- Александр Гелиевич, хотелось бы знать, каким вы видите состояние страны в целом и ее перспективы, как ближайшие, так и отдаленные.

- Я считаю, что положение в стране очень сложное. Существующая видимость стабильности, достаточно прочного и беспроблемного существования, заканчивается. Это была кажется просто иллюзия. Завершается сезон стабильности - трехлетняя передышка, и страна снова стоит перед серьезными историческими вызовами. В самое ближайшее время на эти вызовы предстоит дать внятные ответы. Еще на четыре года откладывать решение проблем - у Путина на этот времени уже нет. Для сохранения временного статус-кво у него есть ресурсы, а для решения проблем исторического плана - нет. Ощущается явный недостаток как финансовых, экономических, так и интеллектуальных и геополитических ресурсов. Проблемы очень серьезные, фундаментальные, и сценарий предстоящих выборов связан с той стратегией, которую Президент сделает своей во время выборов и после них (а в том, что Путин будет вновь избран, я не сомневаюсь). Это не просто технологический момент, это момент исторический. И для принятия этих решений срок невелик - полгода.

Рассмотрим экономическую ситуацию. Продолжение либеральных реформ - в сфере ЖКХ, повышения тарифов на энергоносители, транспортные расходы и т.д. -- вызовет у населения социальный протест. И как быть Президенту? Что остается делать? Вопрос стоит остро -- либо придавать вялотекущим либеральным реформам более радикальный характер, либо корректировать курс.

Радикализировать либерализм можно только при подключении силовых мероприятий, военной составляющей. Ясно, что назревающий новый аккорд шоковой терапии совсем никому не понравится. Чтобы справиться с этим, необходима консолидация элиты, жесткая решимость, готовность столкнуться с социальным взрывом, наличие политического инструментария для подавления или перевода энергий протеста в иное русло. Но именно этих составляющих, кажется, у Президента и нет. Ни в теории, ни на практике.

Корреляция же курса заключается в переносе тяжести реформ на другой субъект, который сегодня живет за счет эксплуатации социальной истории и российской природы, т.е. на олигархов.

Это было бы революционное решение. Оно не только экономическое, но и политическое, и требует пересмотра сложившегося расклада сил, что очень рискованно и опасно. Но и не пересматривать либеральный курс не менее рискованно и не менее опасно.

К декабрю у власти должен окончательно вызреть план, и на его основании будет строиться предвыборная кампания Президента, а также послевыборная стратегия.

Путин все три года уклонялся от ясной формулировки этой проблемы, продолжая укреплять хрупкий баланс, эфемерную стабильность статус кво. Но он все ближе подходит к точке, где экономика потребует однозначного ответа - либо одно, либо другое. И этот выбор очень суров и не прост. Грубо говоря, перед Президентом все острее ставится дилемма -- с кем он? - С народом против элиты, или с элитой против народа?

Не определена политика и в отношении постсоветского пространства, распад которого продолжается и достиг сегодня критической точки. Следующий шаг - распад СНГ - к чему ведет политика стран ГУУАМ (особенно Украина и Грузия). У нас есть обоснованная терпимость к партнерам по СНГ, но наши уступки в области наших национальных интересов в ближнем зарубежье могут быть оправданы только надеждой на новый виток евразийской интеграции. Но поскольку она становится все более и более проблематичной, Ито и здесь мы подходим к критической точке. Поэтому в один момент дело дойдет до жестких, активных мер - российско-грузинские отношения подходят постепенно к этому критическому порогу, который теоретически недалек и в российско-украинских отношениях.

Большой пласт открыто притесняемого русскоязычного населения в странах СНГ может привести к вооруженному конфликту. Чтобы активизировать евразийскую интеграцию необходима воля и консолидация политической элиты. Но мы видим, что Ястржембский, официальный помощник Президента, резко нападает на евразийство, т.е. по сути показывает, что и в этом вопросе никакой ясности нет.

Внешнеполитическая стратегия также остается противоречивой. В условиях нарастающего конфликта Европы и Америки и начинающихся экономических войн требуется определиться, с кем Россия - с Европой или с Америкой. И Азия требует ответа этот вопрос: Третий мир традиционно смотрит на Россию как на страну, отстаивающую его интересы. Прервет ли Россия унаследованную ей геополитическую линию СССР по отношению к арабскому, африканскому и латиноамериканскому миру или сохранит ее в модернизированной форме? Сегодня же мы пытаемся играть во все игры сразу: Кроме хаоса это ни к чему не приведет.

Также нельзя откладывать решение внутренних проблем, таких, как реформа социальной сферы, армии. И здесь мы в тупике. Путин должен дать ответ на все это уже сейчас, до начала предвыборной кампании. Впервые в истории России технология выборов так тесно связана с историческим выбором страны. Эта осень будет судьбоносной. Причем решение будут принимать Президент и его окружение практически единолично. В обществе невнятные настроения, а в Госдуме, и в Правительстве откровенно царствуют приватные и групповые интересы.

Совет Федерации раньше имел влияние, но был трудно управляем, сейчас им управлять легко, но свою влиятельность он потерял. Манипуляция Советом Федерации со стороны администрации Президента привела к обессмысливанию этого органа. Степень участия в решении исторических вопросов со стороны основных государственных институтов, партий, интеллигенции - крайне незначительна, они показали свою несостоятельность. Все уклоняются от решения, от ясных и внятных позиций. Последовательней всего позиция коммунистов, но чистое отрицание, чистая оппозиционность и их абсурдные невыполнимые предложения реваншистского толка, эксплуатирующие ностальгию обездоленных масс, мало чем нам помогут.

Поэтому решать все основные вопросы придется решать Путину почти единолично. Мы заметили, что он этого делать как раз не любит. И я думаю, что Президент приближается сейчас к точке своей судьбы, где все его бытие будет подвергнуто глубинному испытанию. История движется навстречу ему как локомотив. Оказывается, она еще совсем и не кончилась - история и похоронить ее явно поспешили. Больше откладывать нельзя.