Материалы | Основы Евразийства | Евразия прежде всего | Манифест | 2000

ЕВРАЗИЯ ПРЕЖДЕ ВСЕГО

Кризис идей в современной России В российском обществе на старте нового тысячелетия болезненно ощущается дефицит идей — особенно в социально-политической сфере.

Большинство людей — в том числе, правителей, политиков, ученых, тружеников — руководствуются в своей жизни, в политическом выборе набором сиюминутных факторов, случайных интересов, преходящих, случайных эмоций. Мы стремительно утрачиваем общее представление о смысле жизни, о логике истории, о задачах человека, о судьбе мира.

Жизненный, исторический и социальный выбор подменен агрессивной рекламой. На месте осмысленной и ответственной политической идеологии стоит эффективный (или неэффективный) «пиар». Исход выборов и мировоззренческих дискуссий определяется объемами инвестиций в зрелищные инсценировки. Драматические столкновения народов, культур и религий превращены в теле-шоу, оплаченные транснациональными корпорациями и нефтяными холдингами. Человеческая кровь, человеческая жизнь, человеческий дух превратились в пустые фигуры речи. На место тоталитарного одномыслия пришло полное безразличие к мысли вообще.

Большинство политических партий, оформленных социальных движений преследуют конъюнктурные цели. Практически нигде не встретить ясной и последовательной идеологии, способной вывести человека из состояния политического сна и растерянности, сделать жизнь наполненной.

Глобализм как угроза

За неимением оригинальных мыслей, в отсутствии укорененности в национальной истории и ее константах, многие политические силы сегодняшней России предпочитают слепо копировать идеологию Запада, видя в либерализме, западной демократии (американского образца) и глобализме решение всех российских проблем. Либеральная идеология и сценарий глобализации по западному образцу действительно неплохо проработаны интеллектуалами Запада, но при этом они не только не учитывают российскую специфику, но исходят из исторических, культурных и цивилизационных предпосылок, радикально отличающихся (до противоположности) от логики российской истории. Нормы космополитизма, индивидуализма, исчисления духовных и культурных ценностей через денежный эквивалент, полное отрицание нравственности, этики, гуманизма, заботы об окружающей среде, атомизация общества, презрение к традициям, насмешка над древними культами, прославление жестокой конкуренции, безразличие к слабому, злорадство в отношении обездоленных — все эти явления есть результат логичного вырождения западной цивилизации, пожертвовавшей прогрессом моральным ради прогресса материального и технологического. Запад сделал свой выбор не вчера, а уже в эпоху Просвещения, встав на путь богоборчества, индивидуализма, поклонения Золотому тельцу. И сейчас он подошел к критической черте, когда эта система ценностей активно навязывается всем остальным народам мира как безусловная норма жизни, мысли, культуры, экономического, социального и политического уклада. Это и есть глобализация: не просто диалог народов и культур, но повальное приведение национального государственного религиозного и этнического разнообразия к американскому стандарту.

Люди, которые провозглашают неизбежность глобализма, воспевают его, по-своему последовательны — но так же последовательны коллаборационисты, услужливо преклоняющие колено перед видимой мощью оккупанта-завоевателя. На самом деле они совершают преступление перед самобытностью своей собственной цивилизации, предают веру и нравственность отцов, становятся слабым звеном в эстафете поколений, создавших, укрепивших и приведших к расцвету уникальную российскую цивилизацию, которая вобрала в себя исторический, духовный и религиозный опыт многих народов и народностей.

Очевидно, что американизация России, всего мира, рабская покорность новому мировому гегемону многим не нравится. Но это проявляется чаще всего лишь эмоционально, фрагментарно, непоследовательно. Люди и целые общественно-политические движения по инерции хватаются за старое, за остатки того, что принадлежит к другим, более гармоничным и благородным эпохам, что хоть чем-то отличается в лучшую сторону от потопа глобализации. Неприязнь к американскому образу жизни, насильственно навязываемому нам, к пресловутому «новому мировому порядку» — это целиком положительное черта, которую следует приветствовать везде, где мы с ней сталкиваемся. Но этого недостаточно. Нам необходим активный контрпроект, реалистичная, конкретная и емкая альтернатива.

Условия начала тысячелетия радикально новы. И те, кто хочет иного будущего, нежели растворение народов, культур и государств в глобализме, в управляемом хаосе общества ярких, но безнравственных зрелищ, обязаны не только сказать «нет», но и сформулировать, выдвинуть, доказать и отстоять другой, наш собственный, цивилизационный План.

Самым масштабным, самым обобщающим мировоззрением, предлагающим такую альтернативу однополярному миру, глобализму, является евразийство. Отцы-основатели евразийства Исторически евразийство сложилось в 20-е годы в качестве попытки осмыслить логику политико-социального, культурного и геополитического развития России как единого и по сути непрерывного процесса от Киевской Руси до СССР. Евразийцы разгадали за диалектикой национальной судьбы русского народа и русского Государства единую историческую миссию, выражавшуюся на разных этапах по-разному.

Главный тезис ранних евразийцев (кн. Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий, Н.Н.Алексеев и др.) звучал так: «Запад против человечества», народы мира, цветущая сложность культур и цивилизаций против унитарной, тоталитарной западной модели, против экономической, политической и культурной доминации Запада. Россия (и древняя, и православно-монархическая, и советская) виделась евразийцам как оплот и авангард этого мирового процесса, как цитадель духовной свободы против одномерной гегемонии безбожного, секулярного, прагматического и эгоистического нароста на человечестве — западной цивилизации, претендующей на материальное и духовное господство. На этом основании евразийцы приняли СССР как новую — парадоксальную — форму изначального пути России. Не одобряя атеизма и материализма в культуре, они распознали за внешним фасадом коммунизма глубоко национальные черты, признали за Советской Россией геополитическое правонаследие русской миссии. Евразийцы, будучи последовательными и убежденными русскими патриотами, пришли к выводу о недостаточности традиционных форм, в которые облекалась в последние века Национальная Идея в России.

Романовские лозунги — «Православие, Самодержавие, народность» — были лишь консервативным фасадом, скрывавшим за собой вполне западническое содержание. Советский патриотизм выражал национальную идею в классовых терминах, которые также не покрывали существо цивилизационной проблемы, не точно определяли смысл исторической миссии России. Светский национализм Романовых был формальным и имитировал европейские режимы. Советский патриотизм игнорировал национальную стихию, обрывал связь традиций, отметал Веру отцов.

Был необходим синтез, новый подход. Такой подход и получил развитие в евразийской философии, в социально-политическом движении евразийцев. Отцы-основатели евразийства впервые в высшей степени положительно оценили многонациональную (имперскую) природу Российского Государства. Особенно внимательны они были к тюркскому фактору. Роль наследия Чингисхана, эстафета монгольской государственности, воспринятая Москвой в XVI веке, виделась ими как решительный поворот России к Востоку, к самобытности, к самоценности. В православном предании именно это время обозначается как период Святой Руси, с превращением Москвы — в Третий Рим (после падения Царьграда и конца Византийской Империи). Миссия Святой Руси выражалась в отстаивании особой евразийской культуры, оригинального общественного устройства, по основным параметрам отличных от католического и протестантского Запада.

Россия мыслилась евразийцами как авангард Востока (шире, всего «третьего мира») против Запада, как передовая линия обороны традиционного общества против общества секулярного, атеистического, поклонившегося маммоне. Но в многовековой борьбе за сохранение своего культурного «я» Россия, в отличие от многих обществ Востока, активно усваивала опыт Запада, перенимала технические, прикладные его стороны, заимствовала отдельные методологии — но всякий раз лишь с целью защититься от Запада, прагматически используя для этого его же оружие. На современном языке это называется «модернизация без вестернизации». Поэтому-то России и удалось дольше других традиционных обществ сохранить свою независимость.

Из этого евразийцы сделали важнейший вывод: России необходим не просто возврат к корням, но сочетание консервативного и революционного начал. Россия должна активно модернизироваться, развиваться, частично открываться окружающему миру, при этом строго сохраняя и укрепляя собственную идентичность.

Увы, исторически, это замечательное движение не было затребовано в должной мере. Впечатляющие успехи марксистской идеологии в СССР делали утонченное, консервативно-революционное мировоззрение евразийцев излишним. К концу 30-х годов первоначальный импульс евразийского движения и в России и в среде русской эмиграции угас.

Эстафету евразийской мысли несли отныне не столько политики и идеологи, сколько ученые (в первую очередь, великий русский историк Лев Гумилев).

Неоевразийство

Драматические события последних десятилетий в России, во всем мире, снова сделали идеи евразийцев актуальными. Запад справился со своим самым серьезным в XX веке идеологическим противником — СССР. Марксистская идеология резко утратила свою привлекательность. Однако новой обобщающей альтернативы глобализму и либерализму (которые сегодня воплощены в наиболее совершенном и законченном виде в планетарной мировоззренческой, экономической и политической стратегии США) пока не появилось. Впрочем, и не могло появиться.

Разрозненные фрагменты — дореволюционного национализма, клерикализма, инерциального советизма или экстравагантные фантазии экологизма и левачества — не могли сложиться в единый фронт. Отсутствовала общая мировоззренческая база, общий знаменатель. Ситуативное сближение позиций противников американизации не приводило к истинному мировоззренческому синтезу.

Именно в этот момент наиболее внимательные умы, чистые сердца и пламенные души России обратились к евразийскому наследию. И обнаружили в нем спасительный источник, зародыш того учения, той идеологии, которая оптимально соответствовала потребностям исторического момента.

Неоевразийство стало складываться как социальное, философское, научное, геополитическое, культурное течение с конца 80-х. Отталкиваясь от наследия русских евразийцев 20 — 30-х годов, вобрав в себя духовный опыт традиции Русского Православия от древности до наших дней, обогатившись социальной критикой русских народников и европейских «новых левых», по-новому осмыслив достижения советского этапа отечественной истории, и вместе с тем освоив философию традиционализма и консервативной революции, развитую геополитическую методологию, неоевразийство стало самой серьезной мировоззренческой платформой в современном российском обществе, оформилось в целую научную школу, в систему социальных и культурных инициатив.

Неоевразийство заложило основы современной российской геополитики, приобрело мощный кадровый потенциал сторонников во властных структурах, силовых министерствах и ведомствах, основывающих на евразийской геополитике многие серьезные оперативные международные, военные и экономические проекты.

Неоевразийство повлияло на современную отечественную политологию, социологию, философию.

Неоевразийство постепенно стало важным концептуальным инструментом российских государствообразующих монополий, нуждающихся в эффективном моделировании, в долгосрочной стратегии макроэкономической деятельности, зависящей не от сиюминутной политической конъюнктуры, но от исторических, географических и цивилизационных констант.

Неоевразийство легло в основу целого веера авангардных течений в молодежной культуре, дало живительный импульс для творческого, пассионарного развития оригинального направления в искусстве. Неоевразийство оказало значительное влияние на политические партии и движения современной России — как «правые», так и «левые». Однако евразийские мотивы в программах большинства российских политических партий и движений остаются фрагментарными, сочетаются с другими — разнородными и противоречивыми элементами (все это делает крупные российские партии скорее конъюнктурными, деидеологизированными образованиями, созданным для решения краткосрочных, ситуативных политических задач).

Новый социально-политический субъект Приходит время сделать следующий шаг, придать евразийству конкретное социально-политическое измерение. Неоевразийская идеология постепенно переросла уровень чисто теоретических разработок. Сегодня, как никогда ранее, российская власть нуждается в надежной мировоззренческой и социально-политической опоре. Новое государственное мировоззрение, новые отечественные нормы евразийской политкорректности назрели. Об этом свидетельствует тот настойчивый поиск Национальной Идеи, которым озабочена сегодня власть.

Если для решения сиюминутных задач сложившаяся политическая и партийная система пригодна, то в среднесрочной перспективе (не говоря уже о долгосрочном стратегическом взгляде) она нуждается в радикальном реформировании. Данная система сложилась в процессе слома советской модели и замены ее западническим либерал-демократическим образцом. Но сегодня для России неприемлемо ни то ни другое. А тем более неуместно перед лицом сложнейшей ситуации, с которой сталкивается страна, продолжение политики «опереточного», зрелищного характера. Необходимы партии и движения, основанные на мировоззрении, отражающем интересы конкретных слоев населения, просвещающие, обучающие и защищающие его, а не эксплуатирующие доверие (и наивность) масс ради частной или групповой выгоды.

Все условия для появления полноценного евразийского движения в новой России налицо.

И те, кто стоял у истоков неоевразийства, кто сформировал теоретические предпосылки и основы российской геополитики, евразийской философии, традиционализма (стратегического союза представителей ортодоксальных конфессий России — православия, ислама, буддизма, иудаизма и т.д.), консервативно-революционной политологии и социологии, экономики «третьего пути», кто отдал много лет борьбе за идеалы Евразии, за возрождение русского народа и нашей Великой державы, приняли решение образовать новое Общероссийское Политическое Общественное Движение «ЕВРАЗИЯ».

Кто станет участниками движения «Евразия»?

К кому мы обращаемся с призывом войти и поддержать наше движение?

К каждому россиянину, образованному и не очень, влиятельному и лишенному самого последнего, к рабочему и к менеджеру, к страждущему и процветающему, к русскому и татарину, к православному, мусульманину, буддисту и иудею, к консерватору и модернисту, к студенту и стражу порядка, к десантнику и ткачихе, к губернатору и рок-музыканту.

Ко всем тем, кто любит Россию, не мыслит себя без нее, кто осознал необходимость серьезного коллективного напряжения и личного усилия, которые требуются от всех нас для того, чтобы страна наша и наш народ остались на политической карте нового тысячелетия (откуда нас упорно пытаются стереть). Мы обращаемся к тем, кто хочет, страстно хочет, чтобы мы наконец распрямились во всю богатырскую мощь, сбросили с нашего общего организма паразитические наросты, разорвали бы пелену умственного тумана, утвердили над страной, материком, миром наши солнечные русские идеалы — идеалы Свободы, Справедливости, Верности Истокам.

Радикальный Центр

Движение «Евразия» основывается на принципах радикального центра. Мы не левые и не правые, мы не послушное властям раболепное «болото» и не оппозиционеры «любой ценой». Мы понимаем, что сегодня власть в России нуждается в помощи, в поддержке, в солидарности, в сплоченности.

Но вместе с тем слепая покорность начальству, некритичное потворство власти только потому, что она власть, сегодня не менее (если не более) губительны, чем прямой бунт. Мы — центристы в той мере, в какой Президент и власть действуют во благо Державы, во благо народа, причем не популистски и сиюминутно, а в среднесрочной и долгосрочной перспективе.

Но наш радикальный центризм не пассивен. Мы ясно осознаем, что нынешняя власть в России, по самой логике вещей, не обладает (и не может обладать) ясным представлением о фундаментальных стратегических целях, о философской и духовной драматической проблеме, которую несет новое тысячелетие — страшное, рискованное, угрожающее, ничему не научившееся за века кровавых боев и жестоких страданий…

Власть сегодня растеряна и нуждается в помощи, в ориентирах, в вехах, указать которые должен народ, его наиболее активная, волевая, умная, идеалистическая, патриотичная часть. Именно она должна собраться в наше движение, стать его ядром.

Нам предстоит, в некотором роде, поменяться местами – теперь приходит черед власти прислушаться к голосу Евразии. Это не голос покладистых, искусственных, экранных или «диванных» партий. Это могучий зов почвы, голос поколений, рев глубин нашего духа и нашей крови.

Приоритеты движения «Евразия» Наше движение распространяет евразийские принципы на все уровни жизни.

В религиозной сфере это означает конструктивный солидарный диалог традиционных для России конфессий — православия, ислама, иудаизма, буддизма. Евразийские ветви мировых религий имеют много отличий от тех форм, которые укоренились в других регионах земли. Существует общий стиль евразийской духовности, который, однако, ни в чем не ущемляет различия и оригинальности догматов. Это серьезное и позитивное основание для сближения, взаимоуважения, взаимопонимания. Благодаря евразийскому подходу к религиозным вопросам многие межконфессиональные трения можно будет обойти или урегулировать.

В области внешней политики евразийство предполагает широкий процесс стратегической интеграции. Воссоздание на основе СНГ солидарного Евразийского Союза — аналога СССР на новой идейной, экономической и административной основе.

Стратегическая интеграция внутренних пространств СНГ постепенно должна распространиться и на значительно более широкие области — страны оси Москва-Тегеран-Дели-Пекин. Евразийская политика призвана открыть России выход к теплым морям, не путем войн и страданий, но путем мира и открытого дружеского сотрудничества.

Евразийская политика на западном направлении предполагает приоритетные отношения со странами Европы. Современная Европа — в отличие от эпохи, когда творили отцы-основатели евразийства — не является более источником «мирового зла».

Стремительные политические события XX века способствовали передаче этой сомнительной инициативы еще западнее — в Северную Америку, США. Поэтому на нынешнем этапе Россия может найти в Европе стратегических партнеров, заинтересованных в возрождении своего былого политического могущества. Евразийская Россия должна выступить в роли освободительницы Европы, но на сей раз от американского политического, экономического и культурного контроля.

Евразийская политика России ориентирована на активное сотрудничество со странами Тихоокеанского региона, в первую очередь, с Японией. Экономические колоссы этой зоны должны увидеть в евразийской политике России ориентир для самостоятельного политического развития, а также стратегический и ресурсный потенциал, новые рынки. На планетарном уровне евразийство выражается в противостоянии однополярной глобализации. Евразийство отстаивает «цветущую сложность» народов, религий и наций. Все антиглобалистские тенденции являются потенциально «евразийскими». Мы предлагаем вместо глобализации по американскому образцу веер альтернативных проектов — диалог культур, «многополярную глобализацию» и «региональную глобализацию», что позволит при развитии открытости стран и народов друг другу сохранить в то же время их самобытность, свободу и суверенность.

Мы являемся последовательными сторонниками «евразийского федерализма». Это понятие означает сочетание стратегического единства и этно-культурной (в определенных случаях, экономической) автономии, многообразие укладов на местном уровне в сочетании со строгим централизмом в основных моментах, связанных с интересами Государства.

Мы должны возродить традиции русского народа, способствовать восстановлению устойчивого демографического роста русских. И самое главное, пробудить в народе присущую ему органически духовность, нравственность, высокие идеалы, живой и страстный патриотизм. Без приоритетного возрождения русской нации евразийский проект не имеет никаких шансов стать реальностью. Понимание этого факта лежит в основе нашего мировоззрения.

Евразийство в социальной сфере означает приоритет принципа общественного над индивидуальным, подчинение экономических моделей стратегическим, социальным задачам. Вся история хозяйства Евразии демонстрирует, что развитие хозяйственных механизмов здесь происходит по логике, альтернативной либерал-капиталистическим, индивидуалистическим моделям личного обогащения, жесткой конкурентной борьбы, развившимся на Западе на основе протестантской этики. Либеральная логика хозяйствования чужда Евразии, и не стоит путем колоссальных усилий ломать эту укорененную черту нашего народа. Коллективный, общинный принцип ведения хозяйства, привнесение критерия «справедливости» в процесс распределения — является устойчивой чертой нашей экономической истории. Евразийство настаивает на позитивной оценке этого обстоятельства, на его учете, и на этом основании отдает предпочтение социально-ориентированным хозяйственным моделям. Экономическая структура России должна основываться на православном учении о личности, где личность представляет собой не только индивидуальное, но и соборное начало, сочетающее частную ответственность с коллективной на основе особой хозяйственной этики, национальной философии хозяйства. Евразийство предполагает положительную переоценку традиционного, древнего, трепетно относится к прошлому. Развитие культурного процесса евразийство видит в новом обращении к глубинам истории, во вплетении изначальных мотивов культуры в ткань современных форм. Приоритет в этой области отдается церковному преданию, национальным мотивам, истокам народного творчества, фольклору, эпосу, продолжению и возрождению традиций.

Будучи мировоззрением новым и свежим, только складывающимся в окончательные формы, евразийство приоритетно обращается к молодежи, к людям, чье сознание еще не испорчено хаотическими скачками от одной неадекватной идеологической модели к другой, еще менее адекватной. Евразийский идеал — сильный, пассионарный, страстный, здоровый и красивый человек, готовый к ответственной деятельности, подвигам и свершениям, испытаниям и победам, к большой любви и семейному счастью, к продолжению рода, к насыщенной и одновременно благочестивой жизни. Мы готовы предложить молодежи систему позитивных ценностей, учитывающую энергии и возможности, заложенные в новых поколениях. Наша задача — осуществить на основании этих энергий новый евразийский отбор, дать наиболее достойным возможность соучастия в определении судеб страны и народа. Мы не позволим убивать, насиловать, унижать, извращать, продавать и «сажать на иглу» наших детей. Наш идеал — это праздник физического и духовного здоровья, силы и доблести, веры, достоинства и чести. Движение «Евразии» может стать реальностью только в том случае, если вокруг него сплотятся многие. Немало может сделать и один человек, но Евразия — это дело всех!

Теперь все зависит от наших усилий. Никто не обещает только побед, повышения благосостояния или зрелищных акций. Впереди ежедневный кропотливый труд, часто не видимый со стороны.

Впереди трудности и битвы, но впереди также радость победы и великая цель!

А.Дугин
Москва, 2000 г.