Все, что произошло на съезде «Единой России»«, и лежит на стыке этих двух реальностей. Единственный реальный суверен нашей российской политической системы - Владимир Владимирович Путин. Он является суверенным правителем России и перейдя из статуса президента, когда легитимность и легальность на его фигуре естественным образом совпадали. Теперь он выстраивает новую модель соотношения легальности и легитимности, то есть он остается главной политической фигурой.
Однако, будучи даже премьер-министром в правительстве Дмитрия Медведева, своего преемника, он по статусу с легальной точки зрения не будет первым. Он будет назначаемым Медведевым лицом, то есть вторым, даже относительно вторым. Поскольку при Путине премьер-министр едва ли вторым лицом был, он был, может быть, третьим или десятым, но не вторым точно. Никакого реального влияния на основные вопросы внутренней и внешней политики премьер-министр при Путине не оказывал, он просто выполнял волю президента, выполнял совершенно легитимно и легально.
Теперь Путин расширяет сферу своих легальных полномочий. В новом качестве он заново приводит в соответствие этот фактор - легальный и легитимный. То есть: после 7 мая легальным президентом России будет Дмитрий Медведев. Соответственно, Путин с легальной точки зрения будет как минимум вторым, или просто подчиненным Медведеву. Это расходится с представлением о реальном балансе политических сил, потому что именно Путин является и творцом, и организатором, и главной сдерживающей силой, главной осью нашей политической жизни. Вот он и укрепляет свои легальные полномочия, возглавляя главную парламентскую партию.
Гипотетически Путин сможет быть просто назначенцем Дмитрия Медведева, поскольку все хорошее быстро забывается. То есть можно забыть о том, что именно Путин был создателем этой системы, сделал Медведева президентом. Но он будет еще главой крупнейшей парламентской партии, которая после того, как ее возглавил Путин, приобретет еще один дополнительный статус. Получается некая переброска влияний между легальными и легитимными структурами. Путин, обладая ключевым статусом суверена, распределяет эти полномочия легитимности в разные фигуры. Кстати, часть полномочий он уступил Медведеву, сделав его преемником, президентом, Путин осуществил трансферт своей легитимности.
Сейчас Путин передает одну часть своей легитимности на «Единую Россию». Тем самым «Единая Россия» превращается в нечто иное, в то, чем она раньше не была. Раньше она была тенью Путина, бессодержательной, послушной, даже не инструментом - именно тенью. Она была сделана «про запас». Это был дом «под ключ», в который никто не вселился, а Путин был как бы прорабом, который строил «Единую Россию».
Но было непонятно, для кого этот дом. В принципе, его могли бы использовать под общежитие или вообще продать куда-то. Но сейчас в него въехал Путин. Оказалось, что Путин строил дом себе, это его дом. И теперь он будет выполнять иную функцию: «Единая Россия» - это не просто построенный Путиным или один из построенных Путиным домов, это резиденция Путина. Отныне эта партия начинает играть в нашей политической системе существенно большую роль: теперь эта партия представляет собой идеологию и позицию Путина.
Медведев не случайно подчеркнул, я думаю, в полной договоренности с Путиным, что сейчас он вступать в нее не будет, что он фактически не является ни партийным президентом, ни, если угодно, политическим собственником этого проекта. Этот проект целиком и полностью, как инструмент, принадлежит одному человеку - Владимиру Владимировичу Путину, это его личная партия.
И, становясь личной партией такого общего проекта, «Единая Россия» меняет свое значение: она становится уже более ангажированной, более конкретной, с большей ясностью в своих позициях. Это будет партия Путина и, подчеркиваю, не партия Медведева. Путин, таким образом, распределяет свою единоличную монархическую легитимность в разные формы. Он сделал Медведева президентом, он сделал «Единую Россию» главной и провел ее в Думу. Теперь он сделал «Единую Россию» своей партией, и этим придал ей еще дополнительный статус.
Конечно, это определенный страховочный ход в отношении того, если Дмитрий Анатольевич Медведев что-то запамятует или решит как-то по-другому отнестись к нынешней политической ситуации. Но я уверен, что Путин сто раз подумал, прежде чем назначил Медведева президентом, он наверняка знает все о своем ближайшем сподвижнике. И я не ставлю под сомнение справедливость его выбора. Но, чтобы как следует подстраховаться, Путин этот суверенитет расчленяет, делит на порции, раздает окружению, потом опять собирает.
Эта игра с индивидуальным монархическим суверенитетом проходит на фоне формально демократических процессов, которые, по сути, совершенно не затрагивают российское общество, поскольку нам чужда такая представительская европейская демократия. Но процесс наблюдения за перемещениями царского благословения составляет, на мой взгляд, содержание нашей политической жизни.
В этом смысле, после того как Путин согласился стать главой «Единой России», у нас в стране очень многое изменилось. Люди почувствовали себя наконец-то в «Единой России» оприходованными. А то ведь много раз просили: придите, нами правьте, мы же ваши холопы, вам челом бьем, государь. А Путин говорил: ладно, посмотрим еще, как вы справитесь. Они говорили: да мы разобьемся в лепешку, Путин говорит: ну разбейтесь. Разбились - и Путин, наконец, благосклонно сказал: ну хорошо, давайте, идите к столу.
Александр Дугин,
лидер Международного "Евразийского движения",
президент фонда "Центр геополитических экспертиз"
