Цели «Евразийского Движения»:
- спасти Россию-Евразию как полноценный геополитический субъект
- предотвратить исчезновение России-Евразии с исторической сцены под давлением внутренних и внешних угроз --
Администрация Международного "Евразийского Движения" Россия, 125375, Москва, Тверская улица, дом 7, подъезд 4, офис 605, (м. Охотный ряд) Телефон:
+7(495) 926-68-11
Здесь же в штаб-квартире МЕД можно приобрести все книги Дугина, литературу по геополитике, традиционализму, евразийству, CD, DVD, VHS с передачами, фильмами, "Вехами" и всевозможную евразийскую атрибутику. E-mail:
Евразийская классика | Пороть лихих чертей | О последнем романе Юрия Мамлеева "Вселенские Истории" | А. Штейнер: "В эпилоге Мамлеев повышает градус до профетического. Он грозит катастрофой, которая разрушит бредовую цивилизацию материализма, и московские метафизики на своем пиру уже готовятся пороть чертей" | 04.07.20134 июл 2013, 10:00
Пороть лихих чертей
О последнем романе Юрия Мамлеева "Вселенские Истории"
Сколько мир стоит, Мамлеев пишет. Сочинения его ходили в самиздате и в пересказе, пугая одних чернухой, привлекая других глубинами эклектичной метафизической системы. В 1966 году появился "черный", как его называли, роман "Шатуны", полностью издать который по-русски осмелилась только "Третья Волна" в 1988, когда стало можно и не такое. С 80-х Мамлеев печатался постоянно, и вплоть до десятых годов его романы и циклы рассказов складывали практически монолитный корпус, замешанную на Веданте библиотеку метафизического абсурда. Как правило, каждый рассказ из старых циклов - "случай" в хармсовом понимании, короткий рассказ о необычайном. И не так давно истории о живых трупах, потаенных пивных и подпольных мистиках стали уже открыто для всех, а не только для круга внимательных почитателей, собираться в рассказы о Родине.
Вера в Россию как в обетованную землю звучит в каждом крупном тексте Мамлеева последних лет. В ней не всегда комфортно чувствуют себя привычные читателю мамлеевские типажи, знаменитые своей тотальной ущербностью, но куда же без них? 10 лет назад Мамлеев написал полуобморочное "Блуждающее Время", в котором интеллигентный юноша нулевых блуждает по эпохам - и в конце-концов оказывается одним из главных героев мифа об Эдипе, совсем не тем, кого принято ставить в центр повествования. И точно так же, чуть сменив роли, несколько персонажей "Шатунов" проникли в последний роман, "Вселенские Истории", который вышел в Москве только что. Роман составляют три новеллы, и первая, о толерантном людоедстве, напоминает о мальчике Пете, который варил суп из себя самого, во второй появляется загадочный дед Коля из "Шатунов".
Набор персонажей и весь образный мир Мамлеева за 50 лет писательства стал предсказуем, но не наскучил. Он сводится к диалектическому конфликту Убежища, или "метафизического Гнезда", и цивилизации, назначение которой - кастрировать все живое. Целый цикл Мамлеева, "Американские рассказы", посвящен цивилизационной цензуре, которая репрессирует, если верить автору, все внефизиологические интересы.
Механизмы этой материалистической цензуры раскрывает второстепенный персонаж "Вселенских Историй", современный художник Га. Ровесник Мамлеева, которому уже за 80, Га зарабатывает миллионы на "концептуальных картинах". "Любой идиот может такое нарисовать", - говорит художник Га, и втайне от всех пишет нечто настоящее и новое. Втайне - потому что такие вещи подрывают основы бизнеса и великого шарлатанства...
Юрий Мамлеев явился в русскую литературу не для того только, чтобы галлюцинировать на вершине макулатурной пирамиды, как герой его рассказа "Читатели", который тоже есть в новой книжке. Он стоит вровень с предшественниками, Достоевским и Сологубом, на острие магистральной линии русской литературы, вдоль которой нарезают круги все остальные.
Рецензия на книгу Игоря Вишневецкого «"Евразийское уклонение" в музыке 1920-1930-х годов: История вопроса. Статьи и материалы». – М.: Новое литературное обозрение, 2005, 512 с.
Классическое евразийство 20-х годов – течение универсальное. Евразийцы стремились синтезировать азиатскую стихию и русскую имперскую идею, технический прогресс и православие, идеалистическую философию и большевистскую волю к власти… Коммунистический проект, сформировавшийся к началу 20-х годов, казался им слишком западническим, слишком буржуазным. В статьях и манифестах евразийцы формулировали свои взгляды на экономику, политику, идеологию, культуру, религиозную систему новой, «западно-восточной» России. Была у евразийцев и собственная музыкальная концепция. Историк и культуролог Игорь Вишневецкий собрал и обработал интересный, редкий материал об этой практически не изученной стороне евразийского движения.
Евразийство в музыке 20-30-х годов, по Вишневецкому, представляли шестеро эмигрантов: музыковед и публицист Петр Сувчинский, музыкальный теоретик Артур Лурье, композиторы Игорь Стравинский, Сергей Прокофьев, Владимир Дукельский, Игорь Маркевич. Почти одновременно в их головах созрела мысль: а не пора ли покончить с европейским (в особенности – немецким) засильем в русской музыке? Ни для кого не секрет: во многих областях техники, науки и культуры иностранцы были нашими учителями, невольно подгоняя русского человека под свою линейку.
Вообще-то Вишневецкий известен как поэт. Однако «Евразийское уклонение» открывает нам его как дотошного ученого, одного из лучших специалистов по истории и теории музыки.
«Уклонение» состоит из двух частей, которые делают ее ценной как для специалистов музтеории, так и для широкого круга читателей, интересующихся историей современной музыки. Первая часть - монографическое исследование о проекции евразийского мировоззрения в область музыкальной эстетики и творчества, а также о том, какое влияние евразийские идеи оказали на развитие западной музыки в 1920-1930-е годы.
Во второй части – критические статьи, фрагменты из книг, писем, дневников и тексты, легшие в основу музыкальных произведений тех, кого автор книги называет участниками «музыкального проекта евразийства»: Артура Лурье, Петра Сувчинского, Игоря Стравинского, Владимира Дукельского, Сергея Прокофьева и Игоря Маркевича. Эти тексты в свое время были опубликованы вне России в труднодоступных изданиях. Книга снабжена подробнейшей библиографией, именным и понятийным указателем.
Действующие лица и исполнители
Истоки русского евразийства Вишневецкий видит в быстрой професионализации музыки в русском обществе, начавшейся с 1860-х годов. Это произошло благодаря созданию консерваторий в крупнейших городах, а также просветительской деятельности руководимого Антоном Рубинштейном Императорского русского музыкального общества.
Так, к началу ХХ века сформировалась оригинальная композиторская и исполнительская русская школа. Композиторам и исполнителям в той России «исподволь уготавливалась роль жрецов, что обусловило успешный дебют целой плеяды исполнителей-виртуозов, выучеников русских консерваторий, разъехавшихся по всему свету».
"Когда в конце XVIII века в г. Красноярске основывалась школа, для которой потребовался законоучитель, то во всем составе духовенства этого города не оказалось ни одного священника, который смог бы учить детей священной истории и начаткам православного учения веры. Стали искать такого способного человека в духовенстве Енисейского и других округов, но результат был тот же. Тогда, нужды ради, с разрешения духовного и светского начальства учителем был определен сосланный на заводы поселенец из российских дьяконов, некто Полянский..."
Я обнаружил эту занимательную историю в 12-м томе собрания сочинений Николая Семеновича Лескова. Недавно исполнилось 170 лет со дня рождения великого писателя, и мой интерес к его творчеству был вызван чисто журналистским поводом - отметить публикацией знаменательное событие. Однако по мере углубления в лесковскую тему я понял, что рассказ о его творчестве - это не просто дань памяти. Книги Лескова удивительным образом связываются с нашим сегодняшним днем.
Впрочем, давайте посмотрим, чем закончилась история с первой красноярской школой и законоучителем Полянским. Лесков пишет: "Это был какой-то отчаянный гуляка, которому "нужды ради" выпала доля положить начало русской школе в крае, но порочные привычки ссыльного дьякона были причиной того, что "через год он оказался совершенно неспособным по неумеренному винопитию" и от учительства был устранен, а на его место определен способный человек, разысканный в Томском заказе. Это был пономарь Суслов, которого красноярское духовное правление аттестовало так: "Он, Суслов, в читании исправен, и письмо-умеющ, и арифметики первую часть ныне доучивает в твердости, - чему и священно-церковнослужительских детей обучать со временем может". Из всех учителей того времени в Сибири никакой другой не был так хорошо аттестован, как этот Суслов, а об остальных учителях духовных школ Тобольская духовная консистория сделала общий отзыв, что "из них не все и писать умеют или умножать по арифметике". Такие трудности приходилось преодолевать сибирским архиереям с обучением нарождавшегося в XVIII веке поколения молодых духовных".
В хрониках "Сибирские картинки XVIII века" Николай Лесков выступает не сочинителем-беллетристом, он опирается на архивные документы и записи тогдашних жителей. Лесков поступал так во многих своих сочинениях, и у меня появилось ощущение, что и всем известный "Левша" - это не сказка, а конкретно-документальный рассказ о русском умельце, подковавшем английскую блоху. Как никто другой, Лесков знал реальную, внутреннюю жизнь русских людей XIX века, а главное, видел и умел показать, как в этой конкретной жизни идет жизнь духа. Николай Лесков - великий писатель. Для меня он стал неким живым звеном, объединяющим столь непохожие миры Толстого и Достоевского. Пожалуй, именно эта триада дает целостное представление о том, что мы называем "русская классическая литература". Отрадно, что сейчас к Лескову в России проснулся неподдельный интерес. Появились экранизации его произведений - "Очарованный странник", "Леди Макбет Мценского уезда", антинигилистического романа "На ножах". И этот интерес кажется мне далеко не случайным.
Евразийская классика | Книги Дугина | Проект ''Евразия'' | Евразия превыше всего (манифест Евразийского движения)8 июл 2004, 22:06
Александр Дугин
Евразия превыше всего (манифест Евразийского движения)
КРИЗИС ИДЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
В российском обществе — особенно в социально-политической сфере — на старте нового тысячелетия болезненно ощущается дефицит идей.
Мы стремительно утрачиваем представление о смысле жизни, о логике истории, о задачах человека, о судьбе мира. Экзистенциальный и социальный выбор подменен агрессивной рекламой. Драматические столкновения народов, культур и религий превращены в шоу, инспирируемые транснациональными корпорациями и нефтяными холдингами. "Человеческая кровь", "человеческая жизнь", "человеческий дух" стали статистическими абстракциями, демагогической фигурой речи в "гуманитарных" стенаниях, скрывающих двойной стандарт.
На место тоталитарного единообразия пришло тоталитарное безразличие.
Большинство политических партий, оформленных социальных движений преследуют конъюнктурные цели. Нигде не встретишь ясной и последовательной идеологии, способной вывести человека из состояния дремотного безразличия, сделать жизнь наполненной.
АМЕРИКАНИЗМ И ПОТРЕБНОСТЬ В АЛЬТЕРНАТИВЕ
Полноценный мировоззренческий проект изложен у последовательных либералов.
Эти силы, геополитические ориентированные на США и Запад, берут в качестве образца для копирования американскую политику, американскую экономику, американский тип общества, американскую культуру, американский цивилизационный идеал. У этого лагеря есть одно достоинство — их проект логичен и непротиворечив, в нем теория связана с практикой. Но так логичны: мировое зло, смерть, распад...
Либералы говорят решительное "да!" тому растерянному, бессмысленному, индивидуалистическому, олигархическому, бездуховному "единому миру", который силится сконструировать США — мировая гипердержава, воспринявшая свое технологическое и экономическое превосходство как мандат на единоличную гегемонию в планетарном масштабе.
Очевидно, что подчинение России новому мировому жандарму — жандарму зрелищ — у многих вызывает протест. Но проявляется это чаще всего лишь эмоционально. Люди по инерции хватаются за старое — за остатки того, что принадлежит к другим, более гармоничным и благородным эпохам. Но этого недостаточно. Нам необходим активный контрпроект.
Условия начала тысячелетия радикально новы. Мало сказать решительное "нет!" тому управляемому хаосу и "неоновому разложению", которые навязывает нам Америка. Необходимо сформулировать, выдвинуть, доказать и отстоять наш собственный, цивилизационный План.
Самым масштабным, обобщающим и непротиворечивым мировоззрением, предлагающим такую альтернативу, является евразийство.
Евразийская классика | Книги Дугина | Проект ''Евразия'' | Автономия как базовый принцип евразийской государственности 8 июл 2004, 21:47
Александр Дугин
Автономия как базовый принцип евразийской государственности
Суверенитет и автономия?
Современное государственное устройство
Российской Федерации, базирующееся на принципе
суверенитета ее субъектов, порочно. Политика,
проводимая в последнее десятилетие,
направленная на предоставление субъектам
максимального количества атрибутов
государственности (знаменитое ельцинское
«берите суверенитета, сколько сможете»),
усугубила ситуацию. Местными элитами она была
воспринята как приглашение к вседозволенности.
Фактически, такой подход обрекал Россию на
расчленение в ходе неизбежного «парада
суверенитетов». Пример Чечни и, в более мягкой
форме, Татарстана наглядно это показал.
Дело в том, что суверенитет по своей сути не
может быть ограниченным – он всегда неуклонно
стремится к полноте (независимости в
международных делах, армии, собственной денежной
единице и пр.). B классической политологии
принято считать, что суверенитет подразумевает
отчужденную территорию и полновластие на ней. B
условиях Российской Федерации, это, фактически,
означает отказ (путь несколько отложенный) от
принципа единства и неделимости России.
Федеративная модель вообще эффективна
исключительно в гомогенных (однородных)
обществах. Для таких сложных, асимметричных,
гетерогенных, неравномерно заселенных,
поликультурных общностей, как Россия, необходим
совершенно другой принцип. Таким принципом
должен стать принцип автономии.
Параметры автономий
Автономия не предполагает наличие
суверенитета (и вообще, любых атрибутов
государственности). Автономия – это
самоуправление. И только. Bопросы стратегии,
международных отношений, стратегического
планирования не находятся в ее компетенции. B то
же время множество вопросов, в настоящий момент
находящихся в компетенции федеральных органов
власти, регулируемых Федеральным
законодательством (гражданское и
административное право, судебная система,
организация экономической и иной деятельности),
могли бы быть делегированы автономиям.
Главным отличием автономии от субъектов
Российской Федерации в их нынешнем виде является
то, что в автономии субъектом выступает не
территориальное квазигосударственное
образование, а община людей, объединенных по
какому-то признаку.
Автономии могут быть любых размеров (от
нескольких семей до целых народов). B рамках
крупных автономий могут заключаться автономии
поменьше. B целом, общинный принцип должен лежать
в основе организации общества.
Евразийская классика | Нурсултан Нзарбаев | Выступление на III Евразийском медиа-форуме в Алма-Ате | 10.05.2004 11 мая 2004, 17:31
Нурсултан Назарбаев
ЧЕТЫРЕ ДИЛЕММЫ МЕНЯЮЩЕГОСЯ МИРА
Выступление Президента Казахстана на Третьем Евразийском медиа-форуме
Уважаемые дамы и господа!
Я с большим удовольствием вновь приветствую участников и гостей Евразийского Медиа-Форума, которые в третий раз собираются в Алматы. Форум стал реальной площадкой для обмена мнениями по самым сложным проблемам регионального и глобального развития. Полагаю, что высокая планка, установленная на прошлых встречах будет сохранена и на нынешнем форуме.
В том хаотическом нагромождении фактов, который именуется современной историей, всё более ясно проглядывают черты будущего. Это не то линейное будущее, которое нам рисовали десять лет назад сторонники “конца истории”. Напротив, это будущее, полное угроз и вызовов, возможностей и технологических прорывов, нестабильное, но предсказуемое, одним словом, живое полотно новой истории, а не абстрактная кабинетная схема.
Когда-то Шопенгауэр заметил, что “Всякий человек принимает границы своего мировоззрения за границы мира”. Наверное, и каждая эпоха воспринимает границы своего понимания за границы мира как такового. Между тем, в двадцать первом веке обозначились новые дилеммы, без анализа которых трудно прогнозировать даже ближайшие события.
Четыре скрытых структурных напряжения определяют то, что принято называть глобальным сообществом.