Игорь Добаев, Александр Дугин

Деятельность западных сетевых структур в ЮФО в контексте национальной и региональной безопасности

В последнее время в нашей стране развернулась оживленная дискуссия по поводу деятельности в регионах России многочисленных зарубежных неправительственных структур и организаций¹, вызванная подготовкой закона об НКО (некоммерческие организации). Высказываются различные мнения, среди них полярные: первая - иностранные НПО нужны России, поскольку помогают продвигать демократию на российские просторы, формировать гражданское общество и др.; вторая – эти структуры (все или часть из них) формируют комплекс угроз национальной и региональной безопасности РФ, инспирируют «цветные революции» и т. д.

С этой точки зрения рассмотрим, каковы место и роль западных НПО в субъектах России, территориально входящих в состав Южного федерального округа (ЮФО). Прежде всего, отметим, что, по данным правоохранительных органов, на территории округа действуют более 100 западных неправительственных организаций, фондов и мониторинговых сетей.

Среди таких НПО можно назвать, например, Организацию непризнанных народов и наций, Международный институт стратегических исследований (Лондон) и др.; среди прозападных - Кавказскую сеть НКО по проблемам беженцев и вынужденных переселенцев «CRINGO»; Международную сеть «Молодежное правозащитное движение» и т. д. Среди фондов: американские – Сороса, Карнеги, Мак Артуров; немецкие – Ф. Эберта (СДПГ), К. Аденауэра (ХДС), В. Белля («Зеленые») и др.

В начале 90-х гг. прошлого (ХХ) века в нашей стране стали возникать проекты в области предупреждения и урегулирования конфликтов. Первыми инициаторами таких проектов были, естественно, американцы из университетской среды и из различных неправительственных организаций, которые уже имели опыт исследовательской и практической деятельности в данной сфере².

В настоящее время в мире существует множество самых разнообразных неправительственных организаций и других институтов, которые осуществляют этнополитический мониторинг в различных регионах мира (Ближний и Средний Восток, Южная Азия, Латинская и Центральная Америка и т.д.). Что касается Юга России, то здесь, как уже отмечалось, наиболее широко развернуты и активно действуют прочно утвердившиеся в регионе две системы этнополитического мониторинга: «Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов» (EAWARN) и сеть этнологического мониторинга проекта по раннему предупреждению конфликтов (FAST).

Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов (EAWARN) была создана в 1993 г. по инициативе директора Института этнологии и антропологии РАН Тишкова Валерия Александровича, на финансовые средства, предоставленные корпорацией Карнеги (США). Позднее к финансированию проекта присоединился американский Фонд Дж. Д. и К. Т. МакАртуров. [Согласно пояснению В.А.Тишкова участие иностртанных инвесторов было незначительным и начиная с определенного момента информация, собираемая российской сетью, зарубежным участникам не поступала. В самой России наибольший интерес данные проводимых мониторингов вызывали у экс-полпреда Президента РФ С.В.Кириенко, А.Кокошина и А.Арбатова. По утверждению г-на Тишкова последние годы сеть обслуживает исключительно внутрироссийские структуры. Дальнейшие выводы сделаны без учета данного пояснения В.А.Тишкова - авторы].

Основными заявленными направлениями деятельности Сети являются:

• взаимодействие посредством электронной коммуникации ведущих специалистов в целях производства и обмена аналитической информации;
• основанный на местной и национальной экспертизе регулярный анализ этнополитической ситуации в форме сообщений, докладов и прикладных разработок;
• работа по модели этнологического мониторинга и раннего предупреждения;
• публикация бюллетеней, обзорных докладов и методических материалов;
• использование мирового опыта и современного знания о конфликтах через ежегодные семинары и другие международные контакты;
• обеспечение постоянных консультаций для специалистов по разработке систем урегулирования конфликтов, по процедурным вопросам переговоров в районах конфликтов, а также по вопросам подготовки и реализации программ в области национальной политики.

С 1992 г. EAWARN было проведено более десяти тренинг-семинаров и конференций по вопросам урегулирования конфликтов для местных и международных неправительственных организаций и активистов-миротворцев. Начиная с 1994 г., проводятся ежегодные семинары Сети.

«Сетью этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов» также осуществляется сотрудничество с аналогичным проектом по этническим отношениям (Принстон, США), действующим в странах Восточной Европы. В 1995-1996 гг. EAWARN работал над совместным с Бергхофским центром по конструктивному урегулированию конфликтов (Берлин, Германия) проекту «Тренинг и поддержка в этнополитическом посредничестве».

В рамках программы ЮНЕСКО «Управление социальными трансформациями» (Management of Social Transformations – MOST) осуществляются международные научные проекты, результатом которых становится широкое и долговременное межрегиональное и межгосударственное использование межэтнических отношений и конфликтов в постсоветских государствах, основанное на модели этнологического мониторинга³.

На протяжении всего периода деятельности проекта к результатам исследований проявляется повышенный интерес со стороны исследовательских центров США, ряда стран Западной Европы, в том числе Скандинавии.

EAWARN построен по сетевому принципу: эксперты (сеть объединяет 35 экспертов в области межэтнических отношений), находящиеся в различных государствах бывшего СССР, оснащены персональными компьютерами, располагают возможностями электронной почты, что позволяет производить обмен информацией между собой, с московским офисом и партнерами за рубежом.

По мнению В. А. Тишкова, наиболее актуальным регионом для осуществления мониторинга является Южный федеральный округ. Члены «Сети» в ЮФО: Полякова Т. (Адыгея), Викторин В. (Астрахань), Голунов С. (Волгоград), Кисриев Э. (Дагестан), Аккиева С. (КБР), Волгин В.Боташев М. (КЧР), Попов А. (Краснодар), Аствацатурова М. (Пятигорск), Хоперская Л., Харченко В. (Ростов н/Дону), Дзадзиев А. (РСО-А), Свечникова Л. (Ставрополь), Юсупов Муса (Чечня)⁴.

Обращает на себя внимание то, что часть членов «Сети» - действующие госчиновники, некоторые – ранее были ими и сохранили «нужные» связи; часть – возглавляют кафедры, научные центры, подразделения в НИИ или в структурах РАН, имеют доступ к конфиденциальной информации властных структур.

Признавая, что на Юге России работает сильная группа экспертов, В. А. Тишков, тем не менее, считает необходимым произвести увеличение числа экспертов до двух в каждом субъекте округа. Признается также необходимым в перспективе создать региональное (по примеру Поволжского округа) отделение EAWARN. Кроме этого, директор проекта считает необходимым изменить статус Сети путем преобразования проекта в международную неправительственную организацию с получением такого статуса при Европейском Союзе.

Материалы, подготавливаемые экспертами, содержат анализ ситуаций в различных частях постсоветского пространства, практические рекомендации для политиков, возможные сценарии развития имеющихся или потенциальных конфликтов. Информация обрабатывается в московском офисе, после чего поступает в адрес доноров – правительственных и неправительственных организаций ряда стран.

Именно в рамках EAWARN этнологический мониторинг практически впервые на постсоветском пространстве был принят в качестве основного метода исследования, одновременно была предложена система из 7 тематических блоков (среда и ресурсы; демография и миграция; власть, государство и политика; экономика и социальная сфера; культура, образование, информация; контакты и стереотипы; внешние условия), разбитых, в свою очередь, на 46 более мелких показателей, отражающих практически весь спектр этнополитических трансформаций в том или ином регионе. Система индикаторов, которая была разработана в рамках EAWARN, сегодня применяется многими НПО, осуществляющими мониторинговые исследования.

Анализ первичных данных мониторинга осуществляет непосредственно региональный эксперт, который сводит их в квартальные и ежегодные итоговые отчеты⁵. Однако деятельность этих экспертов не носит завершающего характера, поскольку впоследствии представленные ими данные проходят компьютерную обработку силами зарубежных партнеров. В результате этого каждое событие получает количественное отражение в общей шкале индикаторов, по которым графически выявляются общие тенденции. Однако технологии компьютерной обработки результатов экспертизы являются секретной информацией даже для самих экспертов⁶. Безусловно, такая постановка вопроса не может не вызывать определенных сомнений относительно истинных целей и задач деятельности EAWARN.

В рамках другого международного проекта по раннему предупреждению конфликтов – FAST – основной задачей декларируется улучшение информированности политических акторов и повышение возможностей для своевременной выработки комплексных мер по предотвращению вооруженных конфликтов, снижению масштабов их последствий или развитию мирных инициатив посредством выявления кризисных тенденций и конфликтов на ранних этапах их развития. Проект реализуется в странах Африки (Ангола, Бурунди, Демократическая Республика Конго, Мадагаскар, Мозамбик, Руанда, Сомали, Эритрея, Эфиопия), в Азии (Афганистан, Индия, Казахстан, Кыргызстан, Непал, Пакистан, Узбекистан), Европы (Албания, Босния и Герцеговина, Косово, Македония, Сербия-Черногория) и на Ближнем Востоке (Палестинская Автономия). В России данные исследования проводятся на территории некоторых южных субъектов РФ: в Ростовской области, Краснодарском и Ставропольском краях, Чеченской и Карачаево-Черкесской республиках.

Одним из основных методов деятельности FAST выступает количественный анализ (анализ событий), который осуществляется на основе ежедневного мониторинга событий и последующей автоматизированной обработки данных. Применяемая методика была разработана в рамках Программы ненасильственных санкций и культурного выживания (PONSACS) Гарвардского университета (США) в 1998 г. Ее суть заключается в следующем: все важные события, имеющие отношение к эскалации или деэскалации конфликта, ранжируются по «шкале конфликтности», и каждому событию присваивается определенное числовое значение в соответствии с этой шкалой. Полученные данные используются для вычисления различных индикаторов напряженности и отображения на графиках динамики их изменения. Среди основных индикаторов, по которым проводится компьютерная обработка данных, можно назвать такие, как уровень стабильности и насильственные действия, насильственные действия со стороны государства и гражданского сектора, индикаторы Голдштейна: внутренний конфликт и взаимодействие⁷. Однако и в этом случае конечные результаты мониторинговых замеров остаются вне поля зрения российских ученых и практиков.

Подавляющее большинство других западных и прозападно ориентированных НПО также стремится осуществлять мониторинговые исследования.

Например, организовать мониторинговую сеть на Юге России планирует Всемирный банк (ВБ). С февраля 2005 г. ВБ на Юге России реализуется проект «Переходный период от образования к трудоустройству и вовлечение молодежи в общественную жизнь на Юге России». Проект, как это прописано в его программе, нацелен на изучение процессов в молодежной среде в ряде субъектов ЮФО, в частности, в Северной Осетии, Ингушетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии и Ставропольском крае.

Сбор необходимых данных, по мнению разработчиков программы, должен происходить, прежде всего, в рамках неформальных бесед с молодыми людьми и девушками, представителями всех социальных слоев российского общества, а также с лицами, имеющими непосредственное отношение к работе с молодежью, в соответствии со специально разработанными рекомендациями.

Характерными представляются официально закрепленные в тексте проекта требования к соблюдению конфиденциальности местными экспертами: получаемая ими информация не должна обсуждаться с представителями СМИ, организациями гражданского общества и даже с членами семьи⁸.

Таким образом, проект Всемирного банка направлен, как и многие другие проекты западных фондов и организаций, на изучение российской молодежной среды, развертывание мониторинговых сетей, получение разнообразной и, по сути, сугубо конфиденциальной информации по южнороссийскому региону.

С 2003 г. по всему миру развернулась деятельность целого ряда НПО в рамках «Глобального партнерства по предотвращению вооруженных конфликтов» («Global Partnership for the prevention of Armed Conflict» – GPPAC). Это - международная инициатива, кульминацией которой должна стать международная Конференция, посвященная роли гражданского общества в предотвращении вооруженных конфликтов и его взаимодействия с ООН в данном вопросе.

Несколько позднее и на Северном Кавказе в рамках GPPAC организуется процесс формирования субрегиональной миротворческой программы действий северокавказских НПО, ключевую роль в котором заняла Кавказская подсеть Рабочей Группы по предупреждению и урегулированию конфликтов.

Субъектами формирования северокавказской региональной программы действий НПО стали более 30 неправительственных организаций, специализирующихся на миротворческой, образовательной, правозащитной и просветительской деятельности из девяти субъектов ЮФО, включая все семь республик Северного Кавказа, Ростовскую область и регион Кавказских Минеральных Вод Ставропольского края. Как отмечается в материалах программы, все «эти неправительственные структуры имеют значительный опыт работы в конфликтных регионах Северного и Южного Кавказа. …Организации-участники формирования северокавказской миротворческой программы действий активно сотрудничают с различными международными организациями и фондами, учреждениями системы ООН…». Эти же НПО «являются активными членами различных сетей неправительственных организаций, среди которых:

• Рабочая Группа по предупреждению и урегулированию конфликтов Конференции по странам СНГ;
• Кавказская сеть НКО по проблемам беженцев и вынужденных переселенцев «CRINGO»;
• «Женщины за жизнь без войны и насилия»;
• «Кавказский Форум НПО»;
• Международная сеть «Молодежное правозащитное движение»;
• «Северо-Кавказский Форум по миграции» и др.» ⁹.

Чрезвычайно важным разработчики данной программы считают привлечение к миротворческой деятельности правового, политического, административного и управленческого ресурсов, которыми обладают органы государственной власти и управления.

Одновременно они считают «крайне важным расширять миротворческую деятельность общественных структур на Северном Кавказе», при этом «ключевую роль в данном процессе должны занимать учреждения системы ООН, привлекая действующие в регионе международные гуманитарные и благотворительные организации к поддержке и развитию миротворческих инициатив и программ в северокавказском регионе» ¹⁰.

Одновременно составители программы выражают сожаление в том, что «в РФ существует большое количество различных исследовательских центров и сетей, но их деятельность осуществляется при низком уровне скоординированности. Мониторинги в большей степени основываются на мнениях экспертов и не включают в себя системные и глубинные фактологические и социологические исследования, позволяющие дать объективную характеристику положения в регионе. Существует проблема ангажированности самих исследователей, ведущих мониторинг ситуации. Наибольшая проблема заключается в том, что мониторинги отражают преимущественно общий характер вырабатываемых рекомендаций, которые не предлагают конкретные механизмы разрешения существующих проблем» ¹¹.

Иными словами, новый проект призван обеспечить консолидацию множества действующих в регионе НПО, побудить их к осуществлению более «системных и глубинных фактологических исследований», позволивших бы «дать объективную характеристику положения в регионе», и предложить «конкретные механизмы разрешения существующих проблем».

В последние несколько лет особую активность на Юге России проявляет американская неправительственная организация – Фонд «Евразия» (Вашингтон), которая намеревается взять под свой контроль процесс становления и развития максимального числа региональных неправительственных организаций (НПО), сделав их проводниками американских интересов. Для этого Фондом «Евразия» в России создана дочерняя структура – Фонд «Новая Евразия» (ФНЕ, в России зарегистрирован в июне 2004 г., президент Андрей Кортунов), ими подготовлена программа «NORTH CAUCASUS CAPACITY BUILDING», которая охватывает все северокавказские республики, а также Краснодарский и Ставропольский края.

Появлению в России ФНЕ предшествовало то, что на рубеже 2003-2004 гг. две крупнейшие западные «благотворительные» организации - “Институт Открытое общество” (Фонд Сороса) и Фонд “Евразия” (Вашингтон) одновременно объявили о планах прекращения своей деятельности в России. Причина, как было сказано, - создание нового объединенного фонда “мирового уровня”. По договоренности между Соросом и президентом “Евразии” Мейнсом, несмотря на иностранное финансирование, новая структура официально должна считаться российской. Согласно достигнутым соглашениям, американские доноры отошли на задний план, передав все основные полномочия вновь созданному правлению ФНЕ, преимущественно российского происхождения.

ФНЕ с самого начала был организован по подобию и принципам строения своей материнской организации – Фонда «Евразии» (в него вошли с одной стороны, учёные интеллектуалы, с другой стороны интеллектуалы- финансисты). Его организационная структура выстроена по принципу «матрёшки». За ее российским руководством стоят Сорос, Хавьер Солана (директор «Европейского Фонда "Мадарьяга"- один из самых крупных европейских глобалистов), а также Фонд «Евразия». Подчеркнем, что спикером Консультативного Совета «Евразии» является Мадлен Олбрайт, членом его Попечительского Совета – Фредерик Старр (профессор SAIS – «Школы Продвинутых Международных Исследований» Университета Хопкинса – стратегического штаба Госдепа США, где разрабатываются стратегии влияния на Россию и Центральную. Азию), крупные финансисты Chevron Texaco Corporation, Shell Gas & Power, банкиры, ректоры крупнейших американских университетов.

Структурно ФНЕ напоминает черты авторитетнейшей на Западе Трёхсторонней комиссии, в задачу которой входит активация ведущих финансистов и учёных трёх полюсов: Америки, Европы и Тихоокеанского региона. Главной задачей Трёхсторонней комиссии всегда была нейтрализация и деструктуризация четвертого полюса - России-СССР. В этом смысле ФНЕ прибегает к определённой исторической преемственности.

Впечатляет и годовой бюджет Фонда "Новая Евразия", который составляет около 10 миллионов долларов США и складывается, как указано в официальных документах ФНЕ, «из грантов и пожертвований от государственных и частных благотворительных фондов, программ технической помощи, частного бизнеса и международных организаций» (каких именно, не указывается).

Основной заявленной целью деятельности Фонда является содействие развитию гражданского общества в России как средства построения современного, прогрессивного и демократического государства. В его Уставе записано, что ФНЕ не только оказывает поддержку гражданскому обществу в России, но и вносит вклад в укрепление отношений между Россией, США и Европой посредством операциональной и грантовой деятельности.

Программы и планы ФНЕ стандартны и в этом отношении он ничуть не оригинален, поскольку все основные грантовые организации в России занимаются примерно тем же, среди них: государственное управление и местное самоуправление; образование; молодежная политика в регионах; развитие частного предпринимательства и региональных печатных СМИ.

Однако впечатляет география реализации программ ФНЕ – это, как правило, этнические республики Российской Федерации. В них реализуются: программа по развитию малого предпринимательства в Республике Карелия; программа по поддержке коренного народа саамов в Мурманской области; программа региональной модели управления миграцией на базе Краснодарского края; программа социально-психологической поддержки местного населения, мигрантов и беженцев в пост-конфликтных регионах ЮФО; программа государственно-общественного управления процессами территориального развития в Чувашской Республике. Особое внимание уделяется «созданию условий для максимального использования потенциала российской молодежи в социально-экономическом развитии страны». При финансовой поддержке ФЕ и ФНЕ в Ростовской области осуществляется проект «Будущее российского бизнеса за молодежью».

Наконец, поражает воображение совместный проект Фонда «Евразия», Фонда «Новая Евразия» и Южного регионального ресурсного центра (ЮРРЦ, Краснодар, руководитель М. В. Савва): «Противодействие фундаментализму и профилактика конфликтов на Северном Кавказе». Проект подаётся на конкурс Госдепартамента США, что является совершенно немыслимой попыткой вмешательства во внутренние дела Российской Федерации.

Основными заявленными целями данного проекта выступают противодействие исламскому фундаментализму путём развития механизмов гражданского участия; а также создание сети раннего предупреждения этнических и конфессиональных конфликтов. Предусматриваются также пути его реализации (создание фокус-групп из местного населения ЮФО для организации постоянного мониторинга и сбора информации; специальная работа с лидерами местных этнических сообществ; активная работа с региональными СМИ и конкретными журналистами; проведение семинаров; выплата грантов; создание экспертной сети проекта; издание специальных брошюр и т.д.).

ЮРРЦ совместно с партнерами (общественные организации, входящие в сеть ЮРРЦ и Северо-Кавказский форум по миграции) планирует осуществлять исследования на территориях Республики Адыгея, Карачаево-Черкесской Республики, Кабардино-Балкарской Республики, Республики Северная Осетия-Алания, Республики Ингушетия, Чеченской Республики, Республики Дагестан, Краснодарского и Ставропольского краев. В этих субъектах РФ инициаторы проекта рассчитывают осуществить отбор на конкурсной основе потенциальных молодых лидеров местных сообществ (2-4 человека из каждого субъекта, всего 27 человек). Объявленные критерии отбора: социальная активность, следование в своей деятельности демократическим принципам, готовность принять участие в обучающих программах и других мероприятиях проекта, проживание в населенных пунктах со значительным мусульманским населением. Отбираемые молодые люди должны представлять три целевые группы:

1. руководители или активисты местных НКО;
2. социально активные студенты;
3. лидеры инициативных групп из небольших населенных пунктов.

При этом поясняется, что «молодежь является фокусом проекта в силу того, что именно молодежь в регионе является основной группой, из которой осуществляется мобилизация актива фундаменталистских организаций».

Поставленные в таком ракурсе цели и подходы к решению выделенных задач дают все основания полагать, что ФЕ и ФНЕ совместно с «партнерами» исподволь готовят условия для осуществления «цветной революции» в России. Подчеркнем, что таким же образом инспирировались «розовая революция» в Грузии, «оранжевая революция» на Украине, «революция тюльпанов» в Кыргызстане.

Даже простое перечисление целей и задач ФНЕ в Южном федеральном округе и в иных этнических республиках России показывает, что на наших глазах разворачивается новая мощная сетевая структура, ориентирующаяся на молодежь.

Одновременно следует отметить, что представители созданных на территории России прозападных структур все чаще обращаются в органы власти и управления РФ с предложениями о «партнерстве и сотрудничестве», пытаясь заручиться административным ресурсом и одновременно обезопасить себя от возможного давления российских правоохранительных структур, нередко при этом добиваются успехов. Активность, напор, либерально-демократическая, а порой и патриотическая, риторика позволяют им нередко перехватывать инициативу, добиваясь поставленных целей, решать стоящие перед ними задачи за российские же деньги и иные ресурсы. Так, например, лидеры ФНЕ обращались в аппарат полномочного представителя Президента России в ЮФО с просьбой подписать договор о партнерстве, «в целях создания условий для стабилизации социально-экономической ситуации на Юге России посредством развития общественно-государственного диалога, продуктивного сотрудничества и сетевого взаимодействия». С просьбой о поддержке уже упоминавшегося проекта «Противодействие фундаментализму и профилактика конфликтов на Северном Кавказе» в ЮФО обращался руководитель Южного регионального ресурсного центра М. В. Савва и т.д.

Всё отмеченное выше даёт нам основание оценить деятельность многих западных и прозападно ориентированных НПО как элемент современной сетевой войны Запада, прежде всего США и их ближайших сателлитов, против России. Эта война опирается на глобалистскую лоббистскую сеть США для разворачивания полномасштабной спецоперации, прежде всего, в этнических регионах России. Ее целью, как представляется, будет инспирация социально-политических взрывов в этих субъектах РФ. Многочисленные НПО и НКО объединили в себе гигантскую ресурсную поддержку западных фондов и институтов со значительной лоббистской поддержкой собственно в Российской Федерации.

Итак, за некоторыми зарубежными НПО стоит гигантская экономическая и интеллектуальная мощь Запада. Безусловно, в этом случае такого рода структуры работают в России, отстаивая американские стратегические интересы, одновременно внешне маскируя свою атлантистскую природу.

Таким образом, в лице таких НПО (например, «Новой Евразии») западные фонды получили «крышу» с российской пропиской. Иначе говоря, Институт «Открытое Общество» Сороса и другие аналогичные структуры, создавшие ФНЕ и подобные ей организации, никуда из России не уходили, а просто изменили тактику в стремлении избежать прямых обвинений в поддержке «цветных революций» в странах СНГ, а потому и действует не напрямую, как прежде, а опосредованно.

Многие действующие на территории Южного федерального округа сетевые структуры в своей совокупности представляют собой сложную, многомерную, тотальную сеть. Следует подчеркнуть, что практически все эти сети развернуты, прежде всего, в интеллектуальном сегменте российского общества, охватывая собой сферу воспитания и образования, в том числе высшего; научные и творческие структуры.

Отдельным и важным направлением деятельности западноориентированных НПО по разворачиванию сетей считается молодежь, работа с которой ведется в школах, средних и высших учебных заведениях, а также вне этих учреждений, путем формирования различных молодежных структур и организаций.

Например, на территории Ростовской области действуют многочисленные молодежные организации, созданные под гранты различных западных фондов. Среди них такие, как Молодежное Правозащитное Движение (правозащитные гранты), Эко – логика (экологические), Скифия, Центр развития местных сообществ и добровольческих инициатив «Помоги советом», Российский Союз Навигаторов / Скаутов, реализуется группа проектов «Новая цивилизация» и т. д.

В этой связи принятие закона о неправительственных организациях более чем актуально. Этот закон должен поставить преграду на пути деятельности некоторых НПО, которые, по сути, создали свои собственные недоступные для государственного и общественного контроля анклавные, закрытые сообщества.

1. Например, в рамках телепрограммы А. Пушкова «PS» (12 и 19 ноября 2005 г.).
2. Тишков В.А. Сеть этнологического мониторинга десять лет спустя // Этнопанорама. 2003. № 1-2. С. 2.
3. Степанов В.В., Тишков В.А. Этничность, конфликт и согласие (Отчет о работе по проекту программы ЮНЕСКО «Управление социальными трансформациями – MOST). М., 2003. С. 3.
4. См., например: Бюллетень Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. 2000. № 32(июль-август). С. 90.
5. О сети этнологического мониторинга // Бюллетень Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. 2004. Январь-февраль. С. 4.
6. Лякина Ю.Б. Мониторинг этнополитической ситуации в регионе (на примере Карачаево-Черкесской Республики). Дипл. раб. Ростов н/Дону, 2005. С. 16.
7. Лякина Ю.Б. Указ. соч. С. 16.
8. См.: Программа проекта Всемирного Банка «Переходный период от образования к трудоустройству и вовлечение молодежи в общественную жизнь на Юге России».
9. См.: Проект Северокавказской субрегиональной миротворческой программы действий НПО.
10. Там же.
11. Там же.