Если не происходило прямой аннексии европейцами стран евразийского континента, то из общения западных стран с остальным человечеством везде вытекала аннексия интеллектуальная – путём включения региональных элит в европейскую информационную и интеллектуальную систему. И наоборот – если русские, японцы, иранцы, китайцы и турки хотели сохранить свой суверенитет перед лицом западного технологического вызова, они волей-неволей принимали западные военные и технические достижения, а через них те же мысли, идеи, конституционные принципы, либерализм, марксизм и т. д.2
В 1899 году европейский государствовед Георг Еллинек фундаментализировал солипсическую модель западной цивилизации в области права. По его мнению, предметом общей теории государства должна быть «только жизнь современных западных государств и их прошлое. Эти государства образуют в своём историческом развитии самостоятельную ветвь всей семьи государств. Мир азиатских государств имеет, конечно, общие корни с западноевропейскими государствами, но развитие их шло независимо от последних. Оттого они и должны быть выкинуты из поля наблюдения современной теории государства. Такое выключение не означает неполноты, потому что история всегда фрагментарна»3. 4
Предметом максимального идеологического экспорта европейцев в «варварские» евразийские страны стала конституционная модель, окончательно утвердившаяся в Европе XIX века, как единственная возможная. Как правило, этот экспорт проходил, через масонские ложи, которые формировали среди туземцев think tank’s groups по просвещению местных азиатских активистов светом западного либерализма и конституционализма. На базе таких групп везде одинаково формировалась региональная интеллигенция, изначально организованная на западнической идеологической платформе. Интеллигенция сама по себе чужда мироустройству евразийских государств. В традиционной сакральной иерархии правления воинов и жрецов премодерна никакой интеллигенции места не было, она появляется в модерне с проникновением европейских технических достижений. В модерне интеллигенция евразийских суперэтносов (России, Османской империи, Ирана, Китая), а также впоследствии сформированная интеллигенция малых народов этих Империй (национализм) выступала как важнейший модуль западного политического влияния, как его «пятая колонна». С немногими оговорками эту функцию интеллигенция как класс выполняет до сих пор.
Масонство выполняло тонкую разведывательную и идеологическую миссию вовлечения туземной элиты в процесс диалога с элитой европейской. Оно осуществляло предварительное знакомство местной элиты со знаковой системой европейской цивилизации. Целью знакомства было последующее привитие её базовых элементов на местную почву.
Приключения конституций в Евразии
В Иране при шахской династии Каджаров, как и в иных, азиатских государствах проводниками конституционалистской мысли выступили тайное масонское конституционалистское общество, организовавшееся в Тегеране под именем «Ферамушханэ» («Дом забвения»). В 1859 году оно объединило персидскую знать, молодых интеллигентов, журналистов, политических деятелей. «Ферамушханэ» ставило своей целью добиваться индивидуальных свобод, равенства всех граждан, независимо от происхождения и вероисповедания. Поначалу сам шах Насер-эд-Дин был его активным участником. Но, почувствовав политическую опасность в выступлениях некоторых членов общества, он обрушился с угрозами на конституционалистов и сразу же приказал закрыть общество5. Конец XIX века ознаменовался в Иране созданием прослойки элиты, живо воспринявшей европейские технические достижения и философские доктрины. В коллаборационистскую игру с западом и его идеологическими моделями вступили сразу несколько слоёв иранского общества – формирующаяся техническая интеллигенция, военная феодальная аристократия, шиитское духовенство.
Проникновение либерального конституционализма в страны Человечества проходило синхронно по единой схеме. Зачастую оно предваряло прямую оккупацию. В 1861 в Тунисе была принята первая в арабском мире конституция. Правительство Хайраддина (1873-1877) проводило политику «просвещенного абсолютизма», поощряя образование, вводя твердые и во многом либеральные законы. Только это не помогло власти избежать потери государственного суверенитета. Уже в 1869 Тунис был вынужден признать за Международной финансовой комиссией полномочия управлять тунисскими финансами. В 1879-1880 годах между Италией и Францией развернулась дипломатическая борьба за Тунис. В 1881 французские войска оккупировали страну. Над Тунисом был установлен французский протекторат.
В 1876 году турецкие «новые османы» произвели дворцовый переворот и принудили султана принять конституцию, разработанную лидером «западников» Мидхатом-пашой. Однако разразившаяся российско-турецкая война ослабила позиции реформаторов, и воспользовавшийся чрезвычайным положением султан Абдул-Хамид II разогнал парламент, сместил Мидхат-пашу, отменил конституцию и ввёл режим жестокого террора, получивший название «Зулум» (гнёт, тирания)6. 7
14 декабря 1825 года в России в Санкт-Петербурге, воспользовавшись кризисом передачи власти, руководители тайных обществ, одновременно члены франкмасонских обществ, одновременно высшие армейские офицеры попытались организовать конституционалистскую революцию в России. Эта попытка (известная как восстание декабристов) имела все шансы на успех, мятеж был подавлен исключительно благодаря личному мужеству императора Николая I. 13 марта 1879 года был убит российский император Александр II в тот самый день, когда он подписал утверждение комитета представителей в помощь Государственному Совету, т. н. «конституцию Лорис-Меликова». Убийство царя предотвратило её осуществление. Его сын и наследник Александр III отклонил конституционный план, и заявление, подписанное Александром II, так никогда и не было опубликовано8. Режим Александра III оказался крайне реакционным и антилиберальным. Единовременное наступление конституционализма в Персию, Турцию и Россию захлебнулось, позиции его сторонников, его «пятой колонны» в этих евразийских странах оказались недостаточно сильны. Однако победы евразийских консерваторов окажутся пирровыми, спустя 30 лет конституционные формы правления восторжествуют и в России и в Персии и в Турции. Из успехов либерализма в Евразии в XIX веке стоит отметить принятие императором Муцухито конституции Японской империи и учреждении парламента, состоящего из двух палат: палаты пэров и палаты представителей по английскому образцу.
В 1906 году в Персии началась революция, одной из движущих сил которой было иранское духовенство. Однако её плодами воспользовались иранские либералы и конституционалисты, имевшие к тому времени в Иране твёрдые позиции. Власть шаха, до 1906 года абсолютная, отныне ограничивалась конституцией9. В Персии учреждалась конституционная монархия. Принятие конституции 1906 (Дополнения в 1907 г) явилось важнейшей вехой государственного развития Ирана, с ней фактически заканчивалась целая эпоха Средневековой шиитской Персии, начатая с правления шахов Сефевидов, и начиналась новая, в которой появились законодательные основы для вестернизированных буржуазных реформ. В 1911 году в Персии был принят закон о светском образовании европейского типа.
В Персии в отличие от других стран континента в революции активно участвовало духовенство. Одна активная часть духовенства ринулась в революционные преобразования, другая же активно им противилась. Часть духовенства ориентировалась на консервативную Россию и пыталась использовать революцию для целей духовенства, другая ориентировалась на Британию, была включена в масонские ложи и работала в связке с либералами. В любом случае война за преобразования проходила на чужом для духовенстве поле – поле конституционного процесса. По существу, либеральная персидская атлантистская интеллигенция добилась своих целей, организовав светское государство на основе романо-германской конституции.
Духовенство сумело отстоять некоторые шиитские догматы в построении Конституции, но Конституция по основным принципам обнаружилась скорее похожей на Конституции Германской Империи 1870 г. и Федеральную Конституцию Швейцарии 1848 г. Но гораздо более реальными оказались достижения и политические дивиденты иных участники конституционного процесса. Персидские либералы, а также стоящие за ними франкмасонские ордена10 и британские спецслужбы, отстроили структуру государственной власти Ирана по классическим европейским просвещенческим канонам. Первый раунд борьбы с модерном и наступающим Западом шиитское духовенство проиграло. Вторжение невиданного явления конституционалистской унификации и модерна шиитское духовенство (как единственная в Иране социально-политическая сила, реально отстаивающая принципы традиционного устройства Ирана) встретило неподготовленным. Государство Персия (Иран) после 1907 года оказалось построено по западным установлениям и законам.
Летом 1908 года в Турции произошла буржуазная революция. 3 июля в Македонии, в крепости Ресна, восстал гарнизон, поднятый офицерами-младотурками (прямой аналог русских декабристов) по сигналу центрального комитета этой партии. В ночь на 24 июля султан Абдул-Гамид, «халиф всех мусульман» был вынужден восстановить конституцию 1876 года11. Началась агония Халифата, как религиозной системы государственно-правового устройства мусульман-суннитов12. В 1924 году Кемаль Ататюрк объявит Халифат только символом турецкой нации, а в 1929 году отменит как устаревший проект, мешающий строительству вестернизированной секулярной Турции.
В Российской империи, уступая напору революции, царь подписывает знаменитый октябрьский манифест 1905 года, давший старт легальному конституционному процессу и первому российскому парламенту Государственной Думе.
В 1911 году рухнула маньчжурская Империя Цин – конституцию принял обновлённый Китай. Триумф конституционализма, унификационного государственного либерального права по европейскому образцу, был полным и планетарным.
Отлив Европы
После, казалось бы, окончательного триумфа либерального колониализма и конституционализма в мире пошёл обратный процесс. Страны избавлялись от колониального гнёта, основные законы (конституции) освобождались от ига либерализма. Человечество потратило целый XX век на выработку противоядия западному конституционному вторжению (но что такое один век для одного урока вечному человечеству?).
В основных законах – конституциях многих стран мира начали появляться совершенно нелиберальные принципы, апеллирующие к религиозным, социалистическим или национальным ценностям. Постепенно в мире восторжествовало по меткому определению евразийца Алексеева понимание «Конституции, как всякого государственного устройства вообще». Без либерализма. Наступал отлив европейской цивилизации, волн её мировоззренческих ценностей. Как когда-то захлебнулся европейский крестовый поход на Восток, захлебнулся и поход идеологический – нашествие западной либеральной конституционалистской системы.
Конституции арабских государств
Проникновение европейской конституционной системы в различные мусульманские суннитские государства было во многом схожим. В арабских странах, превратившихся после раздела Турции в доминионы и протектораты колониальных государств по западноевропейским образцам были составлены конституции. Между двумя мировыми войнами были приняты Конституции Египта 1923 г., Ирака 1924 г., Ливана 1926 г., Трансиордании 1928 г., Сирии 1930 г.
Три важнейших знаменателя были залогом освобождения арабских стран от колониальной системы – арабский национализм, пробудившийся ещё в османские времена; арабский социализм в форме баасистских режимов в Египте, Сирии, Ираке, советского Йемена, Ливийской Джамахирии; третьей важнейшей составляющей пробуждения арабских государств была мусульманская религия.
В этих конституциях мы наблюдаем единую картину трансформации отношения Основных законов государств к традиционным ценностям: здесь к исламу и шариату. Первые конституционно-правовые системы молодых арабских государств экспортируются с Запада вместе с моделями вооружений, лекалами армейской формы, планами организации нефтяной промышленности. Впоследствии, когда левантийские государства встанут на ноги, воспринятые классические конституционные системы будут заполняться автохтонным содержанием – арабским социализмом и мусульманским правом. Современные конституции арабских государств представляют собой поразительную панораму «ползучей мусульманской консервативной революции в области права», в них практически произошло конституционное закрепление ислама и шариата13.
Максимального развития этот процесс достиг в Ливии. В ливийской декларации «об установлении власти народа» от 1977 года в ст. 2 провозглашается, что Священный Коран является Конституцией Народной Ливийской Арабской Джамахирии. В Ливии действительно отсутствует Конституция в общепринятом значении этого института. В «Зелёной книге» М. Каддафи, являющейся основополагающим государственным документом, сказано: «Религия, включающая обычай, есть утверждение естественного закона. Законы, не базирующиеся на религии и обычае, специально создаются человеком против человека и в силу этого не правомерны, поскольку они не основываются на естественном источнике – обычае и праве»14. Поразительно, что десятки правоведов из различных стран мира запросто называют «Зелёную книгу» ливийской конституцией. Слышали бы их Пестель, Дидро и Джефферсон!
Большинство арабских стран провозглашают ислам государственной религией. В некоторых странах действуют правовые нормы исламского законодательства, а основным источником права считается Коран (Египет, Судан, Ливия, Йемен). Следование законам шариата – не только религиозная и моральная, но и правовая обязанность граждан-мусульман.
Коран как конституция
В другой арабской фундаменталистской стране – Саудовской Аравии ислам является основой государственного строя, общественных, экономических и любых отношений. Базовая уставная книга Саудовской монархии «Основа систем власти» 1991 года гласит: «Королевство Саудовская Аравия – суверенное арабское государство. Его религия – ислам, Конституция – Книга Всевышнего Аллаха и Сунна Его Пророка (да благословит его Аллах!)». Статья 48 утверждает: «Суды обязаны применять нормы исламского шариата при рассмотрении ими дел в соответствии с Кораном и Сунной, а также законами, декретированными правителем на основе Корана и Сунны». В Саудовской Аравии после смерти великого муфтия в 1970 году всю светскую и духовную власть в Королевстве взял на себя король. В качестве имама, главы саудовских мусульман Король осуществляет абсолютную теократическую власть в своём ваххабитском королевстве15. Если Коран – конституция, тогда что же такое либерализм? Риторический вопрос, хотелось бы задать его Д’Аламберу, если бы он был жив.
Конституционная аллюзия Ричарда Коттома (СССР и Исламская Республика Иран)
Американский учёный востоковед Ричард Коттом в исследовании причин иранской революции 1979 года построил научное уравнение о схожести двух авторитарных политических систем – СССР и Исламской Республики Иран. Р. Коттом проводит параллели сходства между исламской революцией в Иране и Великой Октябрьской Социалистической Революцией на том основании, что в обеих странах изменившаяся социополитическая элита подвергла преследованию буржуазных националистов, буржуазное конституционное право. Как шиитскую идеологию, так и ленинское учение Коттом характеризует как «утопические».
Он считал иранскую революцию авторитарной и популистской и утверждал наличие в СССР и ИРИ целого спектра общих социально-политических процессов. В СССР стержень политической структуры государства, её правящая элита ВКП (б) де юре находилась вне конституционного поля. До 1977 года деятельность ВКП (б) не была прописана ни в одной советской конституции. Конституции были, а руководящей партии не было. Конституции, построенные на новейших достижениях конституционной школы, не в коей мере не отражали реальную социально-политическую ситуацию в стране. Реальный властный субъект СССР развивался, руководил государством и строил новое общество как бы извне общих конституционно-правовых процессов, прописанных в ленинской и сталинской конституциях. Партийный деятель К. Радек иронизировал, что «партия продолжала работать как бы из подполья». Евразийская правовая школа (П. Савицкий, Н. Алексеев) называла подобное положение вещей «фокусничеством».
По аллюзии Р. Коттома в похожей ситуации оказались и поборники шиитской теократии в Иране. В начале становления исламского режима руководители Исламской Республики Иран, на словах признавая законность конституционных органов власти, в то же время сделали всё, чтобы реальная власть сосредоточилась вокруг небольшой группы религиозных деятелей – сторонников клерикальной теократии.
На практике шиитское духовенство во главе с имамом Хомейни, так организовало конституционный процесс, что конституционные органы, избираемые демократическим путём (президент, меджлис) оказались в полном подчинении у теократических органов назначаемых шиитским духовенством (Рахбара, Совета экспертов, Наблюдательного Совета).
Модернизация без вестернизации
Важнейшим моментом иранской «модернизации без вестернизации» (термин Али Шариати16) было творческое восприятие шиитскими улемами института конституции как элемента модерна, Нового Времени и формирование ими Исламской Конституции Ирана 1979 года на принципах революционного шиизма Али Шариати и Рухоллы Хомейни.
Шариати выдвинул знаменитый консервативно-революционный лозунг «модернизация без вестернизации»17. Страны планеты должны перенимать западные технологии, а не идеологию, мораль, право18. Шариати считал, что правовые системы в различных географических условиях имеют различные юридическо-правовые формы. Западное конституционное право не цивилизационный эталон правовой модели, но результат специфической католико-протестантской версии римского права. Поэтому Ирану надлежит строить свою правовую систему на законах ислама и уникальной имамистской эсхатологии. Основываясь на этом принципе Шариати выдвинул фактический контр-проект иранского модерна, основанного на принципах радикального шиизма. Шариати в этом стремлении был не одинок. В соседнем Советском Союзе вовсю развивался и был в те годы на взлёте уникальный проект социалистического модерна, как мессианский контр-проект либеральному западному капиталистическому модерну. Его апологеты настаивали, что своими активными действиями каждый советский человек приближает коммунизм – советский постмодерн. Шариати и его последователи всерьёз утверждали и утверждают, что активное ожидание Сокрытого имама Махди способно привести к его скорейшему приходу.
В Ирана «аятолл» персидское духовенство добилось введения в Основной закон символов шиитской религиозной системы и в 1979 году навязало государству собственную систему правления, шиитскую теократию, обозначив её политкорректным термином «конституция». Исламская конституция Ирана окончательно развеяла либеральное содержание института конституции в мире. Конституцию Исламской Республики Иран 1979 года по праву можно назвать самой неконституционалистской конституцией в мире.
Сходным образом проходили события и в иных государствах Человечества.
Конституции стран «третьего пути»
В нашей работе нас интересует провисание стройной системы конституционализма на чужом для европейского либерализма идеологическом и географическом поле, исторические факты заполнения конституционной формы иным нелиберальным содержанием. Но были и обратные примеры. Наиболее органичным периодом такого поразительного синтеза (антилиберальной модели и института либеральной конституции) был, как ни странно, короткий период существования германского III Райха. Национал-социалисты придя к власти в Германии не стали отменять Веймарскую конституцию. Они просто провозгласили, что: «Государственные законы могут помимо порядка, установленного конституцией, издаваться также имперским правительством». (Закон в целях устранения бедствий народа и государства от 24 марта 1933 г. Статья 1). Стать 2 провозглашала, что «Законы, принятые имперским правительством, могут уклоняться от имперской конституции». По поводу целого отдела Веймарской конституции «Имперское законодательство» было сказано, что «Статьи 68-77 имперской конституции не имеют никакого применения к законам, принятым имперским правительством».
Немцы куда успешнее, чем русские или иранцы разобрались с либеральной конституционной системой. Веймарская конституция никак не регулировала права и возможности политических партий в стране, эта нестыковка была исправлена: по Закону об обеспечении единства партии и государства от 1 декабря 1933 г. национал-социалистическая германская рабочая партия объявлялась «носительницей государственной мысли, неразрывно связанной с государством». Она объявлялась корпорацией публичного права19.
Государство Израиль
Режим конституционализма слишком тесно связан с либеральной идеологией, однако и в форме этой идеологии в мире существует политический режим по своим целям и по степени участия религии в формировании и управлении государством как это не парадоксально достаточно близок исламскому режиму в Иране. Мы имеем в виду гетеродоксальное национальное и социалистическое образование со вполне либеральным законодательством и англосаксонской правовой системой – Государство Израиль. Израиль – парламентская республика, реализующая одну из форм либеральной демократии, почти все компоненты власти которой, так или иначе, напоминают другие западные государства20. Однако, существует и одна специфическая особенность – религия не отделена от Государства Израиль и имеет особый статус. Верховный Раввинат в Израиле вырабатывает общую для раввинов точку зрения в важнейших вопросах, разрешение которых необходимо для жизнедеятельности Государства Израиль. В силу мнение Раввината является решающим в следующих вопросах:
- в определении еврейства и переходе в еврейство (т.е. вопрос гражданства),
- в вопросах семейного права (брака, развода, похорон и т.д.)
Учитывая специфику государства Израиль и историю его возникновения, можно отметить, что и во вполне демократическом либеральном государстве существует идеократическая, отнюдь нелиберальная религиозная система ценностей, по многим параметрам напоминающая политические режимы третьего пути, или современные нам мусульманские государства.
Китайская Народная Республика
Конституция КНР 1982 г. - конституция "модернизированного социализма" - сравнительно небольшой по объему документ. Она включает 138 статей, размещенных в 4 главах.
Важнейшей особенностью конституции Китая является то, что по форме и по содержанию - это типичная социалистическая конституция.
Конституция КНР перегружена нормами-принципами, нормами-декларациями, нормами-лозунгами, нормами-программами. Порою трудно провести четкую грань между указанными нормами и классическими юридическими нормами.
Особого внимания заслуживает Введение к конституции. В данном случае Китай последовал традиции азиатских социалистических стран (Вьетнама, КНДР) заменять преамбулу введением. Если преамбула - короткая, торжественная вводная часть конституции, которая обосновывает ее принятие и декларирует основные принципы, то введение - это небольшой рассказ (объемом в 1-2 книжные страницы) об историческом пути, пройденном страной и народом.
Введения к конституциям азиатских социалистических стран обычно говорят о тяжелом колониальном прошлом, о появлении мудрого вождя-героя, который создал коммунистическую партию и возглавил борьбу за освобождение, о победе революции, о трудовых буднях народа и о дальнейших целях. Не является оригинальным в этом отношении Введение к конституции Китая.
Особенность Введения в редакции 1982 г. - косвенное упоминание о реформах - модернизации. Его завершает следующее программное заявление: "В дальнейшем коренная задача государства - общими силами осуществить социалистическую модернизацию. Народы всех национальностей Китая, руководимые Коммунистической партией Китая и вооруженные марксизмом-ленинизмом, идеями Мао Цзэдуна, будут и впредь отстаивать демократическую диктатуру народа и социалистический путь, постоянно совершенствовать различные социалистические институты, развивать социалистическую демократию, укреплять социалистическую законность, с тем чтобы... «превратить страну в высокоцивилизованное, высокодемократическое, социалистическое государство".
Конституции Китая, Северной Кореи, Вьетнама и Лаоса – это антилиберальные социалистические Основные Законы. Они называются конституциями просто по историческому недоразумению, а также, потому что конституцией теперь называется любой основной закон.
Правовая многополярность
Необходимо остановиться на тезисе, что правовые системы в различных географических и геополитических условиях имеют своеобразные правовые формы, зачастую весьма далёкие от конституционалистской либерально-демократической модели, имеющей собственную специфическую историю и географию возникновения. Триумфальное шествие по планете западной цивилизации, проходившее в форме идеологической и военной агрессии, чуть было не уничтожило царившие до него в мире «правовое многоцветье», «цветущую сложность правовых систем».
В России уникальная византийская правовая система, основанная на симфонии Царства и Царствия, Церкви и Государства (утверждённая в 6 новелле императора Юстиниана, Стоглаве, Соборных Уложениях) была опрокинута во время раскола и перехода России на путь вестернизаторских реформ. Но и Российская Империя в своём упорном отрицании западного либерализма и конституционализма пыталась отстоять своеобразную римско-чингисхановскую модель самодостаточной абсолютной монархии. Правовая система советского государства тоже была по своему уникальным вызовом либеральному конституционализму. В XX веке целые правовые школы (евразийцы, децизионсты) обосновывали ценность «правового многоцветья». На критике универсалистской концепции западного права строили свои теории такие известные правоведы, как Карл Шмитт, Ж. Фройнд, Николай Алексеев.
Отстаиванием идей самодостаточности, уникальности правовых систем, правовой «многополярности» против правовового универсализма, занимаются евразийцы дня сегодняшнего. Сегодня мы отчётливо, вслед за евразийцами 20-х гг. прошлого века на примере политических режимов и конституций XX века наблюдаем изменение и «смещение» самого понятия «конституции». С тезисом понимания «Конституции, как всякого государственного устройства вообще» сегодня вряд ли кто-либо сможет не согласиться.
Прилив Европы
После отлива Европы на наших глазах произошёл американский прилив. Он выразился в победе США в холодной войне над Советским Союзом, в крушении Восточного блока, военной оккупации США бывших советских вассалов – стран Восточной Европы, Прибалтики, Афганистана, Ирака и даже Киргизии. Политическое вторжение США дополнялось вторжением идеологическим. «Спасённые» страны – Ирак, Российская Федерация, Босния и Герцеговина, Украина а также, например, Республика Татарстан получили от западных благодетелей новёхонькие либеральные конституции, основанные на принципах Франклина и Монтескье. Как будто бы не было столетнего творческого процесса перемалывания западных политических доктрин на региональных правовых комбинатах планеты. Всё сначала. Начать всё с начала.
Одно надо уяснить для себя точно, если мы в очередной раз не хотим наступать на те же грабли - быть вечными учениками у западных учителей. Конституция существует не ради неё самоё, а ради той страны, в которой она принята, ради того народа, на языке которого она написана. Конституция – это не священная корова и не волшебный идол, привезённый с Запада. Конституция (по-русски – Устав, Основной Закон) – это зеркало, призванное отражать реальные изменения, происходящие с нашим народом и на нашей земле. А Монтескье и Локка пусть изучают на Западе. И живут по ним на Западе, если захотят. Это их дело. Мы же будем жить, так как нам вздумается. Захочет великий русский народ жить по «Русской правде» Ярослава Мудрого, «Ясе» Чингисхана, «Степенной книге» или по Законам Юстиниана, да хоть по «Стоглаву» или брежневской конституции, да и быть по сему. Монтескье здесь совсем не причём.
Вывод из этой статьи самый парадоксальный: Владимир Путин должен остаться на третий срок. Настоящая Конституция России ещё не написана.
Павел Зарифуллин,
Глава Администрации
Международного "Евразийского Движения"
1 Попова А. В. «Курс лекций "Конституционное право зарубежных стран"» М.: 2002, РУДН, ред. П. А. Савченко.
2 Трубецкой Н. «История. Культура. Язык» М.: 1993, статья «Европа и Человечество».
3 Еллинек Георг «Социально-этическое значение права, неправды и наказания» М.: 1910.
4 Алексеев Н. «Русский народ и государство» М.: 1997.
5 Дорошенко Е. А. «Шиитское духовенство в двух революциях» М.: 1997, с. 60-62.
6 Шумов С. А., Андреев Р. А. «Турецкая хроника» М.: 2002, с. 211.
7 «История Востока», т. 6.
8 Вернадский Г. В. «Русская история» М.: 1997, с. 233.
9 «Конституция Ирана 1906-1907 гг.» М.: 1961.
10 Любопытно, что современный иранский исламский республиканский закон о партиях формализует деятельность групп, их права и ограничения таковых. В создании партий и групп и в их руководящих органах запрещено участвовать бывшим служащим САВАК (шахской спецслужбы) и франкмасонам (!). В законе неоднократно подчеркивается необходимость для групп и их членов соблюдать Конституцию и «исламские» нормы. Ссылки: “The Elections Act of Islamic Consultative Assembly approved on November 28, 1999” // www.iranmania.com/elections/rules (2000); Parties Law, art. 7., art. 6, 7, 14, 16; Executive Regulations, art. 2, 31.
11 «История Дипломатии» Ленинград: 1945, т. 1, т. 2, с. 189.
12 Бартольд В. В., Собрание сочинений, М.: 2004, т. 2, «Халиф и султан», с. 73-76.
13 Сапронова М. А. «Государственный строй и конституции арабских республик» М.: 2003.
14 «Зелёная книга» М.: 1999.
15 Васильев А. М. «История Саудовской Аравии» М.: 1998, с. 518-519.
16 Мусульманский философ Али Шариати (1933-1977) является одним из главных теоретиков и идейных вдохновителей Исламской революции в Иране; автор теории «модернизации без вестернизации».
17 Shariati Ali “Civilization and modernization: “reflections of humanity”.
18 Дугин А. Г. «Модернизация без вестернизации», сб. «Русская вещь» М.: 2001.
19 «Конституции буржуазных стран», т. 1., М.-Л.: 1935.
20 Гейзель «Основы политического устройства Государства Израиль» М.: 2001.
