Момент первый. Можно сколько угодно говорить, что у нас путинский неозастой, о том, что у нас мало возможностей для вертикальной мобильности, но, тем не менее, это другие проблемы. Это проблемы стабилизации, а не проблемы распада. Что какая-то стабилизация произошла, что какие-то островки покоя появились в сравнении с беспорядком, непокоем и приходом к власти худших, эта вещь тоже совершенно несомненна. И вот когда Владимир Владимирович примерно год назад поставил вопрос об ускорении экономического роста в стране, когда он понял, что и рост замедляется, и что и население не очень устраивает то, что от этого роста получается, выяснилось, что общество по этому вопросу думает очень по-разному.
Процентов тридцать – это в основном электорат «Единой России» – считает, что лучше пока особенно не дёргать ситуацию, что пусть так медленно идёт, как идёт. Грубо говоря, это люди, ушибленные реформами, нельзя их за это критиковать. Но есть примерно 40% населения, которые думают по-другому, которым никогда не объяснишь, почему в результате бездарно и корыстно проведённых реформ, двадцать лет спустя после их начала, мы вернёмся к 89-му году по экономическим показателям. А если всё останется, как есть, то это будет так. В лучшем случае к десятому году, а может быть и к пятнадцатому удастся вернуться вот в эту самую исходную точку. И, естественно, чем человек моложе, чем он энергичнее, тем меньше его устраивает подобное положение дел. Для многих и советская власть с её плюсами и минусами, это то, чего они не видели живьём, для многих и эпоха ранних реформ. Это уже старая история со всеми её плюсами и минусами. Не понимая этого, мы будем неверно оценивать то, что сейчас происходит на наших глазах.
Момент второй, о котором я уже сказал именно применительно к выборам. Абсолютное большинство населения полностью разочаровано во всех политических партиях в стране, как они родились в начале 90-х годов. Все серьёзные опросы показывают, что настоящую партию социальной справедливости, которая была бы готова защищать интересы трудового народа, 60% населения России, вне зависимости от конфессии нации считают, что она нужна. Голосовать за неё готовы 40%. В реальности они её не видят. Что КПРФ вовсе не партия трудящихся, вовсе не партия социальной защиты, что она за все эти годы палец о палец не ударила для интересов своей социальной базы, которая в неё когда-то поверила. Это становится всё более ясно. За неё голосуют по определённой привычке, потому что считают, что всё-таки старый строй был лучше нового, и уже не веря никогда, что эта организация придёт к власти – сам её актив не верит, само руководство этого боится – продолжают шуршать за неё по энерции избирательными бюллетенями. Но всё равно это самая крупная партия нашей страны в настоящий момент, самый сильный электорат, живущий по некоторому принципу Тертулиана по-русски: голосую, ибо абсурдно. Голосую за людей, хотя знаю, что эти люди к власти никогда не придут.
По-прежнему, у нас в стране есть 20% русского националистического электората, которые считают, что русские превратились в своей собственной стране в угнетённое национальное меньшинство, которые считают, что нужно широко применять смертную казнь, и не только против террористов и бандитов, но и вообще, чем больше, тем лучше. Это сложная и острая реальность, но эти люди тоже не имеют своего выразителя интересов на официальной политической сцене. И кроме этих 20-ти процентов ещё 30% мечтают: а хорошо бы, если бы у нас была такая партия, как у Ле-Пена во Франции, интеллигентная, европейская, которую никто бы не обвинял в фашизме. Естественно, что 45% населения страны категорически против появления такой партии, как у Ле-Пена, это, пожалуй, чуть ли ни единственный вопрос, по которому нет неопределившихся.
По вопросу, нужна ли в России партия для русских или нет, тут уже стихийно, у всего населения страны, и у русского, и у нерусского мнение сложилось. Но с официальной, с легальной политической точки зрения всего этого нет. А есть муляж русского националиста по фамилии Жириновский, который говорит слово «однозначно», обещает мыть сапоги, ругает матом американского президента, и, скорее всего, попадёт в новую Государственную думу, как бы кому-то противно это не было. Потому что Владимир Вольфович – гениальный политический пиарщик. Он всегда знает, когда мужикам наобещать по бабе, а кому-то из них ещё бутылку водки, и Глеб Олегович Павловский очень точно сказал, что в балаганной политике побеждают самые лучшие клоуны. Просто вот этот клоун немножко постарел и немножко обрюзг.
И, наконец, в стране по-прежнему есть примерно 20 млн. молодого, активного населения. Опять же вне зависимости от нации, вне зависимости от религии, которые говорят, что бюрократия нас достала, стало не лучше, чем при Советах, а гораздо хуже. Стало не лучше, чем при Ельцине, стало хуже, чем при Ельцине, для делового, активного человека, который хочет заниматься предпринимательством. Естественно, что ни «Яблоко», ни СПС, они, как выразителей своих интересов, не рассматривают. Для них это парламентские клубы по обслуживанию своих собственных интересов. И в результате на этих выборах возникает простая угроза очень низкой явки (ну нет предмета у выборов). Зачем идти для того, чтобы ещё раз получить такую же Думу, как эта. Ну кого всерьёз интересует, на десять голосов будет больше у КПРФ, которая к власти приходить не собирается, или на десять голосов будет больше у «Единой России», которая будет всё равно штамповать то, что ей предпишут свыше. Естественно, что за этим никто на выборы идти не хочет, никто не собирается. И поэтому все серьёзные аналитики и все серьёзные государственные деятели уже сейчас озабочены всерьёз этой проблемой, какая будет явка.
Второе, чем они озабочены: по всем последним социологическим опросам уже на второе место в некоторых регионах, и на третье во всей стране, вышло голосование против всех кандидатов и против всех списков. Вот если бы выборы состоялись завтра, показывают все последние социологические опросы, двадцать с чем-то у Компартии, двадцать с чем-то у «Единой России», десять-пятнадцать у «против всех». Пройдёт кто-то ещё, не пройдёт кто-то ещё, давайте не будем сейчас играть в «угадайку». То, что сейчас описано – это вполне реальная проблематика, над которой думают многие серьёзные люди.
И переходя к религиозной тематике, необходимо сказать следующее. Та проблема, которая представлена сегодня темой нашего обсуждения, ещё более сложна, даже в чисто юридическом смысле, чем до этого говорили мои коллеги. Потому что в нынешней конституции и в нынешнем законодательстве совершенно отчётливо запрещено создание политических организаций на национальной и на религиозной основе. Я не обсуждаю сейчас, хорошо это или плохо. Как очень точно сказал Глеб Олегович, как бы мы ни относились к этой конституции, возникшей из кровавого государственного переворота 93-го года, другой у нас нет. И самый плохой, самый несовершенный и самый неэффективный закон лучше самого хорошего беззакония. А закон об этом говорит совершенно чётко.
Если на выборы придёт всего 50-55 млн. человек, то сколько нужно для преодоления 5%-го барьера любой экстремистской организации? Три миллиона. Этого будет абсолютно достаточно. Эта организация может к чему-то не призывать с трибун. Она может о чём-то не говорить по телевизору. У неё будут другие каналы воздействия на свой электорат. И вот в этих условиях низкой явки, в условиях высокого настроя против всех у организаций, стоящих на национально-экстремистских позициях впервые за весь этот период существования нашей политической системы с 93-го года возникают известные шансы, известные условия для преодоления существующего барьера.
Я понял сегодняшнюю конференцию очень простым способом, как, не нарушая законодательства, как, наоборот, его соблюдая представителям всех традиционных конфессий России занять социально-конструктивную позицию, ибо ещё раз подчёркиваю, от чего больше всего устало население, так это от болтовни, не имеющей никакого отношения к его повседневным интересам, что показывает и наша общественная социология, и вся наша общественная жизнь. Кому доверяет человек? Себе, семье, своему хорошо известному, ближайшему окружению. Дальше всё обрывается. В лучшем случае где-то там Владимир Владимирович Путин, над ним Господь Бог, ну ещё чуть пониже какой-то религиозный авторитет. Но как гласит по этому вопросу русская народная пословица – до Бога высоко, а до царя, в нашем конкретном случае, до президента, далеко.
И поэтому так невероятно важно сейчас способствовать дальнейшей регенерации вот этой нашей социальной ткани. Стихийно она уже пошла, и все традиционные религиозные конфессии нашей страны делают по мере сил и возможностей всё, чтобы эта регенерация продолжилась, чтобы эта ненормальная, противоестественная экономика и нахождение у власти огромного числа воров, лжецов и убийц прекратились. Но на этот раз прекратилось не путём кровавой революции, а по закону и эволюционно.
Огромный рейтинг Владимира Владимировича, как сегодня всем хорошо известно, это не следствие его реальных достижений. Достижений мало. Как показывают социологические исследования, население его уже начинает поругивать и тридцатирублёвки присылать. Это рейтинг надежды, и рейтинг чего-то другого. У нас очень удачливый президент, будем называть вещи своими именами. В политике удача - это сплошь и рядом материальная сила. Ибо можно по-разному относиться к Горбачёву, можно по-разному относиться к Ельцину, но, помимо всего прочего, они были прежде всего неудачливые люди. Как, наверное, сказало бы большинство здесь присутствующих в зале, люди, оставленные Богом, люди, оставленные судьбой.
В данном случае России несомненно повезло, потому что очень многие в момент происшествия на Дубровке думали, что всё кончено. Что и налево - конец нынешней власти, и направо - конец нынешней власти. Что никакого выхода нет, что произойдёт скорее всего то, что предположительно должно произойти, и очень многое рухнет. В тот раз не рухнуло. И по мере сил и возможностей надо дальше делать шаги от этого самого края, которые делались на протяжении последних трёх лет. И в этом смысле успешное, честное, демократичное проведение этих выборов, недопуск любых экстремистских сил на легальную политическую арену, начало реальной заботы политиков о своём собственном избирателе – здесь я абсолютно согласен с Глебом Олеговичем – это максимум того, на что способна здесь и сегодня наша политическая система.
Одни любят религиозного философа Владимира Соловьёва, другие считают, что его писания еретические, но мне всегда нравилась одна его фраза, что государство не должно пытаться создавать рай на земле, из этого получится обратное, но оно обязано предотвращать на земле ад. И в этом смысле, я думаю, вся история России того периода времени, которое прошло с момента смерти Владимира Соловьёва, показало, что в этом вопросе он был безусловно прав.
