Геополитика террора | Панарин | Статья | Онтология террора | 2002

Онтология террора

Александр Сергеевич Панарин

События, которые имели место 11 сентября, симптоматичны. Они не самоценны, и не самосодержательны. В них есть некая тайна... Может быть это и есть апокалиптическая тайна нашего времени.

Мы имеем сегодня поистине парадоксальную ситуацию. С одной стороны, мы сталкиваемся с чем-то экстравагантным, небывалым со времен эпохи Просвещения, с XVIII века. Совершен некий террористический акт, но вместо того, чтобы искать террориста, его совершившего... в духе принципов презумпции невиновности, в духе принципа индивидуальной ответственности, а не кровной мести и так далее... Вместо всего этого нам говорят, что надо бомбить почему-то Афганистан. Якобы террористы там, наверное, живут. Потом говорят, что надо наказать неправильно ведущие себя страны: Ирак, Сирию, Иран и т.д. Потом речь заходит о «мусульманском экстремизме» – тут уже для возможности дальнейшей эскалации конфликта буквально нет предела. Наконец говорят о «конфликте цивилизаций» – «цивилизованному Западу» противостоит уже и не мусульманский мир, а вообще Восток.

Ситуация более чем экстравагантная. Поведение нынешнего «гегемона» – США – уже развязавшего войну, вопиюще противоречит всем «презумпциям Просвещения», всем «презумпциям демократии», всей либеральной системе ожидания. Отсюда напрашивается вывод: всем – особенно сторонникам этого гегемона – сейчас самое время... как бы немного удивиться происходящему, шепнуть ему, что так поступать, в общем-то, не совсем хорошо и т.д. Однако этого не происходит. Именно поэтому я и назвал ситуацию парадоксальной.

С другой стороны, этого, безусловно, следовало ожидать. Вся духовная ситуация нашего времени свидетельствует о том, что мы давно готовы к этому. Мало того, если нам сегодня и удастся избежать большой войны, она непременно случится завтра. Пусть по другому поводу, но она случится непременно, потому что это событие соответствует той духовной программе, которая заложена в современной истории, заложена в самосознании современного Запада и (в первую очередь, США).

Что я имею в виду. Когда американцы выдвинули концепцию однополярного мира, для меня стало очевидным, что начинается четвертая – после «холодной» – Мировая война. Мне тогда говорили, что я мыслю чересчур экстравагантно, что я – экстремист и т.д... Моя книга была написана в 1997 г., опубликована в 1999 г. Одна из глав в ней так и называется: «Четвертая мировая война – континент – Евразия». Из чего я исходил? Из того, что сама концепция однополярного мира – это вызов, то есть неминуемая война. Что означает «однополярный мир»? Это значит, что в мире существует только одна держава, имеющая подлинный государственный суверенитет. Все остальные страны суверенными быть не могут. Это вполне естественно – раз у мира есть только один полюс, одна держава правит миром, значит, суверенитет остальных весьма условен. А раз он условен, все крупные страны, которые в принципе способны, хоть как-то, сопротивляться однополярному диктату, будут фактически демонтировать.

Демонтируют Россию. Хотя бы потому, что она слишком велика для однополярного мира, а, следовательно, потенциально способна не соглашаться. Демонтируют Китай (у Госдепартамента США, например, есть мнение, что необходимо нанести превентивный удар по Китаю, пока он не стал сверхдержавой). Демонтируют другие страны. Для нейтрализации потенциальных конкурентов и тех, кто имеет возможность хоть как-то противодействовать реализации их стратегических инициатив США активно используется концепция «конфликта цивилизаций». В реальной политической практике принятие этой концепции означает, что все крупные государства, в наше время, обречены распадаться. На их месте должно возникать множество маленьких государств. Естественно, эти маленькие государства будут значительно больше подходить на роль послушных исполнителей воли единственной сверхдержавы.

Еще более катастрофичной выглядит духовная картина мира. Она демонстрирует абсолютную, фатальную запрограммированность на большую мировую войну. Я имею в виду последствия принятия за чистую монету все той же концепции «конфликта цивилизаций». Для мира, сформированного эпохой Просвещения, нет разных цивилизаций, у которых разное будущее, разное понимание мира и человека. Универсалии прогресса, универсалии Просвещения, универсалии демократии – это то, что узурпирует право диктовать одинаковое будущее для всех стран. Возможна лишь небольшая разница в сроках.

Таким образом, когда нам сейчас говорят о «конфликте цивилизаций», это означает, что пока цивилизации, отличные от той, что претендует сейчас на мировую гегемонию, не сдались, не нивелировались, не исчезли, война не может быть закончена.

Обращает на себя внимание характерный для нынешней ситуации переход от формального гуманизма к откровенному социал-дарвинизму. Идеология «выживает сильнейший» – это, конечно, идеология войны. Присмотритесь к «крутым парням» современного рынка, тем, что говорят: «Горе бедным и неприспособленным – пусть они погибнут!». У них, безусловно, милитаристская психология и даже антропологически это какой-то милитаристский тип. Социал-дарвинистский отбор –милитаристская концепция гибели всех слабых. Ясно, что эта концепция непременно ведет к войне всех против всех, в том числе на государственном, международном и даже глобальном уровне. Отсюда и декларированная борьба «цивилизованного» меньшинства с «нецивилизованным» большинством. Получается, что у «нецивилизованного» меньшинства человечества фактически нет никакого оправдания, нет самого права на существование. Раньше мы констатировали, что они находятся в отчаянном положении, что они бедные, голодные, неграмотные. Но никто не говорил, что они не достойны существования, никто не говорил, что их надо покорить, что их надо завоевать, что им надо заткнуть рот. Европейские гуманисты говорили о том, что их надо «поднять» до «уровня цивилизованых стран», обеспечить им процветание, свободу, демократию. То, что говорится им сейчас – это совершенно новый язык. Социал-дарвинистский. Европа как-то незаметно заговорила на этом языке. Европа просмотрела момент, когда она освоила этот язык. Другого языка она сейчас уже не знает.

Это, конечно, ситуация войны. Если, скажем, сегодня она «рассосется» каким-то образом, она непременно повторится завтра, так как сама духовная ситуация времени остается неизменной. Ведь новый язык Запада – это язык войны.

В этом обстоятельстве содержится колоссальный вызов. Кому он адресован? Конечно, в первую очередь, мусульманскому миру. Это откровенно заявляется, но это только первый этап. Разумеется это – хоть и в скрытой форме – вызов и России... Я с уважением отношусь евразийской концепции, для меня совершенно очевидно, что Россия держится на славяно-тюрском единстве, на славяно-тюрском консенсусе. И когда наш Президент, небезопасно кокетничая с атлантистами, говорит, что мы с «цивилизованным миром» против «нецивилизованного», то он разрушает жизнено важный для нас геополитический славяно-тюрский консенсус. Он выступает как настоящий атлантист и это крайне опасно...

Итак, очевидно, что это вызов России, вызов ее целостности, хотя бы потому, что добрая половина населения в постсоветском пространстве и около трети населения в России – мусульмане. Причем это наиболее организованная, обладающая политическим самосознанием часть населения. Поэтому заставить Россию привязать себя к атлантической колеснице и заставить говорить о том, что мы с Америкой будем против мусульманского мира воевать, означает нанести по России страшный удар, чреватый невосполнимыми потерями.

Можно попытаться выяснить, где находятся корни этой провокации. В. И. Ленин говорил в свое время о «перерастании империалистической войны в войну гражданскую». Мне кажется, что здесь мы имеем дело с реализацией похожей программы. У нас в Кремле сейчас, безусловно, сильны позиции «партии гражданской войны». Эта «партия», во-первых, уже очень сильно набедокурила – провинилась перед собственным народом, поэтому ей не с руки возвращаться под национальную юрисдикцию. Это означает, что ее представители, по определению, все глобалисты, американисты, американофилы. Там они держат капиталы, учат своих детей. Туда они готовы удрать в случае чего. У них существует обоснование подозрение, что в России в принципе не возможна демократия западного образца. Наша культура, наш менталитет сами собой, спонтанно, такую демократию не родят. А это означает, что единственным гарантом «демократии» в России является... оккупация. Они говорят: «Когда возникла демократия в Германии? Когда Германия была оккупирована Америкой. Когда возникла демократия в Южной Корее и Японии? Когда они откровенно были оккупированы Америкой...»

Получается, что и в России демократия возможна лишь при условии американской оккупации...

Таким образом, Россия, представляя сегодня свои военные базы и базы своих союзников якобы для ударов по афганцам, на самом деле, обеспечивает удары по собственной идентичности и по своему народу, который сам по себе не желает быть «демократичным», и без американской оккупации таковым никогда не станет.

Ясно, что лоббирует такое развитие событий «партия гражданской войны» – «партия», которая ненавидит и презирает собственный народ, не верит в его «демократические» перспективы и потенции. Сегодня эта «партия» фактически действует в открытую. И это, в каком-то смысле, хорошо. Раньше у нее был один противник -«нецивилизованный» и «недемократичный» русский народ. Сегодня, по своему недомыслию, эта «партия» обзавелась еще одним противником. Я имею ввиду мусульманский мир. Возможно теперь русский народ и мусульманский мир солидарно ответят этой «партии гражданской войны». Я очень рассчитываю на это.

Конечно, на государственном уровне, Россия сейчас занимает катастрофически неправильную позицию. У нас был блестящий шанс противопоставить себя агрессору. Пока он окончательно не разоблачил себя, ему еще можно было поддакивать, можно было вести сложную игру: говорить, что мы хотим войти в Евросоюз, ВТО, чуть ли не в НАТО. Но сегодня, когда США фактически развязали войну, мы обязаны были приложить усилия к тому, чтобы остановить агрессора.

У Путина во время визита в Германию был для этого прекрасный повод. Германия ждала... Немцы, и другие европейцы не особенно довольны этой авантюрой с мусульманским миром. Ведь это проблема не только России. Во Франции шесть миллионов мусульман. Затрагивает начавшаяся агрессия безопасность Франции? Да, конечно! Вы знаете, сколько мусульман и, в частности турок, в Германии? Угрожает антиисламская истерия безопасности Германии? Да, бесспорно. Но европейцы связанны в своих действиях и не способны открыто выступить против провокационной политики США. Они ждали этого от России. Была надежда на то, что Путин поехал в Германию, чтобы на европейском направлении противостоять деятельности США. Но он повел себя, как последовательный атлантист и шанс был упущен.

Власть прекрасно отдает себе отчет, что среди народа – мусульман, славян, всего населения Российской Федерации, и шире, всего постсоветского пространства – есть молчаливый консенсус: Россия ни в коем случае не должна встревать ни в какую американскую авантюру ни против мирового ислама, ни против любой другой части мира. Таким образом, совершенно очевидно, что «партия Кремля» – это уже не партия национального консенсуса. Власть делает шаги, которые заведомо противоречат не только национальным интересам страны, но и солидарному мнению ее народа. Остается только предполагать, в чем заключена подоплека этого самоубийственного курса.

Возвращаясь к, собственно, терактам 11 сентября, хочется отметить следующее. Я не готов поручиться за то, что здесь мы имеем тщательно спланированную провокацию американских спецслужб (как утверждают многие). Мне думается, что стихийное явление, и такие вещи еще будут происходить. Это, на мой взгляд, своего рода месть народов, покинутых и преданных своими элитами. Элиты ушли за Запад, оставив народы у разбитого корыта. Народы оставшиеся без элит, превратившиеся в молчаливое гетто, лишенное языка, способны на акты отчаяния...

Но даже если речь идет о стихии терроризма – даже если эта операция не была спланирована таинственными инстанциями, близкими мировой надгосударственной элите, или американскими спецслужбами – очевидно, что США используют последствия случившегося с максимальной эффективностью. Более того, я думаю, что сегодня американский правящий класс для того, чтобы получить массовую поддержку народа, мощную «партию войны» внутри страны, готов взорвать еще не одно здание, и не только в Нью-Йорке.

Следует также иметь ввиду, что американцы, безусловно, знают, что европейцы боятся этой авантюры и хотели бы от нее дистанцироваться. Поэтому, для преодоления их противодействия завтра-послезавтра могут прогреметь взрывы в Париже, Берлине и других европейских столицах... Помнится, когда США никак не хотели вступать во Вторую Мировую войну, Черчилль – выдающийся политик – распорядился взорвать американский корабль (якобы это сделали немцы)... Я думаю, что европейцев США втянут в свои авантюры, используя для этого любые средства...

Тот фальшиво высокий тон, который взяли американцы – «особая миссия защитников свободы и демократии во всем мире», «нация подъема», «сверхлюди», «сверхчеловеки» и пр. – звучит диким диссонансом, когда знакомишься с реальным состоянием американской экономики. Она уже давно не производительная, а спекулятивно расточительная. Грядет кризис по масштабам значительно превосходящий «великую депрессию». Нет никакой протестантской этики в основе экономического роста, нет никакой реальной экономической мотивации. Добрая половина американцев предпочитает не работать, а играть на бирже. То есть внутри этого видимого сияющего «колосса» ощущается поразительная дряхлость. Неудивительно, что американский правящий класс решил, что та система завышенных ожиданий, тот завышенный миф о «непобедимой Америке», который был задан, может быть сегодня поддержан только радикальными средствами. Наиболее эффективными из арсенала таких средств представляются активные военные приготовления и милитаристская истерия.

И еще одно обстоятельство. Американцы очень боятся, что время сейчас работает не на них (этого же в свое время боялся Гитлер). «Завтра будет поздно». Этo крайне опасная тенденция. Здесь бряцание оружием, демонстрация гипертрофированных мускулов, скрывает внутреннюю неуверенность в себе. Будущее для них непонятно, оно пугает. Необходимо «сорвать банк» сейчас, немедленно. Они боятся, что завтра сверхдержавами могут стать Индия, и Китай. Завтра Россия может избавиться от своих кремлевских атлантистов. Многое может случиться. Пока этого не случилось, надо спешить... С такой мотивацией Гитлер начинал Вторую Мировую войну. Я думаю, именно такая мотивация сегодня лежит в основе действий американского руководства.