Террачано покинул нас.
Почему же мы так живо чувствуем его присутствие?

3 сентября во Флоренции после тяжелой неизлечимой болезни скончался крупнейший современный геополитик, бескомпромиссный и убежденный евразиец Карло Террачано.

В начале 80-х после 40-летнего перерыва Террачано возродил итальянскую школу геополитики. Причем с первых публикаций его личная позиция была предельно четкой – полное отрицание атлантизма, утверждение континентальный позиций, позитивная оценка СССР. Среди «новых правых» в то время подобные авангардные идеи высказывали только Жан Тириар и его последователи из «Юной Европы».

В 1992 году Карло Террачано впервые посетил Москву, где познакомился с Жаном Тириаром. Так случилось, что два крупнейших современных европейских геополитика познакомились именно в Москве, и оба приехали сюда по моему приглашению. Террачано принадлежал к нашему поколению, был воспитан на идеях Юлиуса Эволы и Карла Шмитта.

В 1998 мы вместе написали книгу, которая вышла на итальянском – Террачано-Дугин «Идеология национал-большевизма». Террачано был сторонником национал-большевизма еще в 80-х. Т. е. раньше, чем я – я стал им только после августа 1991. Я помню, мы бродили с Карло по Москве, и на вопрос моей супруги Наташи, кем он меня считает, Карло, смеясь, ответил: «Коммуно-традиционалистом» - «tradizional-communista». И добавил: «Я тоже коммуно-традиционалист».

В гостях в моей квартире он смешно спорил с Тириаром – тот был атеистом и продолжателем неомаккиавелиевского подхода Парето – относительно духовности и религии. Террачано отстаивал жесткий эволаизм, а Тириар приводил исторические анекдоты, как он сделал Эволу популярным, перепечатывая его тексты в «Европейской Нации» еще в 60-е, хотя сам относился к нему скептически.

Потом Карло приезжал в Россию еще пару раз, встречался с Зюгановым, патриотами из Верховного Совета России, Прохановым. То, что есть такие люди как Карло Террачано, вселяло в меня и в моих сподвижников огромную силу – он был постоянной величиной, не зависящей от конъюнктуры, настоящим соратником. Подлинным евразийцем. На его родине его мало знали, так как его взгляды выходили далеко за пределы политической корректности – он был радикальным евразийцем, антиамериканистом, антилибералом, сторонником Империи, Большой Европы, искренним другом России. Но он сумел создать школу своих последователей и очень сильно повлиял на младшее поколение. Он был душей журнала «Эуразия» и вдохновителем итальянского «Евразийского Движения». Он сделал для НАШЕГО дела больше, чем очень и очень многие.

Последний раз я видел его в Болонье этим маем. Он выглядел очень больным - рак поджелудочной железы в последней стадии. Но глаза светились ярким уверенным светом. Он приехал из Флоренции специально, чтобы выступить вместе со мной и Клаудио Мутти на евразийской конференции. Понимая, что дни его сочтены, он строил планы новых поездок в Россию, жадно расспрашивал про политическую обстановку. И несколько раз повторил: «Что же Путин медлит…» Его анализ ситуации как всегда был предельно точен.

Мы обнялись на прощание. Я понимал, что, скорее, всего эта встреча будет последней. Он долго махал нашей машине вслед, окруженный толпой друзей и учеников.

Его больше нет. Повторяя жест барона Эволы, он завещал развеять свой прах по ветрам континента. Умирал он, как говорят друзья, уверенно и спокойно. Будто нить великой войны за НАШЕ дело и не прерывалась.

Это на само деле так. Ни один мертвый никуда не ушел. Мы чувствуем их дыхание. И твое, дорогой Карло, дыхание.

Почему бы, в самом деле, тебе не посетить Москву?