Это серьезный кризис, поскольку Путин основывал свою политическую легитимность на осуществлении патриотического завета. И когда он общался в жесткой манере с украинцами в вопросе газа, это было оправдано не только экономическими интересами России, но и необходимостью давления на "оранжевого" президента, ставленника США. Когда в такой же манере стали обращаться с Лукашенко, который является (пусть номинально) нашим союзником и фигурой, наоборот, противостоящей американскому давлению, обнаружилась некая меркантильная природа нашей политики в ближнем зарубежье.
Во многом ответственность лежит и на Лукашенко, который тоже разыгрывает двойной стандарт. Нельзя все списывать на Россию. Лукашенко в каком-то смысле пытается извлечь из интеграционных процессов максимум эгоистической выгоды. То есть, когда ему выгодно, он целиком за интеграцию, а, по сути, в каждом конкретном вопросе ставит палку в колеса. Но не надо забывать, что Белоруссия - это младший брат, а Россия - старший. И вот в тот момент, когда старший брат перестает осознавать себя старшим, а начинает воспринимать себя посторонним, совершенно чуждым человеком по отношению к младшему брату, а то и вовсе агрессором, - вот тут-то и происходит разрыв тех тонких связей, которые держат семью в единстве. Семья есть семья. И в том-то и дело, что в этой семье Россия, безусловно, старший, сильный и мощный брат. И по отношению к младшему брату (хотя, быть может, излишне задиристому и непокладистому) ей надо вести себя очень тонко, по-братски.
Речь идет о судьбе народов, а не о судьбе корпораций. Корпорации приходят и уходят, банки появляются и исчезают, а народы остаются. Поэтому весь вопрос в том, от чьего имени сейчас действуют и Путин, и Лукашенко. От имени сиюминутных элит, в том числе и экономических? Или от имени народов? Если сейчас с Белоруссией - все равно нашей, проинтеграционной – поступают так, как в свое время с не нашей, "оранжевой" Украиной, практически один в один, то это фактически означает, что у нас нет врагов и друзей, что у нас нет в планах интеграции постсоветского пространства. Это означает, что Россия - не старший брат, а просто некий более удачливый бизнес-конкурент.
Вот это страшно.
С Саакашвили мы вели себя адекватно, поскольку его начальство - американцы. Но как бы неадекватно ни вел себя сейчас Лукашенко, ничто не оправдывает наше поведение в нынешней форме. Это очень тревожный сигнал. В отношениях с Белоруссией, как и в отношениях всего постсоветского пространства, в России до сих пор не просматривается однозначной и последовательной линии. И мы видим в этих колебаниях (в том числе и на последнем примере) фактическое отсутствие жесткой и последовательной политики на постсоветском пространстве. Если она немедленно не будет сформулирована, то это в самом ближайшем будущем грозит России серией обвальных проигрышей на постсоветском пространстве.
Смотрите, что происходит с геополитической точки зрения. "Оранжевая" Украина (куда Запад посадил Ющенко) была необходима для создания "санитарного кордона" между Россией и Европой, для того, чтобы Америка могла контролировать процесс поставки энергоносителей из российской Евразии в Европу. Это, собственно говоря, главная геополитическая миссия "оранжевой" Украины. Белоруссия была единственным нашим козырем, единственным транспортным коридором, который позволял, по сути, выстраивать самостоятельную экономическую политику России в Европе. Сейчас мы видим, что эта линия закрывается. И не только проамериканская "оранжевая" Украина, но и дружественная нам Белоруссия становится, по сути дела, элементом этого "санитарного кордона". Отсюда и проект проведения вспомогательной транспортной оси через Украину из Каспия в Грузию, Азербайджан и напрямую в Европу. Собственно говоря, новогодний скандал фактически легитимизировал обходной (в обход России) энергопуть каспийской нефти в Европу.
Россия, конечно, может еще исправить всю ситуацию. Но для этого надо поменять мозги или сердце. Собственно говоря, при такой прекрасной конъюнктуре цен на нефть любой ребенок может вести себя адекватно. Но для того чтобы решать геополитические задачи, отстаивать наши интересы, действительно нужна какая-то другая форма исторического самосознания. И в том числе более четкое знание геополитических закономерностей.
Россия не использует и сотой доли своего дипломатического и геополитического потенциала влияния на постсоветском пространстве. Мы просто этим не занимаемся вообще. А американцы при этом занимаются. Все наши успехи на постсоветском пространстве были связаны скорее с проигрышем нашего геополитического противника (США), а не с нашими успехами. И вот тут возникает вопрос: как же можно допускать подобные вещи в 2007-м, предвыборном году? Это, безусловно, серьезный удар по Путину, по России...
Александр Дугин,
руководитель Центра Геополитических экспертиз
экспертно-консультативного совета
по проблемам национальной безопасности
при ГД РФ,
основатель российской геополитической школы,
автор монографий, учебников и статей по геополитике,
доктор политических наук
