Цели «Евразийского Движения»:
- спасти Россию-Евразию как полноценный геополитический субъект
- предотвратить исчезновение России-Евразии с исторической сцены под давлением внутренних и внешних угроз --
Администрация Международного "Евразийского Движения" Россия, 125375, Москва, Тверская улица, дом 7, подъезд 4, офис 605, (м. Охотный ряд) Телефон:
+7(495) 926-68-11
Здесь же в штаб-квартире МЕД можно приобрести все книги Дугина, литературу по геополитике, традиционализму, евразийству, CD, DVD, VHS с передачами, фильмами, "Вехами" и всевозможную евразийскую атрибутику. E-mail:
Статьи Дугина | ''Россiя'' | От Америки нас спасет только континентальный блок | 14.05.200514 мая 2005, 15:43
Александр Дугин
От Америки нас спасет только континентальный блок
Сегодня Россия некоторыми американскими стратегами рассматривается как инструмент сдерживания этих трех "больших пространств". А сами эти пространства, в свою очередь, сдерживают Россию. Китай демографически угрожает Восточной Сибири, радикальный ислам рвется на Кавказ и в Поволжье, Евросоюз осваивает Украину и примеривается к Белоруссии. Россия же пытается противодействовать и тем, и другим, и третьим. Получается, все "большие пространства" Евразии играют по американскому сценарию и в их интересах. США поддерживает в этой игре противоположные стороны, играя за обоих партнеров на евразийской шахматной доске.
Единственное, что остается делать Путину в сложившейся ситуации, это строить большой евразийский альянс – Россия, Европа, Китай и исламский мир. В политических элитах этих стран расклад сил в чем-то похож на российский: чрезвычайно силен проамериканский сектор, а национально мыслящие силы разрознены, разобщены, неконсолидированы. Единственное исключение – Китай, где за счет отсутствия демократии, точнее за счет сохранения модели "народной демократии" в противовес "либеральной" (западной), удалось сохранить консолидацию общества и единство стратегического управления страной. Но тем не менее, геополитическое сознание в этих "больших пространствах" постепенно пробуждается, и логика свободы и независимости начинает подталкивать их к мысли о "евразийском альянсе" и о многополярном клубе как о единственной реалистичной альтернативе глобальной американской доминации. Даже отдаленные признаки таких геополитических осей закономерно внушают Вашингтону ужас, так как это ставит под вопрос успех их дальнейшего имперостроительства.
В политических элитах этих стран расклад сил в чем-то похож на российский: чрезвычайно силен проамериканский сектор, а национально мыслящие силы разрознены, разобщены, неконсолидированы. Единственное исключение – Китай, где за счет отсутствия демократии, точнее за счет сохранения модели "народной демократии" в противовес "либеральной" (западной), удалось сохранить консолидацию общества и единство стратегического управления страной. Но тем не менее, . Даже отдаленные признаки таких геополитических осей закономерно внушают Вашингтону ужас, так как это ставит под вопрос успех их дальнейшего имперостроительства.
Статьи Дугина | Русский Левиафан | Спецназ России | 04.05.20056 мая 2005, 10:59
Александр Дугин
Русский Левиафан
Опубликовано в журнале "Спецназ России" № 1, февраль 2005
Страх как трепет
Немецкий историк религий Рудольф Отто, описывая феномен сакрального (das Heilige), подчеркивал, что в этом чувстве слиты противоположные человеческие эмоции – восхищение, восторг, любовь и ужас, трепет, паника. Причем все это не разделяется не составляющие – страх нельзя отделить от радости и наслаждения.
В той степени, в какой у народа существует сакрализация власти, государства, политики и социальных институтов, этот сложный комплекс сильных эмоций распространяется и на них. Но в этом случае мы не можем выделять фактор страха как нечто изолированное. Ужас перед сакрализированной политической инстанцией не отделим от любви и почитания, следовательно, это феномен более сложный, и чтобы корректно исследовать его, необходимо предварительно описать структуру сакрального (см. подробнее А. Г. Дугин «Философия Политики», М., 2004, где теме сакральной политики уделено несколько специальных глав).
Безусловно, чаще всего политическая власть и государство в русской истории воспринимались как нечто сакральное, хотя в разные периоды эта сакральность имела различную природу (см. А. Г. Дугин «Основы Евразийства», М., 2002, «Эволюция национальной идеи Руси (России) на разных исторических этапах, стр. 716). Поэтому страх перед властью чаще всего выступал в сложном комплексе благоговения, любви и почитания. Лишь в некоторых случаях – например, у староверов и иных нонконформистских групп – структура страха была несколько иной, так как государство после раскола воспринималось ими как «власть антихриста». Это тоже была сакрализация, но в данном случае негативная.
Как бы то ни было, страх, имеющий отношение к сакральному, мы оставим в данном тексте вне рассмотрения и сосредоточимся на более простом явлении – на страхе как таковом в политическом контексте, как обычно его трактует западная политология, традиционно оперирующая с десакрализированными секулярными явлениями.
Статьи Дугина | Русская Пасха | Русские – великий народ – это аксиома | 01.05.20051 мая 2005, 00:52
Александр Дугин
Русская Пасха
Русское Православие – множество духовных миров, рядом с нами, в нас, сквозь нас. Особый ритм, который сбивает обыденное, вовлекает в иное. Сейчас удивительное время. На прошлой Страстной неделе каждый день был не простым, но великим. Великий понедельник, Великий вторник, Великая среда, Великий четверг, Великий пяток, Великая суббота…А в Светлое Воскресение Христово солнце пляшет на небе, православное наше солнце, и как пляшет… Каждый из Великих дней – больше года, больше века, больше вечности. Он вбирает в себя таинство, которое длится всегда, которое было всегда, которое свершилось в истории когда-то, и все время осветилось, разрослось, рухнуло в вечность, и времени, обычного времени больше не стало… Только Великое время… В этом Великом времени все перестает иметь свои привычные границы – и подвиг, и предательство, и милость, и жестокость, и страдание, и восторг, и верность, и жалость, и родственное, и дружеское, и безразличное – все проникается судьбой Божества, озаряется новым светом, православным светом, великим светом… Страстная неделя – резюме мировой истории, краткое содержание бытия, путь человека, экономия великого сострадания Божия. Далеко за пределы реальности уходят нити этой недели. За семь волшебных и страшных, страстных и сосредоточенных дней переживаем мы историю всей реальности… Сколь прекрасна, высока, ужасна и восхитительна вера наша, древняя вера, вечная, чистая и спасительная, нет ее краше, слаще, светлее…
А за Пасхой – новое чудо, новое время, сплошная седьмица. Православие утверждает вещь для рационального сознания совершенно абсурдную: эта неделя – Светлая Седьмица – есть не неделя, а один сплошной день, день Светлого Воскресения Христова. Ночь теперь не ночь, вечер не вечер, сон не сон, постов среды и пятка нет, только радость, восторг и праздник –
Статьи Дугина | Политком.ru | Многополярный клуб как альтернатива глобальной американской доминации | 29.04.200529 апр 2005, 11:05
Александр Дугин
Многополярный клуб как альтернатива глобальной американской доминации
В последнее время Америка несколько смягчила своё давление на руководство России, отказавшись от ультимативной постановки вопроса о внешнем контроле над российским ядерным вооружением и жесткой критики Путина за «откат от норм демократии». Однако, по сути, все это было обозначено Бушем ещё на саммите в Братиславе, но в такой форме, которая оставила российскому президенту последнюю лазейку для того, чтобы сделать вид, что ничего особенного не произошло. На самом деле, произошло. Российскому Президенту очень ясно дают понять, каковы границы его полномочий во внешнеполитическом и внутриполитическом планах. Буш со всей ответственностью главы единственной гипердержавы фактически утверждает, что Россия несвободна в региональной политике в отношении ни «ближнего зарубежья» (критика поведения России в Украине и Молдове), ни соседних стран Азии (Ирана, Сирии и Северной Кореи), а также обязана привести свою внутреннюю политику в соответствие с теми критериями, которые США считают нормативными.
Иными словами, России всё более настойчиво указывают на её геополитическое место: «вот поставленные вам рамки, попытки выйти за них будут караться». Вполне в логике – We win, you lose, sign here (мы выигрываем, вы проигрываете, подпишитесь здесь), которая характерна для американских ястребов-неоконсерваторов, хотя их российские внешнеполитические деятели зачислили их почему-то в «меньшее зло» (Косачев). И тут кроется опасность: одно дело представить тревожную для России ситуацию, складывающуюся в такой логике развития российско-американских отношений, как нечто дежурное и плановое, чтобы не сеять панику, а другое дело, самим поверить, что все замечательно и лучше не бывает. Спокойствие масс в целом полезно для страны, спокойствие элит в определенных случаях может быть преступным.
Теперь встает вопрос: кто виноват в таком раскладе? Как Россия дошла до возможности такого обращения со стороны США? Здесь следует отмотать новейшую российскую историю несколько назад. СССР был мощнейшей державой, которая обладала геополитической субъектностью, настоящей суверенностью и подлинной свободой в отношении внешних сил. Да, общество стагнировало, экономика плохо развивалась, государство деградировало, но все как-то держалось. Под видом перестройки начался процесс ускоренного распада, и спустя 15 лет, будем называть вещи своими именами, Россия на коленях. С ее Президентом вожди Запада могут безбоязненно говорить в высокомерном тоне, давать уроки демократии и пенять на то, что, мы якобы, делаем нечто не так в своей стране или у наших соседей. Можно, конечно, опустить руки и сказать: что ж, так вышло, не смогли, проиграли. Это было бы честно. Но к этому результату определенные силы шли победоносно, окрылено, заводя народ и поднимая на дело ослабления нации широкие общественные слои. Поразительно бесстыдство тех, кто сегодня – втайне потирая руки – в самой России говорит: ну что мы теперь можем сделать, мы так слабы?! Кто сделал нас слабыми? Точнее: кто всячески противился тому, чтобы мы отчаянно пытались оставаться сильными? Оглядываясь назад, к началу демократических реформ, мы видим предательство. Если такие плоды дала демократия, то надо откровенно признать, что для современной России демократия вредна и следует отказаться от нее.
На этот раз в своем послании Президент Путин решил отойти от патриотизма и экономики и сосредоточился на понятии "свободы" и "демократии". Показательно, что несколько раз слово "свобода" соседствует со словом "справедливость", но если на "свободе" - концепция из арсенала "правых" - сделан реальный акцент, то о "справедливости" - концепция из арсенала "левых" - говорится как-то по ходу дела, в обычном духе путинских коанов, где взаимоисключающие контрастные термины славно соседствуют друг с другом без всяких разъяснений.
Смысл этого послания Путина обращен, скорее всего, к Западу. Президент старательно транслирует следующую мысль: курс на "свободу" и "демократию" взят нынешней властью всерьез и надолго, а все отклонения от него – частности и трудности роста, которые мы сами видим, знаем, признаем и стараемся искоренить. При этом "свобода" и "демократия" в России, по Путину, являются данностью и свершившимся фактом, а современное российское государство не имеет ничего общего с "failed states" из числа близких соседей. И тут стальные нотки – "Россия это только свобода и демократия, и горе тем, кто в этом усомнится". Горе.
Далее Путин упоминает, что Россия – это Европа и что она всегда следовала исторически только по европейскому западному пути (good bye Eurasia!). Государство же призвано служить "свободе" и "демократии". Показательно, что даже из крайне правого монархиста, этатиста и авторитариста Ильина подобрана цитата, выдержанная в духе смутного либерализма.
Далее про "либерализацию предпринимательского пространства", "укрепление гражданского оборота" и амнистию капиталов, нажитых преступным путем с обещаниями послабления российского законодательства.
Российский либерализм у Путина явно выступает главной ценностью. И даже может быть экспортирован – "цивилизаторская миссия российской нации (вставлено явно Глебом Павловским – фанатом корявого неологизма "российская нация" - А. Д.) – на евразийском континенте должна быть продолжена".
Сегодня политическая элита всерьез начинает примериваться к неумолимой надвигающейся эпохе, которая придет в 2008 году или даже раньше. Эта эпоха видится как пост-путинская эра. Ясности в этом нет, но эта туманная зона близкого будущего активно влияет на настоящее. Каждому тревожно от этого, и одновременно интересно: что дальше?
На сегодня ясно одно. За 5 лет своего пребывания Президентом Путин не создал своей собственной политической системы, не выработал национальной стратегии, не сформулировал серьезной повестки дня для России на ближайшие десятилетия, не сформировал новой элиты, не инициировал геополитических процессов, которые могли бы в дальнейшем развиваться сами по себе с пользой для страны, не предложил ясной экономической и социальной политики. Более того, он даже не сделал начальных шагов в этом направлении. Теперь времени на это не осталось, и все усилия Кремля будут брошены на технологическое решение "проблемы 2008", когда русский компьютер обязательно и предсказуемо заглючит. Это означает, что к 2008 году речь может идти не о преемственности политической системы (ее не создано), но о преемственности правящих кланов. Мы переходим из идеологической плоскости в плоскость технологическую. Увы, опять.
Перед Путиным стоит все более оформленный противник – русские "оранжевые". Это разрозненная коалиция экономических магнатов и периферийных политических сил, которые были отброшены в путинский период от центрального диспозитива власти и денег. Это беглые олигархи Березовский, Гусинский и Невзлин, сиделец Ходорковский, отстраненный Касьянов, разыгранные и маргинализированные коммунисты, хулиганствующие лимоновцы, ультралиберальная проамериканская интеллигенция, остатки "демшизы". С этим можно было бы справиться легко, если бы не внешний фактор: Вашингтон не преминет воспользоваться очередной назревающей русской смутой, чтобы создать Москве серьезные неприятности. Атлантистская логистика блестяще проявила себя в Сербии, Грузии, Украине и Киргизии, а в Молдове заставила "коммуниста" Воронина добровольно перекраситься в "оранжевый" цвет и вступить в антироссийский альянс "гуамовцев", фактически разрушивших СНГ.
В Кишиневе состоится саммит глав ГУУАМа - Грузии, Украины, Узбекистана, Азербайджана и Молдовы. Это событие подведет баланс "цветных революций" на постсоветском пространстве и наметит дальнейшие пути развития аналогичных процессов.
Сейчас крайне важно задуматься о геополитике СНГ в целом и о месте в ней такого объединения, как ГУУАМ.
СНГ изначально был создан как "инструмент вежливого развода", о чем в Армении напомнил президент Путин. После распада СССР экономические, социальные, транспортные, культурные и иные связи между республиками сохранились, и чтобы не обрушивать их резко и в одночасье, был провозглашен СНГ.
Изначально никто и не сомневался, что речь идет о чем-то временном и эфемерном. Показательно, что Запад категорически отказался признавать за СНГ какой бы то ни было легальный статус, жестко настаивая на установлении отношений с каждой из стран по отдельности.
Спустя некоторое время ситуация изменилась, и ряд стран СНГ осознал, что единство лежит не только в прошлом, но и в будущем. Так родилась идея Евразийского союза, предложенного в 1994 году президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым.
Назарбаев предложил рассматривать СНГ как пространство новой интеграции - по аналогии с европейской интеграцией. Это стало стартовой точкой создания внутри СНГ интеграционных евразийских структур - от таможенного союза до ЕврАзЭС, ОДКБ и ЕЭП. Инициативу Назарбаева подержали Россия и Белоруссия, а также Таджикистан, Кыргызстан и до некоторой степени Армения. Россия, естественно, оказалась в центре интеграционного блока.
В противовес этой интеграционной инициативе в качестве антитезы возник ГУУАМ, союз тех стран СНГ, которые выступали против новой евразийской интеграции и против усиления позиций России на постсоветском пространстве, что прямо или косвенно вытекало из этой интеграции. Страны ГУУАМа настаивали на том, что СНГ, как и задумывалось изначально, это "инструмент развода", и придание ему каких-либо иных - интеграционных - функций нежелательно и даже неприемлемо.
Основной закон геополитики заключается в утверждении фундаментального исторического дуализма между теллурократией ("Сушей") с одной стороны, и талассократией ("Морем"), с другой. Сердцевинной "Суши" сегодня является территория России, "Море" представлено США и его сателлитами.
Классической геополитикой признается и третья, промежуточная область – т. н. "береговая зона", "Rimland", которая не обладает собственной онтологической природой, как не является и каким-либо "третьим центром". В таком контексте регион "Большого Кавказа", как и его составная часть - Северный Кавказ - в рамках геополитики осмысливается исключительно в качестве "береговой зоны", "Rimland’а". Кавказ не является самостоятельной цивилизацией, в лучшем случае его можно рассматривать как российскую субцивилизацию.
В течение XIX – XX вв. в обширном регионе, включающем в себя Ближний и Средний Восток, Среднюю Азию и Кавказ, наблюдалось противоборство двух главных геополитических противников того периода – Великобритании (талассократия) и России (теллурократия), которое получило метафорическое определение "Большая игра" (Great Game). С 1948 г. в этом "игровом" противоборстве Великобританию заменили США.
После крушения в 1991 г. Советского Союза геополитическое соперничество не прекратилось. Однако первоначально, вплоть до конца ХХ в. на Кавказе и в Центральной Азии реализовывались арабо-исламистский (Саудовская Аравия и ее сторонники) и туранский (Турция) проекты. За этой активностью всегда четко просматривались интересы США, поскольку и Саудовская Аравия, и Турция являются стратегическими партнерами Соединенных Штатов в регионе. В конце 90-х здесь активизируются Евросоюз, НАТО и собственно США.
Статьи Дугина | Известия | На повестке дня ликвидация России | 15.04.200516 апр 2005, 00:37
Александр Дугин
На повестке дня ликвидация России
События в Киргизии, после Молдавии, Украины и Грузии иллюстрируют собой очередную стадию создания однополярного мира. В церковной справе существует такое понятие как "каноническая территория", которая не является политическим явлением, но тем не менее, признаётся другими церквями. После распада Советского союза, по негласным конвенциям между Россией и странами Запада постсоветское пространство было негласно принято как каноническая территория России. В тех странах, которые связаны с ней территориально, Россия имела определённые полномочия. Жестоким образом эта договорённость была нарушена полтора года назад в Грузии, когда фигура консенсуса между Западом и Россией в лице Шеварднадзе была опрокинута с использованием сетевых технологий.
Это был первый знак Москве о том, что Америка снимает договорённости о канонической территории российского влияния и объявляет геополитический джихад России, вытесняя её с постсоветского пространства. Тогда единственное, что мы могли сделать – просто вывезти Абашидзе из Грузии, на чём и успокоились. Дальше была битва за Украину, которую мы позорно проиграли, отправив туда в составе комиссии от Кремля малоспособных и неадекватных политтехнологов. Когда проиграли и битву на Украине, стало ясно, что речь идёт не о случайных сбоях в системе, а о том, что оранжевые процессы на постсоветском пространстве запущены как некий системный геополитический модуль. Следом шла Молдавия с очень интересным процессом – вместо оранжевой революции произошла оранжевая эволюция самого режима: Воронин, не дожидаясь пока его скинут, сам выразил готовность идти против России, поддерживая интересы США.
Всё это происходило в рамках ГУУАМ, куда входят Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан и Молдова. Пока все оранжевые процессы шли в рамках этого блока, который был ориентирован антироссийски с самого начала, ситуацию ещё можно было понять. Но то, что произошло в Киргизии означает удар кулаком в челюсть интересам Кремля, России, русской государственности. К оранжевым процессам была привлечена страна, которая является зоной признанного российского влияния, элементом интеграционной модели ЕврАзЭС. Киргизия – устоявшийся, последовательный участник таможенного союза и других интеграционных инициатив. Акаев откровенно обвинил посла США в том, что он стоит за этими событиями. У нас стали отбирать уже не то, что плохо лежит, а то, что лежит хорошо. Это означает не просто крах СНГ, который очевиден, но крах ЕврАзЭС.
КЫРГЫЗСТАН: ДЕМОНТАЖ ЕВРАЗИИ
(удар по Бишкеку – удар по нам)
Революция в Кыргызстане знаменует собой новый этап Большой Игры на постсоветском пространстве, смысл которой заключается в вытеснении из него России и приведение к власти проамериканских, прозападных политиков. Если Грузия и Украина, ставшие первыми в «оранжевых» процессах, входят в зону ГУУАМ, т. е. тех стран СНГ, которые ориентировались изначально на «цивилизованный развод», то Кыргзыстан принадлежит к тем странам, которые следовали евразийским курсом и входили в ядро интеграционного блока – ЕвраАзЭС и ОДКБ. Геополитический смысл киргизских событий очевиден: пользуясь ошибками существующей власти, ее некомпетентностью, клановостью, стагнацией и коррупцией, оппозиционные силы – с опорой на внешнюю (американскую) поддержку – приходят к власти нелегитимным способом, чтобы вывести страну из зоны евразийского влияния в зону влияния атлантистского. Этим жестом США недвусмысленно показывают Москве, кто отныне хозяин в Евразии, и даже в тех ее областях, которые традиционно входят в разряд наиболее пророссийских. Следующим шагом в этой «оранжевой» стратегии логически будут остальные евразийские страны – Казахстан и Беларусь (в 2006 в обеих странах сложные выборы), а потом в 2008 и сама Россия.
Пример Киргизии дает понять: США всерьез принялись за установление в Евразии прямого контроля и собираются вводить на ее территории внешнее управление – не взирая на границы, суверенность постсоветских стран и демократические процедуры. То, что устраивает США, объявляется «демократичным», то, что не устраивает – «тоталитарным», «авторитарным» и «диктаторским».
