Павел Николаев, Вологда: Партия "Единая Россия" ввела в политический лексикон новый термин - "План Путина". На Ваш взгляд, в чем заключается данный термин? Является ли "План Путина" реальной политической платформой, или лишь создан для решения проблемы выборов в Государственную Думу?
Александр Дугин: Я думаю, что План Путина - это очень серьезная реальность. Он означает перевод индивидуального начала президента в систематическую стратегию, чему было посвящено последнее послание. Это - первый серьезный шаг к выработке государственной идеи, но я хочу сказать, что с моей точки зрения План Путина появляется с очень серьезным опозданием. И поэтому складывается впечатление, что речь идет о сиюминутном пиаре.
"Единая Россия" - это партия, выстроенная по чисто технологическому принципу. Восемь лет она строилась, как инструмент. Идеологии в ней не было в помине, сейчас наступает последний момент, когда еще можно наделить эту партию смыслом и содержанием. Это и есть План Путина - превратить технологический инструмент в идеологический, завещать этой партии реализацию системных действий по укреплению России.
Но с моей точки зрения, поскольку взят очень поздний идеологический старт и глубокое, на мой взгляд, недоверие нашей власти в сфере идей как таковых, может быть и опасение соприкасаться с идеями, даже этот поздний старт могут превратить в фальстарт, поскольку любые шаги по идеологизации "ЕР" даже сейчас, после объявления Плана Путина, делаются чрезвычайно неуверенно, слишком осторожно и, я думаю, с перестраховкой.
Взять хотя бы "Русский проект". Ведь прекрасная идея - поднять национальную тему в "ЕР", - на мой взгляд, на глазах превращается в какую-то пародию. Мне кажется, что "Русский проект" в том виде, в котором существует, принципиально делается не так, не теми и не в том направлении, в котором должен быть. Во-первых, в многонациональной стране требуется предельная деликатность в этом вопросе и фундаментальная компетентность в вопросе национальной философии и национальной истории. Подобные вещи - не дело поверхностных пиарщиков. И опять происходит на глазах подмена антологии "Русского проекта" с технологией "Русского проекта", то есть, по сути, лишение его содержательной стороны.
То же самое происходит и с нацпроектами. Абсолютно правильные сами по себе, они не превращаются в системную социальную политику, а остаются экстренными мерами, призванными уравновесить провальный либеральный курс, являющийся официальной платформой власти. Нацпроекты социально ориентированы, поэтому они и вынесены отдельно, чтобы не нарушать либеральной позиции политики правительства. Необходимо пересмотреть базовые установки экономической платформы "ЕР", основанной на либерализме, в сторону системной социальной политики, которая по факту реализуется в нацпроектах, но не имеет статуса экономической стратегии, и это очень важно. Экономическая стратегия у нас остается либеральной. У "ЕР", на мой взгляд, с этим далеко не уедешь.
И последнее: в "ЕР" отсутствует внятная внешнеполитическая теория. Мы видим пустые слова, балансирующие между патриотизмом и глобализмом западничества в то время, как вызовы современного мира, политика НАТО и упорство США в построении однополярного мира любой ценой требует от ведущей партии великой страны взять на себя определенную ответственность. Мы вошли с Америкой и со странами НАТО в серьезную конфронтацию. В частности, по поводу размещения ПРО, и это не является сиюминутным временным фактом, это - система. И отношения наши с Западом, при всех колебаниях, будут все более и более обнаруживать фундаментальные противоречия наших геополитических интересов.
Вот ответ на это должен содержаться в политической теории, программе, собственно в Плане Путина, о котором мы говорим. Поскольку ничего подобного нет, то велика вероятность, что План Путина останется нереализованным намерением. И из идеологии возрождения государства превратится в пиаровский ход, о котором все забудут после выборов, чего мне бы очень не хотелось.
B>Виктория Островерхова, г. Москва, телекомпания "ВиD": Можете ли Вы дать прогноз на то, кто станет следующим Президентом России? Будет ли это человек Путина или, всё-таки, возможна победа человека не из числа людей нынешнего Президента?
Александр Дугин: Я абсолютно убежден, что это будет сам Путин, либо его непосредственный преемник. Сейчас обсуждаются три всем известные кандидатуры: Сергей Иванов, Дмитрий Медведев и Владимир Якунин, но поскольку у нас Путин был практически единственным политическим субъектом, то нельзя предположить, что он предложит другую какую-то иную фигуру. В Иванове, Медведеве и Якунине мы можем в качестве позитива сказать только одно: они верно следуют за Путиным. Но, наверное, Президент знает еще несколько десятков людей, которые тоже за ним верно следуют, и возможен сюрприз, потому что нет ни одного преемника субъекта. Все это - инструментальные путинские фигуры, а раз так, то им может стать любой, для нас не знакомый.
По поводу преемника. Преимущество Путина заключается в том, что он может назначить любого, и риск - проблема 2008. Поскольку мы знаем, что власть и особенно - власть в русской истории, является ценностью абсолютной, и любой технический преемник немедленно впадет в искушение избавиться от того, кто его к этой власти привел. Это часто происходило среди отцов и детей в царских семьях. Среди абсолютных политических единомышленников в истории КПСС и уже тем более группы сослуживцев - менеджеров, хотя и проживших с Путиным определенный период времени, никак нельзя считать абсолютно надежными для того, чтобы передать им власть с какими бы то ни было условиями. А если добавить к этому то, что государственной идеологии в стране так и нет, то вся "операция преемник" становится крайне рискованной.
Дмитрий Поярков, "Медиакратия", Москва: В последнее время все чаще звучат предложения о том, чтобы увеличить срок президентских полномочий. Не считаете ли вы эти требования справедливыми, ведь в масштабах такой большой страны как Россия невозможно принять и реализовать сколь нибудь значимую долгосрочную программу - четыре года уходят на то, чтобы осмотреться и подготовиться к следующим выборам?
Александр Дугин: Да, я считаю, что это было бы абсолютно правильное решение. Я поддерживаю идею о еще одном сроке Путина. Но я считаю, что не все всегда делается с позиции строгих законов, то есть все делается с позиции легальности и легитимности. Легальность - это строгое соответствие букве закона. Легитимность - это соответствие решению большинства народа, соответствие исторической необходимости.
С точки зрения легитимности, Путин является тем президентом, который должен был бы оставаться у власти как можно дольше, особенно в данный исторический период, но это не значит, что любой президент России на любом историческом периоде должен править вечно или даже долго. Поэтому в Казахстане, например, было сделано исключение для первого президента Казахстана. Если второй президент Казахстана будет также легитимен, то для него тоже можно будет сделать такое исключение.
Для Ельцина это было бы нелегитимно и нелегально. Если бы Ельцин пытался делать нелегитимные и нелегальные действия, то это вызвало бы раскол в обществе. Если Путин подкорректирует легальную сторону легитимности, то это будет легитимно, и все сразу же это примут. Надо учитывать исторические факторы. С Путиным нам повезло, от добра добра не ищут, и пусть он выполняет то, что начал, что всем нравится.
Вполне возможно, что для другого президента в другой период президентский срок, наоборот, потребуется сократить, поэтому-то 4 года и дано, как нечто приблизительное. Если легальность - 4 года и два срока подряд - расходятся с легитимностью, то есть с волеизъявлением народа, исторической необходимостью, то такая легальность утрачивает свое обоснование, становится бременем, а не выражением воли народа, то есть явлением недемократическим.
Демократия - это не законность в первую очередь, это - факт участия народа в собственной судьбе, поэтому парламент, избираемый народом, и может издавать новые законы, менять старые. Законы - это рукотворная вещь. Все, что создано народом, народом может быть изменено или отменено. Мы часто забываем об этом в юридическом формализме, как будто закон - это сверхъестественная необходимость, с которой необходимо считаться даже тогда, когда она противоречит исторической воле народа.
Мила Сорокина, Рязань, тележурналист: Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию в Украине. Как происходящее может отразиться на взаимоотношениях России и Украины? А также ваше мнение по вопросу Крыма, его статусу и проблемам полуострова.
Александр Дугин: Это - очень серьезный вопрос, я занимаюсь Украиной очень плотно. Украина - неудавшееся государство. Существуют фундаментальные противоречия между Западом и Востоком. Это - две территории с разной исторической судьбой. Восток и Крым тяготеют к Евразии, России, а Запад чувствует себя частью Европы. Кучма сдерживал эти противоречия, раздражая, правда, обе стороны. "Оранжевая" революция попыталась всю Украину поставить под западные знамена, что немедленно вызвало отторжение у Востока и Крыма, что отразилось в победе "Партии регионов" и становлении Януковича премьером. Притом, Украина теперь является парламентской республикой, именно Янукович является теперь главой этого государства. Это значит, что Восток опять победил Запад. Понимая, что теряет свою легитимность и даже реальность, Ющенко начал второй этап "оранжевой" революции и разогнал парламент нелегально и нелегитимно. Я думаю, что вся эта история может закончиться распадом Украины на 2 государства. Восточная Украина и Крым, я думаю, образуют Восточно-малороссийскую федерацию, а запад Украины создаст свою Западно-Украинскую государственную систему, которая интегрируется в Евросоюз, а граница между новыми странами пройдет по Сбручу.
Я думаю, что американцы, будучи геополитиками и стратегами, понимают успех распада Украины. Американцы - реалисты, и хотя они свалят распад Украины на происки Кремля, они сами явно готовы к такому повороту событий и очень боятся того, что в какой-то момент из их марионеток - "оранжевых" Востоку удастся захватить полный контроль в стране, поэтому сейчас они пойдут на это. И Россия должна быть готова к этому процессу, поскольку не мы его начали, но то, что делают Ющенко и Тимошенко, не может привести ни к чему иному.
Американцы планировали натовские учения на Украине, призванные отыграть сценарий расщепления этой страны. Задачей учений было установление контроля прозападных сил на максимально большей территории Украины. Насколько я знаю, мы даже не возмутились этому, а нам бы не только возмущаться, но и проводить свои учения, направленные на то, чтобы в случае продолжения Ющенко самоубийственного для страны курса распад Украины закончился максимально бескровно и проходил бы в естественных границах цивилизованной идентичности всех ее частей. Нам не нужно чужого, но свое мы тоже не отдадим. Например, Киев. Про Донецк и Крым я уже не говорю, ведь центральная Украина является в большей степени православной, российской, нежели американской.
Я думаю, что это будет отдельное государство, член ЕврАзЭС, член всех евразийских структур. Такой же статус, я думаю, рано или поздно получат Приднестровье, Южная Осетия и Абхазия.
Роман Оболенский, Казань: Ваше видение политики России по вопросу размещения элементов ПРО США в Восточной Европе, а также агрессивности силовых структур США в отношении отдельных стран мира?
Александр Дугин: Отличный вопрос. Америка строит однополярный мир. Поэтому, американцы стремятся создать такую стратегическую систему, при которой они могли бы полностью доминировать во всех уголках планеты. Это открыто утверждается в доктрине нацбезопасности США, а она вырабатывалась в девяностые годы, кстати, при демократах, при Клинтоне, и была издана за его подписью и не претерпела никаких существенных изменений при Буше.
Я хочу подчеркнуть, что установление американской стратегической гегемонии на планете не является затеей только республиканцев, неоконсерваторов и Буша. Это как раз полноценный американский план. Вот мы, когда говорим о Плане Путина, то лишь надеемся, что это будет нечто подобным тому, чем США уже обладают и руководствуются на практике. Это означает, что усиление американской гегемонии, элементом чего является размещение ПРО в Восточной Европе, вообще не зависит от того, как складываются отношения Америки с Россией. Америка последовательно идет к своей цели за счет всех тех сил, которые хотели бы многополярного мира.
То есть, однополярность и многополярность исключают друг друга как плюс и минус, как черное и белое. Если мы хотим строить многополярный мир, о чем неустанно повторяет наш президент, то мы должны быть готовы к конфронтации с США, в том числе - военной. В одиночку мы к этому не готовы. Следовательно, мы должны искать союзников, в первую очередь - на постсоветском пространстве, среди стран ОДКБ, а далее - на Востоке, в Иране, Индии, Китае, арабском мире, и даже в Турции, которая все больше выходит из под влияния Америки. К этому стоит добавить геополитическое пробуждение Латинской Америки, стран, которые выступают против американской гегемонии.
И, наконец, существует конкурентное противоречие между Европой и Америкой и между даже Японией и Америкой. Из всех этих элементов мы должны складывать асимметричную стратегию, основанную на развитии, в первую очередь, собственных вооружений, сохранении ядерного потенциала, разработке новых высоких технологий, о чем говорит вице-премьер Сергей Иванов, но в то же время гармонично развивать военное партнерство со всеми странами и цивилизациями, которые рассматривают, как и мы, американскую гегемонию как фундаментальную угрозу и вызов всему миру.
Ирина Козлова, ИА "НТА-Приволжье", Нижний Новгород: Если бы Вам предложили принять участие в формировании повестки следующего президентства, что бы поставили во главу угла в этом документе? Какие достижения нынешнего главы государства, на Ваш взгляд, было бы недопустимо потерять после его ухода со своего поста?
Александр Дугин: Во-первых, я еще надеюсь принять участие в формировании повестки дня будущего президента, поэтому это достаточно практический вопрос. Я считаю , что самое главное, что сделал президент и что надо продолжить и укрепить - это прощание с девяностыми. Девяностые годы были для России тотальным минусом, нет ни одного из достижений ельцинского или горбачевского периода, которые хотя бы отдаленно компенсировали катастрофические последствия развала всей нашей геополитической мощи, причем помутнение сознания и работа агентов влияния в 1990-е годы в самой России были настолько глубоки, что мы радовались и хлопали в ладоши самоубийственным действиям, когда мы теряли влияние, территории, социальные инфраструктуры.
Путин стал выбираться из девяностых и в каком-то смысле с самых первых своих шагов на посту президента и даже раньше он стал делать прямо противоположное, что делал Ельцин. Он стал восстанавливать державу, жестко подавил сепаратизм на Северном Кавказе, вернул исторические символы, изгнал наиболее одиозных олигархов, маргинализировал проамериканских и ультразападных деятелей в политике, посадил Ходорковского и Платона Лебедева, которые собирались продать крупнейшую национальную монополию американцам. По сути, Путин начал спасать Россию. Это было самое главное в его деятельности на посту Президента, и следующие, кто будет на этом посту должны продолжать спасение России от девяностых, Ельцина и западничества.
Мы ушли, конечно, от девяностых, мы осознали распад СССР как трагедию и катастрофу, но мы еще никуда не пришли, мы только осознали, что девяностые - это абсолютное зло в российской истории, а вот что есть добро - мы еще не поняли. Уже понятно, что ельцинизму мы сказали решительное "нет", но также понятно, что в СССР вернуться невозможно, поэтому само собой напрашивается самое главное, что предстоит сделать следующему президенту - это сформировать цель исторического развития России, дать образ будущей новой России, определить государственную идею и очертить те пределы геополитического влияния в мировом масштабе, которые соответствовали бы исторической роли нашего государства и нашего народа, и только после этого следует высчитывать ресурсы для осуществления данных задач и строить планы по поводу конкретных проектов и действий, и это - очень важно.
В истории сильные государства и народы, те же американцы, всегда начинают с постановки задач и целей, а потом уже ищут ресурсы для реализации. Только слабые говорят "мы это не сможем, нам этого не потянуть", в этом нытье отражается не недостаток ресурсов, а паралич воли или просто саботаж исторических влияний. Поэтому следующий президент России должен волевым образом сформировать глобальный национальный проект в широком смысле, дать государству и народу смысл и цель, и лишь потом следует говорить о том, что нужно сделать это в социальной сфере, технологии, энергетической политике. У нас сейчас прекрасная конъюнктура с точки зрения энергоносителей.
Ресурсы есть, но деньги прячутся в подполье, потому что государство и политический класс живут без исторической цели, а добравшись до этих денег их тут же украдут и пустят на личные нужды. Путин это прекрасно понимает, поэтому и хранит их подальше от местных, но так вечно длиться не может. Государству и народу нужна великая цель и радикально новая, соответствующая этой цели политическая элита, новый политический класс. Без подготовки такого нового политического класса следующий президент России ни с какой серьезной политической задачей просто не справится, и поэтому чистки просто неизбежны, но не как самоцель, а как средство резко изменить саму структуру управления страны.
Исмаил Агаев, Калифорния, США: Изменилось ли и в каком направлении ваше ощущение мессианской роли России в ее чисто духовном измерении в последние годы?
Александр Дугин: Такие вещи, как мессианская сущность России, и в несколько лет, и в лет триста, измениться не может. Это - вечные вещи, гигантские явления.
Мессианская идея России. Я верю в эту идею, и считаю, что она гораздо выше, чем любой отдельный человек и его мысли об этом. Это - некий абсолют, который мы должны общими усилиями и сами расшифровывать. Про эту миссию я постоянно пишу, думаю, размышляю, но это все гигантски мало по сравнению с тем, что содержится в этой миссии. Эта миссия очень парадоксальна, но что вселяет в меня надежду, так это наблюдение за русской историей, где мы видим, что после каждого смутного времени, после каждого помрачения сознания, после утраты нами и сил, и земель, и территорий, и могущества, мы всякий раз снова возвращаемся к нашей миссии, и всякий раз это происходит на еще более высоком ветке.
Девяностые годы были временем, когда мы фактически устыдились этой миссии и попытались отказаться от нее. Мы утратили наше достоинство, наши земли. Это был позор, и имя Ельцина будет стоять в одном ряду с именем Керенского и Шуйского в нашей истории, то есть, по сути, в списке национальных предателей. Но история учит нас, что после этих периодов мы снова усиливаемся, причем усиливаемся в совершенно новом масштабе. После каждого сжатия следует новый период взлета. В последний пик нашей истории, в пятидесятые - шестидесятые годы прошлого века, мы контролировали почти полмира, а это означает, что на следующем подъеме нашей миссии мы сделаем нашу идею еще более универсальной и будем контролировать две трети мира. Сроки зависят от каждого. Каждый, кто исполняет на своем месте наше предназначение, пусть приближать этот день.
"Медиакратия": Что для вас означает понятие медиакратии и как Вы относитесь к своему участию в проекте "Медиакратии"?
Александр Дугин: Я думаю, что надо понимать, что реальность медиакратии - это страшная реальность, поскольку медиа вытесняет смысловые категории, и для того, чтобы направить эту сверхрискованную реальность, нужно обладать очень серьезными навыками. Система СМИ - это идеологическое оружие, кодирование, и нужно понимать, что вы имеете дело с риском и информацией, и научиться и дезактивировать это. Поставить СМИ на службу истине, государству, народу, России - это очень высокая задача, но это должны быть другие СМИ и медиа. Создать новую евразийскую медиакратию - это очень высокая цель, и если вы ставите эту цель, то вы находитесь на острие самого интересного и сложного мероприятия.
