Теме "Развитие экономической ситуации в России в контексте войны в Ираке. Политические и предвыборные последствия" было посвящено специальное заседание "Экспертного клуба Первого канала", состоявшееся еще до первых бомбардировок Багдада. В обсуждении участвовали крупнейшие политические и экономические аналитики нашей страны. Мы предлагаем вниманию читателей "РВ" выдержки из более чем трехчасовой дискуссии.

- Мне кажется, существует несколько очень серьезных мифологических заблуждений. Первое связано с тем, что многие считают - американцы затеяли войну с Ираком для того, чтобы уронить цены на нефть и тем самым дать толчок к оживлению своей промышленности. На самом деле это совсем не так, потому что в США экономические силы, заинтересованные в высоких ценах на нефть, отнюдь не менее могущественны, чем те, которые хотят их снизить. Структуры, с которыми связано семейство Буша, традиционно заинтересованы в нефтяных прибылях. Поэтому США нужны стабильные цены на нефть. И желательно умеренные - не слишком низкие, не слишком высокие. Таким образом, полный контроль американцев над Ираком совершенно не означает, что нефтяные американские компании начнут сбивать цены.

Второй миф заключается в том, что низкие цены на нефть - это для нас плохо. На самом деле, это не совсем так, потому что сверхприбыль от экспорта нефти в значительной части остается за рубежом. Российский бюджет значительную часть этой сверхприбыли недополучает. Хорошо известна схема ухода от налогов нефтяных компаний. Как говорится, то, что хорошо российским нефтяным компаниям, не обязательно хорошо для бюджета. Исключение составляет только экспортная пошлина, которая напрямую связана с ценами на нефть. Чем они выше, тем больше пошлины мы получаем.

Высокие цены на нефть автоматически будут передаваться на внутренний рынок из-за наращивания ее экспорта. Будет искусственно создаваться ситуация, приводящая к повышению цен на нефтепродукты внутри России. С учетом крайне низкой энергоэффективности наших отраслей ясно, что повышение цен на топливо сильно подорвет конкурентоспособность обрабатывающей промышленности, которая и без того еле-еле сводит концы с концами. Еще хуже ситуация в сельском хозяйстве. Поэтому в перспективах развития России высокие цены на нефть - это вовсе не благо. Нам гораздо больше, чем американцам, нужны низкие цены. Думаю, что такого подарка нам не будет.

Какие цели преследуют американцы, если отбросить истерику военных, которым все время хочется воевать, и политизированных советников Буша? Рассуждая в плоскости объективных интересов, можно констатировать, что американцы главные свои задачи решают и без войны. Если говорить о значении Ирака в качестве экспортера нефти, то они и так контролируют ситуацию, решая - выпускать иракскую нефть или не выпускать через механизм ООН. Но есть и другие цели, более глубокие.

Главная проблема Соединенных Штатов - это финансовый кризис. Американцы за последние пять лет потеряли, по разным оценкам, от 3 до 7 триллионов долларов, сгоревших на фондовом рынке. Неконтролируемый процесс падения рынка ценных бумаг привел к колоссальным потерям. Существует реальная угроза перекидывания этого кризиса на рынок недвижимости. Это затронет интересы десятков миллионов людей еще более серьезно, чем падение цен на акции. Идет девальвация доллара.

Американская финансовая система испытывает, пожалуй, самое серьезное потрясение со времен 1971 года, когда доллар превратился в мировую резервную валюту. Многие страны начинают отказываться от доллара в этом качестве, что создает еще большие угрозы для США. Дело в том, что доллар обеспечен только на 4% золотовалютными резервами. Фактически единственное, что поддерживает сегодня его устойчивость, - спрос на эту валюту со стороны мирового рынка. 60% денежной эмиссии американской валюты идет за границу. Если на мировом рынке произойдет сокращение спроса на доллар, то удержать его будет невозможно.

Эскалация напряженности вокруг Ирака позволяет удержать спрос на доллар. Во-первых, благодаря высоким ценам на нефть, потому что торговля ею идет исключительно через доллар. Во-вторых, повышение цен дает толчок к росту спроса на кредиты, так как, по расчетам, которые проводились в ПАСЕ, западные страны выдерживают уровень до 40 долларов за баррель. Если цена продолжает расти, то предельные издержки потребителей нефти зашкаливают за возможности прибыльного производства. Иначе говоря, обрабатывающая промышленность Европы и Америки при ценах на нефть выше 40 долларов за баррель теряет свою рентабельность. Это создает спрос на кредиты.

Его падение - сегодня одна из трудностей в развитии американской экономики. Как ни пытается федеральная резервная система снижать процентные ставки, спрос на кредиты не растет. Для того чтобы дать толчок к росту, самое простое - поднять цены на энергоносители. В мировой экономической истории именно скачки этих цен служили главным стимулом для структурных перестроек и модернизации экономики.

Существует удивительная закономерность: цены на энергоносители взлетают примерно раз в 40 лет. Скажем, в конце 1920-х гг. был всплеск на уголь, который повлек за собой Великую депрессию, а затем и структурную перестройку экономики. В 1970-е последовал скачок цен на нефть. С учетом того, что развитие мировой экономики ускоряется, вполне вероятно, что как раз сегодня сложились объективные предпосылки для толчка к структурной перестройке и модернизации экономики, поскольку избыточный капитал, накопившийся сегодня на Западе, не имеет точек приложения. Чтобы стимулировать спрос на этот капитал и не допустить девальвации мировой валюты и мировой финансовой системы, нужно всеми силами способствовать запуску модернизации экономики и росту спроса на кредиты.

Наконец, эскалация напряженности позволяет американцам удерживать лидерство в мире, под флагом "борьбы с терроризмом" замораживать значительные объемы денежных ресурсов, препятствуя их уходу из долларовой системы. Под большим нажимом находятся арабские страны и Япония. Предъявители спроса на доллар оцепенели от ужаса, потому что в рамках эскалации международной напряженности и "борьбы с терроризмом" появляется масса возможностей для замораживания больших денежных сумм. А это и необходимо сегодняшней американской финансовой системе - убрать долларовый навес, который ведет к девальвации этой валюты.

Иосиф ДИСКИН, сопредседатель Совета по национальной стратегии:

- Моя политическая позиция не требует занимания роли буревестника, поэтому мои высказывания будут поспокойнее. Я согласен относительно незаинтересованности США в низких ценах на нефть и добавлю еще один аргумент. В них заинтересованы Япония и Европа, которые более энергоемки, чем США. Снижать цены на нефть - значит стимулировать своих конкурентов. Поэтому ни-ког-да.

Задача американцев состоит в том, чтобы контролировать цену на нефть, держать за уязвимые места чужую, конкурентную экономику. Ближний Восток определяет цену на нефть для Японии и Европы. Удержание цены порядка 23 долларов за баррель будет ценой отсечения конкурентов. Там она и будет держаться.

Теперь по поводу оценок экономической ситуации в США. Действительно, на падении аукционного пузыря было потеряно 6 триллионов долларов. Но фондовый рынок США стабилизировался. Там ничего драматического уже не произойдет. Более того, при всеми поднятом вое американская экономика растет! Плохенько, но за 2,5 % растет, чего не скажешь о Европе.

Теперь, что нас ждет? Кризиса не будет. На российской экономике война никак не отразится, потому что если цена на нефть не меняется, нам вполне комфортно. Тем более, что через пару месяцев будет расти цена на газ - второй дополнительный источник дохода.

Для меня вопрос в другом. Если мы будем продолжать занимать сегодняшнюю позицию, то потом нам скажут: где вы были, ребята - в одном строю великой битвы или тормозили наши успехи? Если последнее, то дружба Буша и Путина дружбой, а между США и Россией будут проблемы. Нам предстоит долго с американцами сотрудничать, и я не понимаю, почему мы должны ставить под удар свои перспективы. Для меня странно, что так вегетариански обсуждается Саддам Хусейн. Средства массовой информации ничего внятно не говорят. Почему мы вдруг заняли позицию, что американцы ни за что к нему пристают? Что, не было войны в Кувейте, которую он развязал? Все разговоры о том, что "начнут с Саддама Хусейна, а пойдут по всем" - это чепуха. На мой взгляд, он виноват в нарушении соглашений по контролю за распространением ядерного оружия.

Когда у вас такие друзья, как Германия и Франция, то лучших врагов не придумать. Вполне контролируя Европейский союз, они одновременно с моментом братания выкатили против нас очередное демпинговое расследование по техническому углероду. Европа - это место, где Россия может зарабатывать деньги. Выстраивать там геополитические союзы - дело бессмысленное. Нас все больше начинает разделять с Германией и Францией крайнее нежелание лидеров этих стран ни при каких обстоятельствах не ссориться с мусульманским миром, даже в тех случаях, когда это угрожает национальной и государственной безопасности этих стран. В союзе с нынешней социалистической Европой нам ничего не светит, потому что у нас проблемы национальной безопасности одни, а у них - совсем другие.

Теперь о том, что будет после войны. Саудовская Аравия сейчас думает только об одном: как не оказаться следующей. Многие понимают, что спонсором "Аль-Каиды" является саудовская элита. Я думаю, что кое-кто в Америке хотел бы, чтобы в ходе допроса финансового руководителя "Аль-Каиды" что-то вдруг случилось с сердцем. Если он вдруг начнет рассказывать, откуда получались информационно-разведывательные ресурсы, как обеспечивалось техническое и информационное снабжение, то много чего выяснится. Уотергейт покажется милыми детскими шалостями по сравнению с тем, что может вылезти в ходе этого расследования.

Лобби Саудовской Аравии в США - самое сильное, финансово обеспеченное, разветвленное. У меня много информации, что Ирак был выбран целью быстрой операции для того, чтобы контролировать поставки нефти в случае военной операции против Саудовской Аравии и действий в Персидском заливе. Это - двухходовка по Саудовской Аравии.

С.ГЛАЗЬЕВ: О конкретных последствиях иракской войны для России. Надо готовиться к тому, что цены на нефть будут высокими - устойчиво и долго. Парадоксальным образом это создает для нас не отдушину, а проблему. Цена в 40 долларов за баррель, нормальная для западных стран, означает утрату последних остатков конкурентоспособности нашей промышленности. Поэтому нужно активизировать процесс модернизации и структурные перестройки экономики в тех отраслях, где это еще возможно, имея в виду кардинальное повышение энергоэффективности. Это требует серьезного вмешательства в структуру распределения нефтяных доходов. Единственный способ это сделать - ввести рентную плату за недра и налоги на сверхприбыль по добывающей промышленности, как принято во всех странах.

При всей важности дружбы с США, если мы поддержим военные действия, то окончательно потеряем лицо в арабских странах, в Индии и во всем третьем мире, который для нас важен политически и экономически. Что касается взаимоотношений с Европой, то экономические вопросы решаются в Брюсселе, а не во Франции или Германии. Дружба с Германией и Францией ничуть нас не продвигают в дружбе с Брюсселем. У меня нет никакой симпатии к Саддаму Хусейну, но прямые потери для нас очень велики. Во-первых, Ирак не может расплатиться с долгами и тем не более не будет расплачиваться после войны. Во-вторых, понятно, что нас выкинут с арабского рынка. Не Бог весть какая потеря, но для многих предприятий она существенна. Поэтому надо стоять на тех позициях, которые заняли. Иначе потеряем остатки репутации, а это будет иметь негативные последствия в тех странах, где у нас есть перспективы сбыта машиностроительной продукции.

Алексей КУЗЬМИН, профессор РГГУ, доктор политических наук, доктор физико-математических наук:

Кто больше всего напрягся по поводу войны? Европейцы, и по вполне понятной причине. В прошлом году впервые в истории европейская нефть стала составлять больше половины в объеме ОПЕКа. Встал вопрос о переводе котировок нефти в евро. А это стало бы ударом по доллару, который и так чувствует себя неважно.

Пузырь, который был на акционерном рынке, в значительной мере переместился на рынок недвижимости и должен лопнуть. Его надо потихонечку сдувать, но не получается. В 1950-е гг. американская экономика составляла чуть более половины от мировой. Сегодня - меньше 26%. Ровно столько, сколько европейская. Поэтому для европейцев ситуация с тем, что Америка получает монопольный доход от резервной валюты, малоинтересна.

Чего не хватает бедным европейцам, точно известно - военной силы. Во всем остальном они конкурентоспособны, а вот силы, чтобы себя защитить и навязывать, у них нет. Разные экстравагантности вроде альянса с русскими позволяют эту проблему решить, что привело к тройственной франко-немецко-российской декларации.

Главная проблема сегодня в том, что резко сокращается офшор. Там наводится такой драконовский порядок, что офшор перестает быть офшором. Проще оказывается сидеть в национальной экономике. Это означает, что начинает более-менее устанавливаться структура итогов холодной войны: те двое, которые больше всего в нее играли, оказываются не победителями, а проигравшими. А те, кто отсиживался, оказываются главными победителями. Это абсолютно нормальная ситуация с любой мировой войной. С экономической точки зрения, Вторую мировую выиграли шведы. Да и американцы, поскольку ее большую часть они, по сути дела, отсиделись.

Сейчас происходит тот же процесс. Как мы будем в него встраиваться? Ирак здесь - элемент настоящего подведения итогов холодной войны. Второй проигравший очень не хочет, чтобы все поняли, что он проиграл. Тактических выигрышей для России нет. Вопрос в том, будем ли мы участвовать в складывающейся системе нового мирообустройства или не будем.

Играя вместе с США, мы в этой системе вообще не участвуем. Играя вместе с европейцами, как-то участвовать можем, но при этом должны понимать, что они не являются мировым финансовым брокером. Эту роль Штаты будут уступать с таким скрежетом и скрипом, что иракская война покажется детской игрой. На мой взгляд, это главная проблема, которая требует гораздо более тонкой политики.

Александр ДУГИН, руководитель Центра геополитических экспертиз, кандидат философских наук:

Сегодня очень раздраженная, но крайне интересная и содержательная дискуссия. Все больше и больше, на мой взгляд, выясняется политическая идентичность экспертов, и это очень хорошо.

Экономика в мировом масштабе переходит, несмотря на развенчание многих ожиданий, в новую стадию. Странные и сложные процессы происходят с системой фондовой и финансовой экономики, которая сложилась в США. Не надо обращать внимание на схоластику и иллюзионизм экономических показателей роста.

Российско-американские отношения должны быть сейчас ориентированы на то, чтобы не попасть под горячую руку. Получить от США в результате поддержки ее операций мы ничего не можем, но можем серьезно пострадать в результате отсутствия этой поддержки. Европа по своей ценностной системе имеет к России очень далекое отношение. Но у нас полная конвергенция практических интересов. Европа стремится получить стратегическое измерение вдобавок к своей экономической мощи, что сопряжено с выходом на арабскую нефть.

В Европе сейчас поднимается новая волна геополитического мышления, опять говорят о Евроафрике, о Средиземноморье, как внутреннем озере. Арабский мир - традиционно зона влияния Европы. Американцы влезли туда после второй мировой войны вслед за Англией, но сейчас Европа имеет все стратегические и методологические основания для того, чтобы изменить ситуацию в свою пользу. Для этого ей нужна поддержка России.

В основе этой геополитизации Евросоюза стоят Франция и Германия, которые и проводят эту линию. Противостоят атлантические страны во главе с Англией. Прибалтийские страны и Восточная Европа играют роль санитарного кордона впереди Атлантической Лиги. Смею предположить, что со стороны европейцев калининградскую проблему и другие лоббирует именно атлантическая часть - не фундаментальная, а как бы боковая Европа и ее сателлиты, то есть проамериканская Европа. А поддерживает нас континентальная, франко-германская Европа, в которой есть два полюса: политическая самостоятельность, которую несет Париж, и экономическая самостоятельность, воплощенная в германском Дойче-банке.

Арабская и российская, евразийская нефть плюс наш стратегический и политический вес - это спасение для Европы, возможность для нее стать совершенно новым геополитическим субъектом. Мы сейчас демократы, тихие, мирные, ни на кого не нападаем. В этом отношении для Европы мы просто замечательные партнеры. Вокруг Ирака разыгрывается образ будущего мира.

Американцы настаивают на однополярном мире, привыкнув покрывать издержки своей экономики в критический период геополитическими и стратегическими маневрами. Этому жестко противится многополярный мир, остовом которого изначально была объединенная Европа. Маски сброшены. Действительно подводится баланс холодной войны. Для всех, кроме США, она должна была бы закончиться многополярным миром. Те демонстрации, которые прокатились по всему миру, включая англосаксонские страны, это глубинные многополярные тенденции. Это - верхушка айсберга тех, кто хотел бы предложить альтернативный сценарий развития событий двадцать первого века, который бы пошел экономически и политически, культурно и цивилизационно по иному сценарию, нежели американский век и его архитекторы.

Поэтому для экономики и для геополитики стратегии США война с Ираком очень важна, как и предполагаемые акции с Ираном и Северной Кореей. Для России есть только один выбор - следовать в логике многополярного мира, что и проводит наш МИД. Я полагаю, что это очень серьезный вызов Путина - сторонника многополярного мира.

Вячеслав НИКОНОВ, президент Фонда "Политика":

Для войны с Ираком нет экономических причин, и она не имеет никакого отношения к окончанию холодной войны. Для того, что бы понять это, надо побывать в США. В стране такое же настроение, какое было в конце 1941-го, после Пёрл-Харбора. Тогда американцы успокоились только в Нагасаки. Речь идёт о том, что бы не дать повториться 11 сентября с применением оружия массового поражения.

Почему Ирак? Да потому, что Саддам Хусейн - единственный лидер, который на протяжении последних десяти лет применял это оружие, убив несколько десятков тысяч человек в Иране. Есть серьезные опасения, что последние четыре года в отсутствие инспекторов ООН Саддам не занимался уничтожением своего оружия массового поражения. Есть основания полагать, что оно где-то есть. Это, наверное, самые серьёзные американские аргументы в пользу войны. Экономически они в результате этой войны проигрывают, а не выигрывают. В том числе с точки зрения международных отношений.

Наиболее вероятный сценарий - быстрая и победоносная операция, которая займёт от двух недель до двух месяцев. Цена на нефть в итоге упадёт. Насколько, не знает никто. Проблема ситуации в том, что она непрогнозируема. Говорить о том, что после установления контроля над Ираком американцы смогут контролировать цены на нефть, нет никаких оснований. Цены на нефть - более сложная вещь, чем решения Джорджа Буша и его техасских друзей. Эксперты сходятся на том, что среднегодовая в этом году будет 22-23 доллара за баррель.

Но очень много неизвестных переменных. Мы не знаем, что будет с Саудовской Аравией, Иорданией, Египтом, Венесуэлой, израильско-палестинским конфликтом. Нестабильность в любом из этих регионов повысит цену. Говорить о том, что нефтяной фактор вообще не учитывается, конечно, нельзя. И Буш, и Чейни, и Кондолиза Райс работали в этой сфере.

Затяжная, без особых успехов, война с Ираком - это маловероятный сценарий. В этом случае цена на нефть будет очень высокой. Это станет ударом по мировой экономике, в том числе и российской. Пользы от войны в любом случае мы не можем извлечь почти никакой. Проблема состоит в минимизации ущерба. Это абсолютно не наша война.

Михаил МАЛЮТИН, руководитель политологических программ Экспертного института РСПП, кандидат философских наук:

Ирак - это СССР середины пятидесятых, проигравший не доведённую до конца третью мировую войну. Потерявший соцлагерь, может быть, Прибалтику-Кавказ-Среднюю Азию, но сохранивший основную экономическую и политическую структуру, а так же систему воспитания населения. Пока жив "гитлерюгенд", который воспитывался в течении 12 лет на идеи мести за поражение 1991 года, это - фактор, который в математике называется "дано". Когда я выяснил, что молодые городские арабы начали массово заниматься культуризмом, "рукопашкой" и всем прочим, что никак не соответствуют характеристикам национального характера, я понял, что не позавидовал бы сдающимся в плен вне зависимости от того, жив ли Саддам - пока живы и организованы эти мальчишки. Разумеется, до тех пор, пока целиком и окончательно не будет разрушена инфраструктура сопротивления в Багдаде, Басре и т.п.

Обсуждение было фантастически интересным, но не учитывало один базовый фактор. Это - на 70-80% пиарная ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ война. Абсолютно не разделяя многие конкретные оценки Никонова, я согласен, что синдром 11 сентября для американского общества первичен, а все остальные факторы вытекают из этой "травматической ситуации". Но когда говорят, что за войну 70% с лишним, то забывают, что из них 30% готовы были воевать, только если это одобрит ООН. По последним опросам, меньше 40% "готовы переть буром". Но только в том случае, если получится весёлый, простой блицкриг - а вот с ним получается не гладко и не кругло.

Мой фундаментальный тезис: пиарную войну в мировом масштабе против Ирака США проиграли! Проиграли не потому, что вышли массовые демонстрации частично на деньги тех же саудитов, частично на деньги той Европы, которая стоит на принципе "делиться надо". Слишком плотной и опасной для нее будет ситуация конфронтации. Если в рамках того иллюзиционистского синдрома, который лежит в основе всего, что делается в США, есть надежда, что они наладили антитеррористические действия и от следующего наскока "за океанами отобьются" (как отсиделись от коммунизма), то Европа уверена в диаметрально противоположном. Что получит в первую очередь она.