До конца 1980-х публичной политики в РФ не было (как, впрочем, и самой РФ), ибо не было ее субъекта. Партия-монополист не нуждалась в подобном механизме. Уверенному в своих силах властному центру не было нужды скрываться от общественности (таковой просто не существовало). Никто не предполагал, что на партийные решения можно как-либо повлиять снизу, электората не было даже в проекте. Наоборот, власть демонстрировала и декларировала свое присутствие и влияние; в стране и мире прекрасно знали кто в Кремле и на Старой Площади принимает конкретные решения – их портреты советский народ видел повсеместно.

С начала перестройки неоевразийское мировоззрение активно развивалось группой подвижников, интеллектуалов, ученых, идеологов. Если на первых этапах неоевразийство выглядело как экстравагантное учение для изысканных элитарных кругов или необязательная добавка к программным документам национально-патриотической оппозиции (иначе и быть не могло в эпоху повального увлечения атлантизмом, Западом, либерал-демократией, являющихся прямой антитезой евразийства), то в наше время актуальность и даже неизбежность евразийства осознается все более широкими кругами правящих российских элит.

Андрей Иванников
Новосибирск

НАВРУЗ

Мне посчастливилось расти и жить в Таджикистане в пору, когда жесткие ранне-советские религиозные запреты стали уходить в небытие. В нашем дворе, где все мои сверстники говорили, или по меньшей мере, понимали на трех языках – русском, таджикском и узбекском, всегда было два Новых Года. Первый – «русский» – в ночь на первое января – в зимнее солнцестояние, второй – «таджикский» – в момент весеннего равноденствия, обычно 22 марта. Самое главное то, что таджикское слово «Навруз» было таким же осмысленным для всех нас, как и русское «Новый Год». По таджикски «нав-руз» означает «новый день». И слово «нав» – «новый» и слово «руз» – «день» независимо друг от друга употребляются в Таджикистане по своим прямым назначениям на каждом шагу.

«Плод же духовный есть любы, радость, мир, долготерпение...»

В этом году исполняется 10 лет уникальной в своем роде общественной организации – Аксаковскому фонду, созданному и возглавляемому вице-президентом Международного фонда славянской письменности и культуры Михаилом Чвановым, недавно награжденным орденом Русской Православной церкви Преподобного Сергия Радонежского Ш степени. По этим двум случаям наш корреспондент встретился с известным писателем и общественным деятелем.

На шестой седмице Великого поста председатель Исполкома ОПОД «Евразия» Петр Евгеньевич Суслов и заместитель председателя Евгений Викторович Уткин совершили паломническую поездку на Афон. Паломничество было предпринято в преддверии учредительного съезда политической партии «Евразия».

Афон или Святая Гора (по-греческиAгион Oрос) является самоуправляемой частью греческого государства, своего рода монашеской республикой, которая расположена на восточном полуострове греческой префектуры Халкидики. В настоящее время здесь насчитывается 20 православных монастырей: 17 греческих, а также русский, болгарский и сербский. Духовно Афон подчиняется Патриархии Константинополя. 20 монахов – по одному представителю от каждого монастыря – составляют «Священную Общину», которая осуществляет административную, законодательную и судебную власть на Афоне. Срок их полномочий составляет один год. Столицей монашеского Афонского Государства является Кариэс, здесь же находится резиденция гражданского администратора, назначаемого Министерством Иностранных Дел Греции.

...все страны мира должны в этой критической ситуации определиться – с кем они в этот решительный час: с Вашингтоном или с "международным терроризмом – или-или и третьего не дано."

ДЖ. Буш-младший, президент США

Реалии начавшейся войны диктуют правила участия того или иного геополитического образования в грандиозном событии апокалиптического противостояния двух миров, двух радикально расходящихся типов цивилизаций. Ёто противостояние – осевой, центральный пункт актуальной духовной проблематики, именно здесь сошлись линии эсхатологических традиций Запада и Востока, так или иначе трактующих о конце времен и смысле истории. Полноценное мировоззрение считает сферу политики (как, впрочем, и любую другую ) одной из проекций сакрального, духовного. Поэтому ключ ко всему, что связано с концептом «политика», надо искать в Геополитике, в великой духовной войне континентов: суша против моря, стабильность против текучести, герои против торговцев, дух против материи. Не понимать, не чувствовать это могут только очень недалёкие люди, то есть «вполне современные» люди, и очень жаль, что наши так называемые политологи демонстрируют во всём, что касается геополитики, поразительную близорукость, граничащую порой с настоящим слабоумием. Разумеется, нефтью и борьбой с терроризмом можно объяснить все что угодно, даже пятна на солнце, только от этого не становится понятней, почему всё больше территории в самом сердце Евразии объявляется вдруг зоной ''жизненных интересов'' страны, находящейся вообще-то на другом конце света.

Поиск национальной идеи – это формирование философской концепции развития мира и определение места России в этом процессе.

Просматриваются три варианта современного развития:

– перспектива глобализации;
– перспектива регионализации;
– перспектива перехода от экономической цивилизации к постэкономической с качественно новыми целями развития.

Глобализация в том направлении, которое преобладает в настоящий момент, это переход к однополярному миру с гегемонизмом США, идеализацией американской цивилизации, с отказом от национальной самобытности и культуры.

Рынок и (или) открытость?

То, что национальные интересы страны и благополучие ее граждан выше каких бы то ни было отвлеченных идеологических экономических догм - как коммунистических, так и либеральных - сейчас уже практически ни у кого сомнения не вызывает.

Между тем, к концу 80-х годов частно - рыночная экономика, на примере развитых стран Запада, вроде бы убедительно демонстрировала свои очевидные преимущества (главным образом, в производстве товаров народного потребления) перед государственно-плановой, характерной для СССР. Другой отличительной чертой западных экономик была их открытость - высокая степень перемещаемости товаров и инвестиций через государственные границы, свободная конвертируемость валют и пр. В годы начала рыночных преобразований в России открытость рассматривалась как неотъемлемая черта «рыночности». Существовало твердое убеждение, что частно-рыночная экономика по определению открытая, тогда как государственно-плановая не может не быть закрытой.

ОПОД «Евразия» считает неожиданный для многих аналитиков успех Ле Пена, считавшегося «политическим маргиналом», на президентских выборах важным симптомом того, что в Европе назревают серьезные психологические и идентификационные проблемы в ходе осуществления «региональной глобализации».

Французы, отдавшие голоса вместо привычных социал-демократов, крайне правому кандидату от «Национального Фронта», продемонстрировали, что европейская интеграция порождает ряд важных политических проблем. К этому надо внимательно присмотреться и адекватно расшифровать это событие.

Причерноморье традиционно является одной из ключевых в геополитическом и геоэкономическом отношении территорий Большой Евразии: через него пролегают важнейшие трансконтинентальные коммуникационные коридоры, по Черному морю проходят цивилизационные и геополитические разломы. При гипотетической консолидации политических воль стран региона Черное море могло бы превратиться во внутреннее море восточнохристианской цивилизации, однако реально оно постепенно превращается во внутреннее море НАТО.

Все без исключения страны, имеющие выход к Черному морю, на сегодняшний день выказали свою заинтересованность в евроинтеграции, все обозначили свою в той или иной мере лояльность американским планетарным интересам и идеям глобализации. Ни одна из стран региона, в том числе Россия и Украина, на данный момент не может рассматриваться ни в качестве бесспорного регионального лидера, ни в качестве форпоста в противостоянии странам, не имеющим выхода к Черному морю, но считающим регион зоной своих стратегических интересов и проводящих в нем достаточно агрессивную политику.