Внезапная смерть премьер-министра Грузии Зураба Жвании стала тревожным признаком новых тенденций в политике этой страны. Первая волна комментариев этого события уже прокатилась, и сейчас вполне можно перейти к геополитическому анализу его последствий.

Не вдаваясь в подробности, относительно того, было ли это несчастным случаем, политическим убийством или ответом притесненных покойным премьером грузинских олигархов, обратим внимание на то, как исчезновение этой фигуры скажется на политическом курсе Грузии.

На первом этапе "революции роз" был важен Саакашвили, как носитель национальной миссии. Но постепенно центр тяжести стал перемещаться к Зурабу Жвании, что не так давно вызвало первые серьезные конфликты в грузинском правительстве. Группа, ориентированная на Жванию, в частности, его правая рука Георгий Барамидзе, Зураб Ногаидели и т.д. жестко столкнулись с людьми Саакашвили - в частности, с "ястребами" - министром обороны Ираклием Окруашвили и министром внутренних дел Ванно Мерабишвили. В центре реальных проблем стало оформление позиции Жвании как весомой политической фигуры, явно выделяемой крупными державами и политиками мятежных республик как наиболее приемлемый визави для переговоров.

Гибель Жвании приходится на переломный момент новейшей грузинской политической истории. Миссия Саакашвили по усмирению Южной Осетии и Абхазии, после удачной атаки на Аджарию, стала явно пробуксовывать. Тем самым начала незаметно таять его политическая легитимность. И нетрудно было предвидеть, что дальнейшие промедления в этом вопросе пойдут Саакашвили в минус. На этом фоне некоторые знаковые успехи Жвании в показательной борьбе с коррупцией и его осторожная позиция в вопросе сепаратизма выгодно контрастировали с этим. Сам Саакашвили не мог пойти на смягчение своей позиции, ему это немедленно было бы поставлено в вину. Но Жвания, который в Грузии ассоциировался более всего с критикой экономических злоупотреблений клана Шеварнадзе и воплощавший в себе умеренность и реализм, от этого был застрахован. Это создало предпосылки очень глубокого конфликта, который неминуемо продолжился бы в более жестком режиме, останься Жвания жив. Будучи политиком вполне проамериканским и либеральным, Жвания на фоне Саакашвили был бы вынужден смещаться в сторону более умеренной геополитической линии, и прагматический реализм рано или поздно подвел бы его к переосмыслению грузинско-российских отношений в пользу их нормализации. А это в свою очередь отразилось бы на смягчении проатлантистской политики Грузии и сделало возможным осторожное обращение к грузинской версии евразийства, т.е. к балансу между США и Россией и отказу от нагнетания ситуации на Кавказе в целом.

Здесь стоит вспомнить, какая роль отводилась и отводится Саакашвили со стороны США в кавказском регионе в целом. Его задача, ради которой он и был приведен к власти в Тбилиси, состояла в радикализации ситуации на Кавказе и ее дестабилизации - с желательным распространением кругов кризиса на российский Северный Кавказ. Вопрос Южной Осетии, близость Абхазии с Россией, а также включенность региона Панкиси в чеченский узел дополняют эту картину. Армянский анклав в Джавахети и азербайджанский в Квемо Картли (кстати, погибший вместе с Жванией Рауль Юсупов был только что назначен вице-губернатором именно этой области, населенной большой группой этнических азербайджанцев) также неминуемо пришли бы в движение под действием жестко централистских и националистических проектов Саакашвили. Хотя сегодня Саакашвили многие критикуют именно за резкость в проведении такого курса, не стоит забывать, что ему помогли прийти к власти именно для того, чтобы этот курс был осуществлен. Сама по себе бедная растерянная Грузия и эфемерные перспективы ее "модернизации" и "демократизации" слабо волновали атлантистских стратегов - важно было создать на Южном Кавказе американскую точку стратегического контроля и привести в движение разрушительные тенденции, несколько замороженные в последние годы. Антироссийская ориентация Саакашвили не случайность, а ось его политики. И если формально США его несколько журят за резкость, по сути, он четко отрабатывает намеченный план. Более того, для заокеанских хозяев Саакашвили не так важно, с какими издержками осуществляется его националистическая политика - здесь важны не результаты, важен процесс. И этот процесс является одновременно залогом легитимности Саакашвили в самой Грузии.

Но в последние месяцы, после некоторого спада напряженности вокруг Южной Осетии и сложной ситуации абхазских выборов, националистическая политика Саакашвили стала понемногу пробуксовывать. Следовательно, начался отход от его основной миссии. На этом фоне прагматичный и умеренный Жвания, напротив, только набирал очки. Здесь создавалась интересная ситуация: рост политического веса Жвания, который и так был довольно значительным, шел параллельно с первыми признаками формирования альтернативного сценария "революции роз". В интерпретации Жвании она постепенно могла эволюционировать в антикоррупционную, социально ориентированную и довольно миролюбивую политику, к которой благосклонно отнеслись бы Европа, Россия, мятежные республики и само грузинское население, разочарованное провалом заявленной агрессивности Саакашвили. Иными словами, Жвания был оптимальной фигурой для аккуратного перехода к альтернативной повестке дня - умеренной, центристской, а в перспективе и евразийской, и останься он жив, ситуация скорее всего развивалась бы именно в этом ключе.

Нельзя исключить, что недавнее несколько затянутое посещение Жванией США было вызвано необходимостью американских стратегов, специализирующихся на кураторстве "оранжевых" и "розовых" процессов в Евразии, оценить все эти новые элементы и обсудить их с самим фигурантом. Это дает нам основание для одной версии, которую пока, как нам известно, никто не озвучил. Если Жвания становился в перспективе фигурой все более и более приемлемой для России (что уже само по себе опровергает надуманную версию депутата грузинского парламента Александра Шаламберидзе об участии в устранении Жвании сил, "действующих из России"), то, напротив, он двигался в направлении, противоположном геополитическим задачам "революции роз" в атлантистской и антиевразийской перспективе. По логике "кому выгодно?" и на основе геополитического анализа подозрение в этом должно было бы падать на самого Саакашвили и … США, по меньшей мере, тех сил в США, которые замышляли "грузинский сценарий" в русле широкого плана дестабилизации кавказского региона, вытеснения России из пост-советского пространства и порождения новых разрушительных вихрей на Северном Кавказе. Но не станем настаивать на этой гипотезе, для окончательного подтверждения которой нужны факты или хотя бы наблюдение за теми процессами, которые сейчас начнут стремительно развиваться в Грузии.

Чем отзовется смерть Жвании на практике? Лишенный важнейшего сдерживающего элемента Саакашвили с новой энергией и новой решимостью приступит к реализации своего ультранационалистического проекта. Грузинские "ястребы"-силовики Мерабишвили и Окруашвили получат возможность действовать свободно и без оглядки, руки у них теперь развязаны. Это значит, что следует готовиться к эскалации напряженности в районе Цхинвали и на абхазской границе, а также к активизации ситуации в Панкиси (где по некоторым данным недавно проходил слет чеченских боевиков и обсуждался план серии терактов на территории России). Саакашвили теперь безотлагательно нужна реальная и зримая победа, либо - как минимум - настоящая война, на которую можно будет списать все слабые моменты своей политики и закрутить гайки.

Александр Дугин: В Грузии возможен террор