Ценители поэзии, в свою очередь, с этим согласны не были - бабушки из тусовки поклонников Ходорковского начали бросаться на евразийцев, рвать их плакаты, началась веселая драка с ударами в челюсти и прочими замечательными с точки зрения фотографов и телеоператоров вещами. Евразийцы старались не отходить от заявленной темы и скандировали "Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!" У "Совести" подходящих цитат из Маяковского в качестве адекватного ответа не было, и неизвестно, чем бы все закончилось, если бы милиционерам не надоело за происходящим наблюдать (а они поначалу наблюдали с удовольствием). Всех евразийцев (их было шестеро) запихнули в милицейские жигули-пятерку и увезли в отделение.
После этого поклонникам Ходорковского уже ничто не мешало предаться наслаждению поэзией. Правда, оказалось, что стихов - даже про свободу и про ЮКОС - никто не знает, поэтому импровизированную трибуну сразу и надолго оккупировал пенсионер по фамилии Шакурин, совершенно безумный дедушка. Мой коллега с гусинского RTVI Саша Уржанов записал его стихи, и я их процитирую:
Говорят, что из кремлёвских стен
Краснопёрый лает из-под стен!
Не хотят, чтоб глас народа
Был доступен для народа!
Краснопёрые сидят
И в окошко все глядят,
Ждут, когда им стукачи
Принесут плоды свои.
За что зарплату, господа,
Получаете тогда?
Чтоб терроризм плодился по России?
Чтоб мужиков и баб карать по всем статьям?
И лацканы готовить для награды,
И премии большие получать?
Что на Лубянку входишь лейтенантом,
А оттуда выходишь - президент!
Пенсионеру аплодировали, он обрадовался и даже спел песню - тоже собственного сочинения, - со словами "Вот и развалилась империя зла, она не возродится больше никогда".
Кто-то раздавал народу конфетки "Мишка косолапый". Кто-то, переодевшись судьей (парик и мантия), топтал большой пакет с хозяйственным мылом - перфоманс, естественно, назывался "Судью на мыло". Появились коммунисты с коммунистическими газетами. У одного из нагрудного кармана торчала листовка с надписью "жиды". Я спросил у него, что это за листовка, и он, краснея, объяснил, что "взял ее у антисемитов, а сам к ней не имеет отношения". Потом пошел дождь. Удивительно - но все участники чтений были с зонтами. Эти люди всегда ждут какого-то подвоха, иногда это помогает. Дождь шел все сильнее, кто-то кричал - "Это природа плачет вместе с нами! " В три часа разошлись - еще нужно было ехать в Сокольники, к тюрьме.
У тюрьмы народу было больше. Пришли, в частности, Марина Литвинович с Гарри Каспаровым и революционер Ортега из "Поры" с симпатичной брюнеткой. Ортега сказал, что он пришел поддержать Ходорковского, а брюнетка - что пришла поддержать Ортегу. У всех в руках были шарики, а у Ортеги огромный - диаметром, наверное, в метр, зеленый воздушный шар. У Ортеги вообще было прекрасное настроение - во-первых, потому что "Пора" в очередной раз нашла спонсора (со всеми предыдущими что-то не ладилось), и, во-вторых, - потому что за час до пикета у "Матросской тишины" в Лужниках случился неприятный инцидент с участием извечного конкурента Ортеги Яшина. Ортега был в абсолютном восторге и говорил, что он - единственный настоящий пассионарий среди политизированной молодежи.
Остальные пикетчики тем временем пронаблюдали организованный Мариной Литвинович фейерверк, выпили шампанского, закусив его все теми же "мишками" и запели - вначале "Пусть бегут неуклюже", потом - "Мои года - мое богатство" (на одном из плакатов был текст ремейка - что-то вроде "мои года - расплата за мое богатство", но пели настоящий текст), потом скандировали "Раз, два, три, Путин, уходи!", потом выпустили шарики в небо и разошлись.
Было шумно. Куда бы ни выходили окна Ходорковского, он наверняка все слышал - и песни, и скандирования, и фейерверк. Может быть, ему было приятно.
А может быть, и нет.
Олег-Ъ Кашин
