Миротворчество в зонах конфликтов в СНГ и военные базы России

Опубликовано в независимой региональной газете "Северный Кавказ" от 29 ноября 2005

Не так давно США официально заявили, что готовы подключиться к переговорам по урегулированию... конфликта между Молдавией и Приднестровьем. Заниматься самообманом нам не к лицу - Вашингтон давно участвует в разрешении конфликтных ситуаций в СНГ. «Первой ласточкой» и, соответственно, пробой сил для США стала карабахская проблема. С 1997 г. американцы «продавили» себя в качестве третьего сопредседателя Минской группы ОБСЕ и обещали тогда, что отныне карабахское урегулирование начнёт развиваться чуть ли не семимильными шагами. Однако, как мы знаем, этого не произошло. К тому же, высказываясь о своей заинтересованности в проникновении в Приднестровье, Госдепартамент США тут же выразил намерение стать важным «игроком» уже и непосредственно на Кавказе - в процессе урегулирования в Южной Осетии. Обе инициативы США сейчас вовсю обсуждаются и, естественно, приветствуются властями Молдавии и Грузии. На что при этом рассчитывают американские стратеги, пока сказать трудно.

Бросается в глаза, что две инициативы Госдепа появились на свет тогда, когда госсекретарь США Кондолиза Райс провела в целом довольно неудачные поездки в Среднюю Азию. И это только лишний раз свидетельствует о том, что стратегия США в миротворчестве на пространстве СНГ неотделимо связана со стратегией Вашингтона в отношении России и всего постсоветского пространства в целом. В частности, в Средней Азии г-же Райс не удалось убедить руководство Узбекистана в том, чтобы Ташкент согласился на сохранение военно-воздушной базы США в Карши-Ханабаде. Власти Казахстана и Киргизии, вопреки ожиданиям американцев, также были намного «холоднее» к темам переговоров, затрагивавшимся К. Райс. Сомнений нет: лидеров среднеазиатских республик весьма насторожило «участие» Вашингтона, проявленное в отношении «цветных революционеров» в Грузии и на Украине и тамошних госпереворотов, во многом профинансированных именно из американских источников...

Но если Россия устами Президента Владимира Путина и министра иностранных дел Сергея Лаврова уже громогласно предлагает Западу сотрудничество на пространстве СНГ, в том числе и в вопросе оказания содействия развитию демократии в странах Содружества, то Запад... Во всяком случае, США продолжают неконструктивное соперничество с Россией, несмотря на то, что Вашингтону и самому выгодно было бы принять предложения российских лидеров о взаимоуважительном и предсказуемом партнёрстве в СНГ. И участие в миротворчестве в отношении «замороженных конфликтов» - тоже одна из таких сфер, в которых указанные выше принципы сотрудничества России и Запада вполне совместимы со стратегическими устремлениями Москвы и западных держав. Просто в данном случае Западу необходимо считаться с тем, что, например, ведущая роль России в миротворчестве в зонах межэтнических конфликтов СНГ родилась не из-за каких-то «имперских амбиций», а в силу объективных обстоятельств, став логическим продолжений событий самой недавней истории всех народов бывшего СССР.

Второе, что должны учитывать как на Западе, так и в Молдавии и Грузии, это тот факт, что каждый конфликт на постсоветском пространстве уже давно имеет свой формат урегулирования. В частности, по Приднестровью это пятисторонняя группа, состоящая из двух конфликтующих сторон, России, Украины и ОБСЕ. По Абхазии - это различные структуры ООН и Коллективные силы СНГ по поддержанию мира. По Южной Осетии - две конфликтующие стороны, Северная Осетия-Алания, непосредственно Россия и также ОБСЕ. Эти форматы в буквальном смысле слова были выстраданы участниками конфликтов и были приемлемы для всех конфликтующих сторон. И сейчас, например, югоосетинская сторона (как и Абхазия) выступает категорически против вытеснения российских миротворцев и их замены на неких других, как того добивается Грузия при поддержке ряда кругов на Западе и в Турции. То же самое относится и к позиции руководства и населения Приднестровско-Молдавской Республики. Таким образом, проблема не в России и её «амбициях», а в точке зрения, утвердившейся в обществах Приднестровья, Южной Осетии и Абхазии. И если центры мировой силы, вроде США и ЕС, так уж страстно желают подключиться к урегулированию в СНГ, то они обязаны учитывать и мнение всех сторон текущих конфликтов и тот факт, что расшатывание и ломка сложившихся форматов мирных переговоров и военно-политического миротворчества «под одностороннюю дудку» Молдавии и Грузии недопустимы.

Непосредственно с новыми проявлениями политики США и Запада в целом в отношении «замороженных конфликтов» связан также и «антибазовый принцип» отношений с Россией. Борьба, которую с помощью именно западных структур ведут с Москвой власти Молдавии и Грузии, не просто опасна, но и аморальна - с точки зрения экономических интересов населения тех территорий, на которых базируются те или иные российские воинские контингенты. Что такое 12-я и 62-я военные базы России в Батуми и Ахалкалаки? Или контингенты миротворцев в Абхазии и Южной Осетии? Представлять их «оккупантами», как то неоднократно делали и делают грузинские власти, может только больной, воспалённый ум. То же самое можно сказать и о российских миротворцах и «охранном» контингенте в Приднестровье. Нахождение российских военных в этих регионах местное население всегда связывало, прежде всего, со своими надеждами на сохранение стабильности и обеспечение физической безопасности, а также с надеждами на то, что в будущем удастся избежать кровопролития.

Понятно, насколько эта тема взаимосвязана с проблемой «горячих точек» СНГ и попыток США «втиснуться» в процессы урегулирования постсоветских межэтнических конфликтов. Именно по данной причине следует рассматривать антироссийскую политику таких структур, как НАТО, под углом зрения общего соотношения факторов участия России в миротворчестве в Содружестве и её военного присутствия в том или ином регионе. И если говорить о миротворцах-россиянах, то их, в целом, не так уж и много - например, в Абхазии и Южной Осетии находится сейчас, соответственно, 1800 и 580 человек, итого - 2380 чел. Что им приходится терпеть, в том числе и нести человеческие жертвы, какие провокации Грузии пресекать - перечислять можно бесконечно. Поспокойнее, конечно, в Приднестровье. Или взять 62-ю военную базу в Ахалкалаки. Недовольство местного населения фактом начала вывода российских военных проявляется в самых разных формах, и о нём известно давно - властям как Грузии, так и России. И дело не только и не столько в том, что в Ахалкалаки «любят» российских военных или же только с ними связывают надежды на то, что в случае внезапного нападения соседней Турции российские военные будут в состоянии дать должный отпор, хотя нельзя недооценивать тот фактор, что одно только присутствие российского военного знамени на границах с Турцией сильно сдерживало непомерные аппетиты Анкары в отношении всего Кавказа. Как говорил депутат Госдумы РФ, директор Института стран СНГ К. Затулин, кто-то явно позабыл, что факт присутствия военных баз России в Закавказье прежде всего имел политический и сдерживающий характер.

Нельзя недооценивать и то, что данные базы в значительной мере облегчали экономическую участь местного населения. Гражданскими служащими на обеих базах были в основном местные жители - так, 62-я предоставляла рабочие места для более чем тысячи жителей Ахалкалаки. Для города, где практически каждый второй взрослый и дееспособный мужчина не имеет постоянной работы и постоянных заработков для своей семьи, база была единственным кормильцем.

Или вот в ПМР. Что такое охрана вооружений и боеприпасов бывшей 14-й армии СССР, которой заняты российские военнослужащие, не входящие в состав миротворческого контингента? Вблизи населённого пункта Колбасно накоплено одних боеприпасов на 2504 тяжёлых пульмановских вагона - от патронов к пистолетам Макарова до реактивных снарядов к системам залпового огня «Ураган». Из них 525 вагонов снарядов от довоенных миномётов и гаубиц, которые применять и даже перевозить на сколь-нибудь значимое расстояние категорически запрещено - могут взорваться... Тут же стоят 119 танков, 43 БМП, 112 БТР, 220 зенитно-ракетных комплексов, 33 боевые машины ПТУР, 14 машин системы «Град» БМ-21, 83 артиллерийских орудия, 32 миномёта, 42 разведывательные машины, 73 гусеничных тягача, автокранов и транспортных платформ, 492 единицы уникальной инженерной техники. Плюс 130 вагонов инженерного имущества и 1280 тонн инженерных боеприпасов - мин, взрывателей, детонаторов. Наконец, 30 тыс. автоматов, пулемётов и пистолетов, 35 тыс. автомобилей, 1660 автомобильных шасси, 35 вагонов вещевого имущества, не считая 330 полевых кухонь и 7 хлебозаводов, а также трёх комплектов армейских госпиталей с полным набором медицинских инструментов, имущества и медикаментов. Стоит всё это несколько сотен миллиардов рублей. А охраняют данное «богатство» всего 1397 российских военнослужащих, которых обслуживают 607 гражданских лиц. Опять же из числа местного населения, получая за это стабильную зарплату и обеспечивая жизнь своим семьям.

Но даже при всём этом склады бывшей 14-й армии были бы давно передиcлоцированы из Приднестровья, если бы не твёрдая позиция руководства и населения ПМР, которые по разным причинам несколько раз не пропускали из своей республики российские воинские эшелоны. В первую очередь, из-за того, что в ПМР продолжают опасаться, что как только россияне покинут Приднестровье, может последовать новая эскалация конфликта, в который уже напрямую вовлечётся и соседняя Румыния... То есть российское оружие и боевая техника стали «заложниками» конфликта между Молдавией и ПМР. Понятно, что во многом повышенный ажиотаж, поднимаемый властями Грузии и Молдавии вокруг российского военного присутствия в виде военных баз и дислокации миротворческих контингентов в зонах конфликтов во многом искусственен и привнесён именно извне. В конце концов, российские военные объекты есть и в Армении, и в Азербайджане, и в Белоруссии, и в Казахстане, Киргизии и Таджикистане. А сейчас, например, готовится российско-узбекское соглашение о базировании российских военных на базе Карши-Ханабад. И власти указанных стран СНГ, как и население данных республик, вовсе не считают, что российское военное присутствие в чём-то снижает их государственный суверенитет.

Источник антироссийских «импульсов» в политике Молдавии и Грузии находится именно на Западе. И не столь уж важно - это штаб-квартира НАТО в Брюсселе или именно Госдеп или Пентагон в США. И поэтому единственным средством снижения напряжённости в отношениях России с Кишинёвом и Тбилиси, в том числе и в плане миротворчества Москвы в ПМР, Южной Осетии и Абхазии, является согласие Запада на диалог - и непосредственно с Россией, и с ОДКБ СНГ. Как заявил на днях статс-секретарь и замминистра иностранных дел РФ Григорий Карасин: «Наши предложения альянсу о подключении к антитеррористическим и антинаркотическим мерам ОДКБ - в первую очередь, в регионе Центральной Азии - по-прежнему остаются в силе». Думается, что Г.Карасин прав - нынешняя деструктивная позиция НАТО по данному вопросу связана с тем, что в Североатлантическом блоке «нет единого мнения по сотрудничеству с ОДКБ и его руководство уклоняется от официальных контактов по этой линии». Но вопрос в том, что открытое предложение России и ОДКБ о сотрудничестве было передано на Запад ещё год назад, и отсутствие конструктивного ответа или хотя бы подкреплённых реалией обоснований отказа от диалога может говорить как о нерешительности НАТО и США, так и о том, что у них на самом деле совсем иные цели по отношению и к России, и к остальным странам СНГ.

Завершим же тему словами всё того же Г. Карасина: «Мы исходим из того, что до настоящего времени НАТО и ОДКБ действовали в этих областях как бы на параллельных курсах, и предлагаем объединить усилия. Это соответствует обоюдным интересам и принесёт пользу даже тем странам, которые не входят ни в одну из двух военно-политических организаций».