Само понятие “суверенитет” предполагает, что над тем, кто им обладает, нет никакой высшей власти и никто не вправе его судить. Наоборот, это он судит всех остальных по своим критериям и по своим оценкам. В современной политической системе носителем суверенитета является даже не государство, а именно народ. В этом открывается еще одно, более глубокое и менее связанное с актуальным положением дел в политике измерение понятия “суверенная демократия”.
Суверенная демократия в наиболее возвышенном философском смысле – это политическая система, в которой верховной властью наделяется русский народ. И вот эта идея, пожалуй, является самой фундаментальной. Тянет на законченное и полноценное мировоззрение.
Никогда ранее в русской истории народ не наделялся суверенитетом. Суверенными считались иные инстанции – институт самодержавия, государственный аппарат, пролетариат при коммунистах – все, что угодно, но только не народ. Народ стоял где-то в конце различных политических систем. Считалось, что он все вынесет и одного его упоминания – например, в триаде “православие, самодержавие, народность” или в формуле “советский народ” – уже достаточно. Только сейчас мы получили исторический шанс выстроить такую политическую и социальную систему, такое общество, где высшим критерием и высшим мерилом, высшей ценностью и высшим арбитром признается именно народ, суверенный русский народ, свободный вершить свой путь сквозь историю, опираясь только на свою собственную свободную волю и на свои представления о добре и зле, праве и законе, истине и лжи.
Гегель в свое время говорил о “хитрости мирового разума”, согласно которой совокупность случайных и подчас хаотических действий и решений отдельных людей или групп складывается в развертывание единого мирового замысла. Так мировой дух ведет человечество к высшей цели, сплошь и рядом помимо его воли и без осознания того, что каждый конкретный человек делает. В этом и хитрость – каждый полагает, что делает что-то свое, и ему невдомек, что он лишь песчинка в грандиозной работе духа сквозь историю. Так 3-й пункт ельцинской Конституции, принятой скомканно и наспех, без осмысления и споров, закрепил высший политический суверенитет за народом. “Демократы” просто копировали западные конституции, а вышло так, что они и заложили, помимо своей воли, фундамент высшего суверенитета русского народа как основного субъекта национальной истории. “Хитрость мирового разума”. Иначе не объяснить.
Политическая система “суверенной демократии” дает народу шанс осознать себя главным политическим субъектом и действовать соответственно. При этой системе над народом больше нет высших ценностей, все ценности он порождает или принимает сам. И отвечает за них перед самим собой. Это и есть пик нашей национальной свободы, предел обретения полновластия, к которому мы шли на всех этапах нашей истории. И само государство в такой ситуации становится не бременем, не тираном, не бесконечным насилием, но нашим инструментом, нашим орудием, которое должно быть направлено острием вовне, а не вовнутрь. Должно служить народу, а не наоборот.
Конечно, сейчас еще очень далеко то мгновение, когда концепция суверенной демократии раскроет до конца заложенный в ней потенциал. Но как бы то ни было, сочетание “суверенная демократия” - прекрасное введение к новой странице политической истории России. Мы покидаем эпоху демократии антинациональной, демагогической, подложной, демократии двойных стандартов, демократии в ее американском экспортном варианте, и переходим к демократии подлинно русской, отечественной, национальной, воплощающей в себе не набор абстрактных принципов и процедур, но глубинную волю народа, национальную мысль и национальную миссию.
Александр Дугин, политолог
