В начале 1870-ых гг. стараниями архитектора В. Гартмана в отечественном зодчестве утвердился так называемый "русский стиль", предпочитавший каменным зданиям деревянные стилизованные постройки с богатым декором. Лучшие проекты архитекторов этого направления публиковались в журнале "Мотивы русской архитектуры" и рассылались во все концы государства. Творчество В. Гартмана чем-то было сродни музыке Н. Римского-Корсакова. "Всюду эта новая деревянная архитектура блещет своими формами, - восторженно писал знаменитый критик В. Стасов, - резными наверху решетками, живописными крышами, бесконечным разнообразием окон и дверей, окруженных узорчатыми наличниками и навесами".
В столицах "русский стиль" не продержался больше десятилетия, уступив место новой моде, но в провинции он нашел много почитателей, подвергался различным модификациям и просуществовал вплоть до начала XX в. Тому есть свое объяснение. Для жителя провинциального города, в отличии от петербургской публики, деревянный дом не был terra incognitа, для него это родная, еще не забытая повседневность. Новые архитектурные веяния провинциал воспринимал как разрешение использовать в оформлении своего дома привычные ему и хорошо знакомые мотивы. Попробуем проследить на примере Екатеринбурга эволюцию развития городского деревянного дома, присмотревшись внимательно к тому, что еще осталось, и к тому, что сохранилось только на фотографиях.
Престиж и "жалкие лачуги"
"Жалкие лачуги", которые так не нравились "высоколобым" путешественникам, сегодня еще можно увидеть на улицах Екатеринбурга. Действительно, сильно покосившиеся избы на три окна по фасаду не выглядят привлекательно. Это своего рода точка отсчета деревянной городской архитектуры - дома, ни чем не отличающиеся от своих деревенских аналогов.
Деревянный дом не похож на современную железобетонную многоквартирную "коробку" не только размерами, материалом, бытом, но и самим отношением человека к своему жилищу. Для нас дом давно стал жилплощадью. Мы стараемся выбрать квартиры, где воздух почище да транспорт поближе, с легкостью меняя один район на другой, не задумываясь ни о чем, кроме комфорта. Иное дело деревенская изба. Она ставилась на века, для хозяина каждая вещь в доме и у дома имела и практическое назначение, и мистический смысл. В старой архитектуре русских городов аграрная и городская культуры встречались, взаимно обогащая друг друга. Примером такого рода городского усовершенствования избы может послужить дом по Чернышевского, 6. С одной стороны, он поставлен на каменный фундамент (иначе строить в Екатеринбурге после 1838 г. было запрещено), привязан к красной линии квартала и регулярной планировке, но, с другой, обращает на себя внимание не случайность выбранного орнамента. Волнистые украшения фронтона - "хляби небесные", те самые, которые должны разверзнуться, чтобы пошел дождь. "Колесо Юпитера" в центре - обозначение солнца. Тот же знак на наличниках окон символизировал смену дня и ночи. Строгий геометрический ромбовидный орнамент указывал на плодородное поле. Возможно, горожанин не воспринимал буквально эти символы, но установившейся веками традиции следовал строго.
В первой половине XIX в. правительство строго следило, чтобы всякое новое строение в городе отвечало системе норм и правил, присущих стилю классицизм: симметричная композиция фасада, нечетное число окон, гладкие покрашенные в спокойные тона стены и т. п. Выпуклая фактура бревен не считалась достоинством. Деревянные дома обивали тесом, штукатурили и красили, делая их неотличимыми от каменных. Во второй половине XIX в. надзор за стилистикой обывательского жилища ослаб, но сами домостроители еще долго сохраняли приверженность эстетике классицизма. Для них с классицизмом было связано понятие престижа. Так появились странные на первый взгляд, эклектичные полукаменные дома, как на Октябрьской революции, 7. В оформлении нижнего этажа легко заметить декоративные элементы, присущие каменной архитектуре классицизма, тогда как верхний этаж обильно украшен деревянной резьбой. Причем от древних языческих верований здесь нет и следа, традиционный орнамент используется только как украшение. Богатый декор предназначался для рекламы - коммерческий прагматизм города взял верх над патриархальностью деревни.
Для большинства деревянных домов Екатеринбурга второй половины XIX в. характерно смешение классицизма с декоративным убранством фасада в "русском стиле". Сейчас уже невозможно определить, была ли мода на деревянную резьбу заимствована из столичных журналов или она стала следствием местной интерпретации архитектурного фольклора. Характерный пример - дом на Сакко и Ванцетти, 56. На первый взгляд он кажется сказочным "теремком", в действительности же это симметричный фасад с центральным ризалитом, уже тысячи раз воспроизведенный в камне. В основе композиции дома по Ленина, 53а так же лежала классическая схема: симметричный фасад с мезонином, но крыша и весь декор в "русском стиле". В той же стилистике исполнены дома по Розы Люксембург, 14 и Радищева, 8. На Хохрякова, 64 два боковых ризалита увенчаны фронтонами, а чердачное окно можно принять за мезонин. Когда до провинции дошли новейшие веяния архитектуры модерна, то их смело стали применять в сочетании с традиционной деревянной резьбой, как в здании Фельдшерской школы Р. Кленовой, некогда стоявшем по Пролетарской, 8. Смешение элементов различных стилей принято называть эклектикой, но разнообразие таких соединений бесконечно и в каждом регионе и городе можно заметить свои особенности.
Филитц и Агафуровы
Оригинальную страницу в деревянное зодчество Старого Екатеринбурга вписали представители диаспор, в частности татарская семья Агафуровых и немецкая Филитц. Торговый дом братьев Камалитдина и Зайнитдина Агафуровых торговал в урало-сибирском регионе бакалеей, галантереей и другими товарами повседневного спроса. Они арендовали огромный торговый комплекс по Успенской улице (современный "Детский мир" на Вайнера), а жили на улице Усольцевской (Сакко и Ванцетти 24, 28). Полукаменный дом на Сакко и Ванцетти, 24 был одним из немногих в Екатеринбурге, где в деревянном декоре восточные мусульманские мотивы использовались наряду с русскими и неоготическими. Еще более последовательно воплощен восточный элемент в деревянном павильоне на набережной пруда. Но напрасно было бы думать, что Агафуровы повсюду стремились подчеркивать свое происхождение. Так, например, в 1896-1898 гг. ими был построен деревянный дом в самом, что ни на есть "русском стиле" (Сакко и Ванцетти, 28).
В середине 1880-ых прусский подданный Эрнст Филитц открыл в Екатеринбурге пивоваренный завод и общественный сад при нем (современная территория зоопарка). Планировка сада ничем необычным не выделялась: незначительная растительность, пруд с лодками, сбитое из неотесанных досок помещение, именуемое "театр", и павильон с буфетом. Нельзя сказать, что сад пользовался какой-то огромной популярностью у горожан, но во время гастролей заезжих артистов или концертов екатеринбургских музыкантов народу набиралось немало. Весь квартал по Водочной улице (ул. Мамина Сибиряка) вместе с садом и заводом обрамляли два великолепных деревянных дома. Один из них (Мамина Сибиряка, 187) недавно был отреставрирован и уже стал своего рода визитной карточкой деревянной архитектуры Екатеринбурга. Другой, к сожалению, время не пощадило.
И Филитц, и Агафуровы принадлежали к числу богатых людей и могли заказывать проекты профессиональным архитекторам. Понятен их интерес к русской старине. Но все же не забудем, что это взгляд со стороны. Нет в этих "правильных" домах какой-то наивности и стихийного течения жизни, отличающие самодеятельное творчество ремесленников. Сегодня в одном из домов Агафуровых представительство Республики Татарстан, в другом готовятся открыть Музей купеческого быта. Дом Филитц также находится под присмотром и пропасть ему не дадут. Но рядовые деревянные постройки 70-х, 80-х, 90-х годов XIX века, "элементы городской среды", как говорят профессионалы, исчезают на наших глазах. Все старое должно уступить место новому - это естественный процесс, который невозможно предотвратить. Часть истории и культуры Екатеринбурга навсегда уходит в небытие. Так что, пробегая в который раз мимо полуразвалившихся деревянных стен, остановитесь на минуту, присмотритесь внимательно к накренившемуся наличнику, к резьбе на карнизе, вот уже столетие или даже полтора они висят на этом месте, и возможно, что именно сегодня вы видите их в последний раз.
