Две башни будущей России

Почему с восхождением Медведева окрепнут и позиции национал-патриотов

Опубликовано в ежедневном издании "Новая газета" № 05 от 24 января 2008

10 декабря Владимир Путин выдвинул 42-летнего юриста Дмитрия Медведева кандидатом на пост президента Российской Федерации. 11 декабря Медведев, в свою очередь, внес предложение назначить Путина будущим председателем правительства РФ. Какое бы перераспределение власти в конечном счете ни повлекли за собой эти планы, они подразумевают, что, вероятнее всего, Медведев станет официальным лидером России в марте 2008 года. Это, как будет обосновано ниже, означает, что Россия получает серьезный шанс снова взять курс на политическую либерализацию и демократизацию.

Это развитие также обеспечивает желанную возможность для западных правительств и организаций восстановить доверительные партнерские отношения с Москвой. Однако реконфигурация распределения главных портфелей в Москве также означает, что российская внутренняя политика вновь становится идеологической: аппарат Медведева может стать «башней», вокруг которой будут концентрироваться либеральные и прозападные тенденции, а другой государственный институт может превратиться в центр притяжения многочисленных русских антизападных националистов.

В течение последних лет Медведев неоднократно публично позиционировал себя как человек умеренных взглядов, продемократический политик, чьи внешнеполитические предпочтения скорее проевропейские или даже прозападные. Это не удивительно, если принять во внимание раннюю политическую биографию Медведева.

В 1988 году Медведев присоединился к команде знаменитого российского демократа Анатолия Собчака и де-факто возглавлял успешную избирательную кампанию Собчака накануне выборов на Съезд народных депутатов СССР. На этот момент Медведев являлся аспирантом кафедры гражданского права юридического факультета Ленинградского государственного университета, где Собчак был профессором. Путин познакомился с Собчаком раньше, в 1970-1975 гг., будучи студентом международного права на том же факультете ЛГУ, где Собчак начал работать ассистентом в 1973 г. Вступив в ряды КГБ по получении диплома, Путин, однако, не мог стать членом демократического движения в СССР конца 1980-х. Он начал свою политическую карьеру позже, когда в 1990 году был откомандирован КГБ в международный отдел своей альма-матер и возобновил знакомство с Собчаком.

В отличие от Путина, не только Собчак, но и Медведев были в 1988 году среди тех, кто рисковал своими профессиональными карьерами (если не больше), выступая публично с критикой сталинизма и в поддержку перестройки Горбачева. Если бы в 1988-1989 гг. произошел консервативный переворот, то Собчак и Медведев могли бы лишиться своих рабочих мест. Путин присоединился к команде Собчака только после того, как последний был избран председателем Ленсовета в мае 1990 г. В отличие от него, Медведев может считаться полноправным членом позднесоветского демократического движения, которое свалило тогдашнюю однопартийную систему.

По этим причинам номинация Медведева Путиным - более хорошая новость для российско-западных отношений, чем может показаться на первый взгляд, если рассматривать только совместный карьерный рост Медведева и Путина в течение 1990-х. Следующим российским президентом будет не только высококвалифицированный юрист и представитель относительно молодого поколения России, но и бывший антисоветский активист с демократическим прошлым. Видимо, следствием этого либерального прошлого является и откровенное неприятие Медведевым нового кремлевского понятия «суверенная демократия» - формулы, созданной, чтобы оправдать правительственное манипулирование работой СМИ, партийной системы и гражданского общества. В эту общую картину вписывается и резкое осуждение Медведевым постсоветского крайнего национализма и антисемитизма.

В будущем Западу придется не только принять во внимание, что высший официальный представитель России может считаться сторонником основных демократических ценностей, но и стратегически определиться, как относиться к наступающей идеологической поляризации российских элит и, как следствие, к политической борьбе за будущий внутри- и внешнеполитический курс России.

Вероятное избрание Медведева президентом РФ в марте 2008 г. и возникновение прозападной «башни» в Москве не приведет само собой к тому, что Россия преобразуется в союзника ЕС или НАТО. Скорее московская политика снова станет конфронтационной, поскольку выдвижение молодого преемника Путина мобилизует и, возможно, объединит антизападные группировки в различных сферах российской политики и общества и приведет к построению антидемократической «башни» в российской политике. Есть опасения, что фракция циников в Кремле может перед лицом повторной демократизации России «сверху» поставить на альянс с российскими ультранационалистическими группами и интеллектуалами, такими, как Сергей Кургинян, Александр Дугин или Александр Проханов.

Тем не менее выдвижение Медведева само по себе может сыграть положительную роль для российско-западных отношений. Оно означает значительное усиление прозападного лагеря в российском обществе. Но оно также усложняет прогнозирование будущего развития российской внутренней и внешней политики. Западу придется выбрать благоразумный курс поддержки возможных продемократических изменений, инициированных Медведевым, не подрывая его авторитет в России. Российское общественное мнение и особенно дискурс московской элиты стали за последнее время до такой степени антизападными, а особенно антиамериканскими, что демонстративная поддержка со стороны Запада скорее ослабляет, нежели усиливает позицию общественного деятеля. Ввиду последнего решения Путина будущее России выглядит опять более обещающим, но и более непредсказуемым, чем раньше.

На пути к новой "холодной войне"

Ультра-националисты стали частью российского мейнстрима

Опубликовано на портале "ИноСМИ.Ru" ("Зеркало Недели", Украина) 24 января 2008

Прожив сорок лет под угрозой ядерного конфликта, мы предпочитаем верить в то, что ужасы "холодной войны" позади. Постсоветский период, казалось бы, обеспечил нам достаточно новых проблем. Международный терроризм, глобальное потепление, демографический взрыв, религиозный фундаментализм - только некоторые из них. Мысль о том, что, возможно, придется снова серьезно волноваться о происходящем в России, по крайней мере, многим на Западе кажется устаревшей, если не истеричной.

Как и во времена "холодной войны", специалисты в области международной политики сосредоточиваются сегодня на Кремле и различных политических кланах, которые борются за власть в Москве. Что собирается делать Путин? Является Медведев реформатором или оппортунистом? Кто приходит в московский Белый дом и кто уходит? Однако современная Российская Федерация во многом схожая с Советским Союзом - не тоталитарна. Путин и его окружение при сегодняшних ценах на энергоносители относительно свободны в своих действиях. Но кремлевская политика взаимодействует с идейными и интеллектуальными тенденциями российской элиты и общества в целом. И хотя выборы в России нельзя назвать справедливыми, само голосование в большинстве регионов происходит относительно корректно. Несмотря на то что российские СМИ находятся под явным или скрытым контролем Кремля, обыкновенная цензура редко себя проявляет, и представители того или иного мировоззрения могут свободно и публично формулировать собственное видение будущей России. Так как гражданские и политические группы находятся под пристальным наблюдением президентской администрации и спецслужб, они могут развиваться относительно беспрепятственно до тех пор, пока не воспринимаются как угроза политики Путина или избираются объектом манипуляции кремлевскими политтехнологами. Хотя российский политический режим и изолирует себя от общества, он уже не полностью автономен, как это было раньше: его стабильность подразумевает его популярность. Режим в России сегодня можно назвать гибридным - ни полностью авторитарный, ни подлинно демократический. Он активно играет с общественным мнением, но, в конечном счете, и зависит от него.

В этой связи настораживает тот факт, что в течение последних лет российский политический дискурс вошел в траекторию, из которой трудно будет выйти. Годы непрекращающейся антизападной пропаганды правыми экстремистами и все более националистическими коммунистами сделали свое дело: московский истеблишмент в значительной степени перенял конспирологическое, параноидальное видение мира ура-патриотов. На протяжении уже нескольких лет российское телевидение и радиостанции, влиятельные газеты и публицисты распространяют идею о том, что большинство проблем России имеют корни на Западе. Будь то в популярных ток-шоу, на политических конгрессах или даже академических конференциях обычно оказывается, что США, МВФ, НАТО и т.д. как минимум косвенно ответственны за ту или иную проблему России - за ее экономические кризисы, потерю международного влияния, культурную деградацию, социальные потрясения и т.п. Так или иначе, 'американцев' и их 'агентов влияния' в Москве нужно винить в крахе Советского Союза в 1991 г., последующем обнищании населения или обвале рубля в 1998 г.

А распад Югославии или оранжевая революция, охлаждение отношений России с Грузией или унижения Эстонией - кто же ответственен за это, как не Брюссель и Вашингтон?

До недавних пор теория о западном заговоре против России просто удивляла или даже развлекала Запад. Это изменилось в 2007-м: антиамериканское выступление Путина на мюнхенской конференции по безопасности в феврале стало началом серии подобных публичных обвинений, высказываемых российским президентом на протяжении всего 2007 года. Согласно Путину, насущная задача России (да и всего незападного мира) сегодня - ограничить различные махинации неоимпериалистических Соединенных Штатов. В новом дивном мире Москвы Запад под предводительством 'американцев' хочет подорвать независимость, суверенитет, целостность и уникальность незападных цивилизаций мира - не в последнюю очередь России. Это делается с помощью так называемых неправительственных организаций и якобы демократических движений (которые на самом деле являются пятыми колоннами), продвигающих национальные интересы единственной оставшейся сверхдержавы. Верит ли сам Кремль в эту историю и в какой мере, в конечном счете, несущественно - такие обвинения стали общими местами в современной российской общественной жизни. Они ежедневно воспроизводятся на ТВ и радио, преподаются в курсах среднего и высшего образования, подтверждаются псевдонаучными исследованиями и развились в составную часть постсоветской российской национальной идентичности. Напоминая советскую пропаганду, российские интеллектуальные журналы, ведущие издательства и исследовательские центры год за годом выдают все более дикие версии демонизации США и Запада в целом.

В настоящее время не ясно, как эта тенденция может быть изменена или хотя бы приостановлена. К тому же есть опасение, что виток российского антизападного красноречия выйдет из-под контроля Кремля. К рядам российского политического истеблишмента частично уже примкнуло некоторое число фанатиков. Возьмем, например, Александра Дугина, политического комментатора, мало известного на Западе, но заметного деятеля российской общественной и интеллектуальной жизни. Ярый антиамериканист, в 1990-х Дугин открыто хвалил Третий рейх, СС и фашизм в целом. Несмотря на это, его так называемое Международное 'Евразийское движение' имеет сегодня среди своих официальных членов министра культуры РФ Александра Соколова, вице-спикера Совета Федерации Александра Торшина и советника президента России - Асламбека Аслаханова. (Кстати, и украинскую антифашистку Наталью Витренко.) Это не помешало Дугину в 2006 году публично хвалить идеи Грегора и Отто Штрассеров - двух немцев, которые помогли Гитлеру создать нацистскую партию в 1920-х. Дугин стал частым участником популярных телепередач и автором множества статей в авторитетных изданиях. Некоторые из его многочисленных книг используются в качестве учебников в российских школах и университетах.

Обращение Путина к конспирологии в 2007-м дало Дугину и ему подобным теоретикам мощный толчок: сейчас их идеи подтвердил самый популярный человек и 'национальный лидер' России. Российский президент публично осудил американскую внешнюю политику, сравнил российских либералов с шакалами, которые снуют вокруг иностранных посольств, и предостерег Запад совать 'свой сопливый нос' в дела России. Многое из этого русские ультра-националисты говорили еще с начала 1990-х. Сейчас они стали частью российского мейнстрима и могут снова стать головной болью для всего мира. Если прогрессирующая популяризация манихейских взглядов антизападных экстремистов в российском обществе будет неослабно продолжаться, рано или поздно мы обнаружим себя в эпицентре новой "холодной войны".

Национализм и Россия

Интервью с Андреасом Умландом, бывшим сотрудником Гарвардского Университета, ныне преподавателем Киевского Национального Университета имени Тараса Шевченко

Опубликовано на портале "ИноСМИ.Ru" ("Washington ProFile", США) 23 января 2008

«Washington ProFile»: Из чего исходит нынешний русский национализм? На каких идеях он строится?

Андреас Умланд: У современного русского национализма есть три группы корней - досоветские, советские и постсоветские. Идея о Москве, как Третьем Риме, об особенной русской миссии в мировой истории, которая сегодня снова набирает популярность, появилась много веков назад. Вопреки мнениям, распространенным на Западе, русский национализм являлся важным элементом советской идеологии, начиная с 1930-х годов.

Если в Москве в начале 19 века, славянофилы применяли немецкий нативизм к русским условиям, то сегодня много важных идей, содержащихся в различных русских националистических повестках дня, заимствованы у того же Запада, который адепты этих идеологий так убежденно осуждают.

«Washington ProFile»: Многие эксперты считают, что в России наблюдается возрождение национализма. Чем это обусловлено?

Андреас Умланд: Несколько факторов объясняют возрождение национализма. Среди них приложение методов мышления, которым обучали в советских школах и университетах, к постсоветскому миру. Фактически, это манихейское мировоззрение, остро чувствующее различия между "своими" и "чужими". Изменились лишь определения "своих" и "чужих", однако несколько советских стереотипов - например, о США - благополучно пережили эпоху Гласности.

Вероятно, самым главным фактором, который способствовал возрождению национализма, было открытие, совершенное кремлевскими политтехнологами: националистические идеи, направленные на соседние страны или на Запад, являются мощными инструментами, способными реконфигурировать политическую ситуацию внутри страны. В новом кремлевском мире Путин не конкурирует с альтернативными программами или партиями. Соперники Путина - не социалисты, либералы или представители других политических движений России. Путин борется с чеченскими террористами, эстонскими фашистами, грузинскими русофобами, украинскими неофашистами, американскими империалистами, западными заговорщиками... В целом, Путин борется с желанием различных нерусских сил уничтожить, разделить или, по крайней мере, унизить Россию.

В атмосфере паранойи, возникшей в России, логично, что те, кто противостоят Путину, не признаются легитимными, уже не говоря "полезными", оппозиционерами. Вместо этого, их называют "пятой колонной" Запада, "заговорщиками", которые, по словам Путина, шакалят возле иностранных посольств.

Это сделало политику легкой игрой для Кремля: если государство занято защитой достоинства и территориальной целостности страны, то сложно ожидать, что оно будет соблюдать все тонкости, такие как, обеспечение независимости средств массовой информации, правил плюралистической общественной дискуссии или справедливой партийной конкуренции. Вместо обсуждения, что и как лучше делать для блага России, просто необходимо проверить: работает ли оппозиция на врага. В некотором смысле, Кремль - резиденция Президента - превратился в Лубянку.

«Washington ProFile»: Насколько быстро развивается радикальный национализм? Способен ли он повлиять на развитие современной российской политики?

Андреас Умланд: Радикальная часть российского национализма, естественно, развивалась вместе с основным националистическим движением. Кремль и российское общество экспансивно осуждают явные проявления ксенофобии и расизма, однако экстремисты, активно участвующие в движении скинхедов-неонацистов или публикующие интеллектуальные конспиратологические журналы - составная часть все той же ксенофобской истерии, которая недавно овладела значительной частью российского общества. Среди специалистов, изучающих русский национализм, складывается мнение, что Кремль может потерять, если уже не потерял, контроль над чудовищем, которое он же и создал. Русский национализм может превратиться из инструмента политической технологии в общественную силу, которой не смогут манипулировать кремлевские циники.

«Washington ProFile»: Возможно ли сравнить русских националистов с националистами Западной Европы?

Андреас Умланд: В отличие от России, на Западе подавляющее большинство общества и политических деятелей более или менее явно дистанцируются от националистических движений, даже если они достаточно мощные. Российское общество осуждает насилие на почве расизма, однако отношение россиян к мировоззрению, способствующему появлению этого вида насилия, намного более амбивалентное. Например, некоторые авторы, такие как Александр Проханов или Александр Дугин, в России являются уважаемыми участниками политической и интеллектуальной дискуссии - на Западе бы к ним относились как к людям, переступившим черту. Российские учащиеся обязательно изучают странные, псевдонаучные теории покойного нео-расистского теоретика Льва Гумилева.

«Washington ProFile»: Какова в этом роль властей России?

Андреас Умланд: В последние годы государство начало более активно бороться с насилием на почве расизма. Вероятно, это не в последнюю очередь происходит потому, что усиливающееся движение скинхедов вредит международной репутации России. Например, экстремистский национализм уже сделал Россию непривлекательным местом для учебы - темнокожих иностранных студентов там регулярно избивают, иногда до смерти.

Однако, государство занимается только симптомами болезни, а не лечением самой болезни. Чтобы добраться до причин появления этой проблемы, необходимо изменить всю логику российской политики, чего благонамеренный министерский бюрократ, безусловно, не сможет сделать.

«Washington ProFile»: Если нынешние процессы будут идти аналогичными темпами, какой страной станет Россия через десятилетие?

Андреас Умланд: Если процессы, наблюдаемые последние восемь лет, будут таким же образом развиваться в будущем, то мы увидим не только вторую Холодную войну. Российская Федерация может превратиться в образование, напоминающее новое государство апартеида, где государственные и негосударственные институты будут относиться к иностранцам и людям неславянских национальностей иначе, чем к этническим русским.

Некоторые наблюдатели даже говорят о "Веймарской России", сравнивая нынешние российские реалии с теми, которые возникли в Германии между двумя мировыми войнами. Пока маловероятно, что Россия станет фашисткой, однако еще менее вероятно, что она станет более терпимой.