Одна из центральных постоянных рубрик нашего журнала будет посвящена евразийству в различных его аспектах: историческом и современном, теоретическом и практическом, аналитическом и информационно-обзорном. Почему?
Необходимость этого вызвана тон ролью, которую начинают играть идеи евразийства как на политическом пространстве России, так и в более обширных ареалах евроазиатского континента.
Современное российское неоевразийство начало оформляться в конце 80-х - начале 90-х гг. XX столетия. Внешним поводом послужила общая обстановка открытого и гласного обсуждения различных мировоззренческо-идеологических проблем и, в частности, внимание к историческому наследию российской философской мысли. Либерально-демократический характер перестроенных реформ определил и расстановку идеологических противовесов. Очередное засилие общечеловеческих (читай: западных) стандартов вынудило уйти в идейную оппозицию не только национально-патриотические и новые варианты славянофильских течений, но и неоевразийство, отстаивающее самостоятельно-самобытный путь каждой цивилизации, культуры, не отказывая в этом, естественно, и российской.
Современное евразийство, так же как и историческое, возникло в переломную для России эпоху: во время очередного выбора «как жить дальше?». Для исторических евразийцев - эмигрантов 20-х гг. XX в. это была эпоха Октябрьской революции, время атеизма и «сатанизма», которое они рассматривали как естественное завершение двухсотлетней европеизации России. Но, в отличие от других тогдашних политических оппонентов советского строя, однозначно его отвергавших, евразийцы (несмотря на свои собственные наломанные большевизмом судьбы) смогли
увидеть в новой советской истории не только логическое продолжение Прозападной модернизации, но, в последующем, и излечение от чуждого России либерализма, так как, хотя и в «искаженной, обезображенной» форме, происходило возрождение русской самобытной жизни, государственности, мировой миссии нашей страны.
Российское неоевразийство роднит с его историческим предшественником, во-первых, неприятие навязываемого теперь универсализма и монокультурности мира в форме глобального нового общемирового порядка (тогда: европоцентризма), во-вторых, критическое отношение к так называемым общечеловеческим (по сути: западно-либеральным) ценностям: демократии, свободе индивида, правовому государству, беспределу научно-технического прогресса, экономизму и т.п., в-третьих, дальнейшее осмысление России как самобытной евразийской (гетерогенной) цивилизации при значительной роли такого ее компонента, как «азиатский», «внутривосточный», «мусульманский», в-четвертых, это, хотя и в новой интерпретации, но прежняя идея особенной роли России в мире (прежде всего геополитической), способной противопоставить американоцен-тризму - новую «цветущую сложность» многополюсности мира, в-пятых, разработка альтернативной существующим программы реформирования нашей страны на основе сохранения ее традиционных ценностей, исторического опыта и «модернизации без вестернизации».
За десятилетний период существования неоевразийства оно неоднократно становилось предметом скорее критики и осуждения, чем анализа и обсуждения. Наиболее объективной попыткой исследования и классификации современного евразийства стала публикация М.Ларюэль «Евра-зийство». Это свидетельствует о том, что за рубежом уделяется большое внимание этому значимому явлению современной политической жизни России.
Однако необходимо еще раз подчеркнуть, что евразийство отнюдь не ограничивается границами нашей страны или даже СНГ. В связи с этим считаем возможным предложить следующую классификацию направлений современного евразийства.
Во-первых, можно выделить теоретическую ветвь евразийства, представленную самыми разнообразными (порою находящимися в состоянии явной и опосредованной полемики) течениями и позициями современной общественно-философской мысли.
К ней относятся исследователи исторического евразийства, последователи концепций Л.Н.Гумилева и Г.В.Вернадского, современные теоре-тики евразийской цивилизации (А.Панарин, Б.Ерасов, М.Титаренко и др.), аналитики реальных общественных процессов (этнических, политических, культурных, языковых) на пространстве Евразии. Менее известно довольно развившееся в начале 90-х гг. (благодаря осуществленным переводам трудов традиционалистов) метафизическое (эзотерическое) евразийство.
Особо нужно отметить среди названных такое направление российского неоевразийства, ведущим идеологом которого является А.Г.Дугин.
Это течение, по собственному суждению его представителей, находится сейчас на пятом этапе развития, радикально эволюционируя с 1985 г. от правоконсервативного антикоммунизма к «интегральному патриотизму». В самом новом варианте программного заявления от 2002 г. дается следующая самооценка этого направления; «Отталкиваясь от наследия русских евразийцев 20-30-х гг., вобрав в себя духовный опыт традиции Русского Православия от древности до наших дней, обогатившись социальной критикой русских народников и европейских «новых левых», по-новому осмыслив достижения советского этапа отечественной истории и, вместе с тем, освоив философию традиционализма и консервативной революции, развитую геополитическую методологию, неоевразийство стало самой серьезной мировоззренческой платформой в современном российском обществе, оформилось в целую научную школу, в систему социальных и культурных инициатив».
В странах СНГ теоретическая школа наиболее ярко представлена в силу «госзаказа» в Казахстане Институтом им. Л.Н.Гумилева, специальной евразийской историософией Казахстана.
О евразийской проблематике, разрабатываемой в дальнем зарубежье, можно получить представление, знакомясь с международным журналом культуры и общественно-политической мысли «Да» («Диалог Евразии»), редакционный совет которого включает ученых из Азербайджана, Грузии, Казахстана, Киргизии, Румынии, Турции, Украины, Киргизии, Монголии, Боснии-Герцеговины, Молдовы и др. Кроме того, мы имеем информацию о существовании исследований евразийства в Китае.
Вторую - более дифференцированную ветвь неоевразийства назовем политико-практической. Ее представители не только и не столько заняты теоретическими исследованиями евразийства, сколько ее прикладным характером.
Российская составляющая этого течения представлена двумя, порой вступающими в полемику (уже не только интеллектуальную, но и политическую) направлениями: русско-православным и мусульмано-тюркским.
Первое направление главным субъектом евразийства считает русский народ как «имперостроителя», а православие - «осевой формой традиции». Под последней понимаются все ортодоксальные конфессии евразийского пространства: ислам, буддизм, иудаизм (общественно-политическое общероссийское движение «Евразия» - ОПОД).
Однако было бы несправедливо не отметить быструю эволюцию в данном вопросе ОПОД «Евразия». Уже через год своего существования в мировоззренческой платформе этого движения понятия «русский» и «православный» из доминирующих перешли в статус рядом употребляемых со всеми этносами и традиционными религиозными конфессиями евразийского пространства. Более того, в этом же документе отмечается, что каждая, даже самая незначительная, локальная религиозная традиция или система верований, по мнению евразийцев, является достоянием всего человечества.
Иная эволюция у второго - мусульмано-тюркского направления, представляемого партией «Рефакс». В начале своей деятельности идеологи этой партии хотя и делали акцент только на роли тюрко-мусульманских народов Евразии, но при этом справедливо отмечали, что без них русский народ, собственно говоря, и не может считаться евразийским. По словам лидера этого объединения Абдул-Вахеда Ниязова, «Ре-факс» активно отстаивала интересы не только российских мусульман, но и интересы «христиано-мусульманской» державы в исламском мире. Однако именно эта активная мусульманская константа деятельности партии в конечном счете привела к выходу «Рефакс» из «Единства» и организации весной 2001 г. самостоятельной Евразийской партии России (ЕПР).
Политическое евразийство вне России ярко представлено в Казахстане концепцией Евразийского Союза Н.Назарбаева, а также пантуранизмом в Турции.
Кроме перечисленных выше знаковых для неоевразийства имен и политических сил можно отметить большую «дробность» и популярность (а теперь уже и конъюнктурность) использования евразийских идей и тезисов современными политиками, общественными деятелями, представителями культуры, искусства, церкви. Объясняется это тем, что новый
Президент России В.В.Путин не только кардинально меняет практику внешнеполитического курса, но и его идеологию. Во время визита в Казахстан он подчеркнул следующее: «Заряд, который несут в себе евразийские идеи, особенно важен сегодня, когда мы выстраиваем подлинно равноправные отношения между странами Содружества Независимых Государств... Россия всегда ощущала себя евразийской страной. Мы никогда не забывали о том, что основная часть российской территории находится в Азии. Правда, надо честно сказать, не всегда использовали это преимущество...».
Самой большой популярностью пользуется идея о том, что евразийская страна способна выполнять роль «моста» (геополитического, географического, цивилизационного и т.д.) между Западом и Востоком. Па эту роль претендуют теперь и Казахстан, и Белоруссия, и Турция, и Иран, и многие другие.
В качестве примера сошлюсь па следующий факт. В сентябре 2000 г. в Уфе состоялась Международная конференция «Евразийство: историко-культурное наследие и перспективы развития». Главный лейтмотив ее: Башкирия - это сердце Евразии, где с незапамятных времен происходило скрещивание и генетическое вызревание будущего славяно-тюркского типа.
Тема обоснования «специфики» России через ее синкретический характер, объединяющий разные культуры, этносы, религии, находила и находит широкое использование в политических документах и выступлениях представителей «Единства», ОВР, КПРФ, ЛДПР и т.д. Причем список этот имеет тенденцию не к сокращению, а пополнению, особенно после окончательного ухода либерально-демократических сил на политическую обочину российского столбового пути. В качестве маленькой иллюстрации к последнему утверждению сошлюсь на эпизод, имевший место на VI Всемирном Русском Народном Соборе (декабрь 2001 г.). Сама проблематика Собора была обозначена в евразийском (хотя и без термина) духе: «Диалог эпох. Вера и цивилизация. Православие и другие традиционные конфессии России». Собор, как никогда раньше, был представителен и по статусу (открытие Собора совершил не только Патриарх Всея Руси Алексей П, но и впервые присутствовавший на нем Президент В.В.Путин), и по общественно-политическому диапазону: рядом с церковными служителями, деятелями искусства, культуры, образования сидели лидеры КПРФ, национал-патриотических сил и... либерал Г.Г.Явлинский, который, по язвительному замечанию Н.С.Михалкова, теперь тоже говорит о русском православия...
От себя же добавлю, что все мы сейчас являемся свидетелями и участниками (хотя и не осознавая этого) нового глобального этапа «евроазиации» нашей страны, подобного, допустим, периодам татчро-монгол и Литовской Руси. Проявляется это пока еще в механическом (а потому идущем с таким «скрежетом») синтезе, с одной стороны, мошной волны западнизации и либерализации России с начала так называемой перестройки, а с другой стороны, нарастающей киташации, мусульманизации, буддизмизации...
Не приведет ли это к возникновению нового, реального и естественного евразийства в разных его инвариантах: культурном, этническом и генетическом, геополитическом, эстетическом и, в итоге, цивилизационном?
На ближайшее время же прогнозирую, что евразийская компонента будет постоянной составляющей не только нашего «Вестника», но, в скором будущем, всей российской политики. Это как упрочит, так и осложнит новую жизнь евразийства в России. А мы, по возможности, будем ее полнее освещать.
С глубоким, уважением,
Галина САЧКО
