Александр Дугин

Если мы не поймём, чему мы говорим "нет", мы этого "нет" и не произнесём

Подготовлено на основе выступления на конференции "Холодная война, перестройка и глобализация" в Российском государственном гуманитарном университете.

Скачать в mp3 [2,28 Мб].

В сегодняшней России отсутствует учение, которое было бы более или мене адекватно тем процессам, которые разворачиваются как внутри самой России, так и за её пределами. Сейчас российское общество находится в постшоковом состоянии. Это связано с тем, что во второй половине советского периода наша оценка самих себя и процессов, происходящих в нашей жизни, стала отклоняться от действительности, и к 80-м годам наше общество дошло до низшей точки. Это была деградация духа – советские люди перестали понимать что бы то ни было. После проведённого референдума российские люди всё равно не стали понимать, что происходило и что происходит. Поэтому интеллектуальное обсуждение однополярного и многополярного миров, глобализации и т. д. происходит, если можно так выразиться, в больничной палате, в обществе умирающих, и доклады по этому вопросу воспринимаются как невнятные крики, стоны или храп тех больных, которых уже ничего не волнует.

Первое, чем ознаменовалось бы начало выздоровления современного русского человека, это осознание того, что представляет собой глобализм. В этой связи даже наши внутренние проблемы представляются несущественными – до тех пор, пока мы не осознаем того, что происходит на глобальном уровне. В частности, сейчас можно сказать, что способность человека судить об американистике, либерализме, постлиберализме, о проблемах межу Европой и Америкой, является главным признаком его интеллектуальной компетентности, когда он берётся рассматривать то, что было у нас в действительности, что сейчас происходит, и что будет происходить. Все процессы, разворачивающиеся у нас – второстепенные по сравнению с тем, что сейчас происходит на Западе, в Америке. Поняв, что мы имеем дело с субъективным, если угодно – роковым и очень фундаментальным процессом, с процессом, который невозможно остановить или обратить вспять одним только тем, что нам это не нравится, поняв так же и то, что правление над нами определяется и назначается не нами, но из далёкого центра империи, мы сможем встать на путь выздоровления.

Далее. Человеческое существо способно оценить в моральных терминах любое объективное событие, оно способно сказать ему "да" или "нет" и построить систему противодействия этому событию, если говорит "нет". Стало быть, поняв абсолютную объективность и смысл однополярной глобализации – другой объективности просто нет, – можно и оценить её по-разному – здесь уместно понятие альтернативы. Можно сказать "да" – тогда начинается интеграция в процесс глобализации, адаптация к обычному обществу постмодерна, в котором нет ни человека, ни пола, ни родины, и т. д. Но можно сказать всему этому "нет" – другое дело, что если мы не поймём, что же происходит, чему мы говорим "нет", мы этого "нет" и не произнесём. Глобализация – это не какой-то проект, произвол, заговор отдельных личностей, это событие, которое наступает неминуемо, как катастрофа, как апокалипсис, как нашествие антихриста. Если мы не поймём этого, то выбор – "да" – сделают за нас.

При однополярной глобализации, какой бы фундаментальной она ни была, существует альтернатива, в той степени, в какой всегда – до последнего момента – существует свобода человека сказать антихристу "да" или "нет". Это глубочайший метафизический выбор, он не связан с поисками лучших условий для России, с сохранением собственной идентичности, с модернизацией нашей экономики и т. д. и т. п. Все эти вопросы могут быть включены лишь как подвопросы в означенное глобальное метафизическое решение. И тогда – если мы скажем "нет" – можно предложить многополярную глобализацию, или сохранение государств-наций, или воссоздание системы противостояния двух антагонистов, или ведение партизанской войны и т. д. Сказав "нет", мы встаём перед выбором новой системы, но это также означает и то, что мы становимся в жёсткую оппозицию американскому однополярному миру, мы объявляем ему джихад, мы начинаем вести каждодневную внутреннюю и внешнюю, социальную, партизанскую, интеллектуальную, медийную, философскую борьбу.

Короче говоря, противостояние однополярной глобализации означает абсолютное революционное действие, такое же, например, как пролетарская революция. Как пролетарии не могли ждать, что капиталисты всё сами отдадут им, так и в эпоху глобальной доминации капитала, о которой намекал Маркс (если пролетарская революция не восторжествует), без революции никакого противодействия глобализации осуществить невозможно. Итак, проект многополярного мира – это проект революции, столь же жёсткий, столь же безжалостный, столь же рискованный и требующий колоссальных внутренних и внешних ресурсов, как и любой, по-настоящему революционный процесс.