Чтобы необоснованных ограничений демократии не было, Игорь Иванов пообещал при работе над новой концепцией учесть мнение общественности, для чего до конца этого года будут проведены несколько «круглых столов» и семинаров на эту тему. Насколько эти дискуссии помогут, мы узнаем лишь в следующем году, а пока радует и то, что о создании новой концепции национальной безопасности было заявлено в университетской среде, а не где-нибудь в Минобороны или на Лубянке. Видимо, в Кремле понимают, что бесконечно укреплять силовиков невозможно. Достаточно с них и финансовой прибавки в новом бюджете.
Контуры будущей концепции еще весьма призрачны, но кое-какие основные приоритеты национальной безопасности г-н Иванов все же обозначил. В качестве главных угроз безопасности России он назвал «вызовы со стороны международного терроризма, агрессивного национализма и сепаратизма, а также учащение техногенных катастроф».
По поводу терроризма все понятно. Игорь Иванов помянул трагедию в Беслане и напомнил собравшимся в МГУ слушателям, что России объявлена война. С техногенными катастрофами тоже все ясно. Ученые уже десять лет предупреждали нас о «проблеме 2003 года». Уже заканчивается 2004 год: корабли тонут, шахты горят, плотины трещат. А вот что высокопоставленный чиновник подразумевал под «агрессивным национализмом и сепаратизмом», совершенно неизвестно. Ведь власть потратила четыре года на то, чтобы окончательно и бесповоротно доказать – в Чечне нет сепаратизма, один лишь международный терроризм. Не зря наш МИД грозно цыкает на европейских коллег, все еще употребляющих слово «сепаратист» по отношению к «интернациональным бандитам». Если речь шла не о Чечне, то кого в данном случае имел в виду секретарь Совбеза?
Само название «концепция национальной безопасности» говорит о западном происхождении этого понятия. Ведь это там слово «национальное» происходит от слова «нация». А у нас оно скорее напоминает пресловутый «пятый пункт» в советских анкетах. По идее «концепция национальной безопасности» должна внушать чувство стабильности и спокойствия, но на практике этот документ является перечнем реальных и возможных угроз государству и его интересам как внутри страны, так и за его рубежами. Сама по себе декларация является лишь заявлением о намерениях и не имеет юридической силы в отличие от закона «О безопасности». Этот документ определяет безопасность как «состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз».
Нынешняя концепция была утверждена президентом Ельциным в 1997 году и отредактирована и.о. президента РФ Владимиром Путиным в 2000-м. Международный терроризм в качестве угрозы в ней присутствует, но занимает лишь шестое место. В качестве главной угрозы безопасности России называется «состояние отечественной экономики». Далее упоминаются «несовершенство системы организации государственной власти и гражданского общества, социально-политическая поляризация общества и криминализация общественных отношений, рост организованной преступности». Не нужно быть экспертом, чтобы заметить, что первые пять угроз сегодня продолжают нависать над нами, и терроризм их просто затмил.
С этим согласен и первый заместитель председателя партии «Яблоко» Сергей Иваненко. «Международный терроризм, безусловно, является вызовом XXI века, но это вызов всему человечеству. Я не думаю, что сегодня есть какая-либо страна, которую не затрагивает проблема терроризма», – сообщил он «НИ». Вместе с тем Сергей Иваненко считает, что крайне опасным являются военный психоз и военная истерия, которые насаждаются в последнее время некоторыми представителями власти. «Я думаю, что не надо смешивать состояние общества и провалы властей. Попытка переложить ответственность на граждан, по сути дела расписавшись в собственном бессилии, может породить очень опасных монстров, – предупредил г-н Иваненко. – При сложных экономических и социальных проблемах очень часто появляется желание обратить внимание людей на поиски внутреннего врага – реального или мнимого. Вместо того чтобы говорить каждый день, что мы воюем, надо укреплять правоохранительные структуры и бороться с коррупцией».
А вот лидер международного Евразийского движения Александр Дугин уверен, что международный терроризм – это только инструмент в руках определенных сил. «Это, конечно, реальная угроза, но она требует анализа, – заявил политолог «НИ». – Ведь за многими вещами стоит та же самая стратегия США. Прямо или косвенно». Главную угрозу безопасности России он видит за океаном. «Стратегия США сегодня направлена на мировую гегемонию и создание однополярного мира. Вот этому и должна в первую очередь противостоять Россия. Но вряд ли этот тезис может содержаться в новой редакции концепции. Поскольку американцы не стесняются рассматривать Евразию как зону своих интересов, то есть бросать нам вызов, а мы, как правило, избегаем симметричного ответа», – сообщил г-н Дугин «НИ». По его мнению, новая концепция станет заявлением скорее психологического порядка. «Вряд ли мы с вами доживем до того, чтобы осознать и озвучить реальную систему угроз, – констатировал политолог. – В результате это приведет к потере наших стратегических позиций. На повестке дня сегодня потеря Кавказа и остального постсоветского пространства и вообще распад России, начиная с Северного Кавказа».
Владлен Максимов
ДОКТРИНЫ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
США. Главным ключевым положением одобренной президентом Джорджем Бушем в 2002 году американской «Стратегии национальной безопасности» является тезис о возможности и необходимости нанесения превентивных ударов по расположенным в любых точках мира структурам, представляющим угрозу США, даже вопреки мнению мирового сообщества. Кроме того, концепция декларирует намерение США всячески противодействовать появлению в мире альтернативных, сопоставимых по своим политическим, военным и экономическим возможностям с американским центром силы.
Франция. Концепция национальной безопасности Франции исходит из того, что эта страна является одним из общемировых лидеров. Париж, в отличие от Вашингтона, не претендует на мировую гегемонию, но считает себя вправе быть посредником между США, Европой и развивающимся миром. С такой позицией связана обособленность французской военной структуры от общеевропейской, сформировавшейся в рамках
НАТО. Париж поддерживает особые военно-политические отношения, оформленные соответствующими соглашениями, с большинством своих бывших колоний.
Объединенная Европа. Европейская стратегия безопасности, принятая ЕС в 2003 году, назвала главными угрозами Европе распространение оружия массового поражения, терроризм и существование государств-изгоев, непрочных, слабеющих или разваливающихся государственных образований. Для противодействия этим вызовам стратегия предполагает возможность активного, в том числе и военного, участия стран Евросоюза в разрешении конфликтов за его пределами, в так называемой «широкой Европе».
