Международное Евразийское Движение :: Материалы | Евразийское Обозрение №5 | Вараксин | Интервью

Идея Уральской республики была подана Эдуарду Эргартовичу людьми из его ближайшего окружения, со многими из которых он позднее расстался. Идею Уральской республики пытались перехватывать в то время и челябинские коллеги Росселя, но именно свердловский губернатор стал символом сверхсамостоятельности и ярко выраженной обособленности на Урале. Учитывая крайне слабую, разваленную общесоциальную структуру России начала-середины 90-х гг, слабость самой властной федеральной вертикали, Россель умело выстроил систему торга с Ельциным. Таким образом, Эдуард Эргартович типологизировал сепаратистские тенденции в мононациональных регионах.

Если Татарстан, Башкирия и др. республики могли в качестве концептуальной базы для сепаратизма предложить национальные особенности и специфику своих территорий, то в случае Свердловской области – это никак не проходило. В этом отношении личную «заслугу» Росселя здесь трудно переоценить. Но мне кажется, что в те трагические и переломные годы для нашей страны любой бы был Росселем на месте Росселя. Курс был взят на развал, колоссальное западное влияние на руководство страны воспринималось как должное. И многие региональные лидеры прекрасно понимали, что в такой ситуации они могут быстро и эффективно укрепить и застолбить своё влияние на местах. Но Россель решил пойти дальше многих своих коллег в этом направлении (почему-то никто не вспоминает об идеях Вологодской и Южно-Уральской республик), за что и был снят со своей должности Ельциным, снискав уже тогда образ «обиженного» федеральной властью. Во многом, именно эти моменты явились залогом его успеха на губернаторских выборах в 1995 году. Дело в том, что его главного соперника Страхова – напрямую поддерживала московская элита, финансовых возможностей было также больше, чем у Росселя. Но выбрали именно его.

В нашей области всегда были сильны именно «демократические» тенденции. Это выразилось и в голосовании против существования СССР в 1991 году, (тогда около 75% граждан Свердловской области проголосовали на референдуме за развал Союза), также, подавляющим числом голосов область отдала предпочтение Ельцину на президентских выборах 1991 года. Т.е. можно сказать, что Свердловская область явилась и является своего рода оплотом демократии в России, в отличие, например, от своего ближайшего соседа – Курганской области, которую причисляют к «красному поясу». Я думаю, что все эти тенденции во многом объясняются ещё и тем, что Урал, и в особенности Свердловская область, являются сосредоточием огромного количества промышленных гигантов, крупнейших металлургических предприятий, т.е. былая поговорка «Урал – опорный край державы» абсолютно оправдана. Именно по этой причине сюда устремились взгляды многочисленных российских и транснациональных финансово-промышленных группировок, которые во чтобы то ни стало хотели завладеть лакомыми кусками крупнейших уральских заводов. Это напрямую связано с политическим климатом, который сложился в Свердловской области после 1991 года.

Законы системы торга нашего субъекта с федеральной властью устоялись, стали чем-то само собой разумеющимися. С приходом Путина, когда ситуация в стране стала меняться, многим местным руководителям это стало очень даже не по душе. Так как, сложившуюся за годы ельцинского правления систему отношений федеральной власти с регионами менять ой как не хочется, тем более, когда эта система более чем устраивает региональных руководителей. Играет роль и психологический фактор: на протяжении почти десятка лет Эдуард Эргартович был главным хозяином области, никто не вмешивался в его политику руководства, а тут вдруг присылают «варяга» из Москвы в лице полпреда Латышева в УрФО, которому вменено в обязанности решать проблемы и Свердловской области, выстраивать новую вертикаль власти. Это вызывает определённую реакцию со стороны губернатора, которого сформировала предыдущая система, идёт вполне объяснимое сопротивление. Но Россель – это большой политик и списывать его «неуправляемость» на твердолобие и какое-то бессмысленное упорство, значит очень недооценить этого человека. Он будет пытаться наладить такие отношения с федеральной властью, которые будут выгодны ему. В силу понятных причин, Россель не может просто уйти с поста губернатора куда-то в небытие; если не будет юридических или каких-либо ещё оснований для выдвижения своей кандидатуры на третий губернаторский срок, он будет искать (точнее уже ищет) другие варианты продолжения своей политической карьеры, но никак не на менее значимом посту.

2. Урал сейчас пользуется сомнительной славой криминогенного наиболее неблагополучного из регионов России. Как Вы полагаете, в чем причина этого недуга? Какую роль в этом играет политика местной власти последнего периода?

А.В.: Я уже говорил в ответе на предыдущий вопрос, что Свердловская область – это очень промышленно развитый регион. Здесь сосредоточие промышленного национального достояния России. Некоторые оборотистые ребята в период грабительской приватизации скупали заводы-гиганты, которые являлись гордостью Урала буквально за копейки. Это рвение было бы понятно, если бы они пытались наводить порядок на своих предприятиях, старались осуществлять грамотное управление, чтобы попытаться как-то вывести из кризиса свои заводы, которые были обречены на медленное умирание. Но многие из них просто покупали эти важнейшие объекты металлургического комплекса, не вкладывая в дальнейшем ни копейки. Покупали для того, чтобы в будущем, возможно, выгодно их перепродать. Что уж тут говорить о рабочих, не получающих зарплату, если бы только этого не получали; целые отрасли народного хозяйства загублены уже, возможно, навсегда; целые крупные города, державшиеся на градообразующих предприятиях – вымирают.

Крупный капитал в лице ТНК цветной и чёрной металлургии устремили свои взоры, прежде всего, на промышленность Урала. Начался передел собственности, который не прекращается и по сей день. Естественно, что к политической составляющей региона это имеет прямое отношение. Поскольку владельцы многих предприятий на территории области имеют возможность непосредственно влиять на назначение глав муниципальных образований, участвовать в формировании бюджетов городов, да и областей, через своих людей в законодательных собраниях, мэров и т.д. Конечно, и главы областей не могут не учитывать интересы этих ТНК, металлургических холдингов и т.д. Многие работники правительства, законодательного собрания Свердловской области тесно связаны с представителями крупного бизнеса в Москве и за пределами России, естественно, это очень сильно влияет на принятие стратегических решений в самой области. Чтобы каким-то образом изменить существующие механизмы принятия решений, необходимо кардинальная реконструкция сложившейся в России обще-социальной структуры, а это под силу исключительно верховной власти в лице президента России. Многое, очень многое, зависит от его политической воли.

3. Не секрет, что немаловажным фактором для успешного ведения бизнеса в Свердловской области являются связи с Администрацией губернатора и Правительством области. Как в условиях такой недобросовестной конкуренции удается выживать независимым предпринимателям? Велика ли доля бизнеса не связанного с губернаторскими структурами?

А.В.: Я скажу здесь банальную фразу, но любой бизнес в России связан со структурами власти. И чем больше приближение бизнеса к власти, тем этот бизнес более успешен. Это касается абсолютно всех более-менее прибыльных бизнес-проектов любого уровня. Абсолютно независимых бизнесменов в России сегодня нет и быть не может. Вы ведь знаете, как у нас зарождались все предпринимательские проекты, бурное развитие которых начиналось в начале горбачёвской перестройки? Абсолютно на голом энтузиазме самих так называемых «бизнесменов»! В то время как в других государствах, будь то европейские или заокеанские, рыночно-предпринимательские инициативы исходили именно от государства. У нас же не было совершенно никакого представления о том, по каким правилам надо играть, что такое «здоровая конкуренция» и т.д. Сказали, берите, мол, сколько хотите, а правил игры не объяснили. В результате эти правила стали устанавливаться стихийно исходя из поздне-советской ментальности наших новоявленных предпринимателей. Сейчас говорят о необходимости внедрения соответствующей законодательной и правовой основ для ведения бизнеса. Это действительно необходимо, другое дело, что региональные власти понимают это, зачастую, исходя из собственных интересов, которые сформировались в ельцинскую эпоху. Поэтому, нередко региональные юридические нормы, касающиеся бизнес-приоритетов той или иной области идут вразрез с федеральными интересами и интересами многих предпринимателей.

Что же касается нашей области, то с губернаторской администрацией связаны в основном крупные металлургические холдинги и ФПГ. Практически все предприятия федерального и областного значения, так или иначе, зависят и связаны с губернаторскими структурами, правительством области. Особенно это касается металлургии, рынка алкогольной продукции. Именно те группы, которые контролируют эти сферы, реально завязаны с руководством области и оказывают непосредственное влияние на политику областной власти. Это же впрямую связано с развитием медиаструктур, которые организовываются в основном представителями бизнес-элиты области или при непосредственном участии владельцев крупных металлургических компаний России. Другая часть бизнесменов – это те, кто развивает свой бизнес в губернской столице – г.Екатеринбурге. В основном – это представители торгового капитала. И здесь, конечно, немаловажна лояльность мэра Екатеринбурга – Аркадия Чернецкого.

Так что, приближение к власти – залог успешного бизнеса.

4. Как Вы оцениваете деятельность полпреда Латышева в округе и в Свердловской области, в частности? Является ли институт полпредства эффективным инструментом нейтрализации негативных последствий ельцинского правления?

А.В.: Конечно, такой институт необходим. Шестого августа - при полномочном представителе Президента в УрФО Петре Латышеве создана комиссия по подготовке предложений по разграничению предметов ведения и полномочий между федеральными органами госвласти, органами госвласти субъектов РФ и органами местного самоуправления. 10 августа при полпреде состоялось первое заседание комиссии по разграничению полномочий между органами государственной власти РФ и субъектами федераций. Полпред не скрывал, что задача органа – добиться разрыва договоров между федеральным центром и регионами, заключённых в эпоху Бориса Ельцина. Интересно, что представителей губернской власти на этом мероприятии не было. Область представляли мэр Екатеринбурга и спикер Областной Думы. Россель же направил свои предложения по поводу разграничения полномочий в комиссию Госсовета, при этом заявляя в отсутствии необходимости пересмотра этого договора.

Вообще, мне кажется, что пока полпредства накапливают свой потенциал, который будет реализован в результате завершения тех федеральных реформ, которые осуществляются президентом и изменением, как следствие, общефедеральной структуры управления в России. Поскольку эти процессы только начинают увеличивать свои обороты, сейчас не очень корректно требовать от этой структуры быстрых и эффективных решений по региональным проблемам. Поэтому, полпредства пытаются, как бы, искать себя в решении самых разных проблем, организовываются разнообразные структуры, которые пока имеют не очень весомый характер, по сравнению с теми же губернаторскими.

Мне бы хотелось, чтобы полпредства пытались заниматься не только политическими проблемами, связанными с разграничением полномочий между федеральным центром и регионами, но обращали внимание на состояние экономики областей своего округа. Прежде всего, это касается строительного бизнеса, аспектов сдачи в аренду федеральной собственности и многое другое. То есть полпред, на мой взгляд, должен исполнять роль третейского судьи между регионами и центром в стратегически важных для России сферах.

5. Какого отношение представителей независимого бизнеса на Урале к проводимой Президентом Путиным политике укрепления российской государственности, связанной с ослаблением позиций губернаторов и связанных с ними финансово-промышленных групп?

А.В.: Я бы не говорил о какой-то целенаправленной политике, которая ослабляет позиции губернаторов. В каждом конкретном случае, в каждой конкретной области эти процессы идут по-разному. В отсутствии чёткой и разграниченной системы предметов ведения центра и областных структур, всегда есть опасность превращения губернаторов в таких удельных князьков или царьков, которые выстраивают вертикаль власти на своей территории по своих схемам и шаблонам. В этом смысле, конечно, необходима определённая система сдержек и противовесов, которая позволила бы губернаторам самостоятельно решать те вопросы, которые касаются их территории, не ослабляя при этом федеральной структуры, но, вместе с тем, что бы и федеральная власть решала именно стратегически важные проблемы в регионах. Это касается предприятий ВПК, например. Мне кажется, что именно в этом направлении должны развиваться федеральные реформы президента Путина. Таким образом, укрепление государственной вертикали власти в России приведёт со временем региональные законодательства в соответствие с федеральными нормами. Естественно, что немаловажным фактором будет отсутствие препятствий, которые сейчас могут строить губернаторские структуры, в отношении частного предпринимательства. Частные инициативы должны поддерживаться, если они укрепляют влияние государства российского.

Интервью с Александром Вараксиным