Иван Силаев, президент Российского союза машиностроителей, в 1991 году премьер России: «Как переход от диктатуры КПСС к демократии. Учреждение поста президента было революционным, круто меняло политическую и экономическую структуру. Этот переход дал результаты с ходу, хотя пока у нас и не утвердилась классическая демократическая система. Но отступать от этой системы уже нет смысла».
Александр Руцкой, в 1991-1993 годах вице-президент России: «Чтобы быть цивилизованными – в любой цивилизованной стране есть глава государства. К тому же у нас есть исполнительная, законодательная и судебная власть. Хотя вряд ли у любого другого главы государства есть столько полномочий, как у российского президента. Пока это оправданная мера, но со временем их надо сокращать».
Юрий Кобаладзе, управляющий директор инвестиционной компании "Ренессанс Капитал": «А зачем нам выпендриваться? Во всем мире правят президенты. Да и народ, уверен, хочет жить в стране, где правит президент, а не генсек или государь император».
Михаил Краснов, вице-президент фонда "Индем", бывший помощник первого президента России по правовым вопросам: «Для олицетворения государственности. Хотя лично мне не холодно и не жарко от этого. А то, что должность названа "президент" – так что ж, можно было бы назвать главу государства и председателем, как в Китае. Но ведь это не в европейской традиции. А мы как-никак в Европу стремимся».
Геннадий Селезнев, независимый депутат Госдумы, председатель Госдумы второго и третьего созывов: «Затем же, зачем князь и царь: Россия не может жить без верхушки. 15 лет назад, когда встал вопрос о главе государства, царской династии не осталось. Поэтому Россия, посмотрев на Европу, всенародно избрала себе президента. И, наверное, главное в том, что президент избран всенародно, а не парламентом. Эта легитимность дает стабильность в стране».
Альберт Макашов, депутат Госдумы (фракция КПРФ): «А он не нужен. Слово "президент" стало уже ругательным. Так получилось, что все беды России начались с того, как утвердили этот пост. Я, кстати, тогда не голосовал за Горбачева и хранил этот бюллетень до 1993 года, пока жена не уничтожила, чтобы его при обыске не приняли за улику. Как оказалось, таких, как я, было 16 человек. Я согласен даже на царя, если у него царь будет в голове».
Сергей Егоров, почетный председатель Ассоциации российских банков: «Президент – он и есть президент. Он не только гарант Конституции, но и человек, выполняющий представительские и распорядительские функции. Сейчас не время делать из России парламентскую республику, тем более что у нас парламент полуграмотный и полублатной».
Давид Якобашвили, председатель совета директоров компании "Вимм-Билль-Данн": «Президент, как закрепилось в сознании с ельцинских времен, – оплот, гарант Конституции, показатель, что есть власть в России. Это сочетаемо с менталитетом российского народа: обязательно должен быть царь или генсек, градоначальник или мэр, чтобы было на кого оглядываться».
Анатолий Аксаков, зампред комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам: «Президент, так же как герб или флаг, является символом России. Этот Новый год я встречал в Финляндии, там было много наших. И я был удивлен. Без пяти одиннадцать по местному времени загорается табло и появляется наш президент, поздравляет. Все встали и были очень одухотворены».
Валерия Новодворская, лидер партии "Демсоюз": «В садомазохистских целях, чтобы нас угнетать и неприятности приносить. Мы учреждали пост президента как лидера, ведущего страну к светлым берегам капитализма. Сегодня же президент пытается быть монархом, фюрером и дуче. А в будущем он будет таким, как генсек Брежнев. Хотя генсеку нужно иметь хоть какие-то убеждения, а у нашего нет никаких».
Андрей Коркунов, председатель совета директоров Одинцовской кондитерской фабрики: «Для уважения. Мы вернулись к тому, что долгое время было в монархической России: царь – воплощение власти. Я встречался со всеми нашими президентами и испытывал определенный трепет, ведь перед тобой человек, олицетворяющий всю государственную власть и наделенный колоссальными возможностями».
Вячеслав Никонов, президент фонда "Политика": «Это наиболее подходящая форма правления для России. Президент может принимать оперативные решения в условиях, когда страна фактически неуправляема. Поэтому предложения о переходе к парламентской республике или чему-то подобному нереальны. Это приведет только к анархии и дальнейшему развалу страны. Кстати, я и сам президент».
Борис Немцов, председатель совета директоров концерна "Нефтяной", в 1997-1998 годах первый вице-премьер: «Я и сам думаю, зачем. Россия – страна глубоко самодержавная, находившаяся тысячу лет в рабстве. К сожалению, среди всех царей, генсеков и президентов лишь единицы были патриотами, остальные либо негодяи, либо посредственности. Самодержавная традиция – одна из причин отставания России от других стран».
Владимир Плигин, председатель комитета Госдумы по конституционному законодательству и госстроительству (фракция "Единая Россия"): «Сейчас президент – это единственная устойчивая и стабильная вертикаль власти. Должностные лица порой апеллируют к высшему руководителю, тем самым занижая свою роль и снижая свою ответственность. И это приведет к неправильному развитию».
Александр Дугин, лидер Евразийской партии, политолог: «Не знаю, мне не нравится это слово. Да и правление каждого президента ведет к потере геополитических позиций. А название правителя надо менять. Например, вождь, предстоятель, император. Не нужно бояться нарушить политкорректность. В эпоху постмодернизма все можно. В США чиновники уже говорят римским имперским языком».
Олег Куликов, секретарь ЦК КПРФ по информационно-аналитической работе: «А какая разница, как называется главный человек во власти? Власть все равно подгоняется под определенного человека. В СССР у генсека было больше полномочий, чем у президента США. Теперь под Путина могут переделать страну. Например, сделать пост президента представительским, а полномочия передать премьеру. Путину».
Владимир Войнович, писатель: «Чтобы служить народу. Но для этого он должен быть подконтролен парламенту и обществу. А если он выходит из-под контроля, то он вряд ли нужен».
Григорий Томчин, президент Всероссийской ассоциации приватизированных и частных предприятий: «Как гарант. Сейчас президент еще и управленец, что в федерации менее эффективно. У нас нет баланса полномочий между федерацией и регионами. Каждый регион должен выстраивать свою систему власти. А прямое управление президента только уменьшает его реальную власть».
Иван Дыховичный, режиссер: «А это промежуточная дистанция на пути к императору. Очевидно, что первые, но достаточно уверенные шаги по этому пути уже успешно проделаны».
Вы согласны с Америкой? Соединенные Штаты совсем распоясались. Они, не стесняясь, единолично вершат судьбы мира. А готовы ли наши читатели признать лидирующую роль Америки?
Игорь Родионов, генерал армии, бывший министр обороны России: «Сегодня Америка – единственное государство, которое реально может диктовать свою волю остальным. Мир однополярен, и Америка будет всячески это поддерживать».
Сергей Ковалев, депутат Госдумы: «На первом месте у Америки стоят не амбиции и не проблемы Клинтона, а реальная угроза, которую представляет собой мерзкий шантажист Хусейн. Помогать ему шантажировать мир – нет ничего подлее и гнуснее».
Александр Калягин, художественный руководитель театра Et cetera: «Не согласен, хотя и считаю, что в создавшейся ситуации в большей степени виноваты мы, а не они. Было две супердержавы, мы сами разрушили противовес, и теперь с нами не считаются. Легкость, с которой США заявили о готовящейся бомбежке, связана с тем, что Америка никогда не вела войны на своей территории, она не знает вторжения врага».
Виталий Коротич, профессор Бостонского университета: «Америка – единственная супердержава, динозавр XX столетия. Она уже на излете своего могущества – статус мирового финансового центра переходит к Японии, а без этого мировое лидерство не удержать».
Сигэки Хакамада, японский политолог: «Америка бьет по престижу России. Американцы уверовали в то, что их страна осталась единственной сверхдержавой. Им не хватает такта».
Ярослав Рыбак, первый секретарь посольства Польши в Москве: «Америка действительно ведет себя как супердержава. Но она таковой и является, нравится это кому-то или нет».
Должности указаны на момент опроса
