Евразийская классика | Основы Евразийства | Л.Гумилев | ''Мы абсолютно самобытны'' | интервью | 1992

"Мы абсолютно самобытны"

Со Львом Николаевичем Гумилевым я (корреспондент газеты — Владимир Лысов) встречался пять или шесть раз в августе — сентябре прошлого (1991) года. Разговор шел о русской истории. В сущности, мы не столько беседовали, сколько я слушал: о знаменитой теории этногенеза, о давних и не столь отдаленных событиях. В июне в Москве неожиданно настигло сообщение о смерти Льва Николаевича. А ведь незадолго до этого звонил ему по телефону, и он жаловался, что почти не встает с постели, болеет. Теперь жалею: почему подробно не расспросил его о ныне происходящих событиях, ситуации, которую мы переживаем сегодня? Но, все-таки, было в наших беседах кое-что и об этом. Надеюсь, и читателю будет небезынтересно знать, что думал о сегодняшнем дне большой русский ученый.

— Лев Николаевич, Ваша теория этногенеза подробно изложена в книге " Этногенез и биосфера Земли". Но дело в том, что книгу эту не так-то просто купить, поэтому о теории больше слухов и пересудов, чем истины: ну, возникает и развивается этнос, народ, затем начинается тенденция к упадку, народ исчезает, на его месте появляется новый, другой... А точнее? Период существования этноса, Вы утверждаете, равен примерно полутора тысячам лет. Так?

— Или меньше того... Возраст человека нормальный, будем считать, что около 80 лет. Но человек может заболеть, погибнуть. Меньше можно. А больше — маловероятно.

— То есть, в жизни этноса, народа, нации случайность, видимо, играет ту же роль, что в жизни отдельного человека? — Случайности постоянно возникают, компенсируются, как плюс на минус, и исчезают. Хотя, конечно, ими не следует пренебрегать и в исторической науке.

— Существуют определенные фазы этногенеза: развития и постепенного затухания. Какое место на этой графической кривой Вы отводите нынешней России?

— Россия возникла в ХIII веке, в середине его. Прожили мы 700 лет. Так что нам предстоит еще примерно столько же при благоприятных условиях. Мы сейчас переживаем ту же самую фазу надлома, которая была в Европе в XY-XVI веках. Пережили Возрождение, оно кончилось. Теперь переживаем Реформацию.

В XVI веке по всей Германии шли "ведьмовские" процессы. Жгли красивых женщин. Так много, что мужчины вступились и стали ловить самих инквизиторов. Инквизиторы сожгли огромное количество умных женщин в северной Франции и западной Германии. Жгли и протестанты, и католики. В результате французы и немцы получили поколение обывателей, бездарных, ничем не примечательных, но работящих... Ну, а мы на пятьсот лет моложе. То есть, мы переживаем сейчас примерно тот же этногенетический период. Так что судите сами.

— С точки зрения историка, который владеет широким историческим материалом, множеством фактов, наша многонациональная Россия — пример единственный?

— У монголов было больше народов, чем у нас. Это было слишком пестрое население, и оно в конце концов распалось. Монгольская пассионарность проявилась в ХI веке, в ХII веке поднялась до перегрева, до акматической фазы, и затем, к 1370 году, монголы потеряли свои позиции и в Китае, и в Иране, и в Средней Азии. Да и у нас фактически тоже. Они начали переходить на русскую территорию и смешиваться с русскими. Чем это все кончилось? Потерей пассионарности. По существу, монголы стали жертвой завоеванных ими народов, на Востоке — китайцев, на Западе — мусульман.

— Как складывалась Россия? Давайте вспомним. Чаще всего Россия не приказывала, не покоряла, не склоняла, привлекала к себе. Не так ли?

— В России были очень гуманные законы, и там можно было легко и свободно жить, вот почему имело смысл войти в состав России.

Например, украинцы платили полякам небольшие налоги, но восстали против них, потому что никакого продвижения украинским казакам в Польше не было. Стать полковником — очень трудно, есаулом — более или менее, а обычный предел — сотник. Когда же украинцы подчинились Москве в XYII веке на Переславской Раде, они получили как единоверцы все права. Они стали генералами, канцлерами — Безбородко, например, который хорошо говорил по-французски и по-латыни, плохо — по-русски. Мужем царицы был украинский певчий Разумовский. Украинцы и русские были уравнены в правах. И поэтому украинцы предпочли эти возможности тем небольшим налогам, которые они платили в Польше, но где находились в пренебрежении.

Казахи добровольно подчинились правительствам Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны в несколько приемов. Грузины просили чтобы их приняли в состав России еще при Борисе Годунове. Россия не принимала, не хотела иметь лишнего фронта, лишней обузы. Но Павел Первый все-таки согласился. Создали Закавказскую армию и стали защищать грузин от черкесов, чеченов, лезгинов, турок и персов. Результат: при царице Тамаре в ХП веке сильная, пассионарная Грузия имела 4 миллиона населения. Ко времени последнего грузинского царя Георгия ХШ их осталось 800 тысяч человек, был отрицательный прирост. А за сто лет подчинения России стало опять 4 миллиона.

Большая часть народов примкнула к России добровольно. Казаки и грузины, казахи и буряты. Украинцы гордились Переславской Радой. Они присягали Алексею Михайловичу, звали его царем.

— Нынешние национальные конфликты — как, на ваш взгляд, они связаны с возрастными особенностями этносов? Нынешнее расползание России на отдельные республики, суверенитеты — как Вы его оцениваете?

— Ослабление пассинарного напряжения в результате гражданской войны, эмиграции, сталинские казни — они не могли не сказаться. Ведущий русский этнос стал не в силах осуществлять свое преобладание. Так же, как в 1917 году, все произошло не оттого, что образовалась могучая сила большевиков, которая ниспровергла монархию, — монархия сама распалась.

— Как же теперь жить?

— Для того чтобы жить в единой целостности, нужно относиться прежде всего с уважением к тем народам, которых вы включаете в свою систему. Требовать от них можно, но умеренно, столько, сколько они могут дать. Не мешать им жить по-своему, уважать их традиции.

— И национальная политика большевиков тоже, видимо, сыграла свою роль?

— Скажите, пожалуйста, для чего мы всеми силами старались, чтобы туркестанские женщины ходили без паранджи? Чем нам эта паранджа мешала? Они, коммунисты, хотели, чтобы эти женщины были как наши комсомолки — в коротких юбках и с открытыми лицами. Но для них это неприлично! В конечном счете это стимулировало басмаческое движение.

— В какой степени образцом для нас может служить исторический опыт, традиции Запада, который старше нас, по вашей теории, на пять веков? В какой мере мы самобытны?

— Мы абсолютно самобытны. Сравнивать этносы можно, но только когда вы сравниваете "а" с "а", "в" с "в" и так далее. Но сравнивать "а" в восемнадцатой степени с "в-прим" бессмысленно. Моя студентка как-то спросила: "Но все-таки мы отстали от Запада?.." Я ей говорю: "А Вы, моя дорогая, отстали от меня. Я профессор, я читаю лекцию, вы ее записываете, чего я не требую, кстати сказать; я требую, чтобы Вы понимали, а Вы записываете, зря, но это Ваше дело. Я получаю большую зарплату — Вы маленькую стипендию. Но, с другой стороны, Вы можете пойти в турпоход, Вы можете заниматься физкультурой, а я уже не могу. Так кто от кого отстал? Имеет смысл сравнивать меня, когда мне было 2О лет, с Вами 20-летней. Не 60-летнего с Вами теперешней".

— Ваша теория — может она иметь практическое, прикладное значение? Предвидеть, прогнозировать...

— Большой для меня вопрос. Теорией интересуются, изучают, даже изучают всерьез. Но все равно в восприятии иных людей остается налет некоторой экзотики. А она должна иметь практическое значение. Наука на 90 примерно процентов — познание истины, лишь 10 процентов достижений ученых дают практический выход, результат. Но эти 10 процентов с лихвой окупают затраты на все фундаментальные исследования, вот ведь в чем дело.

К примеру, мы никогда не научимся управлять циклонами, землетресениями, не сможем предотвратить цунами. Но это не значит, что нам не нужны метеорологические, сейсмические службы. Не можем предотвратить — но можем вовремя предупредить людей об опасности, чтобы свести к минимуму разрушительное воздействие стихий. В этом смысле моя теория ждет активного продолжения и продолжателей.

"Невское Время", 12 августа 1992 г.
Материал любезно предоставлен Общественной организацией "Фонд Л. Н. Гумилева".
Беседовал Владимир Лысов