Материалы | Евразийское Обозрение №6 | Ермек Булатов | Новая элита, новая Идея, новая политика | 24.05.2002

...все страны мира должны в этой критической ситуации определиться – с кем они в этот решительный час: с Вашингтоном или с "международным терроризмом – или-или и третьего не дано."

ДЖ. Буш-младший, президент США

Реалии начавшейся войны диктуют правила участия того или иного геополитического образования в грандиозном событии апокалиптического противостояния двух миров, двух радикально расходящихся типов цивилизаций. Ёто противостояние – осевой, центральный пункт актуальной духовной проблематики, именно здесь сошлись линии эсхатологических традиций Запада и Востока, так или иначе трактующих о конце времен и смысле истории. Полноценное мировоззрение считает сферу политики (как, впрочем, и любую другую ) одной из проекций сакрального, духовного. Поэтому ключ ко всему, что связано с концептом «политика», надо искать в Геополитике, в великой духовной войне континентов: суша против моря, стабильность против текучести, герои против торговцев, дух против материи. Не понимать, не чувствовать это могут только очень недалёкие люди, то есть «вполне современные» люди, и очень жаль, что наши так называемые политологи демонстрируют во всём, что касается геополитики, поразительную близорукость, граничащую порой с настоящим слабоумием. Разумеется, нефтью и борьбой с терроризмом можно объяснить все что угодно, даже пятна на солнце, только от этого не становится понятней, почему всё больше территории в самом сердце Евразии объявляется вдруг зоной ''жизненных интересов'' страны, находящейся вообще-то на другом конце света.

У нас целые институты под красивыми вывесками (не считая ''независимых'' индивидуалов с собственными расценками) занимаются тем, что удовлетворяют общественную потребность в ''политической'' информации, фактически пробавляясь искусством гадания на кофейной гуще. Потрясающе развитый концептуальный и терминологический аппарат наших политкритиков заставляет думать, что свои анализы и комментарии они изготавливают, нарезая куски из западных учебников ''демократии'' и склеивая их по-новому многозначительной бредовой субстанцией, заимствованной, вероятно, из арсенала составителей гороскопов. Зрелище жалкое, удручающее. (При этом особо котируются такие категории инфернальной лексики, как «свободное общество», «права человека», «общественное мнение», «гуманизм», «общечеловеческие ценности» или «рыночные отношения».) К примеру, рефлексия в СМИ такого сложнейшего (и теоретически интереснейшего) феномена, как терроризм, после известных событий неизменно и навязчиво преломляется сквозь призму «цивилизованных норм», а отсюда уже рукой подать до объявления всех «террористов-экстремистов» врагами человечества номер один, авангардом которого выступают, разумеется, Соединенные Штаты Америки.

Нет, никто не утверждает, что терроризм – это хорошо, – успокойтесь, господа, – вопрос ведь на самом деле о том, как важно бывает в нужный момент выбрать нужного «врага», чтобы спокойно развязать себе руки. Бородатые, немытые «дикари» и вправду чем-то очень напоминают злодеев и разбойников из сказок и комиксов, надо признать, что выбор талибов в качестве основного противника (на первом этапе) – ход хорошо продуманный и абсолютно беспроигрышный, учитывая не в последнюю очередь повышенную суггестированность подростково-инфантильного американского сознания. Тот, кто спродюсировал и 11 сентября, и реакцию США, приведшую к строительству американских военных баз там, куда еще вчера американцам был путь заказан, – этот гений стратегической мысли черпал свои зловещие сюжеты в концептуальном поле геополитики.

Чтобы удержаться в рамках политического реализма, необходимо чётко отдавать себе отчет в том, что Казахстан, занимая исключительно важное в геополитическом раскладе место (может быть, не менее важное, чем Афганистан), не может быть ''независимым'' по определению, являясь полем борьбы сил, заведомо превосходящих его по своему геополитическому статусу и весу. Следовательно, само казахстанское общество и представленные в нем политические тенденции довольно легко могут быть дифференцированы по признаку ''геополитической комплиментарности''. Кто за сближение с Россией, за создание геополитического блока, способного противостоять амбициям заокеанской гипердержавы?

Можно провести аналогию между элементами на уровне государственном и личном: видящие себя прежде всего «индивидами», попадающие в разряд «экономических эгоистов» становятся стихийными сторонниками «независимости» от бывшей метрополии, те же, кто мыслит себя не чем-то самодостаточным, отдельным, а связанным с остальными членами социума узами глубинного этнического родства, подразумевающего наличие не столько прав, сколько обязанностей (вот черта, отличающая евразийскую, органическую демократию от ее либерального эрзаца) не может искать подобного рода независимости, так как она оказывается не более, чем социально-политической «химерой», выстроенной на заведомо шатком фундаменте чьих-то более или менее выраженных «частных» интересов.

На политическом уровне вторая позиция характерна для той части политического спектра, которой отведено заведомо периферийное место в рамках буржуазного либерального дискурса, главного идеологического оружия современного атлантизма: с одной стороны, это «левые» всех мастей (коммунисты, социал-демократы, анархисты и т.д.), а с другой – идеологически «правые», т.е. почвенники-националисты (как это внешне ни парадоксально), «третьепутисты», различные малочисленные маргинальные группы самого разного толка. Таким образом, существует странная, бросающаяся в глаза диспропорция между геополитическими симпатиями абсолютного большинства народа и степенью представленности этих симпатий на политическом уровне, а значит, во власти.

По сути, реализуемые нынешней властью реформы отражают интересы единственной социальной группы, инстинктивно и сознательно тяготеющей к политическому и экономическому обособлению и дальнейшей фрагментации континентальной геополитической структуры. Речь идет о классе торговцев-буржуа с его неизменным стремлением максимально ослабить контроль за своим «делом» со стороны кого бы то ни было, и прежде всего – со стороны государства. Теоретически, Государство – заклятый враг любого понимающего собственную природу «бизнеса», что вытекает из невозможности реализовать в рамках государства идеал либеральной свободы, понимаемой как неограниченное процветание самого «удачливого», наиболее конкурентоспособного «предпринимателя». Свободный торговый обмен – заветная мечта либерализма – не может быть эффективно осуществлён в среде тотального государственного контроля. Компромиссные, промежуточные формы, при которых продолжающие существовать инерциально государственные и политические механизмы фактически обслуживают интересы «платёжеспособных граждан», рано или поздно должны быть преодолены и демонтированы, во всяком случае, именно к такому выводу приводит последовательная экспликация идей, заложенных в популярных либеральных теориях, вроде концепций К. Поппера или фон Хайека.

Внедрение «рыночной» цивилизационный нормы, не конгруэнтной нашей традиционной культурно-исторической модели, способно привести не только к полному подрыву самых основ государственности, оно превратит нас всех в бездушный недоделанный аморфный конгломерат рыночных «потребителей» с квазипротестантской моральной доминантой. Необходимо всерьез задуматься о том, к каким катастрофическим последствиям приведет культурная «кока-колонизация» населения страны, являющейся наследницей великих героических степных этносов, аутентичных носителей евразийского туранского этического типа. Западная индивидуалистическая этика и основанная на ней формула «правового государства», принимаемая сегодня даже на академическом уровне как само собой разумеющаяся и «единственно верная» форма государственного устройства, на самом деле, в условиях нашей, евразийской специфики, более чем спорна, поскольку содержит в себе инородное аксиологическое и идеологическое ядро, самым радикальным образом противостоящее традиционным, укоренённым в тысячелетнем опыте структурам евразийской ментальности.

Западные теоретики (З. Бжезинский, Г. Киссинджер, У. Хантингтон и др.) прекрасно осознают и используют неснимаемый геополитический дуализм в своих разработках, столь энергично воплощаемых ныне лидерами «цивилизованного сообщества», которые всеми доступными средствами навязывают нам свои ценности. Что-что, а эту истину они хорошо усвоили: противника легко победить, заставив его принять изрядную дозу «демократии» вкупе с медленным, но верным ядом чего-то нехорошего, дурно пахнущего, «общечеловеческого»... Забавно, что сами американцы верят во все эти бредни лишь постольку, поскольку на них стоит ярлык «американского образа жизни». «Общечеловеческие ценности», представленные на суд мировой общественности, скажем, корейцами или ирландцам, по всей видимости, были бы в меньшей степени таковыми и, надо полагать, принимались бы теми же американцами в штыки.

Признавая всю серьезность и даже трагичность сложившейся ситуации, видя перед собой ужасную картину почти полного поражения, существуя в условиях, напоминающих цивилизационную и культурную оккупацию, мы должны обратиться к своим собственным корням, чтобы вновь обрести дыхание и силу. Доктринальные аспекты нашей, евразийской геополитики глубоко и последовательно разработаны в наследии Н. Трубецкого, Н. Алексеева, П. Савицкого, Л. Гумилева, в трудах теоретиков нео-евразийства (прежде всего А. Дугина), мистическую инспирацию (как важнейшую составляющую полноценной идеологии) следует искать в коллективном бессознательном родственных евразийских этносов, живой душе тюрков, великороссов и других народов, населяющих просторы великой Евразии. Там, и только там можно обрести неисчерпаемый источник пассионарной энергии, залог подлинного онтологического могущества.

Какое будущее ждёт страну, наблюдающую за дворцовыми интригами, в которых участвует пара десятков особо избранных персон, причём вся эта крысиная возня вокруг очередной ''собственности'' подается как «борьба за демократические свободы»? В Казахстане политика (реальная политика, а не распространяемая через СМИ версия софт) до сих пор едва ли перекрывает сферу межклановых трений и разборок. О какой еще там «демократии» может идти речь? (Некоторые особо изобретательные деятели пытаются выйти из положения путем ввода терминов-окказионализмов вроде «квази демократия» или «псевдодемократия», но это вынужденное словотворчество отнюдь не решает проблему, а лишь указывает на неспособность даже самых непримиримых оппозиционеров выйти за рамки либеральной западной политической модели. Интеллектуальная, духовная беспомощность стоит за такими лингвистическими увертками. И неисправимое, неискоренимое свойство скользить взглядом только по поверхности явлений, фатальным образом не видя, не желая видеть самого важного.)

Не пора ли вывести на чистую воду идеологических жуликов, жонглирующих демократическими мифами ради сохранения своего более чем сомнительного могущества, основанного на банальной плутократии? (Старая истина гласит: правящий класс не должен зависеть от торговцев, и не имеет права сам торговать, это подрывает его власть, размывает единство государства.) Чего можно ждать от людей, видящих в своих государственных и общественных постах и должностях прежде всего источник личного обогащения? В условиях, когда большинство чиновников, подавляющее число политиков – совершенно сознательно проявляют себя как ''бизнесмены'', и даже особенно не скрывают этого, настолько подобный промысел вписывается в рамки ''новой морали''.

О каких перспективах можно говорить, если сама система устроена таким образом, что бюрократический аппарат превратился в гигантскую раковую опухоль, не оставляющую данному социальному организму шансов на выживание? Поголовная коррупция, нарастание социальной энтропии, одним из типичнейших проявлений которой стал необратимый процесс вялотекущего хронического распада, который самым циничным образом выдают за ''стабильность'' – и после гордятся этой горе-стабильностью как своим величайшим достижением, как неким высоким благом, как одним из ''приоритетных направлений'', – все это на фоне резкой интенсификации геополитического процесса позволяет сделать неутешительный вывод о том, что Казахстан (инертный, стагнирующий, лежащий на боку Казахстан) вскоре окажется в роли атлантистской геополитической прокладки между Ираном и Россией как наиболее жизнеспособными и потенциально опасными континентальными противниками Америки.

Законы Большого Пространства предопределяют судьбу этносов, населяющих те или иные территории. Республика Казахстан как государственное образование оказалось в ситуации, когда приходится перманентно лавировать между «молотом» вовсю реализуемогоPax Americana и «наковальней» хаотичной непредсказуемой русской геополитики. Не стоит обольщаться: Казахстан имеет вид независимого субъекта геополитики только благодаря тому обстоятельству, что чаша весов все еще не склонилась окончательно и бесповоротно на одну из сторон.

Но подобное состояние не может длиться долго, слишком стремительно развиваются события. А пока...пока нас пытаются превратить в очередной «санитарный кордон». Соседний Узбекистан уже продвинулся на этом пути дальше нас, в Таджикистане стоят американские военные, Пакистан спешно передал управление своей ядерной кнопкой Соединённым Штатам. Даже киргизы поспешили предоставить свои аэродромы для военных нужд западной коалиции. Налицо решительная экспансия атлантистских сил в регионе. Прикрываясь лозунгами борьбы против «международного терроризма», США и их союзники приступили к очередному, последнему этапу – методичному освоению ключевых территорий, контроль над которыми должен привести их к взлелеянной цели – неограниченному мировому господству.

...Пора сделать исторический выбор: или консолидация со всеми здоровыми континентальными силами, способными противостоять агрессии атлантистов, или – нас ждет превращение в «суверенную резервацию» под протекторатом Запада. С потешной экономикой, потешной культурой и потешным марионеточным правительством, выступающим на стороне духовного противника вопреки воле собственного народа. Сомневаюсь, что формальная, изнеженная актуальная элита в состоянии переломить ход событий, – для решительных, мужских поступков нужна Идея, которой у нее просто нет.

Необходима новая элита, новая Идея, новая политика.