Проект «Кучма» и сама идея «кучмизма» заключалась в балансе между восточной и западной идентичностями. Он сохранял хрупкую, вялую, застойную украинскую целостность. Потом пришли люди более активные, которые потребовали называть вещи своими именами, в частности, Юлия Тимошенко. Ее темперамент напоминает то ли Жанну Д’Арк, то ли «оранжевую ведьму». Мой коллега, известный экономист Михаил Гаглоев, тонкий психолог, недавно сказал, что в другие времена Юлию Тимошенко, безусловно, сожгли бы на костре. Есть в ее темпераменте, в ее фигуре нечто, выходящее за рамки нормального. Это, как бы, «дама для костра». То ли как ведьма, то ли как героиня, то ли как Орлеанская девственница, то ли как перверт – можно оценивать по-разному. Но одно абсолютно бесспорно – это кандидат на сожжение. Сожжение в этом «оранжевом» процессе, в своей энергетике, в «оранжевом» вареве, которым она занимается сейчас на Украине. Оранжевый – ведь это еще и цвет огня.
Сегодня на улицах Киева соревнуются два абсолютно нереализуемых проекта для Украины, две утопии, которые не имеют никаких шансов осуществиться. Первая – «оранжевая» утопия: берем всю Украину, и Запад, и две трети пророссийски настроенные части, и включаем в НАТО. Это проект «оранжевых». Совершенно очевидно, что в здравом уме ни один серьезный политик такого максималистского и утопического анализа совершить не может. Есть также не менее утопистский проект Януковича: давайте возьмем всю Украину, вместе с львовчанами, с Ивано-Франковском, – и присоединим к России. Это хорошая, евразийская, утопия, но в то время, как «оранжевая» утопия – атлантистская, плохая. Утопия Януковича, хоть для нас и более приятная, так же не имеет никаких шансов. Что нам остается?
Остается раздел Украины. Часть Украины идет в НАТО, часть Украины возвращается в наше геополитическое поле. Это ещё не значит, что восточная часть Украины присоединяется к России. Вполне возможно создание двух полу автономий – одной евразийской восточно-украинской государственности, и второй, западно-украинской государственности. Возможно, там будут разные политические системы, но с геополитической точки зрения это будут два народа. Люди живущие в ростовской области и в Донецке – это один народ, он говорит на одном языке, исповедует одну религию, имеет одну и ту же культуру. Любая граница между ними – условность. А когда им ещё и сказали, что по эту сторону границы будет блок НАТО, а по другую его антипод, люди сказали – нет, такой геополитической границы мы по живому телу проводить не дадим. Возникает ситуация, когда единственным реалистичным проектом на сегодняшний день является не проект Януковича, и не проект Тимошенко, а проект разделения Украины на две неравнозначные зоны. Две трети – пророссийски настроенное население, одна треть – жестко антироссийски.
В то же время, политическая элита Украины делится совсем иначе, чем электоральные предпочтения и настроения людей. Четыре пятых политической элиты Украины ориентировано на Запад, одна пятая на Восток. Существует дикая диспропорция между геополитическими настроениями элит и геополитическими ориентациями масс, что создает кризисную ситуация в верхах и невозможность мирного разрешения обостряющегося кризиса. Иными словами, пока вопрос о разделении Украины не встанет с двух сторон, будет происходить лобовое столкновение двух утопий – восточной утопии Януковича и западэнской утопии Тимошенко. Не будет ни Януковича, ни Тимошенко. Новые силы поднимутся на волне реального разделения Украины.
Украина раскалывается по факту. Предотвратить этот раскол после «оранжевой революции» абсолютно невозможно. Хорошо бы конечно, но не получится. У меня есть украинские предки, и я бы хотел видеть эту нейтральную страну процветающей, дружественной России, по-европейски модернизирующейся. Но этого уже никогда не будет. А что будет?
Будет гражданский конфликт. В этом гражданском конфликте возникнут новые герои. Это люди, которые будут отстаивать интересы западэнской Украины. Их оппоненты будут строить новую восточную Украину, хотя степень мобилизации восточного населения значительно уступает степени мобилизации западной Украины. Там уже трубят, призывая в поход на Киев, в то время, как на Востоке еще спят, надеясь на Януковича.
Янукович - донецкий мечтатель. Он делает правильные пророссийские шаги, но это неизбежно закончится пробуждением. Любой сон рано или поздно заканчивается. Чем раньше проснуться, тем лучше. Сейчас такие силы, как «Русский Блок» Александра Свистунова, – депутата крымского парламента, одного из влиятельнейших фигур пророссийской Украины, лидера межнационального движения, куда входят не только русские, но и другие народы, которые отрицают доминацию украинского ультранационализма, – выходит на первый план. Это то, что будет завтра и уже начинается сегодня. Кто-то должен выступить с ясной программой создания восточно-украинской государственности, приступить к мобилизации политических сил, начать создавать активные отряды самообороны для противодействия «оранжевым». Потому что «оранжевые» захотят провести границы, там, где им интересно. Соответственно вопрос заключается лишь в том, кому сколько Украины достанется. И здесь вопрос границ 1991-го года снят с повестки дня, он остался только на уровне дипломатии и благопожеланий, в реальности стоит вопрос новых границ.
Сегодня же существует четыре Украины: западэнская, которую мы сразу отделяем, Крым, с особым историческим путём, Восточная Украина, и Украина, ледащая между «линией Сталина» 1921 года и Днепром. Вот эта Украина и является объектом политического рождения проекта украинского национального государства.
Ближе к Востоку живут совсем русские, в Крыму – русские с татарами, а вот между «линией Сталина» и Днепром живут, собственно говоря, украинцы, которые и должны выпестовать нашу евразийскую восточно-украинскую политическую идею, отпустив коллег из Галиции, куда они хотят.
К восточному блоку принадлежит Волынь, где очень много православных. Волынь – это форпост русского православия. Оттуда шли величайшие учителя еще в XVII веке, которые боролись с униатами и униатской ересью. Это Захарий Копыстинский, это наши духовные авторитеты. Украина дала светочей православной культуры. Потомки Захария Копыстинского населяют не Галицию, не Ивано-Франковск, но Волынь.
Евразийское движение активно в разных направлениях. Альтернативой того, что мы видим на Украине, является Казахстан, где евразийство помогает созданию казахстанской государственности с пророссийской ориентацией. Но по этому пути Украина не пошла, а пошла совершенно по-другому, поэтому вместо accomplished state, которым является Казахстан, мы получаем failed state, проваленную государственность.
Когда мы говорим о восточной Украине, мы не говорим, даже в качестве проекта, о то, что она должна стать частью России. Речь идет о самостоятельной самобытной восточно-украинской государственности. Есть одно очень важное геополитическое понятие – различие между Великой Россией, которое теоретически означает Великороссию, определенное географическое и историческое понятие, и Большой Россией. Большая Россия – это не Великороссия. Это не единое государство. Большая Россия – это тоже самое, что Евразия. Это объединение различных политических образований единой геополитической ориентации. Та восточная Украина, о которой мы говорим, абсолютно не будет такой безропотной Россией. Она будет чем-то наподобие Белоруссии, с огромной степенью автономии, в том числе политической. Она будет национальной. Там украинский язык будет внедряться с такой настойчивостью и последовательностью, с которой он не внедряется сейчас. Более того, при правильной постановке дела, мы, евразийцы, сделаем вторым государственным языком в России украинский. Потому что отделить великоросса от малоросса невозможно. И сохранить великий украинский язык, не искусственную колонизаторскую версию, а многообразие говоров, это очень важно. Это будет гораздо более национально ориентированное государство, чем нынешняя украинская химера. Поэтому с нами Корчинский, украинский националист, когда-то создавший УНА-УНСО, который разочаровался в атлантизме. Многочисленным представителям киевской элиты, политическим украинским националистам – так же найдется место в истеблишменте этого восточно-украинского государства. Мы говорим о независимости не только от Запада, но и, в значительной степени, от России. О самобытной украинской государственности, которую только сейчас, в результате размежевания с Западом, можно будет построить.
Если восточные области могут просто отойти России, ведь это и есть Россия, то огромная часть, попадающая в восточно-украинскую географическую зону, не является Россией, а является самобытным геополитическим анклавом. И наша задача показать, что мы предлагаем реализоваться независимой суверенной украинской государственности, но органичной, которая будет не стеной, а мостом между Россией и Европой. Чтобы соединиться, надо разъединиться. В конечном итоге, эти две Украины, когда уладят вопросы с гегемонией Соединенных Штатов Америки, станут мостом в Европу, и мы опять их соединим.
