Александр Дугин

"Группа условного врага" нам не страшна

Все исламские движения и страны заинтересованы в упрочении положения России

Опубликовано в еженедельной общественно-политической областной газете "Орловская правда" (Орел) № 119 от 24 июля 2007

Исламские радикалы в последние годы в значительной степени ослабили влияние в мире. Несколько последних всплесков террористической активности явно связаны с желанием напомнить о себе в ситуации, когда их спонсоры, заказчики, кураторы недовольны тем, что эта сила прекращает оправдывать затраты, направленные на борьбу с ней.

Террористическая активность радикальных мусульман становится всё более и более "инструментальной". Она изначально-то направлялась определёнными центрами не из исламского мира, а сейчас элементы инфраструктуры исламистов почти полностью разгромлены, проводить какие-то серьёзные спланированные акции радикалы едва ли могут.

Поэтому эти "остаточные проявления" управляются практически полностью не из баз самих исламистов. Сейчас угроза международного терроризма крайне незначительная. Тем не менее остаётся жупел, который может быть использован самыми разными силами для целей, далёких от заявленных террористами. Они фактически стали некой "группой условного врага". Здесь концы с концами не сходятся и концов не найдёшь.

Основные базы террористов в Чечне (и на Северном Кавказе в целом) разгромлены, они могут нанести нам вред только по заказу извне, не из исламского мира. Современная Россия для мусульманских стран и радикальных исламских движений никакой опасности не представляет.

Надо быть полным идиотом, чтобы ей в этом плане сейчас противодействовать или поднимать здесь какие-то исламистские настроения. То есть объективно нам ничего не грозит, но, прикрываясь "исламскими террористами", враги России, как внешние, так и внутренние (мстительные олигархи, отлучённые от власти), для решения своих задач могут прибегнуть к этакой имитации исламского террора.

Единого исламского терроризма не существует, и каждый под этим понимает что-то своё. Наше предложение создать некий мировой центр по борьбе с экстремизмом исламистского толка, прозвучавшее после атак на башни-близнецы, было, по сути, отвергнуто американцами. Происходит лишь спорадический обмен мнениями, информацией на сей счёт между российскими и западными лидерами и спецслужбами.

Никаких системных координационных усилий в этом направлении не предпринимается именно потому, что для нас и для Запада нет общей угрозы, всякий раз она имеет разный для обеих сторон характер. И не факт, что за некоторыми антироссийскими исламистскими проявлениями не стоят американцы. Зато факт - то, что за антиамериканскими акциями исламистов мы не стоим.

Исламский радикализм - движение для нас не дружественное, однако и не особо враждебное ныне само по себе. Посему отношение руководства Российской Федерации к странам, в которых мусульманские радикалы чувствуют себя довольно вольготно, избирательное. И с Пакистаном отношения налаживаем, и с Саудовской Аравией, откуда исламистские тенденции в основном и исходят.

Но поскольку накал, некогда связанный с Чечнёй, абсолютно спал, а роль России в мире всё более возрастает (в чём, кстати, объективно заинтересованы все исламские движения и страны), ситуация в последнее время сильно изменилась. И сегодня ни одно из исламских государств, убеждён, не заинтересовано в том, чтобы поддерживать антироссийскую деятельность даже самых крайних своих радикалов.