серьезные оппоненты. Он назвал их "сомневающиеся с Востока" и "сомневающиеся с Запада". Речь идет о Франции (для Англии этого почти Азия) и о США. По сути Франция – это политический флагман европейского континетализма, а США – ядро атлантистской однополярности. Выдержать определенный баланс между ними и является задачей "новой английской политики".
Недавно Англия заступила на председательское место в Евросоюзе, выиграла в Сингапуре конкурс на проведение Олимпиады 20012 года, приняла на своей территории глав стран "Большой Восьмерки". И стала целью серии терактов, унесших жизнь десятков людей. Более полувека – со времени окончания Второй мировой - Лондон не сталкивался с подобными атаками. Именно "атакой" можно назвать то, что произошло в столице Великобритании 7 июля. В политике, да и не только в политике, существует странная закономерность - за большие успехи приходится платить большую цену. И подчас цена победы бывает слишком большой.
Весь мир сопереживает сегодня несчастным жертвам терактов, все приносят им соболезнования. Это верно, это по-христиански – сопереживать и приносить соболезнования. Но в этой ситуации нельзя не заметить, что жертвы среди мирного афганского и особенного иракского населения, взрывы и разорванные тела младенцев в этих странах почему-то трогают мировую общественность меньше. Кажется, что "богатый Север" ценит жизни своих граждан, больше, чем жизни "бедного Юга".
Если подтвердится исламистский источник терактов, то перво-наперво это будет означать, что Лондон расплачивается за полную поддержку американского вторжения в Афганистан и Ирак, за лояльность заокеанскому партнеру в ситуации, когда остальные европейские державы - да и сам Совет Безопасности ООН – предпочли воздержаться, остаться в стороне.
Коль скоро Тони Блэр убедил нацию поддержать США в качестве мирового арбитра, присвоившего сего право вмешиваться в дела суверенных государств, он должен был предусмотреть возможность расплаты. Но произошло то, что в современном мире происходит с завидной регулярностью: политик принял решение, а расплатились за него простые люди.
Нельзя не заметить роста политической активности среди российской молодежи. Если поначалу от этого отмахивались, все списывая на политический заказ, сегодня очевидно - все обстоит несколько серьезнее.
После событий в Грузии, Украине, Молдове и Киргизии стало очевидно: заказчик этих процессов сознательно и активно использовал фактор молодежи для последовательной серии уличных акций. На киевском майдане эта стратегия сетевых молодежных структур стала классикой "политических революций" нового поколения. Конечно, в этом было много игры, условности, четко отрежиссированного хеппенинга, но инструментом в любом случае была именно молодежь. Та часть общества, которая в постсоветских странах считается наиболее пассивной в социальном смысле и деполитизированной.
Использование молодежных сетевых технологий стало ответом на усиление контроля постсоветских режимов над национальными СМИ и избирательными процедурами. Власти стран СНГ сделали ставку на административный ресурс, помноженный на медийные политтехнологии. Это доказало свою эффективность для крупных партий и широких масс телезрителей, но совершенно не затронуло миноритарные социальные группы, индифферентные по отношению к "взрослым играм". Оказалось, что это и явилось "слабым звеном" в кризисные моменты. Государство в Грузии Шеварднадзе, Украине Кучмы, Кыргызстане Акаева выиграло формальные туры, но с вызовами сетевых технологий, делающими ставку на молодежь, не справилось. Исключение только Молдова, где тот же молодежный принцип сработал по-другому: Воронина вынудили добровольно и полностью "перекраситься в оранжевый цвет" перед угрозой повторения киевского сценария.
Открытый вопрос: что такое современная российская государственность?
Чем чаще мы употребляем слово "государство", тем, к сожалению, меньше понимаем его значение и смысл. Нам кажется, что все народы живут в государствах, однако сами представления об этом институте существенно различаются, - в зависимости от культурного, исторического или географического контекста.
"Современная" государственность
Мы живем в современном мире. Но не все народы нашего века живут так же, как мы. Ведь "современность" - это понятие не столько временное, хронологическое, сколько культурно-цивилизационное, концептуальное. Например, многие народы Африки, Океании, Азии, даже некоторые народы России живут еще в мире "предсовременном". И у всех представителей человечества, даже самых экстремистских и крайних, есть свое представление о государственности. "Современным" же ныне признается далеко не все, что реально существует в настоящее время, а только то, что походит по своему устройству на западноевропейские политические модели, возникшие в эпоху Просвещения. Остальное оказывается как бы "недосуществующим", "недореальным", "недосовремененным".
Современное государство, с которым мы чаще всего имеем дело и которое подразумеваем, - это явление, которое существовало не всегда. Оно начало складываться в XVI - XVII веках в Западной Европе. В Англии, Франции и Италии в это время возникают как первые теории современного государства, так и соответствующие им политические образования. Теоретиками этого процесса были такие политические философы, как Жан Боден, Томас Гоббс, Никколо Макиавелли. Их основная идея состояла в том, чтобы освободить теорию государства от религиозной составляющей, обосновать его самоценность и самодостаточность, его бытие без отсылки к каким-то посторонним и высшим мотивам. До этого понятие о государстве в Европе было сопряжено с принципами "священной империи", "предназначения". Короли помазывались на царство папской властью, а народы считались в первую очередь секторами христианского мира - христианской эйкумены.
Провал референдума по европейской конституции во Франции и Голландии нанес существенный удар по процессу европейской интеграции. Такой исход явно был не запланирован и привел остальные страны Евросоюза в замешательство.
Что случилось во Франции
Особенно важными были результаты референдума во Франции. По сути, голосование французов явилось настоящим историческим выбором, фундаментальным актом подлинной демократии, когда народ по-настоящему участвует в определении собственной судьбы. Такие события в последнее время происходят все реже и реже, по мере того как демократия становится формальной процедурой, а выборы - спектаклем и шоу-бизнесом.
То, что случилось во Франции, требует самого серьезного осмысления, и последствия этого решения повлияют не только на Европу в целом, но и на новый баланс сил в планетарном масштабе. Коснется это и России.
Монархическая форма правления является традиционной для России и, безусловно, глубоко укоренилась в коллективном бессознательном нации. Монархическое устройство – константа русской истории, мы легко угадываем эту идею не только в истории российской династии, но – в скрытой форме – и в советском, и в демократическом периодах. Разговор о монархии в России сегодня приобретает новую актуальность.
Принятие православия князем Владимиром сблизило Киевскую Русь с христианскими странами, сделав ее частью византийского мира. Обладая значительной политической автономией в отношении Царьграда, Киевская Русь находилась в его зоне влияния и постепенно впитывала церковно-политический византизм, основанный на принципе "симфонии властей" – единстве Церкви и императора. С золотого века Древней Руси – с эпохи Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха – тенденции к укреплению монархического начала в христианском контексте очевидны. При Ярославе Мудром избрание киевским митрополитом этнического русского – митрополита Иллариона (до и после на киевскую кафедру присылались греки) – было первым робким шагом к воссозданию особой самостоятельной церковно-монархической симфонии в пределах Руси – "русской симфонии".
Грузия – плацдарм для наступления США на наш Кавказ
Главы внешнеполитических ведомств России и Грузии всё же договорились о "прекращении функционирования российских военных баз и других военных объектов, расположенных на территории Грузии", до 2008 года. И это несмотря на то, что накануне президент Путин заявил в отношении требований грузинской стороны о срочном выводе российских военных баз из Батуми и Ахалкалаки, что не видит "ничего, что требовало бы моментального вывода войск". Россия "вправе рассчитывать на партнерский характер" решения вопросов, связанных с выводом баз из Грузии, заявил президент, что нормально в ситуации, по крайней мере, нейтральных дипломатических отношений между недавними союзниками по советскому блоку. Однако очевидно, что в данной ситуации грузинские власти действуют не от своего имени, постоянно оглядываясь на своего нового заокеанского "покровителя", подталкивающего Грузию к более жёстким действиям.
Цель США - эскалация напряжённости на Кавказе, и Грузия становится важнейшим инструментом достижения этой цели. О последствиях для самой Грузии, а уже тем более о позитивном сценарии её развития, США, как обычно в отношении своих вассалов, не задумываются, отправляя очередную бывшую советскую республику в топку постсоветского пожара, призванного расчистить территорию для установления на евразийском пространстве Нового мирового порядка. Единственное, что до сих пор удерживало Грузию от грядущего хаоса, распада и самоуничтожения - российские военные базы.
