Международное Евразийское Движение :: Материалы | Евразийское обозрение №1 | Общее дело - евразийский федерализм

– Насчёт поддержки Семёнова – это немного громко сказано. Правильнее сказать, что мы были его сторонниками. Те, кто его реально поддерживал, находились в республике. А мы находились в Москве. В тот момент любая поддержка была необходима, поскольку на ситуацию активно влияли силы, заинтересованные в дестабилизации обстановки в республике. Многие из них находились вне территории республики, даже вне России. Например, тогда сильно активизировалась «Всемирная черкесская ассоциация», которая имела серьезное финансирование из-за рубежа. Это прямое последствие периода, когда каждой республике было предложено «взять суверенитета столько, сколько сможет унести». И они его взяли, и поставили вопрос чуть ли не о разделении республики...

– Можно ли сказать, что предвыборная ситуация обнажила скрытые глубокие внутренние противоречия в республике, которые существовали долгое время на межнациональной почве?

– Я бы не так сказал. Здесь нельзя ставить проблему в том ключе, что есть острые противоречия между карачаевцами и черкесами. Везде ведь есть силы, пытающиеся расшатать ситуацию, используя национальный фактор. В нашем случае имела место попытка взять власть в республике через адыгскую “национальную карту”. Дело в том, что черкесы считают себя адыгами. Кабардинцы, черкесы, адыгейцы, абхазы очень близки по языку и культуре. Есть Кабардино-Балкария, где превалирующие властные позиции принадлежат лицам кабардинской национальности.. Есть Адыгея, где аналогичная ситуация с адыгейцами. Если появится третья “адыгская республика” (или целиком, или выделеный из Карачаево-Черкессии черкесский сегмент), будет создан своего рода “адыгский пояс” с выходом к Чёрному морю. Если бы Дерев стал президентом, эта опасность стала бы вполне реальной.

– Речь идёт о сепаратистском проекте, поддерживаемом и финансируемом Западом?

– То, что этот сепаратистский проект направлен на прямое отделение от России – маловероятно. На данном этапе об этом говорить рано. Вопрос стоял о закреплении, упрочнении положения сил, опирающихся на поддержку извне. А ведь до большой крови в тот момент оставался один шаг. Этнически Кавказ разделен на несколько достаточно крупных групп – тюркскую, адыгскую и так далее. У каждой из них свои интересы. В Карачаево-Черкессии мы могли наблюдать противостояние тюркской и адыгской групп. Как только возникает объединение адыгской группы, это немедленно вызывает ответные шаги со стороны тюркской группы: карачаевцев, балкарцев, кумыков. Могло бы вспыхнуть такое, что невозможно погасить.

– Можно ли сказать, что избрание генерала Семёнова на должность президента стабилизировало ситуацию в республике?

– Ситуация действительно улучшилась, но это связано не только с генералом Семеновым. В значительной степени стабилизация явилась следствием упрочения властной вертикали в России в целом. Да и вообще сам факт, что у республики есть легитимный глава – беспорный стабилизирующий фактор.

– А что можно сказать об экономической и политической ситуации в республике после прихода Семенова?

– Безусловно, снялись многие вопросы. Хотя бы потому, что в республике, где ни разу за время ее существования не было выборов, они, наконец, прошли. Возник прецедент, республика обрела легитимную власть – президента.

Но есть и некие другие моменты. За эти два года ситуация на Кавказе, которая вообще постоянно меняется, опять кардинально изменилась. Вообще Кавказ концентрированно выражает то, что происходит в России. Есть общая экономическая ситуация – это как бы базовый фактор. Она влияет на ситуацию в республике так же, как и на всю Россию. Но есть и частные, локальные факторы. Например, фактор... бандитизма. Например, в 94-м году, когда в течение одного года было четыре попытки угона самолёта из минераловодского аэропорта, это туризм на корню подрубило. Перестали ездить. А ведь в Карачаево-Черкессии самые крупные горнолыжные курорты в России: Теберда, Домбай, Архыз. Сейчас похожая ситуация. Я абсолютно уверен, что в ближайшее время многие откажутся от поездок туда. Вообще, что касается экономики, за год президентства Семёнова уже наметились определенные положительные тенденции, но он же тоже не фокусник.

– Сейчас для новой организации взаимоотношений между субъектами Федерации активно обсуждается концепция евразийского федерализма. Предполагается, что федерализм в России должен структурироваться так, чтобы национальным республикам, в которых имеют большое значение клановые, родовые, религиозные факторы, предоставлялась максимальная автономия в сфере национальной самоидентификации, но при жестком контроле федерального центра в вопросах стратегической важности, например, государственной безопасности. Что вы можете сказать насчет адекватности такого подхода? По какому принципу, на ваш взгляд, должны строиться отношения федерального центра с национальными республиками на Кавказе?

– Очевидно, что общего рецепта быть не может. Мы видим, что сейчас одновременно протекает столько разных процессов, по большей части неожиданных, что делать какие-то прогнозы невозможно. Описанная вами модель безусловно интересна. То, что подходить с одной меркой к мононациональной центральной части России и к многонациональному Кавказу нельзя – по-моему, очевидно. Есть масса различий, связанных с образом жизни, с менталитетом и многими другими вещами. Вместе с тем, нельзя допустить продолжения фазы «берите столько суверенитета, сколько унесёте». Это способно лишь обострить проблему. Необходимо учитывать обычаи и традиции, но нельзя позволить использовать их, как повод для отделения от России. Речь, как я понимаю, идет о суверенитете в той области, которую государство и не способно эффективно регулировать. С этим можно согласиться. Но в то же время я считаю, что первое важнейшее и необходимейшее условие существования единого государства – это жесткая вертикаль власти. Немаловажным является и экономическая составляющая. Очевидно, что все эти республики должны максимально интегрироваться в российскую экономику. Очевидно, что своего экономического пространства им недостаточно. Чем выше степень интеграции республик в экономику России, тем лучше для всех.

– То есть Вы считаете, что основой геополитической интеграции должна стать экономика?

– Люди ищут защиты, пытаются объединяться прежде всего потому, что им плохо экономически. Это так, по крайней мере, пока остро стоит вопрос о хлебе насущном. Как только этот вопрос будет хоть как-то решен, все остальные вопросы будут решаться намного легче. Ведь мы говорим об экономическом благополучии как о первом и необходимом условии противостояния сепаратизму, религиозному экстремизму...

– Вы имеете в виду проникновение ваххабизма в Карачаево-Черкессию?

– Ну, и это тоже. Там есть значительная экономическая составляющая. Люди, лишенные средств к существованию, значительно податливей. Особенно если миссионеры берутся решить их материальные проблемы... Если бы эти люди имели реальную возможность зарабатывать на достойную жизнь, распространение ваххабизма было бы значительно затруднено.

– Каково сейчас политическое влияние ваххабитов в республике? Лоббируют ли их интересы представители республиканских властей? Как к ним относятся люди?

– Я думаю, на сегодняшний день ваххабизм в Карачаево-Черкессии серьезным фактором пока не является. Но и списывать его со счетов рано. Этим вопросом, безусловно, следует заниматься...

– А что Вы можете сказать о “русском факторе”? Каково положение русских в Карачаево-Черкессии? Представлены ли они в республиканских органах власти?

– Карачаево-Черкессия не моноэтническая республика. Более того, русские – самая многочисленная национальная группа в республике. И она совершенно спокойно занимает подобающее ей место. Более того, теперь в республике введена должность вице-президента, которую занимает русский человек. Может оказаться, что завтра русский станет президентом Карачаево-Черкессии, может быть, президентом станет белорус, может, еще кто-нибудь.

– Каким вам представляется будущее Кавказа и России в целом?

– Есть общие темы, как в республике, так и в России, которые нас волнуют, начиная с экономики, заканчивая общей ситуацией на Кавказе. А ситуация там такова, что предлагаемая евразийцами методология решения национальных и иных проблем в первую очередь актуальна именно для Кавказа. Ситуация там на сегодняшний день существенно хуже, чем в центральной России, и экономически, и политически. Те республики, которые когда-то находились в числе достаточно стабильных и были более экономически обеспечены, сейчас значительно деградировали. Безработица усиливается, что порождает целый комплекс проблем. Мне представляется, что разрешение проблем Кавказа на основе евразийского федерализма весьма перспективно .

Беседовал Валерий Строев