ТЕКСТЫ ВЫСТУПЛЕНИЙ В "АЛЕКСАНДР-ХАУСЕ" ПО ТЕМЕ "ГРУЗИЯ-ИРАК"

Александр Дугин, директор Центра Геополитических Экспертиз

Необходимо учитывать контекст, в котором происходит подготовка военной операции против Ирака и, одновременно с этим, обострение Российско-Грузинских отношений. Этим контекстом является общее укрепление однополярной американо-центричной системы мира. Она складывалась постепенно, и то, что происходит сегодня в Ираке и в Грузии, лишь локальные события её укрепления. Развитие и укрепление этой модели однополярного мира, очевидно, происходит за счёт каких-то других моделей. За счёт каких именно - следует рассмотреть подробнее:

1. За счёт бывшей двуполярной модели. Ликвидация Ялтинской двуполярной системы вызвала стопроцентное установление мира однополярного.

2. За счёт ещё не реализованного, но потенциально возможного будущего, не однополярного мира.

Иными словами, занимаясь разложением остатков двуполярной советско-западной системы, нынешний - единственный субъект мировой геополитики - США - помимо деструкции и декомпозиции прошлой двуполярности, в превентивной манере работает против возникновения новой двуполярной модели, либо новой многополярности. Построение однополярного мира проходит за счёт ликвидации предпосылок для возникновения мира не однополярного.

Из этого следует, что операция в Ираке, напряжённость в Грузии, и то, что происходит в других частях света с участием США или их интересов (как известно, Америка объявила зоной своих национальных интересов всю территорию планеты) - есть процессы ликвидации старой (реальной), и уничтожения предпосылок для возникновения новой (потенциальной) форм многополярности.

Утверждение этого одностороннего подхода и содержится в новой стратегической доктрине США, предусматривающей возможность нанесения превентивных ударов. Ни о какой симметрии относительно возможности применения превентивных ударов в условиях однополярного мира речь не идёт. Посему, не может идти и речи о том, чтобы пытаться проводить некую параллель между американской доктриной о возможности нанесения превентивных ударов и российскими угрозами Грузии. Американская операция в Ираке и российская в Грузии - абсолютно несимметричные явления разного порядка.

Отсюда следуют выводы о реальной задаче американской операции в Ираке - тестирование новой однополярной мощи нового однополярного мира. Это не решающее столкновение, не последний момент истины, а всего лишь один из этапов по тестированию однополярной стратегической модели. На примере Ирака США изучат то, как поведут себя все остальные центры силы, которые претендовали или могут претендовать на какое-то собственное мировое значение. Американцы проводят, своего рода, психологический тест на реакцию Европы, Евразии, России, арабского мира, крупных азиатских держав регионального масштаба для того, чтобы понять, где именно, на каком этапе находятся строители однополярного мира. Здесь важно не столько протестировать, до какой степени они будут сопротивляться (понятно, что никто всерьёз единоличной американской инициативе по нападению на Ирак сопротивляться не будет), сколько определить, какую цену за это невмешательство, за это сообщничество, за это молчаливое попустительство запросят те или иные силы.

Скорее всего ничья позиция, ни стран ООН, ни Совета безопасности ООН, ни России, ни азиатов Америку всерьёз не интересует. Интересует лишь снятие той информации, которая будет кулуарным образом в дипломатическом ключе или за счёт закулисных переговоров проводиться между этими политическими образованиями и США.

Вместе с тем Грузия и российско-грузинские отношения не имеют ничего общего с американо-иракскими и никак не могут быть им уподоблены. Америка действует как субъект, выбирая себе одну из жертв для демонстрации укрепления своего могущества. Россия не является субъектом даже региональным. Ничего в отношении Грузии она продемонстрировать не может, и никакой стратегии у неё в этом вопросе нет. Попытка связать между собой ситуации в Ираке и Грузии свидетельствует о геополитической некомпетентности аналитиков и людей, которые разбирают эти темы.

Россия ничего не добьётся началом военной операции против Грузии. Она не решит в Грузии чеченского конфликта так же, как она пока не способна решить его на своей территории, и совершенно не из-за Панкийского ущелья. Более того, военное выступление в Грузии только отдалит возможность интеграции и укрепит трения в рамках самого СНГ, сыграв на руку тем силам, которые препятствуют дальнейшей евразийской интеграции.

Если мы вернёмся к геополитическому контексту, объяснение воинствующей позиции России по грузинскому вопросу может быть только одно: так как строительство однополярного мира идёт за счёт разрушения возможного не однополярного мира, потенциального или бывшего, то соответственно в интересах США никоим образом не интеграция постсоветского пространства, а наоборот, его дальнейшее расчленение. Тут же уместно вспомнить то, с чего начинался нынешний иракский конфликт, когда Саддаму Хусейну, бывшему тогда союзником США, путём закулисных переговоров было предложено вступить в Кувейт, обещая, что за этим ничего плохого для Ирака не последует. Но, как мы знаем, за этим последовала первая война в Персидском заливе. И то, что происходит сегодня с Ираком, это следствие той самой Кувейтской эскапады.

Таким образом, США не только не заинтересованы в повышении российского влияния в Грузии или устранении неугодного режима Шеварднадзе (который, напротив, стал неугоден США), но скорее заинтересованы в прямо противоположном, а именно: в срыве любых интеграционных процессов в пространстве СНГ, в эскалации российско-грузинских отношений, во втягивании России в некий безысходно-тупиковый конфликт на своей пограничной территории для того, чтобы эта тема стала одной из следующей за Ираком проблем, к решению которой будет привлечено мировое сообщество и непосредственно сами США, уже имеющие в Грузии определённое, пусть символическое, начальное военно-стратегическое присутствие.

Иными словами, нынешнее грозное потрясание оружием и угрозы режиму Шеварднадзе, являются, по сути, действиями, противоречащим национальным интересам России, поскольку единственные стратегические перспективы для укрепления геополитического статуса Российской Федерации в современном мире связаны с возможностью развития, постепенного складывания некоего стратегического блока, многополярного мира, или новой двуполярности - всем тем, чего так стремятся не допустить Соединённые Штаты Америки.

Исходя из подобной геополитической оценки, России следует не допустить эскалации отношений с православной Грузией, которая, в свою очередь, является геополитическим аспектом, комплиментарным России. Необходимо искать более серьёзной геополитической поддержки в лице других, потенциальных субъектов мировой политики, в частности Европы, Азии, арабского мира, других держав, заинтересованных в некой реликвизации американской гегемонии и в реликвизации однополярного мира.

Учитывая саму логику построения однополярного мира за счёт ликвидации возможности не однополярного мира, любое следование в русле американской политики будет неизбежно ориентировано на ослабление международной позиции России и ослабление её геополитической субъектности.

Если говорить о прогнозах, то конфликт в Ираке, скорее всего, всё-таки начнётся, но довольно быстро приведёт к триумфальной победе США. Ничего позитивного России за поддержку военной акции США выторговать не удастся, так же, как не удавалось на предыдущих этапах этого курса. В этом отношении, с приходом нового руководства в России ничего не изменилось: мы будем торговаться, нам что-то пообещают, мы не получим даже того, что нам пообещают, хотя в масштабах международной политики всё это имеет демпинговые цены.

Что касается Грузии, то, скорее всего, российско-грузинского конфликта всё же не будет. В очередной раз всё ограничится громогласными заявлениями, за которыми не последует реальных действий. Если же паче чаяния какие-то реальные действия введения войск на территорию Панкийского ущелья со стороны России всё-таки последуют, то это уж точно не приведёт к дестабилизации режима Шеварднадзе, а скорее приведёт к его усилению. Это не отвечает никаким требованиям, тем более, если Россия действительно хочет проводить последовательно политику интеграции с Грузией и видеть в её главе более лояльного России политика. В этом случае действовать надо совершенно другими методами. Никакие дипломатические или иные другие мирные средства отнюдь не исчерпаны, поскольку мы ещё и не приступали к серьёзной проработке этой темы.

Следует так же учитывать, что если военная операция России в Панкийском ущелье всё же начнётся, это совершенно не значит, что Америка внезапно и резко не изменит своего отношения к такому повороту событий с нейтрально-благожелательного на резко отрицательное, что ни к чему, кроме как к полному краху российской внешней политики и краху интеграционных процессов в СНГ не приведёт. Причём в обоих случаях - и если рассчитывать на альянс с Западом, что само по себе противоречиво, и если искать способы устройства собственной многополярной евразийской геополитической модели - подобное развитие событий в Грузии будет фатальным, роковым и абсолютно отрицательным.

Единственным рациональным, с точки зрения геополитики, объяснением возможной эскалации российско-грузинских отношений в такой ситуации следует признать исключительно провокацию наиболее радикальных антироссийских сил в американском истеблишменте, которые просто провоцируют Россию на попадание в этот стратегический, исторический, военный, психологический и политический тупик.