И он сказал, обращаясь к залу, что вот такое расширенное правительство, а здесь мы должны остановиться и понять, что в том числе он имел в виду и себя, вот этому расширенному правительству предстоит реализовывать то что намечено, это один аспект.
Второй аспект, конечно, социальный блок послания президента. Это жилье, это культура, впервые было сказано о библиотеках, было сказано очень много о том, как мы будем тратить стабилизационный фонд, я думаю, что некоторым министрам финансового блока стало плохо при этом, но это хорошо.
Владимир Соловьев: Главное, чтобы народу стало хорошо.
Сергей Миронов: Народу станет лучше и конечно, я бы обратил внимание на внешнеполитический аспект, а именно, инициативу президента о возможном, а собственно говоря, объявленном моратории на договор об ограничении обычных вооружений в Европе, я бы сказал, это наш первый не симметричный ответ на размещение Соединенными Штатами Америки системы ПРО у наших границ. Так вот этот ответ, я еще раз подчеркну, это первый и очень важный и вовремя сделанный ответ.
Владимир Соловьев: Олег Викторович, было очень много сказано об изменениях в политической системе и позитивном влияние, что это обозначает, что будет объявлен новый раунд политической борьбы, будут даны широчайшие возможности оппозиции и следующая Государственная дума будет выглядеть совсем по-другому, чем сейчас?
Олег Морозов: Следующая Государственная дума будет конечно другой, потому что та реформа, которую провел Путин, я напомню, что он был инициатором всех перемен в политической системе в том числе в избирательном законодательстве. Те изменения в значительной степени выравнивают шансы политических партий, и Путин впервые публично сказал, что значение оппозиции в парламенте будет возрастать и на это работает пропорциональная система выборов, он сослался на результаты выборов в регионах, которые уже об этом свидетельствуют, а я могу сослаться на свой давний разговор с Владимиром Владимировичем, когда начиналась эта реформа, я задал вопрос, ради чего мы это делаем? Мы хотим создать партии там, где их нет. И он сказал поразительную вещь, он сказал, наши возможности как власть менее важны, чем становление реальной многопартийной системы России.
Владимир Соловьев: То есть вы считаете, что получилось?
Олег Морозов: Я думаю, что получилось.
Владимир Соловьев: Иван Иванович, вы представляете оппозиционную партию, еще и российскую науку. В этом послании было много и про политическую оппозицию, и было заявлено, что существенные деньги пойдут на развитие российской науки, вы довольны?
Иван Мельников: Вы знаете, что касается оппозиции, я не согласен с тем блоком послания президента, где речь идет о том, что принятый закон о выборах по партийным спискам он очень позитивный, что он создает реальную многопартийность в стране и так далее. И я считаю, что этот закон с одной стороны, лишает огромное количество наших граждан, 98% права быть избранными, поскольку они не являются членами никаких политических партий с одной стороны, во-вторых, практика применения этого закона приведет к тому, что у нас появится ряд регионов, в которых не будет депутатов Государственной думы. Второе.
Владимир Соловьев: То есть вы считаете, что та оппозиция, которая будет, это будет прокремлевски удобная оппозиция?
Иван Мельников: Я думаю, что идея перехода на выборы по партийным спискам была связана с тем, что административный ресурс в этих условиях применять удобнее, и практика, прошедших выборов в регионах, это подтвердила. Что касается науки, два слова, я удовлетворен тем блоком посланий, где речь идет о науке, о необходимости увеличения финансирования науки, но я одновременно должен сказать, что сейчас наука находится в очень тяжелом положении, и в эти дни проходит голодовка известного ученого, академика Российской Академии наук, Владимира Николаевича Страхова, бывшего директора института, одного из академических институтов, собственно говоря, суть его голодовки против нынешней государственной политики по отношению к науке.
Владимир Соловьев: Сергей Михайлович, вы столкнулись с выборами теперь не только с позиции наблюдателя, но и с позиции активного участника. Вы согласны с критическими замечаниями Ивана Ивановича, или у вас другое мнение?
Сергей Миронов: Я согласен с тем, что нынешнее законодательство конечно еще не совершенно, и я абсолютно убежден, никогда не нужно менять избирательное законодательство под сиюминутную коньюктурную ситуацию или под лидерство одной самой большой партии.
Владимир Соловьев: Какие именно изменения вы считаете, должны быть.
Сергей Миронов: Я считаю, что зря мы убрали ограничение, вернее, убрали ограничение по порогу явки, я считаю, что графа против всех, это тот самый градусник, которым замиряется температура общества, и бороться с болезнью, ломая градусник, это не очень правильно и я считаю, что графа против всех, должна быть. Говоря о полном переходе к пропорциональной системе, я считаю, что в качестве эксперимента на федеральном уровне можно попробовать, но категорически не приемлю, когда регионы идут по такому же принципу и устранят полностью мажоритарную систему, лишая избирателя, своего депутата, привязывая к этому району и к этой улице. Вот я специально хотел обратить внимание, что нынешний переход на пропорциональные системы, считаю таким экспериментом для становления реальной, правильно Олег сказал, только реальной, не вымышленной, а реальной многопартийности, но это все никаких перемен. А вот на региональном уровне обязательно нудно оставлять 50 на 50.
Владимир Соловьев: Сергей Михайлович, а сейчас вы считаете реальной многопартийности нет?
Сергей Миронов: Я могу сказать предельно откровенно, не сочтите это за не скромность, но создание нашей партии Справедливая Россия, я считаю, что появилась реальная политическая конкуренция и мы сделали верный шаг в сторону реальной многопартийности.
Олег Морозов: Во-первых, сошлись на президента, который дал высокую оценку этой реформе, это первое. При этом он ссылался на факты, а факты, уважаемые коллеги, говорят вовсе не о том, о чем сказали вы, ведь как раз мои оппоненты, они могут подтвердить, что они представляют как раз те партии, которые в результате последних выборов, достаточно реально и эффективно провели избирательные компании и достойно представлены.
Сергей Миронов: Иван Иванович, судя по всему, нужно сказать спасибо Единой России.
Олег Морозов: Спасибо за тот закон, который позволил вам двигаться в сторону многопартийности. Безусловно, и последнее, знаете.
Владимир Соловьев: По-моему, Справедливая Россия допустила ошибку, привязав к себе коммунистов, у них есть большие разногласия.
Олег Морозов: Коммунисты, кстати, растут. Вот красноярские выборы показали, что они приросли по голосам.
Сергей Миронов: Судя по всему вы довольны.
Олег Морозов: Мы говорим о том, что это реальная картина, с которой мы вынуждены считаться, я бы хотел предложить один маленький спор. Вот если мы с вами вернемся в эту студию после 2 декабря нынешнего года, после выборов в Государственную думу, то я уверяю вас, что мы увидим очень интересную картину, которая наш спор сразу быстро разрешит. Я думаю, что результат Единой России с точки зрения процента, который она получит, будет выше, чем в 2003 году. А количество мандатов будет меньше, чем сегодня, а у моих коллег этих мандатом станет больше, вот и ответ о том, появляется реальная многопартийность или нет?
Сергей Миронов: Спасибо вам за заботу.
Иван Мельников: Я думаю, что количество мандатов будет в Единой Росси.
Владимир Соловьев: Главное не укреплять со своими депутатами
Олег Морозов: Нет, нет, мы этого постараемся не делать.
Иван Мельников: Количество мандатов у Единой России будет не по тому, что какая-то реальная многопартийность возникла, а по тому, что это будет оценка, реальная оценка со стороны
Олег Морозов: Процент будет выше.
Иван Мельников: Того курса и тех законов, которые принимала Единая Россия в нынешней государственной думе. Но я хочу не согласиться с моими коллегами, что вообще у нас какая-то реальная многопартийность есть. Да, есть оппозиция, которая борется за свое влияние в структурах власти, и есть различные партии власти, которые находятся в различных обличиях. Единая Россия, Справедливая Россия, и я докажу это, опираясь на послание президента. Вот президента, две важнейших социальных задачи поставил в своем послании, забота о пенсионерах и жилищная проблема.
Владимир Соловьев: Что было приятно услышать.
Иван Мельников: Что было приятно услышать, другое дело, как они будут решаться, и есть ли возможность при нынешней обстановке сил при тех кадрах, которые есть, решать эту проблему, но я не о том.
Владимир Соловьев: Надеюсь вы не намекаете на Зурабова?
Иван Мельников: Я намекают и на Зурабова и намекаю на нынешний состав Государственной думы и Совета Федерации, кстати. Кто принимал 122 закон, который больно ударил по пенсионерам, Государственная дума и Совет Федерации. Кто принимал пенсионную реформу, которая, очевидно, сейчас провалилась, государственная дума и Совет Федерации. Если говорить о проблемах жилья, то совершенно ясно, что жилищный кодекс, который принят, он ущербный, не раз возникали колоссальные проблемы вплоть до выселения людей из своего жилья и выбрасывания их на улицу. Кто их принимал, Государственная дума и Совет Федерации. Я утверждаю, что это две партии власти и созданы они специально, потому что одна партия власти теряет свою конкурентоспособность, теряет свое влияние, и чтобы вот это влияние подхватить, и иметь возможность дальше продолжать неизменно тот же курс, который реализуется, создается рядом другая.
Сергей Миронов: Иван Иванович вы рассказывали, что кто как принимал, а я сейчас опираюсь как раз тоже на послание президента, покажу, кто что вносил и кто что не принимает, президент в очередной раз, я могу, кстати, сказать, в третий раз публично сказал о северных пенсиях, о том, что северянам, которые отработали все честно на севере, при возвращении в другие регионы России, более теплые, комфортные, выплачивалась северная пенсия, 26 октября 2009 года Совет Федерации внес в Государственную думу такой законопроект. Олег Викторович, где этот законопроект, почему он не рассматривается, почему президенту в третий раз нужно говорить, и сегодня я уже читал заявление Бориса Грызлова, что он обязательно все это сделает. Кто мешал сделать почти два года?
Олег Морозов: Вынесли плохой закон.
Сергей Миронов: Неужели?
Олег Морозов: Да.
Сергей Миронов: Чем плохой?
Олег Морозов: Вы внесли плохой закон, который сегодня переписан, он сегодня внесен в Государственную думу, там иная, там не только Единая Россия. Там предусмотрена другая схема решения этой задачи, ровно так, о которой говорил президент.
Сергей Миронов: Кто мешал внести поправки в рамках второго чтения?
Олег Морозов: В рамках нашего обсуждения мы говорили, что идея правильная.
Сергей Миронов: Позвольте я скажу как было на самом деле.
Олег Морозов: Можно я самое главное скажу, отвечу на вопрос.
Олег Морозов: Можно по одному, чтобы я как-то парировал?
Сергей Миронов: Короткая ремарка. Позиция Единой России простая, если есть адресат или заключение правительства, закон не рассматривается, вот на этот закон, который внес Совет Федерации, было отрицательное заключение правительства, все остальное это сказки. И именно по этому.
Владимир Соловьев: Кто у нас возглавляет правительство?
Сергей Миронов: Михаил Ефимович Фрадков.
Владимир Соловьев: А его кто назначает?
Сергей Миронов: Его назначает Государственная дума.
Владимир Соловьев: А предлагает?
Сергей Миронов: По предложению президента России.
Олег Морозов: Я хочу вернуться к посланию президента, все-таки это последнее, это я сказал не я, это сказал Владимир Владимирович, это его 8 послание, и хотя он масштабно, какие-то итоги подводил, но тем не менее, некие мазки были. Он сказал о том, что в стране в два раза уменьшилась бедность, он сказал, о том, что в 6 раз выросли все бюджеты всех уровней, а следовательно, расходы на все сферы, на науку и на образование, это все то, что плохо, а все, что делали вы, когда были парламентским большинством, до этого, это все здорово, я что-то эту логику никак не пойму.
Сергей Миронов: Остается добавить, что прошла весна, настало лето, Спасибо партия за это.
Олег Морозов: Спасибо, спасибо. Я думаю, что партия Единая Россия вместе с президентом, подпирая президента как политическая сила, имеет прямое отношение к этим достижениям.
Сергей Миронов: Скажем честно, президент Российской Федерации.
Олег Морозов: Конечно, в том числе. Ну так.
Сергей Миронов: В том числе.
Олег Морозов: В первую очередь.
Владимир Соловьев: Я правильно пониманию, у нас сейчас будет такая активная дискуссия за то, как кто нашего президента любит.
Олег Морозов: Нет, Иван Иванович.
Владимир Соловьев: Такое чувство.
Олег Морозов: Но я уверен, что президента любит Сергей Михайлович.
Владимир Соловьев: НО я согласен, что президент хороший, бояре плохие, такая классика России.
Олег Морозов: Это как всегда.
Иван Мельников: Вы знаете, мне странно немножко слышать эту дискуссию, между представителями Справедливой и Единой России, когда Сергей Михайлович говорит, что вот, он нес какой-то хороший закон по северным территориям, ли по пенсиям, и вот плохая Единая Россия этот закон не принимает, мне это странно слышать. Сергей Михайлович встречается с президентом достаточно регулярно, Сергей Михайлович третье лицо в государстве. Если он считает, что этот закон хороший, ему нет никакой трудности убедить в этом президента и с использованием ресурсов президента, провести этот закон.
Сергей Миронов: После таких встреч, дважды президент говорит, что нужно принимать закон.
Иван Мельников: То есть вы говорите, что Единая Россия не послушалась президента и действует вопреки
Владимир Соловьев: Ай, ай, ай, в это кто-то верит.
Иван Мельников: Я думаю, вряд ли кто-то в это верит, не только в аудитории, но и в стране в целом.
Сергей Миронов: Вы со знаменем победы видели, что произошло?
Иван Мельников: Да, мы видели.
Сергей Миронов: Единая Россия настаивала, а президент вено наложил.
Иван Мельников: Олег Викторович, и второй вопрос, вы знаете, что касается роста благосостояния, бедности, статистика ведь разная, есть данные института экономики.
Олег Морозов: Иван Иванович вы скажите, пожалуйста, тогда честно, вот за эти семь лет Путинских и за пять лет России, страна стала жить хуже, на много хуже, на столько-то процентов, вернитесь в эту вашу логику, скажите, это так?
Иван Мельников: Я считаю, что ряд проблем в стране решено, но те возможности, которые государство имело в эти семь лет, колоссальные возможности, они упущены, вместо того, чтобы сделать рывок.
Олег Морозов: Откуда, с неба упали эти возможности?
Иван Мельников: С неба упали, из земли выкачены эти возможности, из земли выкачены эти возможности. И вместо того, чтобы сделать экономический рывок, решить ряд социальный программ, все это…
Олег Морозов: Я предлагаю Ивану Ивановичу, он доктор наук, профессор, умеет хорошо считать, пускай просто возьмет, если не может на бумаге, возьмет калькулятор, и суммировал бы он и спросил, откуда взялись эти деньги.
Владимир Соловьев: Можно услышать, услышал Единую, услышал коммунистическую, можно Справедливую?
Сергей Миронов: Я по справедливости, коллеги, наши межпартийные разногласия рассудят избирателя 2 декабря этого года. Давайте мы поговорим о послании президента, потому что я бы хотел, телезрители смотрят, им интересно по жилью, то что предложил президент и высказал правительству.
Олег Морозов: Это же вы предложили жанр дуэли, я собирался с вами обсуждать послание президента.
Сергей Миронов: Это очень четко и правильно сформулировано. Первая позиция, он сказал, что без поддержке государства подавляющее большинство россиян не сможет решить жилищную проблему. дальше было сказано, что сейчас, национальный проект Доступное жилье, который в разных регионах, прямо скажем, по разному реализуется, будет трансформирован в масштабную программу массовой жилищной застройки для всех категорий нашего населения, то есть на самом деле, это конечно не те хрущевки, которые мы видели, качественное, но относительно доступное жилье, за государственные деньги, вот это мне кажется, очень важный еще посыл, ну и конечно ветхое жилье и эта проблема капитального ремонта жилья, домов обветшалых, за счет государства. Вот мне кажется, вот это просто то, что люди ждали и то что сказал президент, обязательно к исполнению в том числе и правительством и министром финансов, который не очень любит выдавать деньги.
Владимир Соловьев: Олег Евгеньевич, а нет ли в этом послании знаете, такого поворота к социализму, поясню, что я имею в виду. Много разговоров о науке, разговоры о библиотеках, большой блок о стариках о детях большой блок о культуре и отсель грозить мы будем шведам? Причем также асимметричный ответ. То есть я прямо ощущал, что читаю речь и думаю, о знакомая тональность.
Олег Морозов: Почему если мы говорим об эффективной социальной политике, то это обязательно социализм? Знаете, чтобы что-то потратить, нужно откуда-то это получить. Должны появиться деньги, я согласен с Сергеем Михайловичем, что то что говорил президент о жилищной программе, это не только важно, это принципиально важно, потому что нельзя было бесконечно накапливать этот финансовый ресурс, понимая, что жилье это то. Что касается каждого, но мне кажется самое главное другое, когда говорил президент об инвестиции в развитие, фондов благосостояния нации. Который говорил о том, что это не просто бюджетные деньги, которые мы потратим на эффективное использование природных ресурсов, на производство новых самолетов, на инфраструктуру, на дороги, он говорил, мы дадим деньги из бюджета, но пускай к этим деньгам придет частник, бизнес, это не социализм и тогда эти деньги заработают на благосостояние каждого, это высокие пенсии, это жилье и так далее.
Владимир Соловьев: Но если эта программа будет реализована, то в России, по крайней мере дороги будут приличные.
Сергей Миронов: Да много что станет приличнее, а на самом деле, социализм, это справедливость, справедливость отношений своих граждан, по этому вы правильно заметили, это социальная справедливость, это социализм 21 века в России, и вот это направление у президента четко прозвучало.
Иван Мельников: Володя, я сначала бы отреагировал по поводу программы строительства жилья, я действительно согласен, что это самый может быть актуальный для большинства наших граждан программа, но у нас и сейчас не мало строится жилья и об этом говорил президент, вопрос, для кого это строится жилье. К сожалению, у нас в основном стронется элитное жилье, при этом монополисты, которые занимаются строительств этого элитного жилья, имеет колоссальные прибыли, 300-350%.
Олег Морозов: Иван Иванович, мало у нас строится, мало и президент об этом сказал, мало. Нам в разы больше надо, в разы.
Иван Мельников: А вот для простых людей у нас не просто мало, у нас практически ничего не строится. И до тех пор, пока не будет переориентировано строительство жилья, на строительство жилья для простых людей, эта проблема не будет решена. Но понимаете, можно направить эти сейчас колоссальные финансовые средства государства на строительство жилья. Но где есть гарантия, что эти средства не разворуют по дороге, что меньше половины этих средств дойдет по назначению.
Владимир Соловьев: Я вам в России дать такие гарантии к сожалению, не могу.
Иван Мельников: К сожалению, я думаю, никто не может сейчас дать гарантии, по этому не продумывая этот механизм, решить эту проблему нельзя.
Сергей Миронов: Вот я как раз о механизме хочу сказать.
Олег Морозов: У нас КПРФ за бюджет не голосует, деньги бюджетные контролировать не хочет. Контролируйте вместе со всеми, давайте.
Иван Мельников: Олег Викторович, вы говорите, что вы хотели.
Сергей Миронов: Мы решили, 2 декабря. Второго декабря.
Иван Мельников: Вы говорили, что вы копили этот стабилизационный фонд.
Олег Морозов: Слава Богу, что он есть, этот стабфонд, откуда мы сегодня берем деньги на жилье, на пенсии, на науку, на инновации.
Иван Мельников: Пока не берем, пока в планах.
Владимир Соловьев: Можно услышать третьего человека.
Сергей Миронов: Я здесь просто как.
Владимир Соловьев: Рядовой гражданин.
Сергей Миронов: Ну не рядовой совсем, но главное, что я участник дискуссии общей. Вот говоря о механизме. Я сегодня прочитал, что уже принято решение для России, создать совет по контролю за реализацией. Я думаю, что это право любой партии, но было бы правильнее учитывая, что послание президента обращено к федеральному собранию, Олег Викторович, вот как раз парламентский контроль, причем двух палат и более того, я бы взял на правах председателя одной из палат Федерального собрания на себя вот скажем, такую ответственность заявить, что пора федеральному собранию в целом, ежегодно отчитываться перед президентом Российской Федерации об исполнении послания президента Федеральному собранию. Перед президентом, а значит и перед народом публично это делать.
Олег Морозов: Есть даже проект такого закона, называется, закон об исполнении послания президента, это первое. Кстати говоря, к нему по-разному отношение, но перед вами как раз стоит функционер государственной думы, который завтра будет представлять отчет палате, отчет работе, которую мы проделали вместе с вами, Иван Иванович, ваши представители входили в мою комиссию. Что палата сделала по исполнению предыдущего послания президента. Мы рассуждали ровно так, если есть послание президента прошлогоднее, есть задачи, которые стоят перед федеральным собранием, в том числе и перед нами, депутатами, что мы должны сделать? Мы в июне прошлого года начали эту работу и завтра о ней отчитаемся, вот принцип.
Владимир Соловьев: Я благодарю вас за столь живую дискуссию, после рекламы мы вернемся в эту студию и поговорим о трагических и унизительных событиях в Таллине.
Владимир Соловьев: Эстонские власти все-таки демонтировали памятник советским солдатам. Надежда на то, что одумаются, не станут тревожить прах людей, выполнявших свой воинский долг, не оправдались. События приобрели необратимый и трагический характер. МИД России и государственная дума осудили Действия Эстонии, Совет Федерации предложил разорвать с ней дипломатические отношения. А какие реальные методы воздействия на соседей есть у России. Об этом мы поговорим с политологами, Александром Дугиным, Марком Урновым, и депутатом Государственной Думы Владимиром Груздевым. Александр Гельевич, что, что делает Россия в этой ситуации?
Александр Дугин: Я думаю, что не отвечать мы не можем. А поскольку это плевок в сердце каждому россиянину, в сердце того, что, собственно, составляет нашу сущность, что объединяет нас, людей в сегодняшней России с Советским союзом, я думаю, что великая победа. Великая победа над фашизмом, и именно над этим измываются сегодня эстонские власти. Я думаю, что нам необходимо прореагировать максимально жестко. Я думаю, что разрыв дипломатических отношений с Эстонией - это адекватная мера, но я думаю, что мы должны, конечно, серьезно задуматься и о целой серии ответных шагов, ведь смотрите, Эстония не одиночная страна, это часть Евросоюза сегодня, это член НАТО. Как европейское сообщество может после этого говорить о правах человека, о демократии, о толерантности, об антифашизме, и как может учить нас этому.
Владимир Соловьев: Но, по-моему, нас не могут научить, как обходиться с несогласными. Вот уж чего-чего, а вот разбираться с тем, кто им не нравится, они показали четко.
Александр Дугин: Они ловят нас на самом минимальном нашем просчете, может быть часто на наших ошибках. Но когда они поддерживают то зверство, которое устраивает эстонский режим, это люди, которые отдали жизнь за свободу нас и европейцев, и эстонцев от фашизма. Кем бы мы были сейчас, низшей расой. Мы все, русские, эстонцы, европейцы.
Владимир Соловьев: Я согласен, просто здесь есть такой нюанс. Все согласны с той риторикой, которую вы говорите. Но Государственная Дума, МИД, Совет Федерации планомерно терпел поражения в диалоге с Эстонией. Эстония не скрывала своих намерений, объявляла раз за разом, что будет делать именно это. И раз за разом интересы даже русскоязычного населения Эстонии отстаивала не РФ, а разнообразные комиссии в Евросоюзе.
Александр Дугин: Сегодня вызов брошен всем нам. Чем мы отличаемся от тех людей, которых уничтожают эстонские власти?
Владимир Соловьев: Марк, почему такая ситуация, мы с вами понимаем, мы проиграли дипломатическую войну, что делать теперь.
Марк Урнов: Сделать паузу, и подумать о том, какая у нас на сегодня внешняя политика. За последние годы мы переругались практически со всеми нашими соседями. И Эстония здесь не исключение. Эстония не исключение. Если бы политика была мудрая, если бы мы не били себя в грудь, и не говорили вы все сявки, а мы великая держава, и если что мы вам перекроем краны, мы бы действовали так, чтобы пророссийская часть населения, а там есть пророссийская часть населения.
Владимир Соловьев: И не мало.
Марк Урнов: И не мало, получала бы больше голосов, входила бы в парламент, и мы устраивали бы с ними нормальные человеческие отношения.
Владимир Соловьев: Марк, есть такой маленький нюанс, вот как не странно, но вот смотрите, Грузия, Белоруссия, Украина, с этими странами мы используем политику цены на газ. С Эстонией нет. При этом ни одна из этих стран не позволяла себе даже и близко тех выпадов, которые себе позволяла Эстония. Если посмотреть долю российского бизнеса в Эстонии, то мы можем завтра оттуда все уйти, и эстонская экономика рухнет. До трети эстонской экономики контролируется российскими бизнесменами. То есть получается, вот эта риторика, которая есть, не мешает россиянам тихо и спокойно зарабатывать бешеные деньги в Эстонии и делать вид, что так и надо.
Марк Урнов: Так ведь риторика, бешеная, никогда ничему не помогает. Вот если бы элита имела достаточно мозгов в этом я сомневаюсь, чтобы влезть в психологию маленько народа, задавленного Во время войны с одной стороны Сталиным, с другой стороны Гитлером, и которому, собственно говоря, что с талин, что Гитлер, все равно, потому что они его били по голове и тот и другой. Тогда можно было бы стратегически выстраивать очень тонкие отношения.
Владимир Соловьев: Понятно, а сейчас-то что сделать. Они взяли и памятник разрушили. Они избили людей. Они ведут себя так, как если бы в России хоть раз ОМОН обошелся с кем-то. Уже все, европейское сообщество, американское уже бы были бы здесь и кричали, что вы себе позволяете.
Марк Урнов: Володя, полиция стала разгонять, жестко разгонять. Когда пошла толпа громить магазины. Переворачивать машины и так далее. Мы не можем здесь.
Владимир Соловьев: Но зато мы знаем абсолютно точно, что не достаточное количество полицейских, поэтому оказалось нормальным людей сковывать наручниками, бросать на землю, приковывать к столбам. Представляете, какой был бы визг, если бы здесь так же разогнал и не согласных. Было бы.
Марк Урнов: Вот, Володя, я знаю только одно, я знаю город Химки, в котором был мерзко, грязно, сволочно сметен памятник героям-летчикам, останки были запиханы в мешки и потеряны, а демонстрация коммунистическая, которая стояла, защищала, была избита ментами, когда уже возвращалась в Москву.
Владимир Соловьев: Марк, подписываюсь под каждым словом. Тут есть небольшая разница. Тех идиотов, которые в Химках это сделаны уже к ногтю, памятник будет восстановлен.
Марк Урнов: Почему Совет Федерации не устаивает гигантского заседания, почему не срываются погоны со всей этой сволоты.
Владимир Соловьев: Извините, было. И вот здесь, кстати, вот Владимир может подтвердить.
Владимир Груздев: Я бы хотел некоторый экскурс в историю, что есть такое Эстония, это миллион триста граждан, которых триста тысяч человек это русскоязычное население. Но только 150 тысяч человек имеют гражданство Эстонии. 150 тысяч человек до сих пор имеют некую бумажку, которая говорит о том, что они люди без гражданства, то есть такие, чужие. И эти 150 тысяч человек, они реально не защищены никак. Ни эстонским правом, ни, к сожалению, российским. Что нас повергло, и что нас поразило, то, что это событие происходит с таким цинизмом в преддверии 9 мая, дня победы. Ни освобождения, ни только Эстонии, ни только России, ни только Белоруссии и Украины, но всего европейского общества от фашизма. Это происходит, действительно, очень цинично и планомерно. К сожалению, мы не можем прервать дипломатические отношения по одной простой причине. Мы должны защищать тех 300 тысяч русскоязычного населения, которые проживают в Эстонии, это почти тридцать процентов жителей. Те программы, которые мы моем и должны принять, мне кажется, мы должны создать условия я уверен в этом, для того, чтобы эти люди могли вернуться на родину, в Россию. И тогда, действительно, это для Эстонии будет большой экономический и политический удар.
Марк Урнов: Очень важна, извиняюсь за умное слово, парадигма рассуждений. Вот сейчас, так или иначе, вы все рассуждаете в терминах – наказать Эстонию, или не наказать Эстонию, я подозреваю, я полагаю, что это исходно тупиковая позиция. Я полагаю, что и с Эстонией, и с Грузией и с Украиной и со всеми остальными странами, которые нашему руководству оп тем или иным причинам не нравятся чем-то.
Александр Дугин: При чем тут руководство, нас оскорбили. Задели за живое, причем здесь руки, при чем здесь Украина.
Марк Урнов: Что мы хотим сделать. Мы хотим иметь страну, в которой люди, наши, которых мы считаем своими соотечественниками, нормально, хорошо живут, свободно приезжают к нам, мы туда ездим, это дружеская страна, или мы хотим иметь страну, которой мы делаем козу.
Владимир Соловьев: Марк, так мы и не делаем козу. Эта страна не дружеская. Как может быть дружеская страна, которая уничтожает могилы наших отцов и дедов. Какая дружеская страна.
Александр Дугин: Вы знаете, Владимир, мне представляется.
Марк Урнов: Мудрость великой державы состоит не в том, чтобы бей всех кто тебя меньше, и доказывай, что ты сильный.
Владимир Груздев: Марк, именно поэтому наши танки еще не в Эстонии. Понимаете. Потому что страна-то мудрая. Вот сегодня у нас есть возможность это обсудить.
Марк Урнов: Володя, вот на счет мудрости страны я бы поостерегся.
Александр Дугин: Мы спровоцировали эстонские власти к тому, чтобы они посмели так плюнуть в нас. Просто потому что на самом деле мы сейчас, только сейчас понимаем, что большая политика делается не на основе морали, а на основе силы. Мы проявили слабость. Мы проявили слабость, мы сказали, мы полностью каемся за все прошлое, мы сами себя ненавидим, мы за все раскаиваемся, делайте с нами все, что угодно. И с нами стали делать все, что угодно. Мы забыли о том, что главным критерием, который позволяет избавиться от двойных стандартов, это на самом деле самоуважение, и согласие с собственной историей. Мы делали колоссальные ошибки. Но мы сами осудим себя за эти ошибки. И никому извне ни западу, ни востоку никогда великая страна не должна позволять судить и осуждать наши ошибки. Мы осудим их сами.
Марк Урнов: Вот ключевое слово сказано было. Мы забыли, что большая политика делается не на основах морали. Если мы все об это забудем, мир рухнет.
Александр Дугин: Эстонцы это показывают.
Марк Урнов: Мы должны помнить. Если, конечно, мы хотим быть великой державой, если.
Александр Дугин: Мы и есть великая держава, мы другой не можем быть.
Марк Урнов: Сомневаюсь. Но если мы хотим быть великой державой, мы должны помнить и сердцем и умом, что политика, долгосрочная политика делается на основах морали. Другого выхода нет у человечества.
Владимир Соловьев: Марк, скажите, пожалуйста, на основании какой морали делается политика Америки.
Марк Урнов: Если кто-то здесь, в том числе и я, посмеет сказать, что внешняя политика США это есть образец политики, плюньте тому человеку в лицо.
Владимир Соловьев: Хорошо. Ну, покажите эту страну, которая образец.
Марк Урнов: К великому сожалению.
Владимир Соловьев: Такой нет.
Марк Урнов: И это трагедия европейской цивилизации на сегодняшний день, моральные основы политики, отодвинуты на второй план, и это подрывает цивилизацию.
Владимир Соловьев: Вот меня учили так, если оскорбляют мою мать, надо идти и защищать ее честь.
Александр Дугин: Независимо от юридических последствий.
Владимир Груздев: Есть ее несколько аспектов, я вот здесь вынужден, к сожалению, с Марком согласиться, действительно.
Марк Урнов: Почему к сожалению.
Владимир Груздев: Потому что, к сожалению, Марк. Потому что если мы последние пятнадцать лет более детально, более целенаправленно проводили пророссийскую политику, в том числе в Эстонии, мы бы имели сегодня там партию, фракцию большинства в эстонском парламенте, которая не позволила бы принять подобный закон, и не было бы этих событий.
Владимир Соловьев: Ну а почему сейчас мы не можем, ну, хорошо, не разорвать дипломатические отношения, а вести экономическую блокаду.
Александр Дугин: А что это даст.
Владимир Соловьев: Ну, для Эстонии это моментально будет колоссальная встряска. Нам раз за разом пятнадцать лет отвешивают пощечины. Страна, которая не победила нас в войне, которая получила свою независимость из рук наших. Мы дали возможность Эстонии стать независимым государством. Еще раз напомню. Войны не было. Эстония не устроила освободительные движения. Не было партизанских отрядов. Никто в 90-е годы с пулеметами и на тачанках не воевал за независимую Эстонию. Тот же Борис Николаевич Ельцин разрешил им чувствовать себя свободно. Поэтому когда его прах вот еще не успел остыть, вот ему благодарность. Вот памятник разрушили.
Марк Урнов: Тогда бы грамотно налаживать отношения, все бы получилось. А сейчас я могу сказать, что приведет.
Владимир Соловьев: Они нам должны быть благодарны за свою независимость, как финны Ленину.
Марк Урнов: Что даст, бойкот, скажем.
Владимир Соловьев: Да, экономические блокады что дадут.
Марк Урнов: Эстония немножко подергается, потом переориентируется, и забудет нас навсегда.
Владимир Соловьев: Не плохой вариант.
Марк Урнов: Не плохой, только не для тех, кто там живет.
Владимир Груздев: А они сегодня не воспринимают нас. Мне кажется, нужно вводить просто глухую блокаду экономическую, которая просто воспретить товарооборот между Россией и Эстонией. Эстония занимает шестое место по поставкам товара на территорию РФ. Российские товары занимают примерно 70 процентов. Это разные товары, разные так сказать сырье и материалы. Мне кажется, что нужно подойти, что называется, принять такое политическое решение. Отрезать один раз.
Марк Урнов: И тогда мы потеряем Эстонию навсегда. А вот что бы я сделал.
Владимир Груздев: Мы не потеряем. Мы ее уже потеряли.
Марк Урнов: Вот что бы я сделал, если бы я был.
Александр Дугин: Это они потеряли нас, не мы потеряли.
Марк Урнов: Если бы я был политиком, что бы я сделал в отношении памятника. Мы же ведь знали, что это готовится. Я бы направил туда делегацию. Я бы договорился. Не хотите, братцы, памятник, чтобы стоял у вас. Давайте его с военными почестями, через всю Европу пронесем, и памятник и прах и поставим у нас в России, потому что это наши люди, и мы чтим их память. И образ бы России был совсем другой.
Владимир Соловьев: Этот вариант предлагался.
Марк Урнов: Но.
Владимир Соловьев: А что но, потому что никто не собирается разговаривать с Россией.
Марк Урнов: В Эстонии политики очень разные. Есть политики дубовые националистические, эстонские, есть в русском крыле абсолютно тоже дубовая часть, которая просто не желает признавать распада советского союза.
Владимир Соловьев: С могилами воевать нельзя. Точка.
Марк Урнов: Я сейчас не про могилы, а про политиков. Но есть люди, которые склонны к диалогу, абсолютно нормальные, настоящие.
Владимир Соловьев: Марк, как показывает практика, количество таких людей резко возрастает при экономических санкциях.
Александр Дугин: Вот мы говорим Эстония, такие плохие, сделали нечто плохое. С точки зрения геополитики, на мой взгляд, гораздо глубже все. Сейчас одной стране, которая планирует мировое господство, чрезвычайно важно решить одну мировую проблему, поссорить Россию с Европой. Для этого, чтобы не допустить и возрождения Европы, как геополитического конкурента, и возрождение России, как новой державы, которая сейчас подходит к новому статусу, к своему новому месту в мире, которое становится полноценным участником мировой политики. Конечно, этой страной является США. И они строят санитарный кордон, используя те режимы эстонские в частности для того, чтобы обострить отношения.
Владимир Соловьев: И не замечают там нарушение прав человека и вероисповедования.
Александр Дугин: Конечно, это удар не только по нам, то, что делается, происходит сейчас в Эстонии, которая провоцирует нас не только против себя. Но она провоцирует нас на ухудшение отношений с Евросоюзом, поэтому для нас наша антиэстонская закономерная, выстраданная абсолютно необходимая реакция должна быть очень деликатной, для того, чтобы не проецировать это отношение на Евросоюзе.
Владимир Соловьев: Александр Гельевич, вот помяните мои слова, хотя, я, конечно, не пророк, если мы вот утремся от этого плевка, то завтра, послезавтра, во всех странах, которые окружают Россию, начнут уничтожать памятники воинам-освободителям.
Александр Дугин: Это правда, никаких сомнений. Конечно. Конечно.
Владимир Соловьев: А через пару недель перепишут историю Великой Отечественной войны. И начнут говорить о России как о стране-изгое.
Александр Дугин: По нам и нанесут удар по Европе.
Марк Урнов: Если мы сейчас начнем блокировать Эстонию, делать страшное лицо и так далее, и вот именно тогда и начнется уничтожение памятников.
Владимир Соловьев: Марк, это уже идет. Польша, Венгрия, это уже все идет. Это все происходит.
Марк Урнов: США это черт с ногами, который хочет.
Владимир Соловьев: И с хвостом.
Марк Урнов: И с хвостом, который хочет нас развалить Россию, вот ну, братцы, ну, давайте.
Владимир Груздев: Марк, ну вы же должны признать, что действительно это большая провокация.
Марк Урнов: Не будем заниматься бредом, ну зачем нам это надо.
Владимир Соловьев: Марк, это не бред, разве они и так не развалили. Марк, ну они даже не поленились учредить теперь медаль за победу в холодной войне.
Марк Урнов: США, они нам не враг.
Александр Дугин: Им никто не угрожает.
Марк Урнов: Они наш союзник.
Александр Дугин: Какой союзник. Ну, упаси господь.
Владимир Соловьев: Да мне наплевать на США. Мне не наплевать на то, что память наших дедов попирают, понимаете. И если бы в любой стране мира на американское посольство, на американские могилы позволили бы себе поднять руку, то завтра же эта страна подверглась бы бомбежке, и американцы бы сказали, там обижают наших.
Александр Дугин: И в этом они были бы правы.
Владимир Соловьев: И абсолютно были бы правы.
Марк Урнов: Я что-то не помню, мне только кажется, может быть, я ошибаюсь, что военный бюджет США в двадцать пять раз больше нашего.
Владимир Соловьев: И.
Марк Урнов: И армия США.
Владимир Соловьев: Военный бюджет фашистской Германии был многократно больше Советского Союза. Помогло.
Марк Урнов: От нашей армии боеспособна.
Владимир Соловьев: Марк, ваша логика очень простая.
Александр Дугин: Лучше сдаться в такой ситуации.
Владимир Соловьев: Но на всякий случай говорите о штатах уважительно, вдруг, если сдадимся, будет выгодно.
Марк Урнов: Лучше не сдаться, а лучше вести себя именно вот умно вести себя.
Владимир Соловьев: Марк, есть ситуации. Когда честь заставляет вести себя так, как является единственно возможным. Когда вашу мать оскорбляют, точно.
Александр Дугин: Когда ему больно, он плачет, когда ему весело смеется, когда сладко радуется. На самом деле есть вещи, когда невозможно требовать от человека ума. Если нам больно. Мы сейчас воспринимаем наше оскорбление нас как боль, мы переживаем. Какой призыв.
Марк Урнов: От политика всегда надо требовать ума, иначе он не политик.
Владимир Соловьев: От политика надо требовать чести. Потому что знаете, у нас в стране умных столько, и у них вот такие богаты, набиты, а честных маловато.
Марк Урнов: Вот хорошо бы, чтобы был ум и честь.
Владимир Соловьев: И совесть нашей эпохи. Да. Владимир, можно вас попросить как депутату Госдумы, чтобы. У вас же есть же сейчас возможность да проводить расследования.
Владимир Груздев: Да.
Владимир Соловьев: А нельзя провести расследование, и выяснить, реально, чьи интересы находятся в экономике Эстонии, для того, чтобы понять, каким образом получается, что страна, испытывающая к России столь однозначные негативные чувства, почему-то произрастает российским капиталом. И почему так странно происходит, что все возмущены. А некоторые приближенные к власти люди замечательно себя чувствуют.
Владимир Груздев: Воспринимаю как наказ. Будем исполнять, Владимир.
Александр Дугин: Сложную тему. На самом деле национальной исторической государственной ответственности нашего крупного бизнеса. Это очень опасная тема.
Владимир Соловьев: Не в первой.
Владимир Груздев: Я уверен, что вы знаете, мы должны в таких случаях проявлять все-таки твердость. И национальные интересы, они в данном случае выше, нежели интересы какого-то конкретного предприятия или бизнесмена.
Александр Дугин: Они всегда превышают, точно, а Эстония показывает нам пример, как это бывает остро.
Владимир Груздев: Я хотел бы сказать о том, что сегодня вот эти действия, которые происходят, это, действительно, провокация для того, чтобы мы сделали какие-то неадекватные шаги, и может быть, может быть как-то общество европейское сказало, ну как мы постараемся сделать так, чтобы наши шаги были адекватны, но при этом сильные и больные.
Александр Дугин: Правильно.
Владимир Соловьев: Спасибо, я думаю. Что это хорошая точка. Надеюсь разум возобладает, и честь России не дадут на поругание. Сразу после рекламы поговорим о том, готовы ли вы к тому, чтобы пожертвовать январскими каникулами ради майских.
Владимир Соловьев: Чем ближе первое мая, тем громче хор тех, кто требует вернуть второе. Оказалось народ устал отдыхать десять январских дней. Не каждый ведь имеет возможность уехать в Куршавель или на другие пафосные курорты. Большинство не знает, куда себя девать, и по российской привычке запивает скуку водкой. А так на майские можно жарить шашлыки на природе, или с пользой для семьи поработать на даче. Но любители Майовок пока не находят понимание у депутатов. Правда, не у всех. Попробуем разобраться. Свои позиции представляет заместитель председателя комитета по делам женщин, семьи и детей Нина Останина. И заместитель председателя комитета по труду и социальной политике Владимир Васильев. Прошу вас.
Нина Останина, заместитель председателя комитета Госдумы РФ по делам женщин, семьи и детей: Первое мая, я бы не стала сводить только к шашлыкам, дачам, садам и огородам. В любом случае, подоплека отмены перемены праздничных дней была совершенно иная. Речь шла не о заботе, о гражданах, о садоводах или огородниках, речь шла о другом. О том, чтобы навсегда избавиться от большевистского названия "День великой октябрьской социалистической революции, и первое мая день международной солидарности трудящихся. Но в тылу вот этой борьбы политической забыли о том, что все-таки ссылались-то вроде как на людей, и когда кроме голосов политиков, которые возмутились тем, что у людей отбирают историческое прошлое. А кстати, свое последнее послание президент, которое прозвучало на это неделе, очень здорово по носу стукнул партию власти, которая покусилась на знамя победы, и впредь он вообще сказал о том, чтобы не было желания у кого-то переписать страницы истории. Так вот, первое мая, это тоже страница нашей истории. Но я бы разделила на две части. Одна часть все-таки политическая. А другая часть то, что касается отдыха вот этих всех дней. Так вот, я хочу сказать, что под предлогом экономической целесообразности мы посчитали, что теряется восемь миллиардов рублей оттого, что люди у нас вот на первое мая много празднуют. Надо делать эти праздники отнести на новый год, а первое мая вроде как оставить в стороне. Но еще раз, я думаю, что совершенно не верно поступили представители фракции "Единая Россия". Когда подняли этот вопрос, почему, потому что большая часть населения сейчас считают, что да, весна это то самое время, когда расцветает природа. Когда есть возможность не только, как вы сказали в Куршавель у кого-то на лыжах кататься, но и всем остальным выехать на свои дачи и огородики, привести их в порядок, и просто всем вместе, я не знаю, в кругу семьи друзей отметить этот праздник.
Владимир Соловьев: Понятно, прошу вас.
Владимир Васильев, заместитель председателя комитета Госдумы РФ по труду и социальной политике: Спасибо. Ну, вообще мои коллеги из КПРФ они всегда пытаются найти какую-то подоплеку политическую даже там, где ее нет. Меньше подозрительности, больше конструктивизма. Вот я вам, что посоветовал бы. Если бы меня спросили, как я голосовал за закон, когда увеличили зимние каникулы, я скажу, что я голосовал за него, за длинные каникулы, потому что как педагог, я считаю, что все-таки, когда мы подводим под все итог пьянки, в эти дни, в праздничные, и после праздничные, мне кажется, что это не совсем корректно. Все-таки надо уважать наш российский народ, и не говорить о нем так однозначно, что он только пьет. Кстати, я знаю многих людей, многие тысячи семей, которые получили возможность общаться с детьми, которые получили возможность просто побыть в семье. Но когда мы говорим о первом мая, то вообще, как праздник этот день не уничтожен, обратите внимание он такой же выходной, праздничный день как и все. И я с огромным удовольствием, кстати, вот тут пришло решение только вот совсем недавно Владимир, не по линии КПРФ, а по линии, так сказать, души. Потому что вот президент, говорят, что президент кого-то там по носу, я не знаю, у нас хорошие носы, они выдерживают много ударов, поэтому мы не заметили, видимо, этого. Но хочу сказать, что во всех странах Европы, где католицизм преобладает, есть пасхальные каникулы, две недели, до пасхи, и после пасхи наверное, это было бы слишком много для нас такие каникулы устраивать, ну, думаю, что если бы сегодня кто-то, может быть, мы. Вот я хочу подчеркнуть, что КПРФ-то, кстати, ни разу не вносило, ни одного законопроекта по увеличению дней майских. Не было с их стороны такого.
Нина Останина: Да просто потому что всегда были праздники.
Владимир Васильев: А я бы вот сегодня поддержал такой закон, который дал бы нашим людям еще и вот такие весенние каникулы, не политизированные.
Владимир Соловьев: За счет января или нет.
Владимир Васильев: Да вообще ни за счет чего. За счет работодателя.
Владимир Соловьев: Ну понятно. А, пусть они будут эти каникулы.
Нина Останина: Да просто так. Сегодня здесь сказал, пообещал и все.
Владимир Соловьев: Итак, я приглашаю телезрителей присоединиться к нашему обсуждению, и ответить на вопрос, хотели бы отдыхать в мае, или работать в январе. А пока послушаем зрителей в студии. Кто хочет задать вопрос. Пожалуйста.
Зритель: Вы, в последней буквально фразе упомянули, что хотите ввести пасхальные каникулы, вы считаете, что это возможно. Однако, у нас в конституции закреплено, что Российская Федерация - светское государство, и помимо христиан у нас существует много и других конфессий. Вам не кажется, что это будет оскорбительно для них, что мы все-таки христианство ставим на первый план. И уже государственным праздником является Рождество Христово. Спасибо.
Владимир Васильев: Вы знаете, сразу скажу, что я не считаю, что это кого-нибудь оскорбляло бы какие-то конфессии. Мы все-таки признаем, что оно у нас православное, это раз. Я не говорю, что у нас они должны называться пасхальными. Они у нас могут просто быть первомайскими, но именно каникулами, не связанными с религией, а просто наши избиратели говорят, дайте нам поработать на дачах, дайте нам поднять свой участок и побыть на природе.
Владимир Соловьев: Пожалуйста.
Нина Останина: Позвольте одна реплика. А вообще то, о чем мы говорим, имеет вполне оформленный законодательный вид. Это поправки в трудовой кодекс, которые принимались в ноябре 2004 года. И предлогом для этих поправок о переносе праздничных дат, о переносе дней отдыха послужило, якобы, обращение межрелигиозного совета, обращаю, в Государственную думу в комитет по труду и социальной политике. Этот межрелигиозный совет счел нужным заявить, что нельзя для России праздновать седьмое ноября, поэтому что это коммунистический праздник, и нельзя праздновать первое мая, потому что это тоже вроде как день солидарности трудящихся. А надо ввести новые праздники, 4 ноября, там день единения, первое мая назвать просто днем весны. Но еще раз, когда подоплеку подводил под этот комитет, то прикрылись интересами людей. Пусть отдыхают, пусть люди отдыхают на новый год. Я-то за то, чтобы на самом деле не надо противопоставлять одно другому. Но если есть возможность новый год на предприятиях, ради бога, пусть отпускают своих людей собственники и решают эти вопросы, но первое мая это святое, потому что я думаю, на самом деле никто возражать не будет, если сделать большие майские каникулы.
Владимир Соловьев: Святое, но не религиознее.
Зритель: Владимир Алексеевич, а не было ли бы справедливым вот в этих условиях наших РФ сейчас сделать праздники все одинаковые по продолжительности. Это было бы и справедливо, и, наверное, все-таки понимаемо всеми людьми.
Владимир Соловьев: Это по сколько дней.
Владимир Васильев: А что такое одинаковые.
Зритель: По продолжительности.
Владимир Васильев: Ну, сколько один, два, три, пять дней.
Зритель: Ну, не так, чтобы зимой все, а летом, вот в весеннее время ничего.
Владимир Соловьев: Предлагаю, пол года зимой, и пол года летом.
Владимир Васильев: Пол года летом, ну нормально все. Я думаю, дети будут очень рады, потому что у них будут большие каникулы, все остальные работники бюджетной сферы тоже будут рады, потому что у них фиксированная заработная плата, а здесь может пострадать немножко так сказать работодатель, который обязан будет, особенно у тех? у кого круглогодичный цикл.
Владимир Соловьев: А он уволится сразу работодатель. Он моментально уволится, закроет свое предприятие, и куда-нибудь наймется.
Владимир Васильев: Цикл производства нефти, газа, металла, он круглосуточный, круглогодичный. Поэтому, у этих людей. Которые работают на этом производстве, вообще эти праздники их не особенно волнуют. Поэтому праздники должны быть разные. И коротенькие и длинные. И еще раз говорю, что я подчеркиваю, что мы не о празднике говорим, а о слове каникулы. Весенние каникулы россиян. Когда они работают на земле, радуются природе, радуются жизни.
Владимир Соловьев: Знак солидарности с трубящимися всех стран.
Владимир Васильев: С трудящимися Америки и всех стран.
Нина Останина: Я думаю здорово, что вот наша передача проходит накануне праздника первое мая, поэтому люди нас поймут, по тому что еще раз, это две совершенно разные позиции. В честь чего эти праздники учреждались, какие памятные даты. Но никому же не придет в голову сказать, что мы не будем отмечать девятое мая только по той простой причине, что кому-то тоже в голову взбрело сказать, да нет, это просто праздник того, я не знаю, какого-то там всеобщего веселья. Мы всегда знаем, что 9 мая, день победы никогда не исчезнет. Идеологическое начало этого праздника.
Владимир Соловьев: Конечно.
Нина Останина: Сколько бы не пытались деиделогизировать первое мая, ну не получится этого просто, нельзя переписать.
Владимир Соловьев: А что плохого в том, чтобы быть трудящимся. Где здесь ложность идеологии. Все трудящиеся.
Нина Останина: Да нет, это здорово, только каждому трудящемуся надо еще и предоставить право защищать свои права.
Владимир Васильев: Уважаемые коллеги тут надо помнить, что надо спрашивать трубящихся о том, нужно ли им это или нет. Мы их спрашиваем.
Нина Останина: Безусловно, нельзя осчастливить насильно. А мы не спросили.
Владимир Васильев: А вы живете по старинке. Вы уже никого давно не спрашиваете.
Владимир Соловьев: Пожалуйста.
Зритель: У меня вопрос к Владимиру. Скажите, пожалуйста, почему при увеличении зимних праздников мы должны ориентироваться на запад, а при рассмотрении вот весенних праздников, такой хороший праздник "Мир труд май", мы должны забыть, почему.
Владимир Васильев: Да никто не говорит, что надо забыть. Я наоборот говорю, что я бы сейчас поддержал любую законодательную инициативу, сам пока еще не внес, честно признаюсь. Но я поддержал бы, если бы увеличилось количество дней отдыха на май. Но не надо политизировать, что это будет обязательно вот день прохождения с транспарантами, где будет так знаете, легкой краской белой написано, да здравствует, ну вы знаете, что и так далее.
Нина Останина: Да нет, краска золотая Серп и Молот как на знамени победы.
Владимир Васильев: Я лично на первое мая вероятнее всего пойду на демонстрацию, я пойду, просто по зову души. Но, обращаясь к своим коллегам, я тоже где-то начинал, я тоже не сразу стал депутатам. Я работал с директором школы, и когда я сегодня разговариваю с учителями, я говорю ну что, может быть, сходим первого мая на Майовочку, а. Они говорят ой, спаси господи, посидим лучше дома, попьем кофейку, на улицу посмотрим. Ну а если будет тепло, посидим на лавочке или съездим за город. Вот в чем смысл. А раньше они выходили по разнарядке выходили на красную площадь и шли ровными рядами, воспевая, вы знаете кого. Одних и тех же руководителей, одни и те же портреты и так далее.
Владимир Соловьев: А у меня вот такой бестактный вопрос. Вот следуя вашей логике, лучше вообще чтобы бюджетники никогда не работали. То есть для вас получается какая-то удивительная.
Нина Останина: Ничего не теряют.
Владимир Соловьев: Да. Вот пусть зимние отдохнут и весенних им еще здоровых.
Владимир Васильев: Ну что в этом плохого-то, Володя, ну что в этом плохого-то.
Владимир Соловьев: Так не любите работу.
Владимир Васильев: Нет, за такие деньги они достаточно работают за те деньги, которые им платят.
Нина Останина: А депутатам надо работать и работать, чтобы нормальные законы принимали, чтобы была возможность и зимой и весной да.
Владимир Соловьев: У вас ощущение такое, что есть некая абстрактная гигантская кормушка, вот из нее денег брать и никому не работать. Любовь к труду где.
Владимир Васильев: Владимир, я сегодня говорил, вот про как раз те отрасли промышленности, которые приносят нам реальный доход. В том числе и в бюджет. Они работают круглосуточно, круглогодично, и они не останавливаются в праздничные дни.
Владимир Соловьев: А педагоги нам не нужны.
Владимир Васильев: А педагоги нам нужны.
Владимир Соловьев: Но без работы.
Владимир Васильев: У педагогов если, у них есть свои там каникулы, и они действительно, отдыхают, может быть, чуть-чуть больше, чем другие, и это справедливо вполне, потому что работу педагогов нельзя сравнить. Только если сравнить с работой шахтера, вот, а та заработная плата, которая им идет, я считаю, что она.
Нина Останина: И вообще ради чего вы задумали вот этот закон о переносе праздников.
Владимир Соловьев: Ну, захотелось.
Владимир Васильев: А чтобы вам было о чем говорить.
Владимир Соловьев: Пожалуйста, вопрос.
Зритель: Данный вопрос имеет не только политическую, но и денежную подоплеку. Скажите, пожалуйста, какое количество денежных средств потеряет страна, уже потеряла, за каждый не рабочий день с 1 по 10 января, как представитель партии власти, ответьте, пожалуйста.
Владимир Васильев: Так может на этот вопрос лучше ответит нам партия власти. Вы понимаете, я не сотрудник Минфина, поэтому я не могу сказать, по какой методике считается это все. Называлась цифра, по-моему, порядка 8 миллиардов рублей.
Нина Останина: Ровно 8 миллиардов назвал Минфин.
Владимир Васильев: Минфин называет 8 миллиардов, но он не называет методику, по которой подсчитывается.
Владимир Соловьев: Что меня сильно смущает. У вас логика такая, деньги приносят только предприятия непрерывного цикла. Добыча нефти, выплавлять металл. Все остальные в принципе настолько не играют никакой роли в бюджете, что могут и не работать. Поэтому пусть лучше отдыхают и не путаются под ногами.
Владимир Васильев: Владимир, а разве это не так. Ну, давайте.
Владимир Соловьев: Это не так.
Нина Останина: Абсолютно не так.
Владимир Васильев: Подождите секундочку. Кто работает в эти дни. Магазины работают, если они частные предприятия, работают. И пусть работают. Они сами принимают эти решения. То есть это закон не такого прямого действия, когда сказано всем отдыхать, и все отдыхают. Кстати, частные предприниматели многие работают. Работают торговые точки во всех местах отдыха людей, они в этот день производят.
Владимир Соловьев: Нет, ну ваша логика, что пусть этих выходных дней будет сколько угодно. Ну, есть какие-то разумные экономические ограничения.
Владимир Васильев: Есть, конечно.
Владимир Соловьев: Где они, вот об этом и спросили. Где разумные экономические ограничения. Сколько дней в году люди не должны работать, имеют возможность отдыхать.
Владимир Васильев: Ну, вообще, по большом счету, я считаю, что не может быть таких вот ограничений, да хоть сколько. Вот пока страна будет считать, что это можно принимать, ну и пусть принимает.
Владимир Соловьев: Послушайте, как же надо сильно работу не любить.
Нина Останина: Ну, 5сли можно одна такая информация просто. На сегодняшний день в России официально учрежденных 8 государственных праздников, и 11 нерабочих дней. Один закон государственная дума принять не может без заключения министерства финансов. Никто с потолка не может сказать, что учитель доходов не приносит, поэтому пусть не работает. На самом деле зимой потеряли 8 миллиардов рублей. Три года назад 8 миллиардов это столько денег, сколько выделялось из федерального бюджета на всю угольную отрасль России. Одна отрасль содержалась на эти деньги. Поэтому это огромные потери с точки зрения материальных. Но и не настолько мы еще богаты, чтобы позволять себе барствовать. Кроме того, люди вообще работать хотят. На самом деле хотят трудиться, работать.
Владимир Соловьев: Есть такие странные люди, они любят свою работу.
Нина Останина: И получают достойную заработную плату за свой труд.
Зритель: Владимир, вы упомянули, что большинство семей в новогодние праздники сидит дома. А какую альтернативу вы можете предложить, когда все мероприятия детские платные, все катки платные, не каждый человек может позволить себе девочек вагонами выгружать в Куршавеле.
Владимир Соловьев: Самолетами.
Зритель: Самолетами. И может ли государство как-то помочь хотя бы малообеспеченным семьям и хотя бы детям в том числе. Спасибо.
Владимир Васильев: Очень хороший вопрос, спасибо, ну, наверное, вот понимаете, все, что говорю я, наверное, не надо воспринимать так вот в прямую, что вы говорите, что все сидят дома. Ну, эти фразы же они действительно относительные, ну кто-то сидит дома, кто-то гуляет около дома, кто-то идет в места развлечения. И государство об этом тоже заботится. Работают в эти дни, кстати, многие детские учреждения в виде клубов и домов культуры, которые у нас есть и в Москве и во всех городах остальных. Поэтому говорить о том, что ничего сегодня не предложено, и только везде дороговизна, наверное, это будет не правильно, и я еще раз хочу сказать, мы, о чем сегодня говорим, мы хоти, увеличить майские праздники или нет. Кстати, они не увеличены еще, и обвинять нас пока не в чем. Значит, мы правильное решение приняли, мы сделали только длинные зимние каникулы, и пока ничего не увеличиваем по весенним.
Нина Останина: А люди хотят отдыхать весной.
Владимир Васильев: Хотя, я говорю, если бы такое внесено было, наверное. Я бы поддержал.
Владимир Соловьев: Ну что же, я благодарю наших участников. Результаты голосования телезрителей мы подведем после рекламы.
Владимир Соловьев: Наша программа подошла к концу. Осталось подвести итоги интерактивного голосования телезрителей. Итак, большинство позвонивших и приславших СМС сообщения, высказались за возвращение полноценных майских каникул и готовы пожертвовать январскими. Как всегда слово остается за законодателями. Посмотрим, прислушаются ли они к гласу народа. А я на этом прощаюсь с вами, следующий выпуск воскресного вечера двадцатого мая. Наши каникулы от думы, слава богу, не зависят.
