"Los Angeles Times": Многие на Западе полагают, что Москва намеренно провоцировала конфронтацию из-за самопровозглашенных республик на территории Грузии. Кто, на ваш взгляд, несет ответственность за развязывание военного конфликта?
Александр Дугин: Для нас развязывать его было бы слишком рискованно. Кроме того, я думаю - насколько я знаю Путина и Медведева, они хотели любой ценой избежать прямой конфронтации с США.
Их идея заключалась в том, чтобы выиграть время для подготовки России к переходу в наступление, или для отражения наступления со стороны Соединенных Штатов, и на это им необходимо 10 лет. Путин - Путин и Медведев - отреагировали так, как случилось, только потому, что сочли происходящее оскорбительной, немыслимой и неприемлемой провокацией со стороны Грузии. И это была именно реакция, а не заранее спланированное стратегическое наступление <...> . Путин и Медведев не были готовы к тому, чтобы самим, собственной волей инициировать такую тяжелую ситуацию и тяжелую войну, которая, похоже, нескончаема. Мы, политологи, понимаем, что начать такую войну можно, но закончить - нет.
До конца еще очень далеко. Это - лишь начало реальной, и, возможно очень серьезной и очень опасной для обеих сторон, конфронтации между нами и американцами.
"Los Angeles Times": В чем заключалась стратегическая цель признания независимости Абхазии и Южной Осетии? Пока примеру России не последовало ни одно государство.
Александр Дугин: Прежде всего этим шагом Россия подтвердила свою готовность идти до конца в этом конфликте <...> . Это была своего рода демонстрация нашей серьезной и твердой готовности идти дальше.
Во-вторых, нам необходимо было юридическое обоснование того, чем наши войска занимаются на территории Грузии, и теперь мы его получили. Теперь все более или менее ясно <...> .
Что касается признания, то, я думаю, если Россия останется в состоянии этой конфронтации, если она будет и дальше демонстрировать решимость и силу, другие страны понемногу, постепенно, присоединятся к нашей позиции по Южной Осетии и Абхазии.
Это не означает, что отныне мы начнем автоматически признавать все сепаратистские регионы. Ни в коем случае. Мы будем признавать те сепаратистские регионы, что в геополитическом плане будут на нашей стороне - или на стороне наших друзей - и против Соединенных Штатов.
Именно США показали нам пример этой 'двойной морали'. Они признали проамериканское Косово, и не признают антиамериканские, пророссийские Южную Осетию и Абхазию. Они не признают территориальную целостность Сербии, но выступают за территориальную целостность Грузии.
"Los Angeles Times": Как Россия воспринимает развитие дружественных отношений между Соединенными Штатами и бывшими советскими республиками, таким как Украина и Грузия?
Александр Дугин: Как объявление войны. Как объявление психологической, геополитической, экономической и открытой войны.
Поначалу Путин был 'западником'. Он был настроен проамерикански. Поэтому мы и критиковали его действия. Например, после 11 сентября мы выступали против его решения оказать помощь США, против его шагов навстречу Соединенным Штатам.
Но постепенно он столкнулся с полным пренебрежением к любым российским интересам. Имея дело с этими неоконсерваторами, - Ричардом Перлом или Диком Чейни - мы всегда только оказывали помощь, ничего не получая взамен: 'Мы подпишемся здесь, так и будет'.
Мало помалу, благодаря улучшению ситуации в экономике и торговле энергоресурсами, у нас наконец появились и силы, и воля, чтобы реагировать на эту войну. Ведь мы этой войны не хотели. Это был вызов. Соединенные Штаты навязали нам ее.
Мы считаем, что все постсоветское пространство, за исключением прибалтийских государств - это пространство евразийской цивилизации. Не европейской, не западной. И попытки вывести это пространство из-под нашего контроля, или вывести из диалога с нами, или из исторически сложившихся особых отношений с нами - это было своего рода нападение, объявление войны. Это не конкуренция, как любят выражаться американцы <...> . Это воспринималось не как конкуренция, а как акт агрессии, наподобие наполеоновской и гитлеровской, и никак иначе.
"Los Angeles Times": Когда Россия столкнулась с сепаратистским движением в Чечне, она отреагировала на это полномасштабным военным наступлением и авианалетами, превратившими Грозный в развалины. Тем не менее, Москва немедленно подвергла Тбилиси критике за начало военной операции против самопровозглашенной республики на территории Грузии. Разве это не проявление двойных стандартов?
Александр Дугин: Да. Да <...> . Это были двойные стандарты в ответ на двойные стандарты. Согласен.
"Los Angeles Times": Если речь идет о реакции на двойные стандарты с помощью двойных стандартов, когда же закончится этот цикл?
Александр Дугин: Соединенные Штаты ведут себя как единственный 'полюс', решающий, что хорошо, а что плохо <...> . Это никогда не закончится, если кто-нибудь не скажет: 'Хватит'. Поэтому мы должны им наглядно продемонстрировать: прекратите, или пожалеете! Может быть, мы тоже пожалеем, но и вы пожалеете. Прекратите.
"Los Angeles Times": Вам запретили въезд на Украину. Считаете ли вы, что Украина вступит в НАТО, и если да, то как на это отреагирует Россия?
Александр Дугин: Думаю, большинство населения Украины не хочет в НАТО. Большинство населения - а после грузинского инцидента еще сильнее, чем раньше - желает хороших отношений с Россией. А вступление в НАТО будет означать полное прекращение каких бы то ни было отношений - реальную, жесткую конфронтацию.
Половина населения Украины считает себя русскими - в политическом, геополитическом, культурном, этническом и иных отношениях.
Украину не сохранить без раскола или компромисса между двумя ее частями.
Президент Ющенко потребовал выдворить меня с Украины и запретить мне доступ в эту страну. Думаю, это его право. Украина - суверенное государство <...> . Но на мой взгляд тем самым он продемонстрировал недостаточное уважение к многообразию мнений в украинском обществе. Дело в том, что мои идеи очень популярны на востоке Украины и в Крыму, и там многие сотни тысяч людей поддерживают Евразийское движение.
"Los Angeles Times": Если Украина вступит в НАТО, какова, на ваш взгляд, будет реакция России?
Александр Дугин: Думаю, в ответ Россия поддержит восстание в восточных областях и в Крыму; не исключаю также ввода войск в эти регионы - по югоосетинскому сценарию.
Но разница здесь заключается в том, что половина населения Украины - русские, русские в прямом смысле этого слова, и эта половина населения чувствует себя угнетенной в сфере ценностей, языка, геополитических вопросов - им все это навязывают против их воли. Так что я не думаю, что в этом случае понадобится прямое военное вмешательство России. Думаю, накануне вступления Украины в НАТО начнутся народные волнения и страна расколется на две части.
"Los Angeles Times": Что, по вашему мнению, произойдет, если Украина выдворит российский Черноморский флот из Севастополя?
Александр Дугин: Думаю, может произойти вооруженный конфликт, поскольку теперь мы чувствуем, что у нас более или менее развязаны руки.
Мы готовы продолжать дело в Грузии. Там мы далеко не закончили. Ситуация в этой стране далека от завершения. Нам нужна голова Саакашвили. Мы считаем его агрессором и военным преступником.
Мне кажется, в моральном плане наша армия и политическое руководство полностью готовы к 'жесткой игре' против украинского лидера, поскольку мы считаем его сообщником Саакашвили.
"Los Angeles Times": Вы называли Иран альтернативой американскому могуществу. Вы по-прежнему воспринимаете Тегеран именно в этом свете?
Александр Дугин: Я считаю, что Тегеран может и должен быть союзником России <...> . Сотрудничая с Ираном, поставляя ему оружие, разрабатывая ресурсы и обеспечивая базу для транспортировки евразийских и иранских сырьевых ресурсов, объединяя усилия в стратегической, военной, экономической и энергетической сферах, мы можем стать силой, реально влияющей на всю обстановку на Ближнем Востоке <...> .
У нас с иранцами общие интересы <...> поскольку я считаю: покончить с американской однополярностью - это самое важное, это абсолютная необходимость <...> . Эти партии, эти прозападные силы здесь, в российском правительстве, настаивали: фундаменталистский Иран может рано или поздно развязать против нас агрессию. Но <...> это была антииранская пропаганда, распространявшаяся проамериканскими, прозападными силами в Москве.
"Los Angeles Times": Ваше отношение к Владимиру Путину изменилось <...> .
Александр Дугин: Я высоко оценивал его конкретные шаги по наведению порядка в политической жизни России, по обузданию олигархов, ослаблению западного влияния и сохранению территориальной целостности страны в ситуации с Чечней.
Но в то же время я видел, что его окружали прозападные либеральные политики, советники и эксперты <...> и это было главной причиной моей критики в его адрес.
Но сейчас, на мой взгляд, после 8 августа, Путин и Медведев прошли 'точку возврата'. Они показали, что воля и решимость подкреплять слова делами необратимы. Поэтому теперь я полностью поддерживаю Путина и Медведева.
Надо сказать, эти круги меня 'обманули'. Но в то же время они, возможно, обманули и Запад.
И Медведев тоже ввел меня в заблуждение! Я считал его приход к власти 'местью' либералов, и протестовал. Думаю, Вашингтон и Брюссель оценивали ситуацию так же, и все мы обманулись. Медведев показал себя настоящим, твердым патриотом России и государственным деятелем. Так что я в восторге от этого обмана - пусть даже сам пал его жертвой.
"Los Angeles Times": Не перегибает ли Москва палку? Многие аналитики сомневаются, что Россия обладает достаточной военной мощью и экономической стабильностью, чтобы рисковать оказаться в изоляции.
Александр Дугин: Россия не окажется в изоляции - ни от Европы, ни от Азии. От Америки, возможно, но это для нас не имеет значения.
Беседовал Меган К. Стэк
