Катастрофический прогноз - скачок цен на нефть до $40 (и даже $70! ) за баррель - чреват глобальным энергетическим кризисом, подобным тому, что разразился в 70-е, а экономика США будет поставлена на грань продолжительной рецессии. И наоборот, оптимистический сценарий - возможный в случае быстрой победоносной войны - должен привести к резкому снижению цен на нефть (как минимум до $20 за баррель и ниже) и, соответственно, к укреплению американской экономики в целом.
Естественно, что пессимизм характерен для тех, кто находится в оппозиции курсу президента Буша (в частности, для демократов) , а оптимизм - для его сторонников. Оценки внешних по отношению к США наблюдателей также, как правило, пристрастны: сторонники американской гегемонии ставят на оптимистический сценарий, противники - на пессимистический.
Попытаемся взглянуть на этот вопрос в более широком контексте: как нынешняя война США в Ираке вписывается в логику развития американской экономики в последние десятилетия и чем она может - или призвана - стать в русле дальнейших ее этапов?
Первое, что следует постоянно иметь в виду: экономическая мощь США, которой эта страна достигла к концу XX в. , является выражением сложной системы исторических факторов, включая геополитику, стратегию, культуру, дипломатию, социально-политическую систему, цивилизационные тренды. Иными словами, экономика США является лишь одной из сторон в многомерном процессе - возвышении Америки в ранг гипердержавы (если учесть, что "первоклассных держав" было много, "супердержав" - две, гипердержава - одна). Да, это наиболее понятная и наглядная форма процветания и превосходства, но отнюдь не единственная и не главная.
США шли к своему расцвету и к глобальному доминированию долго и последовательно. На одних этапах экономика была мотором, на других в дело вступали иные факторы - в том числе те, что способствовали борьбе с экономическими кризисами. Так, из Великой депрессии американскую экономику вытянули кейнсианство и New Deal Рузвельта. Можно сказать, что это было прямым вмешательством государства, обращением к плановой экономике и элементам "национального социализма". После Второй мировой войны, когда все экономисты предсказывали новый коллапс в результате реконверсии военной промышленности в мирную индустрию, "холодная война" снова спасла ситуацию, продлив оборонный заказ на неопределенное время. Это очень важное обстоятельство: экономика и государство в США - несмотря на декларации либеральных теоретиков - далеко не так уж и разведены. В сложной ситуации они приходят друг другу на помощь ради высшей цели, которой является мировое возвышение Америки.
После падения СССР экономика США оказалась в новой ситуации: исчезновение главного геополитического противника лишало руководство страны определенного оперативного простора. Отныне международная ситуация была такова, что экономическое процветание должно было достигаться преимущественно экономическими средствами. Иными словами, Белый дом терял важнейший аргумент - образ врага, - к которому можно было прибегнуть всякий раз, когда собственно экономические процессы подходили к критической черте. А эта черта в конце прошлого века была не далеко: перегретый фондовый рынок, огромный дефицит торгового баланса - все это было чревато самой настоящей новой Великой депрессией. Причем эти явления в значительной степени возникли именно как побочный эффект американской геополитической стратегии в мировом масштабе, т. е. как экономический инструментарий политического могущества. Резкое изменение в политической структуре мира столь же резко меняло и их экономический смысл.
В такой ситуации Америка нуждалась в новом образе врага. Эта потребность обосновывалась не просто кровожадностью американских ястребов, но вытекала из самой структуры американской экономики. Наличие внешнего "врага" должно было стать инструментом "патриотической мобилизации" граждан, аргументом в политико-экономических договоренностях с различными союзниками США в мире, обоснованием сохранения и увеличения военного бюджета, при необходимости - оправданием для чрезвычайных мер, в том числе и в экономической сфере.
Но в отличие от СССР и восточного лагеря, чей "враждебный" характер был очевиден и подтвержден идеологически и исторически на протяжении долгих десятилетий, "новый враг", столь необходимый США, должен был доказать свою состоятельность - в противном случае этот миф не подействовал бы. Это не значит, что США вообще не могут обойтись без врага. Теоретически, наверное, такое возможно, но только в исторической перспективе. На рубеже XXI в. стало очевидно, что на данный момент - не могут.
В 2001 г. основные экономические показатели в США достигли критически низких отметок, что грозило обвалом всей системы. В этот момент и случились трагические события в Нью-Йорке, после которых имя Бен Ладена стало известно всему миру. Образ врага был явлен, и масштаб произведенных им злодейств достаточно впечатлял. Последовавшие за этим действия Вашингтона развертывались по привычному сценарию - выделение новых средств на оборону, военная операция в Афганистане, новые аргументы со стороны США, для того чтобы союзники и противники выстроились в фарватере американской политики, в том числе и в вопросах экономики. Так как война с талибами и Бен Ладеном была представлена как операция по обеспечению безопасности всего человечества, то экономические и стратегические издержки возлагались и на союзников - Европу, Японию, Россию.
Постепенно Афганистан исчерпал свое геополитическое значение, и сейчас на повестке дня - поиск нового врага. Из членов обозначенной Джорджем Бушем "оси зла" (Ирак, Иран, Северная Корея) Ирак был наиболее простой целью. С него и решено было начать. Война в Ираке призвана реактуализировать образ врага, придать ему конкретное измерение, новую жизнь. Враг нужен США не для того, чтобы его победить, но для того, чтобы с ним бороться. США нужна война как процесс.
Если отвлечься от краткосрочной экономической конъюнктуры, независимо от того, какой будет, в конце концов, цена на нефть, война в Ираке призвана решить очень серьезные экономические проблемы Америки. Война основательно отвлечет внимание американцев от положения дел в экономике; повышение госзаказа в военной индустрии создаст тысячи новых рабочих мест, даст импульс развитию высоких технологий. Война санкционирует при необходимости даже чрезвычайные меры. А если представить себе, какова цена мирового господства и его экономического обеспечения, то станет понятно, почему такими мелочами, как нестыковки в связях Саддама Хусейна с "Аль-Каидой", международные протесты и противоречия в отчетах экспертов, вполне можно пренебречь.
Американская экономика сегодня переживает более серьезный кризис, чем может показаться на первый взгляд. Этот кризис не поверхностный, но системный. Он связан в том числе и с новым статусом Америки как гипердержавы, который требует не просто продолжения старых приемов господства, но их качественно нового уровня. Сегодня трудно сказать, справятся ли США с этой задачей, но очевидно, что без "врага" и "войны" они с ней не справятся точно.
