Черты характера народа имеют известное влияние и на его исторические судьбы; ознакомление с этими черта ми стало предметом, возбуждающим общий интерес. В наши дни психология народов становится предметом исследований: что касается всех культурных наций и в не меньшей степени русских и других славян.
Появление славянского племени на авансцене мира, говорит Ренан, есть самое поразительное событие настоящего столетия - Славянские племена начинают принимать решительное участие не только в политической, но и в культурной жизни народов. "Будущее, - говорит Ренан, - покажет мерку для оценки того, что даст человечеству этот удивительный славянский гений с его пылкой верой, с его глубоким чутьем, с его особенными воззрениями на жизнь и смерть, с его потребностью мученичества, с его жаждой идеалов". Эта тонкая глубокомысленная характеристика обнимает существенные черты психологии славян и неожиданно вводит нас в мир новых и старых фактов из жизни великой расы, к которой все мы имеем честь и счастье принадлежать.
Как сложились основные черты славянской души, славянского гения, -это скрыто от нас непроницаемым покровом доисторических времен; но несомненно, что на развитие народного духа оказали важное влияние два фактора: антропологический состав племени и внешняя природа, среди которой живет славянская раса, в особенности крупнейшая ветвь ее - русское племя. Эту природу можно назвать более бедной, а условия жизни более тяжелыми в сравнении с природой и жизненными условиями, в которых живут другие народы. Отличаясь резким переходом от тепла к холоду и более низкой средней температурой, восточная половина Европы налагает на своих обитателей необходимость напряженного труда для добывания насущного хлеба, а также для добывания теплого платья и устройства теплых жилищ, в которых гораздо менее нуждаются жители более благодатных уголков Западной Е а ролы. От самого бедного человека наша суровая природа требует теплого полушубка, тепло истопленной избы, т. е. таких расходов, от которых избавлен человек Западной Европы. Физические условия, среди которых живет русское племя, составляют причину высокой смертности, именно 34 смерти на одну тысячу населения в год. Такой высокой смертности не дает ни одна страна в Европе, В Англии 22,3 смерти на тысячу населения, Франции 21,5, в Германии 26,5, Австрии 31,1, Италии 30,25 и т.д.
Природа Восточной Европы сурова и небогата впечатлениями, которые действуют на душу человека. Нельзя не удивляться, каким образом могло развиться глубокое чувство у народа, живущего среди этой бедной природы.
- серой, однообразной, почти лишенной красок. Не менее удивительно, каким образом плоская, приземистая, монотонная по своему рельефу страна, почти лишенная внешнего величия, могла воспитать великий народный дух? Это составляет истинную психологическую загадку, которая едва ли разъясняется предположением, что славянская раса, в ряду других и индоевропейских рас, отличается наибольшей чистотой крови и менее других рас пострадала от смешения с инородцами (Maury), по крайней мере за последнее тысячелетие.
Внешняя природа великой Европейской равнины, не дающая своим обитателям ни ласк, ни тепла, ни ярких и сильных впечатлений, рано заставила их углубляться в самих себя и искать ободряющих впечатлений в человеческом духе. В самом деле, не будет преувеличением, если мы скажем, что славяне вообще и русские в частности отличаются наклонностью к внутреннему анализу, в особенности к анализу нравственному. Окружающая человека обстановка жизни мало интересует русского человека; он обходится без внешнего комфорта, необходимого англичанину, без избытка изящества, которым окружает себя француз; русский довольствуется простой внешностью, не ищет удобств и всему предпочитает теплую душу и открытое сердце. Когда рассматриваешь всемирные художественные выставки и обращаешь внимание на темы, разрабатываемые художниками различных национальностей, то невольно бросается в глаза у русских художников бедность колорита и в то же время обилие и глубина психологических тем. То же мы замечаем и у выдающихся писателей, например, у Лермонтова, Тургенева, Достоевского - психологический анализ на первом плана, изображение внешней природы на втором. Нечто подобное замечается и в других проявлениях жизни. Таким образом, культура духа, в противоположность культуре природы, составляет отличительную черту славянского народного гения.
Указанные свойства славянской натуры проявляются с очевидной ясностью в одном из самых крупных явлений жизни, именно в акте самосохранения.
Выше мы видели, какую великую дань платит смерти русский народ в борьбе с физической природой: смертность от болезней в России превышает подобную же смертность у всех других народов Европы. Тем поразительнее, что славяне, в особенности же русские, проявляют великую силу в деле нравственного самосохранения, особенно в охранении себя от таких зол, как самоубийство и преступление.
Мрачное решение наложить на себя руки принадлежит к числу величайших несчастий, постигающих человека, и это несчастье, столь противоположное инстинкту самосохранения, возрастает у всех народов Европы из года в год. С 1818 г., когда впервые создалась статистика самоубийств, они увеличились в ужасающей пропорции. Самоубийство стало обыкновенным явлением жизни, и хотя, в большей части случаев, ему предшествует тяжелая драма, весть о нем в наши дни поражает людей не более, чем вестью естественной смерти. В такой поразительной степени понизился инстинкт самосохранения.
Сравнивая различные страны Европы в отношении числа самоубийств, мы видим, что славяне, в особенности же русские, дают наименьшее число самоубийств. На 1 миллион жителей приходится самоубийств:
В Саксонии 311,
Франции 210,
Пруссии 113,
Австрии 130,
Баварии 90,
Англии 66,
России 30.
Что
"Славянский элемент понижает среднюю цифру самоубийств, и народы финно-алтайские на северных славян влияют так же, как германское племя на южных славян, т. е. повышают наклонность к самоубийствам". Рассматривая число самоубийств в России и в Европе за длинный промежуток времени, мы встречаемся еще с одним поразительным фактом, а именно: число самоубийств в России осталось почти без всякого увеличения за последние 30 лет, между тем, как у всех народов Европы число самоубийств возросло за это время почти на 30-40%.Таким образом, самоубийство в России приближается к смертности от болезней. Можно поэтому сказать, что самоубийство в России более напоминает собою зло физическое, тогда как в Западной Европе носит свойства нравственного зла.
Каковы бы ни были воззрения на причину самоубийства, остается несомненным факт, что славянская раса отличается особенной нравственной выносливостью.
Но есть зло, худшее смерти - это преступление. Великий мудрец древности и вместе величайший из людей - Сократ сказал, что легче сохранить себя от смерти, чем от преступления. Данные нравственной статистики" наравне с данными о самоубийствах, могут служить мерой нравственного самосохранения.
Сравнивая данные, касающиеся более тяжких видов преступлений у различных народов" мы получаем следующий ряд таблиц (Данные касательно преступности заимствованы из соч.: Garofalo, La GriminolooEe. Paris, 1890, A.Boumel, De la crimmaJrte en France el enltalie pans. 1884. Касательно России: "Свод статистич. Сведен. По уголов. дел., производив. В 1887 г." СПБ. 1881 г.);
число осужденных за убийство в 1887 году на 1 миллион населения было:
в Италии 96,
Испании 55,
Австрии 22,
Фракции 15,
России 10,
Германии 9,
Англии 6.
Осужденных за воровство на 1 миллион в том же году было
в Германии 1840,
Англии 1385,
Франции 1128,
России 482.
Наконец, приведем число осужденных за те преступлений против нравственности, которые, по словам Монтескье, скорее приводят к гибели государства, нежели самое нарушение законов. Число преступлений этого рода на 1 миллион жителей приходится!
во Франции 21,7,
Италии 7,4,
России 3,7
В таких размерах выражается нравственное самосохранение славян в отношении главных видов преступлений.
Едва ли нужно говорить о том, что нравственное самосохранение не дается легко, что оно требует затраты сил, требует особенного напряженного труда. Оно представляет скорее подвиг, чем явление обыкновенного порядка,
Понятно, что народ, который живет согласно правилу: лучше смерть, чем нравственная уступка, - должен неминуемо затрачивать много физических сил, много энергии. Без сомнения, эта энергия измеряется не количеством воздвигнутых зданий, не числом верст вновь открытой железной дороги, не количеством материальных сбережений или иной материальной мерой? она не измеряется даже умственными приобретениями, она имеет значение и цену высшего факта и является в форме коллективного нравственного усовершенствования, в форме нравственного инстинкта, совмещающего в себе все стороны духовной жизни народа. Бдительность и верное действие этого инстинкта есть величайшая и труднейшая задача, которая не может быть достигнута без крайнего напряжения физических сил. Мы считаем вероятным, что высокая смертность от болезней в России должна быть отчасти объяснена затратой сил на нравственное самосохранение. Поэтому выражение, которым мы старались охарактеризовать направление нравственной жизни славян лучше смерть, чем нравственная уступка, - это выражение вовсе не метафора, а реальность. Поясним эту мысль, что добывание куска хлеба и теплого платья, устройство теплых жилищ, борьба с суровой природой требуют затраты сил - это ни в ком не может возбуждать сомнения. Но физиология и психология также доказали, что и нравственные усилия, нравственное самосохранение, в свою очередь, неминуемо требуют траты физических сил и притом гораздо больших, чем какая бы то ми было тяжелая физическая работа. Животное, скажем словами физиолога, тратит много сил на то, что его ухо слышит, его глаз видит, его органы чувств бодрствуют. Гораздо большей затраты сил требует бодрственное состояние народной совести. Поэтому мы с полным правом можем высказать, что народ, отличающийся высшим нравственным самосохранением. тем самым совершает и великий физиологический труд.
После сказанного, может быть, покажется излишней и не требующей доказательств мысль о том, что русский народ не тратит времени по-пустому, но мы все-таки скажем несколько слов по этому поводу, в особенности в виде" общераспространенного предрассудка отчасти в России и за границей, будто русский народ бесполезно тратит время равное четверти года на праздники. При скудной пище, которою питается русский простолюдин, сохранение здоровья и поддержание физиологических сил возможно только при помощи частых отдыхов. Праздники, как дни отдыха, удовлетворяя религиозным и нравственным требованиям, являются, вместе с тем, условием, дающим возможность русскому человеку выдерживать бодро тяжелый труд, налагаемый природой и историческими условиями. жизни.
Вековая привычка к напряженной физической и нравственной работе, вместе с пережитыми тяжелыми историческими судьбами, придали славянской расе особый отпечаток, который ныне уже составляет прочную унаследованную особенность народного характера. Самыми типическими чертами этого характера являются скорбь, терпение и величие духа среди несчастий. Рольстон справедливо говорит, что русский народ склонен к меланхолии, составляющей типическую его черту. Брандес, характеризуя произведения Тургенева, как национального писателя, говорит, что "в произведениях Тургенева много чувства, и это чувство всегда отзывается скорбью, своеобразной глубокой скорбью; по своему общему характеру это есть славянская скорбь, тихая, грустная, та самая нота, которая звучит во всех славянских песнях". Для характеристики этой славянской скорби и разъяснения ее психологического характера мы можем прибавить, что наша национальная скорбь чужда всякого пессимизма и не приводит ни к отчаянию, ни к самоубийству, напротив, это есть та скорбь, о которой говорит Ренан, что она влечет за собою великие последствия". И в самом деле, у русского человека это чувство представляет собою самый частый и естественный выход из тяжелого внутреннего напряжения, которое иначе могло бы выразиться каким-либо опасным душевным волнением, например, гневом, страхом, упадком духа, отчаянием и тому подобными аффектами. Среди несчастий, в опасные минуты жизни у славян является не гнев, не раздражение, но чаще всего грусть, соединенная с покорностью судьбе и вдумчивостью в события. Таким образом, славянская скорбь имеет свойства охранительного чувства, и в этом кроется ее высокое психологическое значение для нравственного здоровья, она оберегает душевный строй и обеспечивает незыблемость нравственного равновесия. Являясь унаследованным качеством, славянская скорбь стала основной благотворной чертой великого народного духа.
