Американцы же никогда не прекращали вести холодную войну и вообще не понимали, зачем это нужно делать, если их противник перестал сопротивляться. Вот почему они продолжали наступать, расширяя блок НАТО, и одновременно «прихватывали» все, что мы упускали из-под нашего контроля: вначале в Восточной Европе и Прибалтике, а затем уже «залезли» в СНГ. Иными словами, Америка вела, ведет и будет вести холодную войну против России. Поэтому Путин, по большому счету, ничего нового не сказал.
Другое дело, что российская власть времен Горбачева и Ельцина, делая вид, что Америка не ведет холодную войну против нас, на самом деле выступала как «колониальная администрация» - скрывала факт оккупации и не позволяла народу мобилизоваться на то, чтобы обрести свободу и суверенитет. Те лидеры, которые усыпляли бдительность своего народа, тем самым поражали саму волю к сопротивлению и свободе.
Владимир Путин под видом покорности к оккупационным силам проводил политику внутренней мобилизации, то есть он готовил восстание. И президент только ждал того момента, когда было бы можно открыто заявить миру и своему народу, что холодная война против России продолжается, и, соответственно, наша страна находится в состоянии войны. Вначале он заговорил о суверенной демократии, а уже в мюнхенской речи назвал все вещи своими именами.
Таким образом, эта речь - поворотная точка в истории России. Теперь все вещи названы своими именами: Америка ведет с нами «прохладную войну». Именно так говорят многие западные политологи. Дело в том, что холодная война возможна только в том случае, если существует полностью симметричная система вооружений. И тогда каждая из противоборствующих сторон контролирует равные сектора пространства. Сейчас же у России остались только ассиметричные ответы. Но эта война в любой момент может стать «теплой» или даже «горячей». И готовящийся вопреки стратегическим интересам России удар по Ирану - это готовящаяся возможность перевода «прохладной войны» в «горячую» сферу. Нападая на Иран, Америка фактически угрожает нам. Все это Путин высказал в своем выступлении в Мюнхене.
Россия сейчас живет с иным самосознанием, нежели еще неделю назад, потому что до этого в течение долгих 15 лет мы, «благодаря» прежнему продажному колониальному руководству, пребывали в уверенности, что такой войны нет. Дескать, однополярного мира нет - все строят многополярный мир. Иными словами, после периода некоего «интеллектуального безумия», в котором пребывала Россия после Горбачева и Ельцина, страна начинает приходить в себя.
Впрочем, это еще не означает, что мы побеждаем. Просто начали называть вещи своими именами, а значит, становимся адекватны. «Смутное время» закончилось. Хотя само по себе это понимание текущей ситуации весьма печально, потому что если мы в свете мюнхенской речи Путина посмотрим на то, что делали все 15 лет, то нам должно стать страшно и стыдно: мы вверили свою судьбу оккупационной элите, состоящей из олигархов, западников и либералов, которые целенаправленно разрушали наши стратегические позиции и лишали нашу страну суверенитета. Сейчас Россия представляет собой воюющую нацию. Вот с чем связаны последние кадровые перестановки в правительстве.
На мой взгляд, они напрямую вытекают из мюнхенской речи Путина.
Назначение бывшего налоговика на должность министра обороны означает перевод Вооруженных сил в режим, приближенный к военному. Схема такая: у нас есть верховный главнокомандующий в лице президента, есть начальник Геншатаба Балуевский, который является технически ответственным за армию. У нас есть первый вице-премьер Сергей Борисович Иванов, который стратегически координирует деятельность всех силовых министерств и ведомств, включая армию. И, наконец, существует технический назначенец, который, я думаю, займется в первую очередь безграничной коррупцией российского генералитета. Он нужен для наведения морального порядка в армии, потому что разложившаяся армия не способна воевать. Таким образом, президент принял меры для того, чтобы привести армию в полную боевую готовность накануне нарастающей международной напряженности.
