- Географический. Россия расположена в непосредственной близости к Средней Азии и Кавказу.
- Культурно-исторический. Россия и регион Средней Азии и Кавказа имеют общую историческую судьбу на протяжении больше века. В период 1922-1991 г. жители Советского союза приобрели специфический менталитет, который позволил некоторым ученым рассуждать о наличии “homo soveticus”. Большинство настоящих государственных руководителей стран Кавказского и Среднеазиатского региона принадлежали к кругам высшей советской номенклатуры. До сих пор, а может быть, и в следующие одно-два десятилетия, русский язык останется “лингва франка” в регионе от Черного моря к западу до Китая на востоке.
- Военный. И после распада Советского союза России остается второй военной силой в мире, которая располагает войсками и/или военными базами в большинство стран Кавказа и Средней Азии.
- Экономический. Средняя Азия и Кавказ на протяжение многих лет были интегрированы к советскому экономическому пространству, центр которого является Россия. Основные пути для экспорта каспийской нефти и газа до сих пор проходят через Россию. В Москве и в другие русские города работают миллионы экономических мигрантов из Средней Азии и Кавказа, которые периодически высылают деньги своим родственникам в своих родные государства [1].
1) См. например: Юнусов, А. Миграция населения постсоветского Азербайджана.– МЭиМО, 2002, №1, с.98-106.
США являются сравнительно новым геополитическим участником игры для региона Средней Азии и Кавказа, но их влияние постоянно увеличивается. Оно базируется на следующих факторах:
- Экономические. США являются самым большим потенциальным рынком каспийской нефти и газа. США в качестве самого богатого государства в мире располагают с необходимыми средствами для инвестиций в нефтяной и газодобывающей индустрии Казахстана, Туркменистана и Азербайджана.
- Военные. США уже располагают войсками и базами в некоторых из среднеазиатских республик и с военными советниками в Грузии и их военное присутствие в регионе будет прочным.
- Культурное. Благодаря продуктам массовой культуры, например, кино и музыке, США являются основными источниками культурных порывов в современном мире. Несмотря на то, что Азербайджан и большинство государств Средней Азии мусульманские, они все-таки подвержены американскому культурному влиянию.
После распада Советского союза Россия имела изначальную претензию быть его наследником в геополитическом отношении. Москва, однако, не располагала достаточными ресурсами, чтобы играть эту роль. Россия так и осталась огромной державой, но ее население почти в два раза меньше чем население бывшего Советского союза. Особенно драматичным был спад в российской экономике. За период 1991-1998 гг. промышленная продукция страны уменьшилась на 68% . В сельском хозяйстве спад между 1990 и 1999 гг. - 45% . В первом десятилетии после 1991 г. российская экономика потерпела значительную декапитализацию из-за низкого уровня инвестиций и утечку денег за границу. Кроме того в стране появились конкурентные Кремлю властные центры, какими являются экономические олигархи и региональные политические лидеры. Только после прихода к власти Владимира Путина Кремль вернул себе право быть единственным источником политического капитала в России и таким образом стало возможным уделение Москвой более серьезного внимания внешней политике.
В последнем десятилетии ХХ века мировой баланс сил имел три несовпадающих равновесных точек – экономическую, военную и политическую. В военном плане Россия была силой номер два, в политическом – присутствовала в лидирующей шестерке, а в экономическом она не входила в первую десятку. Именно сохраненная военная мощь была основным фактором, позволяющим Кремлю поддерживать свои международные претензии.
В десятилетии после 1991 г. Россия находилась очень далеко от возрождении империи в ее Романовском или коммунистическом вариантах. Реальные геополитические задачи, решаемые Москвой, могут быть разпределены в трех зонах. Первая охватывает территорию самой России, вторая включает бывшие советские республики (т. наз. “ближнее зарубежье”), а третья простирается на территории государств бывшего соцлагеря. За несколько лет Россия была вытеснена из третьей зоны, боролась с переменным успехом во второй и еще должна была решать опасный конфликт в первой (Чеченский).
В первые месяцы после распада СССР в российском МИДе одерживает верх видение, что Россия должна уйти из всех бывших советских республик, не вмешиваясь в междуэтнические и региональные конфликты, и что она должна содействовать процессу интернационализации их разрешения. Некоторое время спустя эта концепция была частично ревизирована. Некоторые политики и эксперты настаивают на том, чтобы все постсоветское пространство должно рассматриваться как зона жизненного интереса для России. Есть однако и противоположный взгляд, следуя которому Россия не должна форсировать экономическое и политическое взаимодействия со слаборазвитыми государствами СНГ так как импульсы, идущие от таких партнеров могут только усилить “азиатщину” в стране. Таким образом перспектива России – в интеграции с Западом, а не в системе СНГ.
За тот же период США находились в существенно разной ситуации. После распада Советской империи США оказались в позиции бесспорного мирового лидера. Американская экономика на 40% крупнее экономики ее ближайшего соперника, а оборонные расходы США равны расходам следующих 6-ти государств, вместе взятых. В то же время отпадание коммунистической угрозы создало серьезные затруднения в определении непосредственного национального интереса США. По мнению одного американского исследователя, центральный парадокс однополярности заключается в том, что США имеют огромное влияние, но имеют ограниченное представление о том что им надо делать со своей силой . Война в Персидском заливе 1991 г. на некоторое время дала ясный ориентир о направлении использования американской мощи. Затем истэблишменту в Вашингтоне становится все труднее объединится с ясным видением внешнеполитических приоритетов страны. Ситуация резюмирована наилучшим образом Сэмюелем Хантингтоном – он говорит: “Необходимость в нахождении силы, которая служила бы американским целям, заменена поиском целей, где могла бы быть использована американская сила”.
Усиление влияния в районе на Кавказа и Средней Азии являлось важной, но не главной целью евразийской политики Вашингтона в периоде 1991-2001 гг. В фокусе американского внимания была Россия. В периоде распада Советского союза до 11-ого сентября 2001 года основная цель американской политики в Евразии было предотвращение возрождения советской империи. США поощряли геополитического плюрализма в Средней Азии и на Кавказе, чтобы вывести региона из русской сферы влияния.
Самым важным процессом, протекающим в кавказском регионе и в Средней Азии в первом постсоветском десятилетии являлось усиленное строительство национальных государств. После распада советского государства местные элиты в бывших республиках СССР отбросили коммунистическую идеологию и ориентировались на национализм. Он стал основой, на которой старые лидеры строили свою новую легитимность. Заполученная независимость рассматривалась прежде всего как независимость от Москвы. Все народы рассматриваемого региона занялись созданием собственной национальной методологии, в которой чаще всего роль “плохих парней” отводилась русским. После 1991 г. доля русскоязычного населения в бывших советских республиках имеет тенденцию к уменьшению. Это результат эмиграции, а в Средней Азии - и разницы в уровне рождаемости между русскими и соответствующими титульными этносами. Однако надо отметить, что этот процесс начался еще в советское время. В 80-х годах ХХ века в управлении на кавказских и среднеазиатских республиках уже доминируют представители местных этносов.
Распад централизованной советской экономической системы привел к тяжелому кризису в Средней Азии и Кавказе. Новые государства в регионе потерпели экономический срыв, в сопровождении с деиндустриализацией, а в некоторых государствах региона и с деурбанизацией. На многих местах обострились экологические проблемы, являющиеся следствием неразумного использования природных ресурсов в советское время. Характерным явлением для всех стран региона стала экономическая эмиграция. Согласно некоторым данным после 1991 г. Азербайджан потерял одну четверть своего населения, а Армения – одну треть.
В политическом плане все государства Средней Азии и Кавказа формально восприняли принцип западной парламентской демократии, но на практике во всех восьми государствах региона все нити власти сосредоточены в руках президентов. Это представители старой советской номенклатуры, часть которой успешно приспособилась к новым условиям. Ни в одной из бывших южных советских республиках не было установлено настоящей демократии. Политические режимы в этих государствах варьируют от мягкого авторитаризма в районе Кавказа до откровенного тоталитаризма в посткоммунистическом варианте, который был наложен в Туркменистане. Этническая гетерогенность в Средней Азии и большие потоки беженцев в кавказских республиках являются причиной серьезных политических усложнений.
Кроме того в некоторых районах Средней Азии (Таджикистане, Узбекистане) распад коммунистической системы привел к возрождению досовременных форм социальных отношений, таких как клановые связи. Институциональная инфраструктура в восьми государствах региона очень слаба, власть сильно персонифицирована, а гражданское общество на практике все еще не существует.
Во внешнеполитическом плане за десятилетие после 1991 г. для государств Средней Азии и Кавказа самыми значимыми являются отношения с Россией. Все они вошли в управляемое Москвой СНГ. Однако распад Советского союза открыл дорогу для больших транснациональных компаний для проникновения в богатых нефтью и газом Каспийский район. Это ускорило вовлечение Кавказа и Центральной Азии в глобализационные процессы и создало предпосылки для уменьшения влияния России. Кроме США в пространстве между Черным морем и Китаем появились и другие соперники России, какими являются Турция и Иран. Сами бывшие советские республики не имеют потенциала быть самостоятельными геополитическими игроками, но постепенно они научились лавировать между различными стратегическими альтернативами во внешней политике. В результате желанный американцами геополитический плюрализм в районе на Кавказа и Средней Азии стал реальным фактом.
После 11-ого сентября геополитическая значимость Средней Азии и Кавказа была преопределенная. Основная сцена глобального военно-политического напряжения перенеслась в Центральную и Южную Азию. Кавказ и Средняя Азия стали основным элементом американской стратегии для изоляции и капсулирования источников терроризма в Афганистане, Иране и на Ближнем востоке. Кроме того каспийские нефтяные залежи стали более желанной алтернативой сильной американской петрольной зависимости арабов. В своем стремление получит поддержку государственных лидеров Кавказа и Средней Азии, Вашингтон готов закрыть глаза для их авторитарных управленческих порядков.
Эксперты считают, что в Каспийском бассейне находятся между 4 и 6% мировых запасов нефти и 7-10% залежей природного газа. Проблема однако заключается в том, что за исключением России все остальные каспийские государства нуждаются в транзитных маршрутах для доставки своих энергоносителей к потребителям.
Драма 11 сентября 2001 г. и прагматичный внешнеполитический курс президента Владимира Путина привели к постепенному сближению между Вашингтоном и Москвой. США понимают, что у России нет достаточного потенциала, чтобы быть их соперником в борьбе за глобальное лидерство на планете. Путин также дает себе отчет об этом факте. Поэтому в последние два года россияне и американцы находят все больше точек соприкосновения в своих внешнеполитических целях.
В начале 21-го века экономическое и военно-политическое присутствие США в Кавказе и Средней Азии уже довольно осязаемо. Война против талибов в Афганистане явилась поводом и причиной установления американских военных баз в Узбекистане и Киргизстане. Вашингтон также ведет переговоры и о базах в Таджикистане. Весной 2002 г. американские военные советники появились в Грузии. Все это стало возможным после того как осенью 2001 г. Россия отказалась от принципа недопущения постоянных военных баз третьих стран на территории стран СНГ.
Один из самых спорных моментов в разрешении каспийского геополитического пасьянса – вопрос о реальных целях Москвы и Вашингтона в регионе. Картина усложнена значительно присутствием мощных российских и американских энергетических компаний. С одной стороны им следовало получать поддержку со стороны своих правительств, но с другой - в стремлении получения максимальной прибыли эти компании могут вести самостоятельную политику в отношении государств Каспийского региона. В эпоху глобализации национальные государства являются основными, но не единственными субъектами международных отношений. Так, например президент российской нефтяной компании “Лукойл” налаживает свои отношения с Азербайджаном прямыми встречами с президентом этой страны, а не через посредничество МИДа России. Такой подход объясним если иметь ввиду, что только за первую половину 2002 г. “Лукойл” инвестировала в Азербайджан около 600 миллионов долларов США . К настоящему моменту основные цели Москвы и Вашингтона в районе Кавказа и Средней Азии могут быть определены следующим образом. Россия стремится:
1. Чтобы основная часть каспийской нефти и газа продолжала транзитироваться через ее территорию по ее трубопроводам.
2. Не позволить установление американской доминации в регионе.
3. Сохранить свое военное присутствие в странах Кавказа и Средней Азии.
4. Остановить проникновение исламского фундаментализма с юга.
5. Обеспечить доступ для российских компаний к эксплуатации энергоресурсов Каспийского бассейна.
Как бы странным не казалось, но защита прав русскоязычного населения в Средней Азии и Кавказа не находится среди основных приоритетов российского государства в начале 21-го века.
Основные цели США в регионе Кавказа и Средней Азии следующие:
1. Обеспечить себе возможность закупать значительные количества каспийской нефти – это означает разрабатывание новых нефтяных залежей и диверсификация маршрутов экспорта сырья.
2. Остановить распространение исламского фундаментализма вне его теперешних очагов. Это предполагает превращение района Средней Азии и Кавказа в своеобразный санитарный кордон, который надо изолировать от влияний из Афганистана и Ирана.
3. Получить постоянные военные базы в Средней Азии, а в дальней перспективе может быть и в кавказских республиках для превентивных ударов по террористическим очагам в Ближнем Востоке и Южной Азии.
4. Помочь инвазии американских компаний в разрабатывание каспийских энергоресурсов.
Очерченные таким образом цели Москвы и Вашингтона в регионе не предполагают будущих серьезных конфликтов между Россией и США. Россия конечно не будет довольна если большинство стран между Черным морем и Китаем переориентируются к США, но она не предприняла бы никаких драматичных мер для предотвращения такого развития событий, если оно станет неизбежным. Экономические преобразования в российской внешней политике позволило Москве легче принять необходимость сожительства ее военных баз в Средней Азии с американскими. В экономическом плане за последние один-два года Россия переменила рубежи, которые она защищала. Сопротивление Москвы строительству нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан уже прекращено. Сейчас основная цель Москвы – не позволить чтобы по этому маршруту протекало слишком большое количество каспийской нефти. В этой связи Россия предупредила, что не допустит проложения трубы по дну Каспийского моря, по которой Казахстан мог бы транспортировать часть своей нефтедобычи к Баку и оттуда к Джейхану.
Сейчас самой важной задачей Москвы является удерживание российской и казахской нефти и газа в одном экспортном бассейне под физическим и политическим контролем России. Достижение этой цели выглядит вполне реалистично, так как в июне 2002 г. президенты Путин и Назарбаев подписали несколько договоров, по которым в следующие 15 лет по российским экспортным маршрутам будут проходить по 45 миллионов тонн казахской нефти ежегодно . Для сравнения – экспорт казахской нефти по другим маршрутам в настоящий момент не более 3 миллионов тонн в году.
Одна из основных причин того, что Россия постепенно теряет свое влияние в Средней Азии и на Кавказе – это невозможность Москвы помогать финансово бедным странам региона. В то же время США готовы инвестировать деньги в форме помощи и займов, пытаясь выиграть политические дивиденды. В американском проэктобюджете за 2004 г. помощь трем среднеазиатским республикам увеличена. Узбекистан получит $ 42 млн. против $ 31,5 млн. за 2003 г., Киргизстан – $ 40 млн. против $ 36 млн. за 2003 г. и Таджикистан - $ 35 млн. против $ 22,5 млн. за 2003 г. Помощь для маленькой Армения еще больше - $ 90 млн., но это можно объяснить наличием сильного армянского лобби в США. Надо отметить, что после 11 сентября 2001 г. США перенаправили часть помощи для бывшего Советского союза от европейских республик к азиатским.
Государства Средней Азии и Кавказа дают себе отчет в том, что если у них нет ресурса быть самостоятельными геополитическими игроками, лучшим дла них вариантом будет придерживаться орбиты бесспорного мирового лидера. Таким образом США, которые отдалены на тысячи километров от Евразии, практически превратились в шестое каспийское государство, наряду с Россией, Казахстаном, Азербайджаном, Туркменистаном и Ираном. Американцы бесспорно находятся в наилучшей позиции, чтобы воспользоваться фактом, что глобализация ведет к обесцениванию географического фактора в борьбе за региональное и мировое превосходство.
В районе Кавказа Грузия и Азербайджан ясно заявили о своей прозападной ориентации и даже выразили желание присоединится к НАТО. Из среднезиатских государств самым твердым союзником США является Узбекистан, у которого есть претензии быть региональной силой номер один . К все более близким связям с Вашингтоном стремятся Киргизстан и Таджикистан. Неожиданно в начале 2003 г. президент Туркменистана обратился к США с просьбой о помощи в развитии нефте- и газодобычи . Даже Казахстан, в котором есть огромный процент этнических русских, готов лавировать между Москвой и Вашингтоном, чтобы извлечь больше выгод. На сегодняшний момент с твердой пророссийской ориентацией остается только Армения, которая видит в российском факторе единственную возможность компенсировать свое изолированное географическое положение и транспортную блокаду со стороны Азербайджана и Турции.
В целом в регионе на Средней Азия и Кавказа постепенно оформляется новая геополитическая конфигурация, при которой усиленное присутствие американцев сбалансировано фактом, что Россия контролирует основные маршруты экспорта нефти и газа. В пользу Москвы – наличие дуги нестабильности южнее Средней Азии и Кавказа, которая включает Афганистан, Иран и районы, населенные курдами. Племенные вражды в Афганистане и исламистский режим в Иране пока еще закрывают путь каспийской нефти и газа к портам Индийского океана. Серьезное ослабление российских геополитических позиций может наступить, если Афганистан станет более надежным и стабильным государством или если фундаменталисты будут вытеснены из власти в Иране.
В следующие годы и Россия, и США будут заинтересованы в поддержании стабильности в Средней Азии и на Кавказе. Во имя этой цели Москва и Вашингтон склонны поддерживать теперешних президентов стран региона, не смотря на то, что они управляют недемократическими способами. При смене лидеров могут возникнуть серьезные сотрясения, связанные с борьбой между различными политическими и этническими лобби, которые стремятся к власти. При другом сценарии в странах Средней Азии и Кавказа может разгореться борьба между пророссийскими и проамериканскими лобби. Это может вызвать Москву и Вашингтон вмешаться решительнее в защиту своих протеже. В наихудшем варианте открытая диктатура в среднеазиатских республиках может оказаться последней преградой перед амбициями исламистов к власти (как уже случилось в Алжире).
В следующие годы прочность возникшего союза между Москвы и Вашингтона будет испытана на геополитической арене, расположенной между Черным морем и Китая. В Средней Азии и на Кавказе существует возможность для осуществления американско-русского кондоминиума, который, может быть, будет в состояние бороться с проникновением исламистского фундаментализма и парировать геополитические амбиции Китая. Но если Россия и США вступят в новый этап острого соперничества, то результаты этого соперничества могут оказаться в самом начале более ощутимы в Средней Азии и на Кавказе.
* Автор является членом руководства Болгарского геополитического общества и редакционного совета месячного геополитического журнала НИЕ, а также анализатором ежедневной газеты “Българска армия” и еженедельника “Неделник”, выходящим на болгарском языке в Чикаго.
