На Западе мыслят еще советскими категориями даже больше, чем мы. Им интересно, чтобы наша страна была плохая, гадкая, запущенная. Наши фильмы участвуют в кинофестивалях, но опять же им интересны политические фильмы. Все негативное ассоциируется с нами. Не хотят они сильной России, вы же понимаете, кому она нужна?
– Какой герой мог бы стать, Вам интересен в будущем? Какими качествами бы он обладал?
– Я отражаю существующую реальность, я ее не создаю. Каждое время требует своих героев, специального героя нет. Я же их не выдумываю, когда снимаю. Прежде всего, существует некая система, про что кино. Ты придумываешь только некий мир, в котором функционирует герой.
– Социальные перемены влияют на кино?
– Все люди разные. На кого-то влияет, на кого-то нет. Есть кино абстрактное, авангардное которому хоть Сталинское время, хоть при Гитлере, хоть в будущем, совершенно все равно. Один существует в замкнутой системе, для него существует некий мир, он в нем живет и все. Я знаю таких режиссеров. Иной снимает социальное кино. На меня влияют перемены, потому что я снимаю современное кино.
Технологии меняются, а сознание человека, оно какое было сформировано, таким и остается. Он из книжек его черпает. Причем из книжек не современных, у него другое сознание. Мир меняется, существует определенный прогресс. Только не понятно это прогресс или регресс. Технологии меняются, конечно, человек активно меняется. Ритмы жизненные меняются, меняется восприятие.
– Культура отражает драматический дух нашей эпохи. Вы опираетесь в своем творчестве на традицию?
– В жизни я опираюсь, а в творчестве нет. В процентном отношении православного сознания гораздо меньше среди людей. Православие, как таковое было вытеснено в советское время. Кино в первую очередь зрелище, а не искусство. Мы создаем некий продукт, который люди должны купить.
Книгу всегда можно отложить. Кино – более сильное воздействие, из зала вышел, все закончилось. Никто ничего не знает. Один думает, что делает добро, а на самом деле очень далек от этого. Другой совершает зло, а оказывается, что это кому-то во благо. Все индивидуально. Не может человек отличить добро от зла.
– Вы никогда не задавали себе вопрос, Вы ли творите на самом деле, или воображение – это не более чем магический аппарат, подобный тому, что в технике называют антенной?
– Я даже в этом не сомневаюсь. Творчество – процесс мистический. Непонятно, почему тебе что-то приходит в голову. А другому человеку не приходит. Сидишь и вдруг, раз что-то у тебя появилось в голове. Вот интересно, само пришло.
Есть люди, которые всю жизнь снимают одно кино или пишут одну книжку. Нашел систему какую-то и в этой системе работает. До тех пор пока она не исчерпает, не выработает себя. Можно снимать «Брат 4», «Брат 5», «Брат 16»… пока бы система работала. Но это мне не интересно.
Все мы работаем ради удовольствия, человек хочет, чтобы ему было хорошо. Надо делать только то, что тебе нравится. Есть желание сделать, что-нибудь тогда все получится, нет его, ничего не получится.
Кино это коллективное творчество, мне интересны мои ребята, моя группа. Люди, с которыми я работаю. Мои друзья живут в разных странах, поэтому мы редко общаемся. Я не общаюсь практически ни с кем, мне не интересно. Человек одинок в жизни. Все люди не одинаковые.
Беседовала Карина Черникова
