Хочу подчеркнуть, что это позиция не только русофобских меньшинств, но общеевропейский культурный настрой, который, конечно, соответствует эстонскому, прибалтийскому национализму, национализму стран Восточной Европы, которые вышли из-под нашего геополитического контроля именно под этой идеологией. Все это отражение общеевропейского стандарта.
Поэтому происходящее в Эстонии показывает несоответствие между российским восприятием нашей истории, политической историей ХХ века (даже минуя шоры коммунизма) и нашего в ней участия, и тем, как воспринимает эти вопросы Европа. То, что произошло в Эстонии, не неожиданность: и убийство эстонской полицией невинных людей, которые высказывают свою гражданскую позицию, и полное игнорирование норм гражданского общества, когда на мирно протестующих людей бросают полицейских-убийц.
Все это сделано предельно брутально и жестко. Да, действительно, есть подозрение, что эстонские власти даже кичатся, что им удалось кого-то убить в этой своей вакханалии вокруг советского памятника. Очень похоже, что такая расправа - в том числе и "месть оккупантам". И чем больше русских им удалось бы убить, тем большее тайное удовлетворение это бы вызвало... Но есть и причины, связанные с нами самими и нашей внутренней политикой 90-х.
"Белгородская правда": В чем они?
Александр Дугин: Советский Союз и Россия, вышедшая из его развала, фактически на ура восприняли катастрофическую утрату нами как государством, как цивилизацией своего влияния. Тут возникло ложное сознание, которое культивировалось историческими преступниками в лице либералов, либерал-демократов и общественно-политических деятелей ельцинской эпохи. Ельцинизм - вообще преступное явление в русской истории. Может быть, наши потери были бы и сопоставимы с имеющимися, если бы во главе страны в период неизбежных реформ стояли патриоты. Но самое страшное и преступное по отношению к нашему самосознанию заключалось в том, что разрушение нашей государственности проходило под веселые аплодисменты совершенно обезумевшей либеральной публики: "Ура! Мы становимся как Европа, мы становимся как Запад, наконец-то мы уходим от нашего прошлого, мы становимся как все...". Распад, кошмар и предательство по отношению к России нам преподносили как победу, успехи и завоевания.
Когда говорят: "Больной человек, его надо лечить" - это не оскорбление человека, а забота о нем. Совсем иное - когда, показывая на больного при смерти, говорят: "Как замечательно, как здорово, что он дошел до этого состояния, ты молодец, больной, теперь ты будешь жить". И потом вместо того, чтобы его лечить, начинают ему льстить. Это уже не терапия, а хоспис. Россия времен Ельцина - это глобальный хоспис, где людям просто помогали умереть.
За счет этого жирели олигархи - главные продавцы предсмертных иллюзий. Все происходящее по мере утраты нашего могущества и влияния мы воспринимали с визгом и радостью, с ожиданиями в отношении Америки и Запада. Вот тут мы и заложили будущую безнаказанность всех наших партнеров на Западе. Если мы стерпели и снесли наше собственное поражение и назвали его "победой", соответственно, можно продолжать распространять войска НАТО на восток, продолжать оскорблять наши национальные чувства.
Ослабленный и злой противник - это самый настоящий противник. А вот ослабленный и лижущий бьющую руку противник - это не противник, а раб. Вместо того чтобы сказать: "Да, мы проиграли более сильному, но сейчас мы соберемся и вернемся к этой теме", - мы просто радовались нашему собственному поражению. Это, конечно, патология. И эта патология культивировалась конкретными людьми, многие из которых еще находятся в органах власти, к сожалению, и влияют на ситуацию.
"Белгородская правда": Чем Вы можете объяснить такую волну и реакцию на происходящее? Народ реально изменился, стал за последнее время патриотичнее?
Александр Дугин: Патриотизм нашего народа никогда не исчезал. Так остро мы переживаем снос памятника нашему солдату в Таллине именно потому, что благодаря Путину, его словам и действиям мы впервые вернулись к чувству национально-исторического достоинства. До этого были ложь, манипуляция и давление. Давайте представим, что снос этого памятника происходит не в 2007-м, а в 1997-м. Сейчас это вызывает всенародное негодование. А вот десять лет назад реакция была бы совершенно иной. Возмутились бы коммунисты и тогда еще патриотичные национал-большевики. Все.
Сегодня благодаря Путину мы совершенно по-иному относимся к этому печальному, трагическому, отвратительному событию, которое происходит в Эстонии. Сейчас нация действительно возмущена. Она возмущена по ту сторону всяческих идеологий. Левые, правые, сторонники и жесткие противники коммунизма, сторонники патриотизма, либералы, но уже путинского времени - мы все переживаем это как общую трагедию, как вызов всем нам.
Это позволяет измерить то, откуда мы ушли и к чему мы пришли. Тот факт, что нам сегодня больно, тот факт, что сегодня мы возмущены, тот факт, что нас это задевает до глубины души, причем задевает всех, кроме оранжевых и других грантовых холуев, оставшихся от ельцинской эпохи, показывает, что мы все как один мобилизованы в возмущении чудовищными действиями эстонцев. Да, на самом деле это совсем другое общество.
И хорошо, что нам больно. И хорошо, что нам обидно. И что оскорбление мы воспринимаем как оскорбление, а не как награду. Мы наконец-то начали воспринимать вещи как они есть. Это реакция нормального народа, нормальной страны. То, что мы воспринимаем беду как беду, - это правильно: мы здоровы, мы живы. Значит, у нас есть шанс.
"Белгородская правда": Сразу возникает вопрос: что нам со всем этим делать?
Александр Дугин: Мы начинаем смотреть правде в глаза и понимать, что Запад - это не сахар, а, по сути дела, враг. Особенно сегодня, когда уходят из политики такие евроконтиненталистские деятели, как Ширак и Шредер. Завтрашняя Европа будет атлантистской, возможно временно, но будет. При большом евроконтиненталистском влиянии таких деятелей, сторонников независимой суверенной Европы, как Ширак и Шредер, было сложно представить подобные безнаказанные действия Эстонии...
Плевать в Россию совершенно невыгодно Европе как самостоятельному субъекту политической истории. Это возможно только со стороны атлантистской, абсолютно проамериканской Европы, которая стремится создать любой ценой санитарный кордон между собой и Россией по логике англосаксонской стратегии. Это, собственно, классика геополитики.
Это вызов системный. Это не случайное явление. Российское руководство должно, конечно, отреагировать очень жестко. Но не в Эстонии дело. Мы сталкиваемся с Западом как он есть. И сталкиваемся с тем, что Запад о нас думает и как он к нам относится. А он относится к нам именно вот так, как презентует нам сегодня Эстония. Ответной реакцией должны быть не только антиэстонские действия, которые тоже значимы с символической точки зрения. Но мы должны серьезно решить, какими будут наши отношения с Европой и Западом. Понятно, что, если мы перекроем им газ и нефть, то ударим больше по себе, потому что у нас не будет денег в бюджете.
Но сама возможность наказать Евросоюз за то свинство, которое он устраивает с нашими мертвыми, может быть, заставит Россию задуматься о реструктуризации нашей экономики. Чтобы в конечном итоге при возможном повторении и продолжении этой линии (которую, кстати, очень логично было бы предвидеть в силу ее системности) иметь другую экономику, не так сильно зависящую от продажи газа и нефти. Просто для того, чтобы иметь возможность более серьезно ответить.
Нам надо готовиться к проведению большой, самостоятельной политики, задуматься о политических и экономических средствах, чтобы иметь возможность наказать виновных. Сейчас - виновно эстонское государство, виновна политика истеблишмента Запада.
