Для того, чтобы определиться с экономическим будущим России, надо рассмотреть то место, в котором мы оказались сегодня, понять, как мы там оказались и с кем мы там находимся. То, что произошло в экономике России за последние десять лет – есть глубочайший системный кризис, который уничтожил, разрушил советскую экономическую систему. Причины этого кризиса заключались далеко не в том, что перестали работать те или иные предприятия, или в экономике стало меньше денег. Это был кризис тотальный. Стало очевидно, что система ещё могла бы по неким технологическим параметрам себя реанимировать, но уже не могла по принципиальным, –то есть не работало государство, и никто никому не верил. И самое трагическое, что эта катастрофа была воспринята обществом как победа, – как прорыв в некое царство свободы, как революция материальных ожиданий, причём в самом примитивном виде – что реально во всём мире восприняли, как историческое, геополитическое и экономическое поражение России – и продолжают воспринимать, что на самом деле соответствует действительности – как ценностная катастрофа.

А.Дугин - Идеологические мутации на правом фланге

Негативные последствия деятельности катастрофной элиты заключаются уже хотя бы в том, что сейчас в России безраздельно господствует экономическая власть. Она определяет экономические решения, и, в конце концов, формирует правительство. То, что сейчас называется либерализмом – это в действительности идеология, которая под своим названием прикрывает совершенно вопиющий, потрясающий факт – полное отсутствие всякой ответственности за результаты собственной деятельности и, в целом, за результаты хозяйственной деятельности страны – за это не отвечает никто. Невозможно вспомнить хотя бы одного высокого чиновника, который бы ответил за какие-то результаты своей хозяйственной деятельности. Никакого отношения к либерализму «идеология безответственности» не имеет, потому что обратной стороной безответственности является тотальный контроль и тотальное участие чиновников на всех уровнях, от самого низшего до самого высшего, в решении всех мало-мальски значимых вопросов. Никакие самоорганизационные либеральные механизмы не действуют: их конкретная мотивация, поскольку они никакой ответственности не несут, сконцентрирована на одном – мздоимство.

В России сформировался совершенно специфический тип коррупции. Наши ранние реформаторы вообще утверждали, что коррупция – вещь, конечно, ужасная, но не являющаяся препятствием к экономическому развитию, подтверждая это примерами Юго-Восточной Азии, Китая, других стран… Однако, наша коррупция качественным образом отличается от той, которая существует в уже известных коррупционных моделях. Дело в том, что катастрофная элита в принципе воспитана на поражении страны, она руководствуется абсолютно компрадорскими мотивами. Эта элита действительно списала страну, и лишь продолжает распродавать её останки. И даже если возникают возможности заняться какой-нибудь другой деятельностью, то всё равно пораженческий механизм уже сложился, со своей системой связей и мотивов. Поэтому, кроме России мы нигде не найдём, в том числе и в Юго-Восточной Азии, ни одного примера коррумпированных систем, где элита исходила бы в своих действиях из отсутствия и несуществования собственной страны.

Отсюда становится понятным очень многое. Катастрофа длилась десять лет и могла закончиться очень плохо. Главной причиной того, что этого не случилось, стало то, что наши противники – в первую очередь наши американские "друзья" – слишком быстро списали нас со счетов и раньше времени начали делить шкуру медведя, который был ещё жив. И тогда он проснулся. Произошёл удар, несколько ударов, серия ударов о дно пропасти, после которых страна проснулась. И это удары не только экономические. Одним из таких ударов, сравнимых с Хасавьюртом и дефолтом 98-го года, была, например, бомбардировка Югославии. Тогда наше население восприняло это, как атаку на саму Россию.

Сейчас возникла совершенно другая ситуация. Мы уже говорим о каких-то перспективах, о развитии, требуем нечто, чего нельзя было требовать несколько лет назад. Потому что народ проснулся, потому что есть, кроме личных тяжёлых проблем выживания или обогащения, постоянный спрос на прекращение текущей деградации. Народ хочет большего. Само общество не хочет больше терпеть историческое поражение. Есть спрос на реванш. Другое дело, что реванш должен быть разумным, это не месть злодея. Это восстановление тех исторических, по справедливости принадлежащих позиций России, которые у неё всегда были и, надеюсь, будут. Причины для реванша опять же должны быть адекватными. Но у нас сохранилась всё та же катастрофная элита, которая отказывается от идеи реванша и идеи развития. Она не согласна с этим, потому что тогда ей нечем окажется жить. Сформировалось явное противоречие между задачами, которые общество сейчас ставит перед властными структурами, президентом, и той реакцией со стороны либерального крыла правительства, которая имеется на сегодня в отношении проявленных обществом инициатив. Это прослеживается практически во всех политических дискуссиях: президент говорит об ускоренном росте, говорит о прорыве, а в ответ – не надо прорывов, они чреваты опасностями, нужно соблюдать спокойствие и стабильность, – в то время, как эта стабильность является путём в пропасть. Поэтому главным кардинальным фактором перехода от деградации к развитию является очень жёсткая административная реформа сверху, потому что именно сверху исходят реальные действия на проявленные инициативы.

Нам предоставили исторический шанс на исчезновение. Есть масса примеров, когда великие цивилизации, страны, культуры отставали и больше никогда не восстанавливались. Я уверен, что Россия, с её слишком большими ресурсами и территориями не может существовать иначе, как великая держава, иначе это слишком лакомый кусок для окружающих. Поэтому, речь идёт не столько о реализации каких-то внутренних амбиций, сколько о выживании России как государства и русских как нации.

Совершенно очевидно, что сегодня практически разрушены существовавшие ранее механизмы управления миром, в том числе и экономические механизмы. И существуют явные тенденции замены и подмены их механизмами силовыми, внеэкономическими, в которых США видят сейчас своё абсолютное преимущество перед всеми. Не в экономике – американская экономика гораздо менее эффективна и ликвидна, чем во многих других странах. Главное преимущество США на сегодня – военно-политическая мощь. Сначала военно-политическая мощь превращается в фактор основной экономической конкуренции, а потом вопрос вообще выводится за рамки экономики – и в этом главная опасность, которая сейчас существует для России.

Слабая страна, которая в течение десяти лет отстраивала экономику и политику – планетарную и внутреннюю – в полной зависимости от мировых экономических центров, оказалась совершенно ничем не защищена. Хотя у нас есть потенциальные преимущества и возможности. И даже нынешняя ситуация, когда Россия сохраняет определённые, в общем-то, убогие, темпы роста на фоне застоя и предкризисного состояния, показывает, что у России возможность изменить положение в лучшую сторону есть. В этой связи перед Россией стоит задача – выстроить защиту от последствий мирового кризиса. Конечно, нельзя изолироваться и совсем не испытать кризис, но надо выжить в этой ситуации. И нам выжить во много раз сложнее, чем сильным развитым странам, которые в него попадут. С другой стороны, есть некие принципиальные вещи, которые государство, вернувшееся в экономику, обязано сделать. Оно должно обеспечить предпосылки реально быстрого экономического роста, иначе технологическая деградация будет такая, что нам просто не о чем будет разговаривать вне зависимости от внешней конъюнктуры. Таким же образом необходимо обеспечить опции защиты, сохранения национальной безопасности суверенитета страны в условиях этих грядущих опасностей. Эти задачи тесным образом взаимосвязаны. Поэтому, вместо того, чтобы обсуждать вопросы интегрирования в международные организации типа ВТО или Евросоюза, надо бы подумать о мобилизации внутренних ресурсов. Государство должно вернуться в экономику не как агент экономической деятельности, а как структура, управляющая экономическим развитием и отвечающая за результаты хозяйственной деятельности, вследствие чего правительство должно начать отвечать за все результаты хозяйственной деятельности в стране. Административная реформа должна начинаться именно с ответственности, опираясь на параметры духовного измерения политики, экономической политики, в первую очередь. Политики роста. И в этом духовном измерении – исторический реванш России.