Геополитическое предательство и попытка возрождения России
При Горбачеве и Ельцине Москва откровенно подыгрывала Вашингтону в его шахматной партии, ликвидируя в одностороннем порядке все преграды для американского верховенства в мире - Варшавский Договор и СССР. Москва играла на стороне США, а значит, против себя самой. Как называется такое поведение, не стоит напоминать.
Президент Путин пришел к власти на волне отторжения Россией прежней самоликвидаторской стратегии. Путина выбрали за мускулы, за решимость покончить со сдачей русских интересов во внутренней и внешней политике. Пробным камнем было вторжение Басаева в Дагестан. Путин ответил адекватно и получил поддержку населения.
Геополитического перелома в первый срок правления Путин достичь не смог. В его окружении также преобладали атлантистские прозападные экспертно-аналитические кадры, как и при прежних президентах, в критические моменты склонявшие Путина в сторону атлантистского выбора. Но любой компромисс с атлантизмом для Москвы был равнозначен отказу от собственных стратегических интересов.
Солидарность Москвы с Вашингтоном в вопросе т. н. «международного терроризма» ничего конкретного ей не дала и дать не могла: Запад по-прежнему давит на Кремль в отношении Чечни, а американские военные базы в Центральной Азии никак не делают национальную безопасность России более высокой. Патриотический потенциал Путина подвергается активной эрозии уже не со стороны формальной политической оппозиции (с которой покончено), но изнутри самой власти, исходя из корпуса советников и экспертов, оставшихся от Ельцина и, по сути, выполняющих функции атлантистских агентов влияния. Усилиями этой проамериканской группировки в окружении президента в течение всего первого срока патриотическая стратегия не могла достичь той черты, за которой она стала бы необратимой и Россия окончательно утвердилась бы на пути геополитического возрождения.
В результате любые шаги в сторону США не только не снимали остроты геополитических действий, направленных, по сути, против России, но подстегивали их.
Южная Осетия: критическая точка российской геополитики
Все противоречие геополитической линии Путина, постоянно сбиваемого с толку атлантистской группой влияния в его ближайшем окружении, проявилось в ситуации с Саакашвили. Саакашвили по самой его политической националистической программе и структуре американской поддержки был приведен к власти именно для того, чтобы интенсифицировать конфликт с Россией, взбудоражить Кавказ, окончательно вывести Грузию из-под российского влияния, втянуть ее в конфликт, создать предпосылки для прямого размещения американского контингента в зоне Кавказа. Этот план связан с проектом «Greater Middle East» («Большой Ближний Восток»), озвученным Бушем на саммите НАТО в Стамбуле, и предполагает новую волну дестабилизации ситуации на Северном Кавказе, чему примеры - убийство Кадырова, мятеж в Ингушетии и бесчинства боевиков в Кизляре. На повестке дня беспорядки в Кабарде и новый цикл напряженности в Карачаево-Черкесии.
То, как Путин поступил с вывозом Аслана Абашидзе, демонстрирует, что Кремль далеко не достаточно осознал серьезность ситуации: и атлантистские советники, и прямое давление Вашингтона убедили президента, что Аджарией Саакашвили удовлетворится и острота проблемы будет снята. Это был серьезный стратегический просчет. Саакашвили действует по строго определенной повестке дня, сформулированной в Вашингтоне с опорой на националистические чувства грузин, и эта повестка дня никак не зависит от позиции Москвы: чем больше Москва пойдет на поводу у Тбилиси - тем лучше, но в геополитической модели США Россия не равный партнер, с ней не договариваются, ее принуждают.
Принудив вывезти Абашидзе, Саакашвили теперь настаивает на «вывозе Кокойты», на очереди «вывоз Ардзинбы». Атлантистские советники Путина находят различные аргументы, чтобы убедить его продолжить «игру в поддавки». И колебания в отношении Южной Осетии наглядно проявляются в стратегии поведения Москвы в эти критические моменты.
Последний выбор президента Путина
Путин подошел к точке выбора: патриотизм обязывает его активно поддержать Южную Осетию. Но этому противится вторая составляющая его режима: либерал-атлантистское окружение, агенты влияния США. Ситуация становится особенно критической оттого, что в Южной Осетии Саакашвили сталкивается не с фрондирующим режимом и кланом, но с воинственным древним осетинским этносом, некогда вошедшим в Россию добровольно и на протяжении всей истории выполнявшим функцию российского форпоста на Кавказе. При этом Северная Осетия никогда не согласится с радикальным отделением южно-осетинских земель и принципиально не простит Москве потворство Саакашвили в этом вопросе.
Учитывая специфику осетинского фактора, Путин, поступив с Южной Осетией так же, как с Аджарией, лишится поддержки патриотически настроенной части российского общества. Замалчивать Южную Осетию более невозможно, ее сдача будет означать для Путина личную катастрофу.
Но нелегко сделать и резкий шаг в сторону Цхинвали: это повлечет конфликт в верхушке российской элиты, резкое ухудшение отношений с Вашингтоном.
С каждым днем эскалации напряженности в Южной Осетии - и сопутствующими процессами на Северном Кавказе (активизация боевиков в Чечне, Ингушетии, Дагестане и т. д.) - компромисс между патриотизмом и западничеством, который составлял основу геополитической формулы Путина, рушится на глазах.
Можно себе представить, сколь сложным является выбор Путина: быть на стороне страны и народа означает бросить вызов заокеанскому гиганту; поддаться давлению атлантистского колосса означает предательство не просто осетин, но всей России, всей нашей национальной истории.
ДОСЬЕ «КП»
Александр Дугин - философ, лидер международного «Евразийского движения», автор учебника «Основы геополитики», основатель и ректор «Нового университета».
