Не путать рабство с созерцательностью
Не крестьянская среда является носителем несвободы и рабства, а холуи при власти, которые поддерживают то одних, то других лидеров
Факт освобождения крестьян в 1860 году прекрасен и замечателен, но то, как оно было проведено, и то, что за ним последовало, и тот ущерб, который оно нанесло крестьянскому хозяйству также нельзя недооценивать. Такое мнение в день 150-летия отмены крепостного права высказал в интервью "Актуальным комментариям" философ и политолог Александр Дугин.
Собеседник редакции против однозначных оценок проведенных 150 лет назад реформ, т. к. крестьянам тогда не были созданы условия для развития в их традиционном общинном укладе.
Александр Дугин пояснил: "При освобождении крестьян не учли общинный характер ведения сельского хозяйства. То есть реформа была направлена на то, чтобы крестьяне занимались индивидуальным фермерским трудом, о чем значительно позже стал говорить Столыпин. Но условия, чтобы крестьянские общины сохраняли свой традиционный уклад, но только без унизительной процедуры крепостного права, не были созданы".
В этом эксперт видит главное противоречие тех реформ, которые, по его словам, обрекали крестьян на пролетаризацию или на индивидуальное хозяйство, к которому "большинство русских людей были не готовы, так как существовали совершенно другие традиции".
Что касается того, что в сознании общества еще витает крепостничество, то такой взгляд на русское общество собеседник считает примитивным. "Славянофилы, в частности Аксаковы, писали относительно того, что часто мы понимаем под рабством просто недостаток вовлеченности в определенные политические процессы", – напоминает Александр Дугин.
Он проводит грань между тем, когда тем, когда государство подчиняет все формы человеческой жизни и тем, когда большинство людей просто не интересуются проблемами политики. "Может быть, люди сосредоточены на других проблемах. Может быть, для них есть вещи более ценные и интересные, чем, например, политическое управление", - рассуждает собеседник.
"Вот этот пафос, что Александр Второй освободил крестьян, а крестьянское рабское сознание осталось, – он свойственен на самом деле очень небольшому сегменту нашего общества – либерально-демократическим западническим элитам, - отмечает философ. - Они не понимают русского народа, не понимают логики нашей истории, не понимают специфики нашего самосознания. И то, что воспринимают как рабство и покорность, на самом деле может быть созерцательностью русского общества".
