Конечно, тоталитарная система оставляла не много пространства для личной интерпретации, сковывая тем самым творческое развитие и абсолютизируя ряд пунктов, которые были явно спорными или необоснованными. Это был ее минус. Но в целом она позволяла каждому образованному человеку иметь ясную систему координат в жизни, усваивать и передавать дальше вполне четкий и осознанный культурный код.
В начале 90-х мы категорически отказались от марксизма-ленинизма как идеологического основания нашего общества, отбросив его установки. Следовательно, образовательная сфера стала нуждаться в новом образе. В обществе был взят курс на деидеологизацию. Процесс дсидеологизации с начала 90-х был направлен в сторону отрицания. Реформы образования стремилась отбросить все советское, скорее освободиться от наследия "тоталитарного прошлого". Но разрушение лишь расширяет вакуум, асам процесс образования является созидательным актом по определению. В этот период, под эгидой деидеоло-гизации образовательной сферы, начался процесс перехода от советской идеологии к противоположной - к буржуазно-демократической идеологии. В этом состояла хитрость реформаторов - под маркой деидеологизации нас вовлекали в новую идеологию. При этом реформы образования 90-х годов прошлого века имели цель заменить советский социалистический образ на образ, заимствованный из западного общества.
Вместо социалистического коллективизма предлагался капиталистический индивидуализм. Вместо обязательного материализма - безразличное отношение к проблеме духа и материи. Однако, несмотря на всеобщую растерянность, очень многие работники высшей школы, сталкиваясь с западным образом, который отныне надлежало прививать подрастающему поколению, с возмущением обнаружили его полное несоответствие не только советскому багажу знаний, но и самой национальной психологии. Когда жесткость марксистской цензуры спала, многие заново открыли для себя образ прежней, досоветской России, и для многих этот образ оказался куда более привлекательным, нежели западная рыночно-демократическая либерально-индивидуалистическая модель.
Внедрение западного образа стимулировалось образовательными инициативами зарубежных фондов, особенно фонда Сороса, которые издавали миллионными тиражами пособия, где вся русская история, культура и политическая философия представали одним сплошным недоразумением, варварством и рабством.
Однако если с марксизмом многие были готовы расстаться, то с Россией и нашей национальной историей связи оказались существенно глубже Повальное увлечение Западом и его образовательными системами исчерпалось к концу 90-х, и на рубеже тысячелетия окончательно сошло на нет Сегодня мы можем однозначно сказать: советский образ мы утратили, но и либерально-капиталистического не приняли. Игры с деидеологизацией действительно изгнали идеологию "из образовательной сферы. Изгнать-то изгнали, но ничего взамен не предложили или, вернее, то, что предложили, не прижилось.
Сегодня мы стоим перед фундаментальной проблемой: у нас нет образа, который мы должны транслировать грядущим поколениям. Нет ясной идеи относительно того, что такое Россия? В каком историческом цикле она находится сегодня? Куда ей идти? И каким должен быть наш человек, чтобы справиться с исторической задачей?
Мы подошли к роковой черте образования - далее мы никак не можем двигаться без образа, а он сам по себе ниоткуда не возьмется. Образ формируется на основе мировоззрения, идеологии, национальной философии. Образовательная сфера - часть общества, и она не может игнорировать протекающие в обществе процессы. С начала этого тысячелетия стало ясно, что наше общество стремится заново осмыслить свою национальную идею, вернуться к своим основам, к корням.
Это проявляется и в постоянно растущем интересе к религии, и в популярности патриотических настроений, и в растущей тревоге и опасениях в отношении процессов глобализации и западной цивилизации в целом. Мы все больше ценим свою самобытность, которой мы стыдились еще вчера, хватаясь за все западное, а уже сегодня понимаем, что особость нашего исторического пути и есть самое ценное в нас.
Мы стоим на пороге выработки образа нашей страны, нашего человека, нашей цивилизации, нашего будущего. Но стоять на пороге обретения - еще не значит обрести. Это очень непростой путь. А образование должно продолжаться и сейчас: самое страшное прервать цепь преемственности поколений. Ни общество само по себе, ни даже власть, ни существующие социальные институты не смогут по отдельности сделать решительного шага в формировании образа, в спасении образования. Этот образ работники школы и высшей школы должны дать сами.
И не стоит пугаться непомерности этой работы: кое-какие черты этого образа уже можно безошибочно распознать. В центре образа нашего общества, нашего человека должна стоять идея преемственности. Преемственность делает нас теми, кем мы являемся. Наша национальная история развивается диалектически: мы не имеем права выбрасывать или заведомо очернять никакие периоды, даже самые тяжелые и страшные. Надо понять, что это наша история, это сделано нашими предками и нами самими, и мы несем ответственность за все - и за великие достижения, и за тяжелое падение в бездну. Наш путь сквозь века обретает смысл только будучи рассмотренным в целом, а не по частям. А чтобы схватить это наше русское национальное целое и в Киевской Руси, и под татарами, и в Руси Московской, и санкт-петербургской России, и в Советском Союзе, и в современной Российской Федерации надо по-настоящему любить Родину.
Отсюда важнейший вывод: образование должно быть в первую очередь патриотическим. Что бы мы ни передавали ученикам, это просто обязано быть проникнуто любовью к России, к нашему народу, к нашей истории. Одновременно мы должны очень хорошо понимать реалии окружающего мира. Можно относиться к современному Западу с антипатией или с симпатией, но понимать, какие процессы там происходят, просто необходимо. Запад, особенно в сегодняшней глобалистской американоцентричной фазе своего развития, как и прежде, даже больше, чем прежде, активен и агрессивен. Он пытается навязать всем свои критерии. И чтобы эффективно отстоять себя, нам необходимо знать, что это за критерии?
В нашем национальном образовании важную, а может быть, центральную роль, должна занимать религия. И, наконец, наше образование должно подготовить людей будущей России к бытию в мире, населенному различными этносами, культурами, цивилизациями. Это требует внимательного отношения к многообразию культурных форм и интеллектуальных и религиозных типов. И в самой России, и вокруг нее живет множество народов, каждый из которых имеет свои собственные ценностные системы, свой собственный образ. Знакомство с этими образами мира позволит укрепить собственную идентичность и участвовать в содержательном и обогащающем диалоге с другими.
Одним словом, наше образование зависит сегодня от содержательного наполнения. И без решения этого главного вопроса все остальные реформы и изменения, несомненно, очень нужные, не дадут никакого результата. Начинать надо с ясного национального, духовного, культурного, интеллектуального образа будущей России. С выработки связной и цельной идеологии.
Александр Дугин,
руководитель Центра геополитических экспертиз
экспертно-консультативного совета
по проблемам национальной безопасности
при Госдуме РФ,
доктор политических наук
