Заполучить себе в качестве "туза в рукаве" активного и озлобленного неудачей претендента на престол в стране являющейся в регионе ключом к Индии и вечной головной болью для главного геополитического противника - Англии, для России было просто подарком судьбы! Абдурахман-хана с многочисленными бежавшими с ним соратниками, чадами и домочадцами определили на жительство в Самарканд, назначив ему при этом солидную пенсию и выделив поместье с садом. К слову сказать, в разряд "почетных пенсионеров" в XIX веке в России попадали не только политические мигранты, но и побежденные руководители политических движений и главы ликвидированных государств. Так, после разгрома исламского имамата на Кавказе "на пенсионе" в Калуге оказался имам Шамиль, а в 1876 году в пенсионеры попал бывший хан ликвидированного Кокандского ханства - Худояр-хан, определенный на жительство в Оренбург.
Решение о поселении Абдурахман-хана в непосредственной близости от Афганистана, в Самарканде, было принято генерал-губернатором Туркестанского края, генерал-адьютантом Константин Петровичем фон Кауфманом, всесильным "ярым-падшо"("полуцарь"), как называло его местное население. Происходивший из обрусевших немцев, уже в третьем поколении проживавших на территории России и неизменно служивших с оружием в руках под ее знаменами, К.П.фон-Кауфман был прислан в Среднюю Азию в 1867 году главой вновь созданного генерал-губернаторства и наделен императором Александром II беспримерными "высочайшими" полномочиями "на право ведения войны и заключение мира". Такая широта полученных им полномочий была связана как с отдаленностью среднеазиатской окраины, так и с быстро меняющейся политической ситуацией фактически на границах "крупнейшей жемчужины Британской короны" - Индии. Все это вынуждало руководство России доверить автономное принятие военно-политических решений многоопытному, осторожному и одновременно решительному человеку, каковым и являлся генерал-адьютант К.П. фон-Кауфман. Абдурахман-хан был оценен "ярым-падшо" именно как козырь в "Большой игре" - политическом противостоянии России и Англии на Среднем Востоке длившемся весь XIX век.
Когда в ноябре 1879 года из Афганистана пришла весть о низложении эмира Мухаммада Якуб-хана, в России стало понятно, что англичане ведут дело к расчленению Афганистана. Следующим шагом англичан должно было стать направление в независимые и полузависимые владения Кундуза, Дарваза и Бадахшана своих ставленников либо(что было особенно нежелательно)попытка прямой оккупации этих земель. тогда позиции России в Средней Азии и ее союзника - Бухарского ханства - реально оказались бы под угрозой. Так не лучше ли опередить опаснейших конкурентов из "туманного Альбиона" и поставить во главе этих областей человека, в течение двенадцати лет пользовавшегося русским гостеприимством? Тем более, что прямой потомок эмиров Афганистана, Абдурахман-хан был вправе претендовать на власть по крайней мере на северных территориях левобережья Амударьи, носящих общее название Чор-Вилоят.
Черная кошка в темной комнате.
Сохранившиеся в архивах документы ясно указывают на то, что появление Абдурахман-хана в Афганистане готовилось заранее и весьма тщательно: еще в апреле 1879 года К.П. фон-Кауфман "ассигновал из посольских сумм" 544 рубля на дорожные нужды 53 слуг будущего афганского владыки, которые отправились на родину "готовить почву" своему господину. Во второй половине 1879 года Абдурахман-хан ускорил подготовку к своему отбытию в Афганистан. В одной из своих работ, посвященных деятельности К.П.фон-Кауфмана на посту генерал-губернатора Туркестана, известный русский востоковед А.А.Семенов приводит телеграмму генерала:"Абдурахман-хан просит пособить(т.е. выдать пособие - В.Д.) ему двадцатью пятью тысячами рублей, говоря, что не будет больше просить. Испрашиваю высочайшего соизволения удовлетворить эту просьбу отпуском денег сверх его содержания сверхсметным кредитом. Эти деньги нужны немедленно", -телеграфировал Кауфман военному министру 11 ноября 1879 года в Ливадию(резиденция императора в Крыму - В.Д.) шифрованной депешей. А через пять дней испрашивалось еще двадцать тысяч рублей для двух его родственников. Последние в Самарканде весьма откровенно делали приготовления в дальнейший путь: заказывали шорникам конскую упряжь; торопились шить теплое платье и т.п. Администрация на все закрывала глаза".
По словам А.А.Семенова только через три дня после выезда афганцев из Самарканда, т.е. с 14 декабря "началась небезызвестная посылка депеш между Ташкентом, Петербургом и Самаркандом. Говорим "небезынтересная" потому, что велась она, что называется " для отвода глаз", лишь бы очиститься перед мнением "просвещенных мореплавателей"(т.е. англичан - В.Д.), которых так страшилась в то время наша дипломатия: "Афганский сердарь(т.е. принц - В.Д.) Абдурахман-хан, отправляясь для свидания с родственниками в Ферганскую область6 бежал по всей вероятности за Аму. Сделано распоряжение о поимке. Можно предположить, что успеет перейти на левый берег Аму",- сообщал генерал Кауфман депешей от 19 декабря военному министру.
Срочные распоряжения о поиске и задержании чрезвычайно опасного по мнению англичан претендента на престол были посланы генерал-губернатором и начальнику Зеравшанского округа, генерал-майору Иванову: "Сердар Абдурахман-хан, оставив здесь (т.е. в Ташкенте - В.Д.) семейство, скрылся. Примите меры к розыску. Не пошел ли к Амударье? Донесите". Генерал Иванов вскоре ответил, что, хотя на поиски беглеца посылалась казачья сотня, она не напала на его след и вернулась ни с чем... Как говорят китайцы," трудно искать черную кошку в темной комнате", особенно, если ее там нет...
Пока русская администрация демонстрировала рвение по поиску и поимке беглеца в направлении Амударьи, он преспокойно, в сопровождении присоединившейся к нему свиты из 1000 человек(!) двигался по долине Зеравшана. При этом в Магиане Абдурахман-хан остановился на отдых в течение нескольких дней и принялся донимать эмира Бухары Музаффара письмами, может ли он рассчитывать на беспрепятственный пропуск по бухарским владениям до границы с Афганистаном? На депеше об этом генерала Иванова от 24 декабря 1879 года К.П. фон-Кауфман наложил резолюцию: "кажется, у главы нет головы!"
Эмир Афганистана Абудуррахман-хан
Дело в том, что генерал-губернатор сразу после "бегства" Абдурахман-хана из Ташкента в Самарканд для дальнейшего отъезда в сторону Ферганы, направил письмо эмиру Бухары:" Прошу Ваше Высокопревосходительство не задерживать Абдурахман-хана и его родственников в ваших владениях6 предоставив их воле Божьей. Если они раз ушли, то Бог с ними, пусть идут куда хотят, вреда от этого ни Вам, ни нам никакого не будет. Дело до нас с Вами не касается. Не оставьте сделать распоряжения, чтобы и беки (т.е. местная администрация ханства - В.Д.) ваши пропустили, не делая им никаких препятствий". Об этом распоряжении генерал-губернатора было сообщено и самому Абдурахман-хану, почему его неспешность в следовании к границе, да еще переписка с эмиром вызвали раздражение как в Ташкенте, так и в Бухаре.
Наконец, в начале января 1880 года, перевалив через перевал Мура на Гиссарском хребте, Абдурахман-хан по долине Каратаг-дарьи вышел к Регару(ныне г.Турсунзаде) и далее через Дербент и Байсун к Амударье. Но переправляться непосредственно в провинцию Балх было опасно - местность была под контролем политических противников Абдурахман-хана. Пришлось пройти на восток и через Курган-Тюбе и Куляб выйти к переправе у Бурдалыка, откуда начинался путь в афганский Бадахшан. Как писал в своем письме к оставшимся в Ташкенте детям Абдурахман-хан:"при страшно ненастной погоде, сильном ветре и снеге, афганцы переправлялись на тот берег в течение трех дней, ежеминутно рискуя погибнуть в грозно шумящих волнах бешеной реки".
О постоянстве интересов.
Вскоре, к обосновавшемуся в Рустаке Абдурахман-хану с волеизъявлением покорности стали прибывать наибы вилоятов, главы родов и племен хазарейцев, узбеков. Претендент на престол, вполне в духе договоренностей с генерал-губернатором Туркестана, буквально через три месяца установил контроль над большей частью левобережья Амударьи. Генерал-адьютант К.П. фон-Кауфман мог быть довольным: на границах с Туркестанским генерал-губернаторством России и союзного ему Бухарского эмирата был создан мощный буфер от проникновения "преосвященных мореплавателей"!
Однако политическая жизнь любой страны, тем более страны восточной, да в которой ведется к тому же беспрерывная борьба за трон главы государства - вещь непредсказуемая. Дальнейшие события в Афганистане развивались не в пользу англичан: 27 июля британские войска под командованием генерала Бэрроуза потерпели сокрушительное поражение от афганцев при Майванде под Кандагаром: речь уже шла о потере влияния на всей территории Афганистана. В этих условиях англичане обратились к фигуре авторитетной, хотя и им враждебной - Абдурахман-хану: трон эмира в Кабуле был предложен ему... Интересно, что известная фраза " государства нет постоянных друзей и постоянных врагов, а есть только постоянные интересы", принадлежит премьер-министру Великобритании лорду Беконсфильду, как раз и возглавлявшему кабинет министров в Лондоне в это время. Абдурахман-хан вряд ли состоял в его учениках, но политические традиции Востока давали ему достаточно богатый инструментарий: он принял предложение англичан. Вот как кратко характеризуются его дальнейшие действия в "Большой энциклопедии под редакцией С.Н.Южакова", изданной в Петербурге в 1900 году: "После падения Шер-Али был призван англичанами на место Якуб-хана, сына Шер-Али; остался верен англичанам в их борьбе с Аюб-ханом, и в новых столкновениях с пограничными племенами; получает субсидию от Англии и воздерживается от сношений с Россией. Субсидия ему позволяет содержать регулярную армию, благодаря которой ему удалось возвысить свою власть и недавний феодализм в значительной степени ограничить, постепенно усиливая свою власть. Из событий его правления еще остается отметить военные столкновения с Россией в 1885, когда афганский отряд был уничтожен под Кушкой. Дело кончилось мирно и англо-русская комиссия установила северо-западную границу Афганистана; северная граница(р.Амударья)была установлена еще в 1870, а на северо-востоке(на Памирах)она окончательно установлена только в 1896 г."
Так завершился "побег" почетного российского пенсионера, наделавший столько шума в конце 1879-начале 1880 гг. в дипломатических кругах Великобритании и России.
