Большинство современных политологов, воспитанных на идеях «европейского просвещения», в понятие автаркии вкладывают негативное содержание. В этом даже нет их особой вины. Согласно «Новой экономической энциклопедии» Е. Е. Румянцева (М., 2005), автаркия – это «политика хозяйственного обособления страны, создание замкнутой, самообеспечивающейся экономики». Отношение к автаркической экономике определяется исходя из цивилизационного или формационного подхода к истории. Но подлинные причины негативного отношения к автаркии лежат в области метафизики. Критикуя автаркию, отрицают пространство и выбирают время, выбирают эфемерность летучего – это и есть «общественно-экономические формации», сменяющие друг друга. Цивилизационный же подход основан на возможности автаркической экономики в любое время и в любом месте, причем связан он по преимуществу с континентальным геополитическим положением страны. Автаркия является важной чертой именно традиционного общества с доминированием религиозного или иного нематериалистического мировоззрения. Характерно при этом, что советская и китайская экономические модели при формальном их материализме были связаны с автаркическими подходами. Причины этого лежат, как мы увидим, по ту сторону формальной идеологии. Интересно и то, что автаркическая модель вовсе не связана с тем или иным государственным устройством. Так, монархическая Великобритания является типичным открытым государством, а республиканско-теократический Иран – закрытым, автаркическим. В то же время «в современную эпоху, когда усиливаются экономические, научные и другие связи в мировом хозяйстве, страна может оказаться в состоянии автаркии или в силу внешних обстоятельств. Основные средства этой политики: установление высоких ограничительных пошлин на ввозимые товары, создание всякого рода иных препятствий развитию экономических связей с другими странами» («Внешнеэкономический толковый словарь»).
Подготовка к войне сторонниками либерально-прогрессистской парадигмы всегда оценивается, по крайней мере формально – прямо или косвенно, – как нечто негативное, хотя, во-первых, она далеко не всегда негативна, и, во-вторых, автаркия далеко не всегда подготовка к войне. Китай на протяжении многих столетий не воевал.
Такая окраска автаркической политико-экономической теории и практики связана с господством в современной науке атлантических, «западнических» моделей – от либерализма до евромарксизма и социал-демократии. Но, как на первый взгляд ни странно, не анархизм, в котором так же, как и в монархии, пространство доминирует над временем («Гуляй-поле» и сам «батька» как «длинноволосый король»). Анархия самодержавна. Как и автаркия не есть застой. Автаркические модели рассматриваются, напротив, как элемент развития. Такой подход господствует в тех случаях, когда геополитическому фактору в мышлении отдается предпочтение над экономическим, когда духовное, религиозное, вообще нематериальное начало превалирует – «невидимое первенствует». Причем это «невидимое» совсем не обязательно связано с той или иной религиозной конфессией – парадоксально, но в качестве религиозного фактора выступал, как это было в СССР, «научный атеизм». Достаточно посмотреть фильм Александра Довженко «Земля». Наиболее четко в современной политической теории принцип автаркии и связанный с ним «закон пространственной прогрессии» сформировал в Европе Жан Тириар, в России – Александр Дугин. В «Основах геополитики» последний писал: «Автаркия – самодостаточность, возможность устойчивого существования экономической, социальной, экологической и др. систем только за счет внутренних ресурсов. История цивилизаций показывает, что минимальный уровень, необходимый для реализации автаркии социальных систем, постоянно повышается. Применительно к геополитике справедлив закон, сформулированный Жаном Тириаром: «от городов-государств через государства-территории к государствам-континентам».
Как Жан Тириар, так и Александр Дугин следуют за выдающимся германским экономистом ХIХ в. Фридрихом Листом – именно он, по сути, создал экономическую теорию, противостоящую как либерализму, так и марксизму. Согласно Листу существует так называемая автаркия больших пространств, «связывающая экономическое развитие с территориальным и демографическим фактором. Согласно ей хозяйственное развитие стран, вступающих в рыночную среду, наиболее эффективно только в том случае, когда это осуществляется через систему промежуточных этапов, на протяжении которых государство контролирует процесс реформ». (А. Дугин)
Пространственная парадигма противопоставляется временной, а «синхронический подход» к реальности – историцизму. Именно синхронический подход и характерен как принцип автаркии или «автаркии больших пространств». Связывать автаркию с докапиталистическими формациями было бы неверно. Скорее, надо говорить о некапиталистических формациях – это будет вернее. Кстати, их разнообразие не обязательно связано с социализмом, тем более в марксистском смысле. Как и с подготовкой к войне. Принципиальное отличие автаркической модели экономики – ее идеалистический характер, часто вопреки формальному материализму. Но важно помнить, что сама по себе единственность и безусловность глобальной капиталистической модели также совершенно не обязательна. Более того, это ловушка, в которую человечество оказалось загнано. Глобализм не предопределен. Он является таким же экзистенциальным выбором, как и автаркия.
На протяжении ХХ в. об автаркии говорили больше всего в связи с советской и отчасти германской и итальянской моделями. Александр Зиновьев вообще писал о принципиальной нереформируемости советского строя. Это и так, и не так. Если понимать под реформируемостью смену исторической парадигмы – да, если действия в рамках парадигмы – нет. Но это относится к любому живому государству – как автаркическому, так и либеральному.
Автаркию советского времени противопоставляют реформам конца 1990-х. Сегодня загадка Февраля и тем более Октября, по сути, решена историками – решена в рамках «тысячелетней русской парадигмы», о которой говорил – с негативным оттенком – «прораб перестройки» Александр Яковлев. И с позитивно-констатирующим – Александр Зиновьев. Но вот загадка начала 1990-х действительно остается загадкой. Попытаться ее отгадать все же можно – если понять, что русское самодержавие никуда не делось. Все осталось, как было и есть, – давление и мощь пространства, самодержавие пространства, выступающее под разными именами, как было, так и осталось.
Были ли необходимы реформы советского политического и экономического строя? Конечно. Но сами они должны были пойти по совершенно иному пути. Собственно, этот путь и был предложен, и назывался он не «перестройка», а «ускорение», то есть не смена исторической парадигмы, а ее максимальная концентрация. Это и есть на самом деле автаркия. Самодержавие, когда властвующий субъект – индивидуальный или коллективный – «сам себя держит». Говоря в терминах теории государства и права, это «восточный путь» развития государственности – первичность власти по отношению к собственности, а не наоборот. Он же – господство пространства над временем. Но если первична именно власть, то она не может не иметь корней, растущих не отсюда. Она укоренена не в ней самой, она внеположна. И даже когда власть формально опирается на «безбожие», она все равно исповедует Бога, которого именует «Бога нет». Безбожна та власть, которая исповедует первичность собственности. Она безбожна, ибо не самодержавна. Она опирается – точнее, не опирается – на чистое ничто. Она не держит самое себя. Следовательно, ее нет. Когда мы говорим об автаркии, мы не можем не мыслить по Хайдеггеру – «почему вообще есть сущее, а не, наоборот, ничто?» Ни либерализма, ни демократии просто нет. В политике существует только самодержавие. И всякое мышление о политике всегда есть только мышление о самодержавии. Или о капитуляции, каковая есть просто капитуляция во времени и перед временем.
Даже когда Россия пытается уйти от автаркии, она никуда от нее не уходит. Она не ушла от нее ни в 1861-м, ни в 1917-м, ни в 1991-м. «Деспотизм внутренней идеи» (К.Н. Леонтьев) неотменим, и если мы пытаемся его отмыслить, его будет навязывать противник. Мюнхенская речь Владимира Путина – не плод его воли или воображения: его вгоняет в автаркию весь ход мирового развития, хочет он того или нет, и процесс этот начался уже при Ельцине – примерно с 1998 г., со второй чеченской и с Балкан. Дело здесь, повторим, не в формальной идеологии. Русская автаркия – русское сущее. Но за этим стоит опять-таки хайдеггеровский вопрос: как вообще обстоит дело с бытием? И что есть бытие в политике?
Когда мы говорим, что глобальная власть есть власть князя века сего, мы говорим абсолютно точно. Главная загадка глобализма в том, что его не существует. Главная загадка автаркии в том, что она есть.
Владимир Карпец
