Евразия и пустота

Отсутствие внятной государственной идеологии на Северном Кавказе порождает проблемы и непонимание

Южный форпост России Северный Кавказ уже много лет служит полигоном для обкатки самых разнообразных идей, рождающихся в головах московских общественных деятелей. Большинство из них страшно далеки от действительности. В них, как в капле воды, отражается весь спектр умозрительных представлений о Кавказе. Надо сказать, не слишком приятных для жителей региона, которые почему-то предстают в глазах некоторых посланцев Москвы не полноправными гражданами России, а эдакими декоративными зверушками в папахах, якобы нуждающимися в каком-то особом правовом подходе и "сохранении идентичности" путем выхода из общероссийского правового пространства.

Все это в полной мере проявилось и в ходе состоявшегося недавно во Владикавказе круглого стола "Русский фактор на Северном Кавказе в контексте внешних угроз. Отсутствие государственной стратегии в регионе как повод для поиска альтернатив. Причины успешности вербовки в ИГИЛ". Несмотря на то что мероприятие прошло в рамках проекта "Студенческие евразийские интеллектуальные клубы" по инициативе члена Общественной палаты РФ евразийца Валерия Коровина, участвовали в нем отнюдь не студенты, а известные эксперты. Наверное, именно это предопределило напряженность и жесткость дискуссии.

"По мнению организаторов, причиной усиления влияния ИГИЛ на Северном Кавказе является отсутствие внятной государственной стратегии в данном регионе - отмечалось в пресс-релизе круглого стола. - Вместе с тем усиление внешних угроз и обострение международной обстановки в целом требуют переосмысления данной проблематики и, в частности, роли русского населения в северо-кавказском проекте".

С такой постановкой вопроса вполне можно согласиться, хотя и с некоторыми оговорками. Во-первых, ни о каком усилении влияния на Северном Кавказе запрещенной в РФ террористической группировки, называющей себя "Исламское государство", на данный момент говорить не приходится. Во-вторых, упоминание о некоем "северо-кавказском проекте" неуместно. Регион - не "проект", а неотъемлемая часть нашего государства, каковой намерен оставаться и впредь.

"Те из них, кто останется жив, вернутся и станут основой для создания местной ячейки боевиков, и это главная задача вербовки жителей Кавказа в ИГИЛ, - убеждена она. - Человек, являющийся носителем идеологии и при этом обладающий боевым опытом, - это серьезно".

Теоретически эти заявления верны, но реальность рисует несколько иную картину. Так называемое "Исламское государство", судя по всему, достигло пределов роста и не представляет угрозы для Кавказа. Разгоревшаяся в последние месяцы медиаистерика вокруг ИГ, по всей видимости, призвана отвлечь внимание российской общественности от последствий экономического кризиса и необходимости разрешения украинской проблемы.

Что касается вербовки боевиков и тем более возвращения их в Россию, то эта угроза исчезающее мала. По словам муфтия Северной Осетии Хаджимурата Гацалова, большинство из них отнюдь не собирается никуда возвращаться, сделав окончательный выбор в пользу ИГ. Те же, кто, не разобравшись в ситуации, пал жертвой игиловской пропаганды и переменил свои взгляды, лишь попав к террористам, зачастую просто не могут вернуться. Как говорится, вход - рубль, выход - два. Правоохранительные органы и силовые структуры контролируют обстановку в регионе и на границах, и вернуться в Россию незамеченным никому не удастся, отметил муфтий. "Они могут пересечь границу под другим именем", - возразила Наталья Макеева. Однако это, скорее, сюжет из детективов Дарьи Донцовой, а не российская действительность. В любом случае массовым такое возвращение быть по определению не может.

О бдительности силовиков свидетельствуют и многочисленные судебные приговоры, серийно выносящиеся сейчас в разных регионах страны. Длительные сроки (в среднем 4-6 лет заключения) получают в первую очередь вербовщики. Полагать, что непосредственные участники боевых действий отделаются на этом фоне легким испугом, а по отбытии наказания не будут помещены под пристальное наблюдение, нет никаких оснований.

Муфтий Гацалов напомнил и о планомерной работе по недопущению экстремистских проявлений, которую ведет Духовное управление мусульман Северной Осетии. Именно оно первым среди российских исламских структур выпустило фетву, прямо запрещающую североосетинским мусульманам участие в войне в Сирии. Убитый неизвестными в августе прошлого года первый заместитель муфтия Расул Гамзатов написал лучшую на сегодяшний день богословскую работу о недопустимости радикализма в исламе. Однако все это, как и множество других примеров повседневной работы по профилактике экстремизма, по непонятной причине зачастую остается вне поля зрения республиканской и федеральной общественности и прессы.

Да и пропорция в условные две тысячи радикалов на 20 миллионов российских мусульман показывает, что преувеличивать масштаб проблемы - значит запугивать самих себя. Зачем это делают экстремисты, очевидно, но вот экспертам нет никакого резона повторять мантры о "страшной угрозе ИГ". Тем более что чем дальше, тем большую обеспокоенность вызывает перспектива возвращения в Россию других боевиков - воюющих по обе стороны конфликта на Украине, на что обратил внимание председатель республиканской общественной организации "Русь" Владимир Писаренко. Опыт Южной Осетии и других регионов, где в боевые действия было вовлечено большое количество гражданского населения, свидетельствует, что привычка решать конфликты силовыми методами формируется очень быстро и побороть ее будет достаточно сложно.

Удивление владикавказских экспертов вызвали некоторые другие положения, изложенные Натальей Макеевой. Так, совершенно правильно отметив, что федеральная власть не имеет внятной стратегии относительно Северного Кавказа, она добавила, что в этом регионе с его сложным этническим устройством "рецепты, подходящие для Центральной России, не работают". О каких "рецептах" идет речь, толком выяснить не удалось. Ориентация значительной части россиян на материальные блага и стабильность противопоставлялась стремлению северокавказцев к сохранению национальной идентичности, которое по непонятным причинам было поставлено во главу угла. Однако если бы вопросы занятости и досуга молодежи региона были решены, проблему вербовки в "Исламское государство" не пришлось бы обсуждать ни во Владикавказе, ни в Москве.

Много вопросов вызвал и тезис Макеевой о сохранении целостности России через "единство в многообразии" - максимальное развитие населяющих РФ народов, которые, по мысли представителя ЕСМ, должны стать "юридическими единицами", объединенными вокруг "жреца или военного вождя", или "субъектами права". Как, а самое главное, зачем это делать, участники дискуссии так и не выяснили. Очевидно, что введение в РФ архаического принципа "этнической ответственности", как и полиюридизма (одновременного действия нескольких правовых систем, например законов шариата наряду с Конституцией), не только не поможет сохранению единства страны, но, напротив, станет действенным механизмом ее развала. Не говоря уже о том, что народы Северного Кавказа стоят на той же исторической ступени развития, что и русские, и другие народы Центральной России. Предложение об объединении вокруг неких "вождей" и тем более "жрецов" для них не только неактуально, но и оскорбительно.

К аналогичным "новациям" следует отнести и предложение евразийцев о ликвидации национальных республик и переходе к губернской схеме административно-территориального устройства. Имеющаяся система, считает Наталья Макеева, якобы порождает в республиках сепаратистские настроения, которые могут вылиться в стремление к созданию собственной государственности вне состава РФ. Но, возразил ей муфтий Гацалов, ни у одной республики Северного Кавказа нет и мысли о выходе из России. Наоборот, Кавказ является оплотом РФ. Каким образом упразднение национальных республик сочетается с заботой о сохранении идентичности северокавказских народов, также осталось неясным.

Подобные предложения, порожденные незнанием реальной ситуации и непониманием конкретных нужд жителей региона, не просто не будут поддержаны, но и вызовут на Северном Кавказе резко негативную реакцию. Не лучше ли попытаться сформулировать хотя бы базовые постулаты общероссийской идеологии, сплачивающей общество и выбивающей почву из-под любых деструктивных движений? Увы, участники круглого стола с грустью констатировали, что пока с такой идеологией, да и с позитивным образом России в мире достаточно напряженно. Хотя наши реальные и потенциальные стратегические партнеры на постсоветском пространстве и в дальнем зарубежье ждут от РФ именно этого.

Яна Амелина

"Русская Планета", 10.07.2015