Я мог не удержаться, если бы не встретил его, – у нас украли корову, Сукру, кормилицу семьи, которая помогла нам выжить в первые годы войны. Отец мой к тому времени был репрессирован, и жили мы вшестером – четверо малых детей с больной матерью и ее сестрой. Кража кормилицы была для нас равносильна концу света. Я хотел найти вора и убить, и с этими мыслями и ружьем наперевес шел по полям. Там я и встретил этого старика верхом на ишаке. «Отгони мысль о мести, возвращайся домой. Мир справедлив, и счастье само тебя найдет». Он меня отговорил. Много позже я убедился в правоте его слов. Мстить нельзя никому.
"Новые Известия": Вы человек Востока, живущий на Западе. Каково ваше отношение к идее евразийства?
Чингиз Айтматов: Необходимость евразийской интеграции для меня очевидна. Но это делается не одним годом. Какие бы сейчас ни происходили процессы разъединения, мы все равно находимся в едином историческом потоке. И это связано, прежде всего, с нашими общими культурными ценностями. Евразийская интеграция позволит нам не раствориться и не исчезнуть, иметь свое место в современной цивилизации.
"Новые Известия": Вы говорили об этом еще на Иссык-Кульском форуме в 1986 году…
Чингиз Айтматов: Да. И тогдашние наши ожидания воздействия этих слов были несколько фантастическими. Мы мечтали о том, что наступит новое тысячелетие и мы все, живущие на Земле, возьмемся за руки и поймем, наконец, что мы все едины. Это была, конечно, утопия. Но хорошо уже то, что человек склонен к такой утопии. Мы говорили об опасности, исходящей для человека от себя самого. Когда технически он уже уподобился Богу, а нравственно остался варваром. Ему, добившемуся могущества над природой, грозит гибель из-за достижений собственного разума, используемого преступно. Об этом был мой роман «Тавро Кассандры», на который я возлагал много надежд.
На форуме мы, семнадцать человек, которых было не так-то просто собрать (мне приходилось писать характеристики на каждого, чтобы им разрешили въезд в страну), искали пути спасения в культуре, выживания человека – в творчестве. Творчество должно быть глубоко связано с тем, что происходит в мире. Творчество ради себя самого – преступное равнодушие.
"Новые Известия": Не наблюдаете ли вы процесс смешения европейских культур, живя и работая в Европе?
Чингиз Айтматов: Нет. Смешения нет. Они издают свои книги на своих языках. Эта деталь говорит о том, насколько серьезно они относятся к своей культуре.
"Новые Известия": Как вы думаете, почему современная молодежь уходит в какой-то вымышленный мир – мир Интернета, мир Гарри Поттера?
Чингиз Айтматов: Может быть, потому, что у нее слишком благоприятная жизнь. Может быть, потому, что у нее в настоящей жизни нет настоящих страданий. Через которые прошли мы. Вы так не думаете? Но если семья не будет думать о том, какими вырастут ее дети, значит, она теряет главную ориентацию в этой жизни. Что может спасти сейчас детей, кроме семьи? Они оказались заложниками культа жестокости, насаждаемого массовой культурой, заложниками инстинкта убиений, заложниками рыночных отношений, наркоиндустрии.
"Новые Известия": В романе «Плаха» вы писали о наркомафии. Откуда в то время вы так хорошо были осведомлены о подробностях ее деятельности?
Чингиз Айтматов: Вот мы с сыном завтра сядем на самолет, и через четыре часа, Бог даст, будем в наших краях. А тогда все время приходилось ездить на поезде, потому что регулярных авиарейсов не было. И однажды я задержался для пересадки на станции Луговая и увидел там пятерых юношей, сидящих за решеткой. Я обратился к милиционеру: «Что это?! Почему они там?!» И услышал в ответ: «Это перевозчики анаши. Мы их задержали».
На меня это очень сильно подействовало. Я подошел к этим юношам и каждого стал расспрашивать, почему он здесь оказался. Это было мое первое знакомство с проблемой наркомании, которая сейчас стала одним из всеобщих страдальческих моментов современной жизни. В соседнем с нами Афганистане уже появились свои лаборатории, которые вырабатывают из сырья героин. И крестьянин заинтересован в том, чтобы выращивать наркокультуру, а не кукурузу. Потому что на кукурузе он заработает в тысячу раз меньше, а наркотики помогают ему прокормить семью. Сейчас все борются с терроризмом, но ведь дойной коровой терроризма является наркомания. И чтобы преодолеть и то, и другое, нужно преодолеть бедность. Пока ничего в этом направлении не сделано.
"Новые Известия": Вы были лично знакомы с Луи Арагоном и Габриэлем Гарсиа Маркесом…
Чингиз Айтматов: Встреча в Париже с Луи Арагоном, великим французским поэтом, была для меня большим событием. Он проявил ко мне большое внимание и сам перевел мою первую повесть «Джамиля»…
"Новые Известия": …которую назвал «самой прекрасной на свете повестью о любви».
Чингиз Айтматов: С его перевода «Джамили» и издания ее во Франции начался мой путь в зарубежные журналы.
А в перестроечные годы я познакомился с Маркесом. Он много раз тогда приезжал в Москву. Конечно, его творчество – явление мирового порядка, и для меня было честью общаться с ним.
"Новые Известия": Вашу «Джамилю» принял в штыки Союз писателей. Известно, что некий маститый «классик» разругал ее последними словами, обвинив вас в оправдании аморальности. Скажите его имя. Это уже не воспоминания, это история.
Чингиз Айтматов: Зачем? Человека уже нет в живых. Я же сказал вам – не надо никому мстить. Надо прощать.
"Новые Известия": В рассказе «Похоронка» вы высказываете мысль о том, что при написании произведений вами двигало желание освободиться от пережитого. Значит, основа литературы – это боль памяти?
Чингиз Айтматов: Да. И осмысление этой боли.
"Новые Известия": Это помогает от нее избавиться?
Чингиз Айтматов: На какое-то время.
"Новые Известия": Поэтому ваши произведения столь трагичны?
Чингиз Айтматов: Я вообще ощущаю жизнь как трагедию. С жизнеутверждающим финалом.
"Новые Известия": Что вы считаете наиболее действенным – вашу общественную деятельность или все-таки литературу?
Чингиз Айтматов: Гуманизм, о котором сейчас так любят говорить, в натуральной повседневной жизни всегда требует своего подтверждения. Я пытаюсь этому следовать.
"Новые Известия": Так в чем же все-таки больше гуманизма – в «Джамиле» или, скажем, в вашей деятельности в качестве посла?
Чингиз Айтматов: В «Джамиле», наверное, больше. (Смеется.)
"Новые Известия": Там вы каждой строкой говорите о том, что главный созидатель жизни – это любовь. Ей прощается все?
Чингиз Айтматов: Да. Я считаю, что любовь – главная истинная жизненная сила. И ей прощается многое. Но эта великая жизненная сила сейчас попирается, изгоняется человеком из своей жизни. Это опасно. Почти так же опасно, как угроза ядерной войны.
"Новые Известия": Говоря о будущем Евразии, что вы видите в будущем – мир Фукуямы, где, по вашему выражению, «культура утонет в быте», или мир Хантингтона, с острым противостоянием Востока и Запада?
Чингиз Айтматов: (С горечью.) Мир Фукуямы. Мы утонем в быте.
Беседовала Веста Боровикова
Справка
Чингиз Торекулович Айтматов родился 12 декабря 1928 года в селе Шекер Таласской области Киргизской ССР. В 1955–1958 годах – слушатель Высших литературных курсов при Союзе писателей СССР в Москве. В 1958–60 гг. Айтматов занимает пост главного редактора журнала «Литературный Киргизстан». В 1960–1965 гг. – собкор газеты «Правда» в Киргизии. В 1963 году становится лауреатом Ленинской премии по литературе, а в 1983-м – Государственной премии. В течение 26 лет, до 1986 года занимает пост председателя Союза кинематографистов Киргизской ССР. С 1994-го и по настоящее время – Чрезвычайный и полномочный посол Киргизской Республики в Бельгии, Нидерландах, Люксембурге; полномочный представитель в Евросоюзе и ЮНЕСКО. Лауреат многочисленных международных литературных премий, академик Европейской академии наук, искусства и литературы (Париж), академик Всемирной академии наук и искусства (Стокгольм). Книги Айтматова изданы на 165 языках мира общим тиражом 67,2 млн. экземпляров.
