Во-вторых, России гораздо более выгодно поставлять нефть в Японию, так как денег у японцев не меньше, а демографической угрозы они для Сибири не представляют. Япония же реагирует на российско-китайское энергетическое партнерство крайне болезненно. Сделав лишний шаг в сторону Китая, мы рискуем потенциалом российско-японских отношений, который куда как выгодней для нас.
С Китаем необходимо дружить, но от его крепких объятий увертываться
Но вместе с тем Пекин последовательно проводит политику, направленную против однополярности и усиления американской гегемонии. А значит, является стратегическим партнером России. Динамичным и сильным.
Этим и объясняются колебания Путина. С Китаем необходимо дружить. Но при этом от его крепких объятий стоит одновременно увертываться. Иначе уже лет через 30 наше население заговорит на другом языке или мы вообще проснемся в другой стране. При этом торговый оборот с Китаем уже достиг 29 миллиардов долларов в год, и к 2010 году эксперты прогнозируют его удвоение. 1000 чиновников, прибывших с Путиным, видимо, подписали 1000 контрактов.
Москва и Пекин все яснее осознают близость стратегических интересов
Визит Путина в Китай стал очередным шагом в российско-китайском стратегическом сближении. Именно стратегическом, потому что предыдущим шагом, как мы помним, была встреча Путина с министром обороны Китая Цао Ганчуанем, венчавшая собой совместные российско-китайские военные учения, вызвавшие немалую тревогу на Западе. Их целью было отработать практику совместных действий для подавления террористических и сепаратистских очагов сопротивления. Причем предполагаемая численность группировки, против которой учились действовать объединенные российско-китайские вооруженные силы, составляла сто тысяч боевых единиц. Очевидно, что китайская сторона постепенно готовится к окончательному решению тайваньского вопроса, а заодно и к возможным проблемам в Синь-Дзянь-уйгурском автономном округе, населенном преимущественно мусульманами. Нелишне было подготовиться к угрозе сепаратизма и российским военным. Москва и Пекин все яснее осознают близость стратегических интересов, да и проблемы у обеих стран довольно похожи.
По завершении совместных учений на встрече с министром обороны Китая Цао Ганчуанем Владимир Путин подчеркнул, что «сегодня российско-китайские отношения достигли высшей точки подъема за всю историю взаимодействия. В этом контексте как военно-техническое сотрудничество, так и чисто военное взаимодействие показывают уровень взаимного доверия и доверительности между нашими народами и государствами». Кроме всего прочего, Китай становится основным клиентом России по закупке военной техники, а значит, напрямую способствует росту оборонного заказа и развитию обороноспособности России.
Формула проста: нефть, газ и оружие в обмен на прекращение демографической экспансии
Российско-китайское сближение явление в целом весьма позитивное. США настолько напугали весь мир своими «цветными революциями» на постсоветском пространстве, что Пекин и Москва, две мощные региональные державы, всерьез забеспокоились и приступили к выработке совместной ответной стратегии. Вопрос только в одном: Китаю в двадцать первом веке кровь из носу необходим доступ к ресурсам Восточной Сибири.
Пекин, видя колебания Москвы в отношении Америки и глобализма, на всякий случай направляет избыток своего населения через северную границу. Не успеешь оглянуться, и Восточная Сибирь заговорит по-китайски. Вот это как раз смертельно опасно для России. Стратегическое партнерство Москвы с Пекином – и нефтепровод, и продажа оружия, и совместные учения – должны обставляться главным условием: прекращением демографической экспансии. Пусть Китай экспортирует эксцессы своей демографии на Юг, Австралия до сих пор заселена только по побережью, так что будет где развернуться.
Мы же должны показать Китаю свою силу: доступ к нашим ресурсам он получит, но только из рук сильной, свободной и самостоятельной России, населенной русским населением и другими нашими исконными евразийскими этносами. Формула проста: нефть, газ и оружие в обмен на прекращение демографической экспансии.
Эти же вопросы обсуждались во время визита в Москву генерального секретаря Компартии Китая Ху Дзинтао на встрече с Владимиром Путиным, на котором и было положено начало нынешнего сближения. В центре визита Ху Дзинтао оказалось тогда подписание важного документа – «Совместной декларации о международном порядке в ХХI веке». Самым главным моментом этой декларации является заявление о приоритете многополярного мира над однополярным. И за этим скрывается очень серьезный геополитический смысл.
Сегодня между собой все острее сталкиваются два образа будущего: американское видение мировой империи с главной ведущей державой - США, и концепции тех народов и стран, которые отвергают однополюсную архитектуру в пользу многополюсной. США в соответствии со своей логикой выстраивают страны по ранжиру. Те, кто признает их верховенство и готовы за ними следовать во всем, получают одобрительное название «демократических» и «свободных», причисляются к друзьям и союзникам. Те, кто оспаривают такое положение дел и настаивают на собственном пути и сохранении своей самобытности, заносятся в черный список, а то и причисляются к «оси зла». До самого последнего времени Россия и Китай балансировали на довольно тонкой грани. Не желая ссориться с Америкой, от которой и Москва, и Пекин сегодня слишком зависят, они все же прекрасно понимали, что в однополярном мире у таких великих держав с региональными амбициями нет достойного места, и им уготована незавидная участь – ослабление, а то и расчленение. До какого-то момента мы пытались выкрутиться из сложного положения в одиночку, но строительство американцами «нового мирового порядка» на Ближнем Востоке, на Кавказе, в Восточной Европе и в Средней Азии явно подталкивает две крупнейшие евразийские державы к более решительным действиям.
Мы уже знаем, как восприняли подписанное соглашение за океаном. И если Путин и Ху Дзинтао все же пошли на это, значит, обе страны оценивают сложившуюся ситуацию как критическую. Ясно, что к этому Китай и Россию подтолкнули события прошлого года, когда процесс «цветных революций» на постсоветском пространстве вошел в полную силу. Американский след в событиях в Грузии, на Украине, в Киргизии и Узбекистане недвусмысленно показывал: США всерьез занялись переформатированием постсоветского пространства в своих стратегических интересах. И сделано это было против России и Китая, чьи позиции становились все более уязвимыми. Москва предельно болезненно восприняла «оранжевую пощечину» в Киеве, а Пекин почувствовал серьезную угрозу из-за событий в Бишкеке и Андижане. Активизация американцев и проамериканских сил в этом регионе напрямую влияет на уйгурский Синьцзян и зону Тибета.
Сильная Россия вполне могла бы стать надежным партнером для Китая
Резкая и жесткая политика США в Евразии сама подталкивает российскую и китайскую власть к геополитическому союзу. Основные вопросы геополитики, естественно, обрамляются побочными проектами – сотрудничеством в сфере нефтепоставок, кооперацией в технологическом рывке, совместными гуманитарными проектами. 2006 год стал Годом России в Китае, а 2007 будет Годом Китая в России. Все эти вопросы могли бы остаться частными вопросами бизнеса или миролюбивыми дипломатическими формальностями, если бы не серьезное сближение по самому главному вопросу стратегической самоидентификации и нарастающему напряжению в отношениях с США. Поэтому общие нефтепроекты и мероприятия празднования Года России и Китая в соответствующих странах обретают совершенно иное значение.
Однако вновь и вновь необходимо возвращаться к тому, что перспектива такого союза сталкивается с серьезной проблемой: фактором китайской демографической экспансии в Сибири и на Дальнем Востоке. Это та проблема, которую постоянно подчеркивают американские стратеги, прекрасно осознающие опасность для них российско-китайского партнерства и болезненность демографической темы для России. Явно, что процесс миграции китайского населения не спонтанный. Пекин не может не понимать, что в двадцать первом веке экономический рывок и конкуренцию с США он выдержит только с опорой на ресурсы Сибири. Неопределенность России в отношении Америки и однополярного мира провоцирует Китай использовать демографическую карту в свою пользу. Другое дело, если Россия четко заявит о своих геополитических приоритетах, без колебаний поддержит многополярность и выработает мобилизационный национальный проект для Сибири и Дальнего Востока, не оставляющий места для двусмысленных демографических стратегий. В таком случае Китай может рассчитывать на сибирские ресурсы в формате четко зафиксированного геополитического альянса – с наличием общего противника или, мягче скажем, конкурента в лице США, с ясными целями в отношении других региональных игроков, с общей решимостью не допустить сепаратистских тенденций в обеих странах.
Пекин должен понять, что инфильтрация китайского населения на российские земли не только не единственный, но и не самый лучший способ доступа к сибирским ресурсам. Сильная Россия, строго ставшая на позиции многополярного мира и решительно отстаивающая свою национальную целостность, вполне могла бы стать надежным партнером для Китая. А избыток своего населения Китай вполне мог бы обратить в сторону Юга. Давая понять китайцам – мы относимся к вам серьезно, с нефтепроводом все же Путин решил не спешить. И правильно. Вначале урегулирование китайской миграции, потом нефть.
