|
Архивы Евразии
04.08.2002 - Тезисы о глобализме – Александр Дугин: "Россия должна определить свое отношение в первую очередь к тому глобализму, который существует в действительности, т. е. к первому однополярному глобализму. В далекой перспективе вхождение в этот процесс приведет к упразднению России как великой страны и ядра особой православной цивилизации"
|
Алексей Воробьев: А вам не кажется, что финансирование, например, коммунистов или партии "Яблоко" в те годы, когда он еще был на свободе, каким-то образом коррелируются с нынешними его заявлениями?
Александр Дугин: Это другой вопрос. Он лично, от своего лица, когда до посадки, он высказывал, я последовательно следил за его действиями, за его высказываниями, он излагал ультралиберальную атлантистскую проамериканскую позицию, которую он декларировал от своего лица. И для того, чтобы утвердить ее в качестве основной программы для России, надеясь прийти к власти, он использовал те силы, которые были под рукой, в том числе коммунистов и т.д., "Яблоко", СПС одновременно и т.д., т.е. все, что мог. И хотел в "ЕР", кстати, финансировать. Т.е. это была идея некой раскладки яиц по всем корзинам для реализации его ультралиберальной атлантистской программы. Что касается того, что он стал говорить, попав в тюрьму, это действительно, изменение этого курса. Он стал говорить о покаянии олигархов, он говорил, стал говорить о необходимости социальной ориентации экономики, он стал критиковать себя и стал критиковать, собственно говоря, олигархический режим эпохи Ельцина, который он предложил закончить. Недавняя статья «Левый поворот» была в этом ключе. Т.е. Ходорковский в тюрьме, возможно, осознав какие-то вещи, познакомившись с жизнью простых людей, вообще изменив стиль жизни, но сохранив желание быть политическим лидером и заниматься политикой, он, на мой взгляд, существенно и внутренне, и довольно искренне, на мой взгляд, насколько я могу судить, изменил повестку дня. Это другой Ходорковский. Это Ходорковский, который отныне как Ленин из ссылки, декларирует новые вехи.
Алексей Воробьев: Он вам нравится больше с такими идеями?
Александр Дугин: Больше, конечно. Я, в принципе, отношусь к личности Ходорковского с большой симпатией, мне кажется, он среди олигархов самый вменяемый, умственно полноценный и человек с определенными зачатками ума и совести, в отличие от остальных.
Алексей Воробьев: Сложно представить умственно неполноценного олигарха.
Александр Дугин: Они большинство из них очень слабо умственно полноценны, это просто животные с очень специфической хваткой, с зубастой хваткой, которые, отбросив любые моральные установки, добрались в темной, в мутной воде 90-х гг., когда каждый рвал и хватал, достигли самых больших высот. Для того, чтобы достичь этого, надо было принципиально полное отсутствие совести и отсутствие того, что называется в высшем смысле умом. Надо быть настоящей гадиной. И среди этих, этой категории людей Ходорковский – самый симпатичный. Я полагаю, что постепенно он способен к анализу ситуации.
Алексей Воробьев: Скажите, а вы Ходорковского считали животным и настоящей гадиной до посадки его в тюрьму?
Александр Дугин: С элементами, с проблесками совести и с проблесками ума. Если бы он не дожидался этой посадки, а двинулся в этом направлении до того, он туда бы просто не сел, на самом-то деле, и на мой взгляд, у нас как всегда бывает, я считаю, что среди олигархов он самый приятный, его надо было сажать в последнюю очередь. Но, с другой стороны, пойдя, попытавшись выдвинуться и высказать свою политическую платформу в совершенно не приемлемом для российского большинства, российского народа, российского общества ключе, он сам себя приговорил. Он пошел дальше, чем другие, он открыто провозгласил ту псевдопрограмму, которая, собственно говоря, движет и остальными олигархами. Но те просто с хитростью, с животной хитростью заползли в норы и пережидают. Они пережидают Путина, они пережидают питерских чекистов, остальные олигархи. А Ходорковский пошел.
Алексей Воробьев: Им ничего не угрожает, заявляет Ходорковский.
Александр Дугин: Потому что они хитро залезли в норы, в щели, сидят там и ждут, пока все рухнет, или перебирают все постепенно оставшееся.
Алексей Воробьев: Политолог Александр Дугин в "Особом мнении", я напоминаю, что это прямой эфир, это программа «Особое мнение», совместный проект радиостанции "Эхо Москвы" и телекомпании RTVI. Давайте послушаем звонки, ваши вопросы в прямом эфире Александру Дугину.
Слушательница: Мне интересно, можно ли всерьез обсуждать письмо Ходорковского и вообще его письма, зная, что он находится в тюрьме, не будучи стопроцентно уверенными в том, что на него никак не влияют, что его ничем не накачивают, что ничем не угрожают его семье? Как можно относиться всерьез к письмам, которые идут из тюрьмы?
Алексей Воробьев: Простите пожалуйста, как вас зовут? Так, отключился абонент. Ну что же, пусть будет безымянный.
Александр Дугин: Я думаю, что, во-первых, многие великие люди или просто известные люди, я не говорю, хорошие или плохие, в тюрьме как раз и написали свои главные произведения, очень много в тюрьме важных политических вещей, в ссылке написал Ленин, Гитлер составил "Майн кампф", напомню, в тюрьме, не отказавшись ни от единой строчки. Конечно, Лимонов написал пять или шесть книг в тюрьме, которые обновили его творческий талант.
Алексей Воробьев: Книги – это одно.
Александр Дугин: А "Майн кампф"? Политический текст.
Алексей Воробьев: А политические заявления – это несколько другое, не кажется ли вам?
Александр Дугин: Тоже политический текст, тоже письма из тюрьмы. Письма из сумасшедшего дома, письма из тюрьмы, "Записки из мертвого дома", тексты Достоевского написаны в тюрьме. И нынешние тексты Ходорковского – это произведения одного и того же стиля. Человек сидит в тюрьме, ему, по сути дела, он свободен от множества обязательств и распилов, наказаний своих подчиненных, интриг, которыми он занимался, будучи на свободе. И у него возникает, действительно, разговор с собственной душой, он начинает переосмыслять свои поступки, у него появляется время, возможность для того, чтобы скорректировать свою точку зрения. Я глубоко убежден, что Ходорковского, собственно говоря, власть когда посадила, закончила с этой темой, отложила, по крайней мере, на неопределенный срок тематику ЮКОСа, а экономически почти здесь все уже подведены итоги, я думаю, что она его оставила в покое. И власти совершенно сейчас наплевать будет, что он оттуда пишет, кому он что передает. Я глубоко убежден, что это результат его свободного интеллектуального процесса.
Алексей Воробьев: Т.е. вы исключаете полностью оказание психологического давления?
Александр Дугин: Абсолютно. Дело в том, что в таких парадигмах, в которых пишет Ходорковский, власть ему, просто у власти нет такого инструмента, она у нас проще, чтобы заставить его или повлиять на него в этом ключе. У власти у самой нет никакой парадигмы. И если она использует то, что Ходорковский зарвался в абсолютно антинациональном, антинародном ключе, она использовала это в чисто практических целях для того, чтобы прибрать к рукам ЮКОС, "Юганскнефтегаз" и другие активы. Но, по сути дела, идеологически власть сегодня неспособна повлиять ни на одного заключенного, смотрите, как лимоновские ребята сидят, что им ни делать, как их ни прессуют, какие сроки им ни дают, они от своего не отказываются. Я думаю, что Ходорковский – просто сильный человек. У меня сложилось впечатление от личного контакта с ним. Никто его не может.
Алексей Воробьев: Кстати, по поводу НБП. Александр, вы являетесь одним из основателей НБП, это известный факт.
Александр Дугин: Да.
Алексей Воробьев: Каковы, на ваш взгляд, перспективы этой единственной оппозиции нынешнему режиму в ближайшие годы, Андрей так высоко оценивает позиции национал-большевиков.
Александр Дугин: Во-первых, конечно, я полагаю, что от национал-большевизма эти нынешние сторонники Лимонова давно отошли, национал-большевизм – это антифашистская идеология, она не допускает фашизма. Те, кто знает историю национал-большевизма, Никиша, Устрялова, Лауфенберга, Вольфхейма, Фридриха Георга Юнгера и других русских и немецких, Ключников, сменовеховцев, прекрасно понимают, что речь шла об антифашистской идеологии. Когда я оттуда ушел, представление о том, что такое национал-большевизм как некая форма левопатриотической, очень интересной философии, сменовеховской философии, которая не имеет ничего общего ни с фашизмом, ни с таким экстремизмом, ни с радикализмом, это вместе ушло, вместе со мной. И кстати, оттуда ушла половина идей, наиболее вменяемых, интеллектуальных и т.д. Поэтому первая, изначальная НБП, в которую я вкладывал много сил, и нынешняя НБП – это совершенно разные явления. За нынешнее НБП я ответственности не несу.
Алексей Воробьев: Вопрос о перспективах.
Александр Дугин: Никаких перспектив, на мой взгляд, никаких перспектив, поскольку…
Алексей Воробьев: Можно ли вообще считать какой-то оппозицией действующей власти?
Александр Дугин: Нет, это не оппозиция.
Алексей Воробьев: Как трактует эту позицию Андрей.
Александр Дугин: Нет, это такой достаточно волевой, волюнтаристский проект Лимонова, такой политико-эстетический проект, который собственно политическим назван быть не может. Он сейчас играет некоторую роль в стратегиях оранжевых, выступая против путинского режима, поставив эту линию в качестве главной, но тем самым он утрачивает всякую связь с историей, собственно говоря, этого движения, нового национал-большевистского движения, поскольку место последовательного национал-большевика сейчас было бы, может быть, правее Путина или в крайнем фланге сторонников. Это нечто близкое к "Нашим", если угодно, национал-большевизм, примененный к сегодняшнему принципу, в сегодняшней ситуации. Поэтому нынешняя НБП Лимонова попала в концептуальный тупик, они должны изменить свое название, должны изменить свою идеологию.
Алексей Воробьев: Но их уже не существует, суд запретил.
Александр Дугин: А их никогда не существовало, они никогда не существовали, НБП как партия никогда не существовали.
Алексей Воробьев: Как партия, да, конечно.
Александр Дугин: Поэтому суд ничего не запретил, тут давайте посмотрим с точки зрения закона о выборах, НБП никогда не была партией, это была самопровозглашенная, самоназванная партия, организация, которая не имела ни на предыдущем этапе, ни на новом этапе никаких юридических прав называться партией. Я возглавлял партию "Евразия" до того момента, пока мы ее не закрыли и не перешли к общественной организации, это была партия, политическая партия. Лимонов никогда политической партией в юридическом смысле не был.
Алексей Воробьев: Это известный факт. Ну что же, Александр Дугин в программе "Особое мнение", вы слушаете радиостанцию "Эхо Москвы" и смотрите прямой эфир телекомпании RTVI.
Слушатель: Вопрос Александру Дугину. Скажите пожалуйста, возможен ли по вашему особому мнению приход к власти демократической оппозиции в нашем государстве так называемом? И если да, то парламентским путем через сколько лет, по-вашему, примерно? Спасибо, с уважением Олег Викторович.
Алексей Воробьев: Спасибо.
Александр Дугин: Я глубоко убежден, что, конечно, невозможно никогда ни парламентским, ни каким другим путем, то, что называется сегодня демократической оппозицией, это уже то, что при Ельцине, по сути дела, победило, потом видоизменилось, а потом исчезло. Сегодня это просто некие ошметки старого процесса, не переваренные, отброшенные жизнью. Поэтому никогда никакой демократической оппозиции в России не придет. Будут сложные процессы эволюции нынешней системы политической, очень сложные, потому что эта система, если угодно, имеет формальные признаки демократии, но абсолютно не имеет содержательных сторон демократии.
Алексей Воробьев: Как послание президента Путина.
Александр Дугин: Оно вообще бессодержательно, на мой взгляд, просто в нем, да, в нем попытки сказать Джорджу Бушу, что мы сами уже теперь демократы, не надо нас свергать, не надо нам оранжевых, но, по сути дела.
Алексей Воробьев: Вы считаете, что это было послание Джорджу Бушу?
Александр Дугин: Конечно, поэтому он его и прочитал, и сказал – здравствуйте, дорогой Владимир Владимирович, когда он приехал, Буш, на 9 мая, я его внимательно прочел. Это единственный, кто его понял, его адресат, это был Джордж Буш. А смысл его был такой, это, в общем, повторяло послание Назарбаева после провала на Украине, было сказано, что мы сами демократизируемся, не надо нам мешать, не надо нам ковровых бомбардировок, мы и сами разберемся с нашей демократией, вот что послал Владимир Владимирович Путин Джоржу Бушу. Джордж Буш абсолютно адекватно на это ответил. Но к русскому народу, к нашему народу, к россиянам, ни к тем более демократической оппозиции все это никакого отношения не имеет, это разговор двух президентов о своих далеких от народа и наших процессов дел. Что касается демократической оппозиции нынешней, это просто абсолютно обреченное, на мой взгляд, образование, но они как пошумят, как мне кажется, даже власть поддерживает, потому что им нужно хоть что-то, что бы шевелилось. А другой вопрос, демократия или, вернее, реальное отсутствие и таких записных демократов и у власти, номинально прикрывающейся демократией, отсутствие демократии рано или поздно даст о себе знать. Но совершенно иными путями.
Алексей Воробьев: А демократическая смена власти?
Александр Дугин: Не будет ее. Никакой не будет в России.
Алексей Воробьев: Демократы, не демократы, демократическая оппозиция, ее не существует, вы говорите, в принципе, демократическая смена власти в нашей стране возможна?
Александр Дугин: Невозможна.
Алексей Воробьев: Почему?
Александр Дугин: Потому что та структура, та верхушка, которая сейчас контролирует Россию, она держит полностью все рычаги своей власти, она легко сможет сымитировать любой демократический процесс.
Алексей Воробьев: Это сильная власть?
Александр Дугин: Это власть достаточно сильная для того, чтобы подавить любые формы оппозиции, но достаточно слабая и неразвитая для того, чтобы предложить какую-то внятную национальную стратегию.
Алексей Воробьев: Цветная революция в России?
Александр Дугин: Цветная революция в России будет создаваться с помощью американских, накачиваться, американских внешних средств.
Алексей Воробьев: Зачем это нужно Америке?
Александр Дугин: Америке необходимо либо поставить Путину или преемнику после 2008 г. определенные условия по сдаче ряда стратегических позиций.
Алексей Воробьев: Сейчас этих условий нет?
Александр Дугин: Они тоже есть, но Америка всегда давит на своих контрагентов, предлагая какие-то более жесткие, более продвинутые, например, сдача кодов.
Алексей Воробьев: Путин исчерпал условия по сдаче позиций?
Александр Дугин: Я не думаю так.
Алексей Воробьев: Зачем тогда нужно Америке поддерживать цветные революции здесь?
Александр Дугин: Для того, чтобы в следующую модель власти заложить рычаги влияния как через Кремль непосредственно, так через оппозицию. Чем сильнее это будет давление цветных процессов на Путина и на его преемника возможного, вообще на российскую ситуацию к 2007-2008 г., тем легче Америке будет устанавливать новую систему отношений власти и партнерства с Кремлем после 2008 г., независимо от этого исхода. Но смысл этих цветных процессов, на мой взгляд, конечно, не в абсолютно анекдотических и карикатурных фигурах, которые сегодня концентрируются на этом так называемом демократическом фланге. Смысл этих цветных процессов будет состоять в подготовке развала России через новый подъем сепаратистских процессов на Северном Кавказе, в Поволжье, возможно, на Дальнем Востоке. Т.е., инструмент цветных революций в России к 2007-2008 г. будет гораздо более действенным. То, что мы имеем сегодня в Дагестане, то, что готовится в Ингушетии, то, что, в принципе, методично подготавливается в Татарстане.
Алексей Воробьев: Это финансируется США?
Александр Дугин: Безусловно, это спонсируется США, финансируется это.
Алексей Воробьев: У вас есть доказательства этого?
Александр Дугин: Во-первых, мы, наше Евразийское движение внимательным образом занимается теми вещами, которыми недосуг заниматься власти, которыми, к сожалению, сегодня не занимается ФСБ. Это работа сбора информации по сложным этническим анклавам. Те процессы, которые идут в этнических провинциях России, мы сталкиваемся обычно в наших конференциях, в наших полевых исследованиях, постоянно с нами едет где-нибудь в поезде, в электричке в Нальчик и т.д. американец, немецкий корреспондент, английский психолог.
Алексей Воробьев: Не приглашенный вами?
Александр Дугин: Безусловно, не приглашенный нами, на самом-то деле, не приглашенный, по сути дела, никем. Россия пропитана сетью людей, которые собирают внимательно информацию по тем вопросам, которые, по сути дела, являются стратегическими для России, преодолевающей сложный период. Власти не до этого. Этим занимаемся мы как общественная организация, которая заинтересована в евразийском решении существующих процессов для того, чтобы легитимизировать стремление этносов и народов, но в рамках единой неделимой России, и укрепить за счет этого, и в прямо противоположном ключе действуют представители Запада. Также множество информации у наших спецслужб относительно прямого финансирования и спонсирования экономических фондов различных, которые связаны с этносами.
Алексей Воробьев: Скажите, а вы делитесь такой важной информацией со спецслужбами?
Александр Дугин: Дело в том, что я делюсь со слушателями "Эха Москвы", я думаю.
Алексей Воробьев: Зачем вы собираете данные, если ими не хочет или не может воспользоваться ФСБ, например?
Александр Дугин: Могу сказать, что не может, потому что сейчас у власти, у российской власти нет концептуальной парадигмы.
Алексей Воробьев: Нет, секундочку, вы пытаетесь донести собранную вами информацию об этой чудовищной подпольной сети, действующей в России?
Александр Дугин: Благодаря вам, благодаря радио, благодаря программам.
Алексей Воробьев: Вы пытаетесь донести до ФСБ? У них есть телефоны приемной, например.
Александр Дугин: Дело в том, что ФСБ нуждается не в этом, информации у них не меньше, чем у нас. Единственное, что у них нет возможности эту информацию дешифровать, декодировать. Почему нет, потому что сверху, с власти не дается реальной установки относительно стратегических направлений развития России, в том числе в области этнологии, в области укрепления единства территориального, у власти отсутствует концептуальная стратегическая парадигма. Она есть у нас, она выработана в Евразийском интеллектуальном и общественном движении, но ее нет у власти. Мы не партия, мы не можем это передать власти, делегировать, поэтому мы действуем как энтузиасты, как Минин и Пожарский, как члены гражданского общества, озабоченные судьбой нашей страны. И опираемся на нашу собственную стратегию, на нашу собственную политическую философию и на наши собственные общественные структуры. Мы НПО, неправительственная организация, только не оранжевая, а евразийская, противоположная атлантистским, и действуем, исходя из собственного интереса. Если ФСБ нам где-то помогает, если мы будем полезны ФСБ, мы всегда в любой момент готовы поделиться всеми методологическими моментами, больше, чем конкретными фактами, которых у них, естественно, они знают шире. Но мы готовы поделиться методологией. А они не готовы ее ассимилировать не потому, что они такие глупые, они очень умные люди в ФСБ, но нет такого заказа, нет такой установки. Парадигма власти пуста в России. Это вызывает самые большие опасения.
Алексей Воробьев: В опасности страна.
Александр Дугин: Да.
Алексей Воробьев: Политолог Александр Дугин с особым мнением в одноименной программе, я напоминаю вам, что мы сейчас уйдем на небольшую паузу, она продлится не больше 5 минут. Затем мы вновь вернемся в этот эфир для того, чтобы 10 минут поговорить еще о том, какие опасности нас поджидают в этой жизни. Я призываю вас присылать сообщения на пейджер, весьма любопытно, оставайтесь с нами.
Новости
Алексей Воробьев: Действительно, это программа "Особое мнение". Я, Алексей Воробьев, еще раз приветствую в этой студии политолог Александра Дугина. Ну что же, Наталья Георгиевна пишет, разные впечатления производите, надо сказать, иногда кажется, что осознанный провокатор, очень антиамериканский настрой, а нам это сегодня совсем не надо, христианские страны должны объединяться. Это, знаете, такой посыл, с одной стороны. Вопрос-то у меня другой, от господина Романчука, как он, знаете, представляется, бывший слушатель бывшего университета марксизма-ленинизма, ныне рабочий-ударник капиталистического труда. Поиск внешнего врага, мы остаемся все-таки в этой теме, это всегда было для СССР, теперь для России, делом традиционным. Ну ладно, Запад во главе с США, к этому уже все привыкли, но в последние годы вектор сместился. Грузия, Украина, Молдавия, теперь Польша. Не многовато ли? Обычно внешних врагов ищут для того, чтобы не замечать внутренних, не так ли?
Александр Дугин: Не так. Плохо учился, поэтому и стал ударником капиталистического труда и не понял марксизма. Враг, внешний враг и внутренний враг – это свойство любой политической организации. Нет политики без определения своих и чужих, наши, не наши, близко, не близко, союзники, противники. Точно также это в любой стране, в любом режиме, в любом маленьком и большом государстве всегда существуют некие цели, которые рассматриваются как позитивные и негативные. У Америки паранойя на внешних врагов, традиционно Америка имела множество врагов, у любой европейской великой державы традиционно были враги. Они менялись со временем, но это нормальный процесс. У России есть враги, безусловно, враги, и сегодня, в сегодняшней России есть враги. Вопрос только, кто они, кто они вовне, кто они внутри. А это вопрос политической идентификации. С точки зрения евразийства внешним и главным врагом являются США, создающие однополярный мир. И Украина…
Алексей Воробьев: Китай?
Александр Дугин: Сейчас, секундочку, Китай не строит однополярный мир, главным врагом является именно Америка, строящая однополярный мир. Если бы она просто жила у себя, и что бы там делала, продавала, торговала, "Макдоналдс", рэп и т.д., она, может быть, нас не трогала, была бы нашим другом.
Алексей Воробьев: Надо сказать, не только "Макдоналдс" и рэп.
Александр Дугин: Что хотели бы, то и делали, и творили, это не наше дело. Америка сейчас устойчиво идет к тому, чтобы навязать свои правила игры, свои собственные ценности, свои собственные параметры и модели во всем мире. И Украина, и Польша, и Грузия являются лишь инструментами того, что выходит из-под бывшего советского или нынешнего российского влияния, переходит под контроль Америки. Поэтому это не враги, на самом-то деле, сами поляки, сами украинцы, сами грузины абсолютно не враги, это славянские или православный грузинский народ, которые традиционно близки нам по множеству параметров.
Алексей Воробьев: Т.е. они друзья?
Александр Дугин: Они нейтральная зона, которые могут быть либо поставлены под евразийское, наше влияние, либо под противоположное, американское.
Алексей Воробьев: А мы стремимся завоевать или получить, заполучить влияние на этих нейтральных зонах?
Александр Дугин: Традиционная политика России, если мы будем говорить о России не о сегодняшней, а вообще о России в течение веков, всегда пытались.
Алексей Воробьев: А сегодня?
Александр Дугин: А сегодня мы находимся в неком обезумелом состоянии, когда жажда наживы, коррупции и растерянности исторической, усталость, в конце концов, нашего народа достигла критической точки, поэтому мы сейчас отчасти имитируем, что мы хотим увеличить наше влияние. Иногда мы что-то пытаемся, но бессистемно сделать в этом вопросе. И одновременно мы еще под давлением той инерции, которая на нас давит исторически. Сегодня мы непоследовательны. Если бы мы хотели, мы бы вели себя эффективно. Мы ведем себя крайне неэффективно в поиске укрепления нашего влияния на постсоветское пространство. Мы крайне неэффективны, мы теряем старых друзей и не приобретаем новых, Россия находится в концептуальном тупике. Поэтому антиамериканизм сегодня, если угодно, это наиболее позитивная, наиболее конструктивная, а не провокационная позиция для определения ясного и последовательного курса. Евразийцы против атлантистов, континентальный блок и все, кто потенциально может входить в этот континентальный блок, от франко-германской оси до азиатских стран, наши прямые союзники.
Алексей Воробьев: Очень хорошо, коротенький вопрос от Павла из Минска, у России есть друзья?
Александр Дугин: Есть.
Алексей Воробьев: Вопрос, а затем смотрите, любопытно пишет – всегда казалось, что есть.
Александр Дугин: Есть и правильно. Это зависит от нас, надо понять наши интересы. У России есть геополитические интересы.
Алексей Воробьев: Кто они?
Александр Дугин: Их надо сделать.
Алексей Воробьев: Т.е. друзья есть, но их пока нет?
Александр Дугин: Друзья – это для России, в сегодняшний момент, каждый, конечно, Россия ослаблена, и каждый пытается, исходя из этой нашей слабости, нашего помешательства внутреннего, нашей неясности, нашей растерянности и потерянности отхватить от нас кусок. В том числе и друзья, понимаете, вечная дружба, особенно в большой политике, в геополитике просто не существует. Нет такой страны, которая сказала, как бы хорошо бы отдать все, что у нас есть, России, например, и ничего от нее не требовать. Иногда в дружбе между людьми бывают такие вещи, но даже друзья как-то все-таки свое держат. Мы сейчас ослабели, предельно ослабели, и даже те, кто потенциально относится к нам с дружескими чувствами, например, арабский мир или страны Востока или даже отчасти какие-то восточноевропейские народы или близкие нам цивилизации, сегодня от нас отшатываются. Поэтому надо России, в первую очередь, восстановить своих друзей, приобрести новых и удержать старых. Это тоже действия, это политика. Для того, чтобы это сделать, надо иметь ясные представления о наших интересах в стратегическом направлении, а этого нет. Мы в тупике.
Алексей Воробьев: О наших врагах, наши враги – это США?
Александр Дугин: Абсолютно.
Алексей Воробьев: Кстати говоря, вы следите за развитием событий на космической орбите?
Александр Дугин: Да, летит "Шаттл", такой почти, от которого оторвался кусочек.
Алексей Воробьев: Непонятно, кто кого использует.
Александр Дугин: Вы знаете, другой вопрос.
Алексей Воробьев: Это американцы ведь используют, наверное, нас?
Александр Дугин: Это другой вопрос. Не надо, мне кажется, принижать тему. США являются нашими врагами не как американские граждане, которые куда-то летят, развивают космическую область, с нами где-то сотрудничают.
Алексей Воробьев: Но стратегическая цель наверняка получить наши потенциальные технические и технологические возможности для развития своего чего-то?
Александр Дугин: Это не так принципиально, это по ходу дела. У Америки есть амбициозный план установить мировую гегемонию, мировой контроль. Американские неоконсерваторы, которые находятся сегодня у власти в Вашингтоне, не скрывают этой ясной задачи. World empire, мировая империя, они называют ее benevolent empire, например, Кейган, т.е. благожелательная империя или добрая империя, империя добра, если угодно, benevolent empire. Но это для них она так, это пиар своей империи, они, самое главное, они хотят установить свой порядок, свою модель, свою систему. В этом они наши враги. А в том, что они американцы, что они пожирают какие-то гамбургеры, толстые полицейские снимают свои интересные или неинтересные фильмы, летят даже к нам или с нами вместе сидят, что-то изучают или осваивают космос, в этом они не враги. Они враги не как американцы, а как строители мировой империи.
Алексей Воробьев: Я понял вас. Смотрите, у нас последний, наверное, вопрос, полторы минуты у нас, к сожалению, осталось. Господин Дугин, у меня к вам два вопроса, пишет Юрий, программист из Нью-Йорка, в какой исторический период, по вашему мнению, Америка стала враждебно относиться к России?
Александр Дугин: Вы знаете, я даже думаю, что она и сейчас как Америка, как страна к России не относится враждебно, она просто идет своим собственным путем к мировой доминации за счет всех остальных. Россия не избранный враг Америки, хотя были в протестантской традиции, существовали еще с 19 века у Джона Камменса идеи о том, что Россия – это страна Гога и Магога, но это протестантская модель. Россия является врагом Америки или враждебной державой в тот момент, когда Россия, Америка приближается к планетарному могуществу и видит на своем пути Россию.
Алексей Воробьев: Да, если США ставят целью развал России, каким образом они планируют контролировать ядерное оружие на нашей территории? Сергей из Петербурга. 10 секунд.
Александр Дугин: Они требуют, уже после братиславского саммита они потребовали у нашего президента коды к доступу, они хотят ввести ограниченный контингент для контроля над ядерным оружием, своих специалистов или ООН, международные войска.
Алексей Воробьев: Такой вопрос и такой ответ, "Особое мнение" Александра Дугина, я, Алексей Воробьев, увижусь с вами в этой же программе ровно через неделю, до этого, кажется, еще во вторник, но в вечернем эфире. К слушателям "Эха" я вернусь сегодня же вечером, до свидания.
|
